Глава 1
На улице непривычно громко прогрохотали копыта и резко замерли под окном. Гелда выглянула. Потом посмотрела на мужа и сказала.
- Это к тебе.
И ушла.
В дверь корректно и ненастойчиво, но твердо и уверенно постучали.
Бэрил закончил строчку, очистил перо, промакнул написанное, аккуратно сложил листы в ящик и пошел открывать.
Пайд стоял на пороге. При виде Бэрила, он красиво снял огромную шляпу с перьями и пожелал доброго дня.
- Ты же знаешь, не заперто. – Ответил Бэрил, проходя в комнату.
- Не могу же я вваливаться. – Возразил Пайд, шагая следом.
- Почему? – Равнодушно спросил Бэрил.
- Ну, ладно, ладно, правдолюбец…. Не такие уж все вокруг и грязные типы. Неужели твоя правда только в этом?
Бэрил посмотрел на него.
- Да. – Сказал он. – Только в этом.
Пайд покрутил головой.
- Честно говоря, ты меня удивил. Как-то к тебе все относятся, и я, вот, тоже, что ты что-то вроде монаха, отшельника, почти святого…. Это несмотря на то, что много из того что пишешь очень похоже на доносы, да по сути доносами и является. Правда, об этом немногие знают…. Но даже те, кто знает, все равно почитают тебя. Слушай, да и откуда ты можешь знать правду, если в действительности так относишься к людям?
- Я хорошо отношусь к людям. – Ответил Бэрил, садясь за стол. – Ты спросил меня о правде.
Пайд красиво пристроил свой зад на кресло и огляделся. Хлопнул шляпой по колену и кинул ее на комод.
- Ладно. – Сказал он. – Ошибиться в человеке очень трудно, если знаешь его сам…. Слушай, Бэрил…. Я все о том же. То есть ты знаешь все, с тобой говорено. И я все равно пришел просить тебя переехать в столицу.
- Что случилось?
- Понимаешь, Бэрил, это уже никем не воспринимается иначе, как каприз. Здесь все равно город, никакая не схима и тому подобное. Жена твоя хозяйство ведет. Чье мнение тебе важно?
Бэрил молчал.
- И я говорю не от имени Короля, если это для тебя что-нибудь значит. Наш Король настолько уверен в себе, в своих силах, что стал просто до неприличия человечен. Потакает твоим капризам. Нет, я понимаю, что… может быть, ты обиделся, что я это так называю - ты очень важен и нужен, с тобой считаются. Но, в конце концов, ты сам говоришь о грязных типах. Ну и что ты теперь намерен с этими грязными типами делать, когда сам по доброй воле пишешь летописи королевства?
- Я пишу летописи королевства, но не летописи для королевства.
- Черт побери! – Пайд повысил голос. – Да знаю я, знаю! Я же не об этом говорю, для кого или для чего ты пишешь летописи! Я говорю только о том, что тебе нужно переехать в столицу. Для грязных типов, которые тебя кормят это важно, и какого черта ты выкобениваешься?! От тебя ведь многого не просят!
Бэрил улыбнулся.
- Так я не пойму. – Сказал он. – Важно или не важно?
- Важно. Просто я тебе уже говорил об уверенности и человечности Короля. Он полагает, что если установить вокруг твоего дома четыре наблюдательных поста и всегда иметь под рукой черного ассасина, то за тебя можно не беспокоиться. А я считаю, что тебе нужно немедленно переехать в столицу, и не просто в столицу, а в Кучный город, чтобы уже закрыть этот вопрос. Дом для тебя уже есть. Не чета этому, но и без особой роскоши, как ты любишь.
- Так что случилось?
- Пока ничего. Но получили донесение, что здесь в долине Хмурого озера готовится восстание. Сведения верные. Король послал дракона.
Пайд значительно замолчал. Некоторое время он смотрел в лицо Бэрила, потом вдруг взгляд его стал испуганным. Он открыл рот.
- А…. А ты? Ты что-нибудь?.. – Он покосился на стопку чистых листов на столе перед Бэрилом.
Бэрил достал из ящика свою свежую работу.
- Вот. – Сказал он и протянул рукопись Пайду.
Тот жадно схватил.
- Ты ведь за этим приехал? – Спросил Бэрил.
- Да. – Сказал Пайд, рыская глазами по строчкам. – То есть…. – Он с трудом оторвал взгляд от рукописи. – Я все равно хотел тебя просить. От своего имени, понимаешь?!
- Когда лжец, - Медленно произнес Бэрил, - Однажды ради разнообразия нечто говорит искренне, то он почитает это за подвиг и требует к себе внимания и почестей за такое одолжение. Но искренность – это не подвиг. Это – святая обязанность и тяжелый труд. И ни почета за нее не положено, ни наград. Есть одна вещь, которая пугает меня в преддверии грядущей смерти. Что я был недостаточно искренен.
Пайд очень пристально смотрел в лицо старика, когда тот говорил. Когда Бэрил закончил, он аккуратно уложил рукопись в суму, пристроил ее под плащ и сказал.
- Это я заберу. Если там есть что-то о восстании, Король должен это увидеть как можно скорее.
- Да. – Сказал Бэрил. – Я написал все, что знал.
Пайд уже шагнул к двери, но остановился.
- Совсем забыл спросить. – Виновато пробормотал он. – Как сыновья? Служат? Рука по-прежнему верна?
- Да-а…. – Протянул неуверенно Бэрил и погладил колени.
- Не заходят к тебе?
- Да им сейчас и некогда. Сам говорил о восстании.
- А младший?
- Кинвей заходит.
- А рукопись ты ему даешь читать?
- Иногда. Если он просит…. Но ему не слишком интересно.
Пайд ухмыльнулся, но Бэрил этого не заметил. Он смотрел в угол.
- Ладно. – Пайд красивым жестом нахлобучил шляпу. - Не переживай, все обойдется. Это восстание не первое и не последнее. И всегда все обходилось. Может, ты и прав. Может, ты, действительно, потеряешь способность быть искренним вблизи королевского дворца. Бывай да здравствуй, Бэрил.
- Останьтесь здесь. – Приказал Корднак и полез по крутому осыпающемуся склону вверх, туда, где на самом обрыве стоял предводитель и разглядывал долину, глядящую в серое небо огромным хмурым глазом озера, в увеличительную трубу.
Корднак остановился рядом и немного позади и долго ждал, когда предводитель насмотрится. Но не дождался.
- Слушай, Ирм, - спросил он, - Когда мы, в конце концов, выступаем? Мы здесь одни, ты можешь, наконец, сказать. – Он подождал еще. – Мне нужно знать. Ты же знаешь, что я не верю ни в какие идеи. Более того, я уверен, что они бредовые. Я пошел за тобой, потому что ты позвал меня. А что из этого выйдет, меня мало волнует.
- У меня такое чувство к этой долине…. – Сказал Ирминар. – Словно я здесь, как дома. Но в то же время, я чувствую, что в этом доме меня никто не ждет. Потому мне одновременно хочется остаться и уйти…. Вернее я не знаю, чего мне больше хочется.
- Так и будешь вечно уходить от ответа? Вечно не получится в любом случае.
- Я сам не знаю, Корт. – Ответил предводитель.
- Так уж?
Предводитель опустил трубу и медленно сквозь зубы процедил.
- Все, что я буду знать наверняка, тут же станет известно одному человеку.
- Кому?
- Летописцу Бэрилу. Он пишет правду, это все знают. Он знает все, что происходит в Мизии, не выходя из своего кабинета. Как у него это выходит, я не знаю, так же я не могу быть уверен в том, что именно ему известно…. Может быть, весь наш поход уже обречен, может быть, мы уже в кольце. А может, тайные планы врагов королевства его вообще не волнуют. Но лучше перестраховаться.
- Перестраховаться…. – Проворчал Корднак. – Ты тут перестраховываешься, а мне когда обоз к перевалу пригонять? Ты можешь сказать? Если они там буду торчать неделю, все станет ясно.
- Надо разобраться с ним. – Процедил сквозь зубы предводитель.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь проблему в отношении этого старика. Ты слышал, что король послал дракона? И ты думаешь, что Бэрил направит его? Но где этот дракон? Почему мы до сих пор живы? Они ничего не знают, Ирм. Дракон неодолим, но ему нужна цель. А цели у него нет. Я думаю, что его послали только для нашего устрашения. Чтобы мы вот сейчас о нем судачили. А также для того, чтобы солдаты короля не ощущали свои задницы голыми, а то, чего доброго, воевать не захотят…. И потом, как разобраться с Бэрилом? Его, ведь, охраняют. И те, кто его охраняют, не чета моим добролюбам.
Ирминар долго молчал.
- Дракон слышит мысли тех, кто замышляет зло против него. – Тяжело сказал он.
- Правильно. – Поддержал Корднак. - Они для него как маяк, как цель, на которую он летит. Но нам нет дела до этой летающей твари. Не тронем его – он не тронет нас. Все просто. Давай не будем усложнять. Проживем наши короткие жизни, просто и весело!
- Нет будем. – Процедил сквозь зубы предводитель, упорно не глядя на полковника.
- Ирм, я тебя не узнаю. – Встревожился Корднак. – Что с тобой случилось?
- У нас нет второй попытки. Если не удастся разобраться с Бэрилом сразу, его увезут в столицу и посадят под замок, где нам его уже никогда не достать…. Надо штурмовать Толон.
- Что?!! Подожди, подожди, что ты сказал?!! Ты прекрасно знаешь, что в этой долине мы в капкане. И нам надо выбраться из него, прежде чем начинать войну. Нам нужен стремительный бросок через перевал и потом ударить на Сейну. Мы сразу захватим переправу через Серую, отсечем их северные полки и пойдем на столицу, нигде не задерживаясь, как и было задумано, и ты соглашался, что это лучший план! А теперь ты хочешь угробить весь поход из-за одного паршивого старика?! Ну, возьмем мы Толон, а дальше что делать будем?
- Я знаю, что делаю, Корт. Ты слишком любишь стратегические игрушки. Есть проблемы поважнее твоих планов. Люди. Которые мешают, или наоборот – помогают. Пошли. Объявляй общий сбор.
Глава 2
Бэрил сидел за рабочим столом и писал. Справа на углу стола ровной стопкой лежала чистая бумага, слева располагались чернильница и перья. Готовые листы, Бэрил укладывал в ящик стола.
Стол стоял в глубине комнаты, так что Бэрил сидел спиной к стене, вдали от окон. Сейчас у окна на табурете сидела Гелда и смотрела на улицу. Квартира их находилась на втором этаже, и она смотрела вниз остановившимися мутными глазами. За окном раздавались многочисленные близкие и далекие шумы, и каждый из них таил угрозу, или тоску, или чью-то смерть. Небо было близким и слепым, подлые тучи закрыли город от глаз всевышнего, то ли боясь его гнева, то ли уберегая непривычные очи от того, что делалось на улицах.
Гелда отвернулась от окна и посмотрела на мужа.
- Что ты пишешь? – Спросила она.
- Я пишу историю. – Ответил Бэрил.
Гелда смотрела на него странным взглядом, в котором смешались недоумение, осуждение и презрение, но сквозь них исподволь и вопреки им видна была гордость за него.
- Как ты странно сказал. – Тихо произнесла Гелда и снова отвернулась к окну. – Поди, тебя пойми.
Бэрил работал. На улице раздался злобный крик, затопали быстрые неровные шаги, а потом раздался новый крик. Крик умирающего ребенка.
- А про это ты пишешь? – Спросила женщина.
- Что ты имеешь в виду?
- Прочитай, что у тебя написано о взятии города.
- Я уже это отработал. – Сморщился Бэрил. – Не хочу искать.
- Прочитай.
Бэрил полез в ящик, достал исписанные листы и стал их просматривать.
- Вот. «Двадцать второго сентября двухсот шестидесятого года повстанческая армия Ирминара Шепелявого штурмом взяла город Толон».
Он замолчал. Гелда недоуменно ждала.
- И все? – Наконец, спросила она.
- Да. – Недовольно ответил Бэрил, укладывая листы на место.
- Но, ведь, ты сам находишься в этом городе! Ты сам все видел!.. Впрочем - что ты видел. Ты даже к окну ни разу не подошел. Ты ничего не написал об… этом.
- О чем?
- Ты знаешь, о чем я.
- Нет, ты скажи!
- Там же, - Гелда стала тыкать пальцем в окно, - Дети…. – Голос ее прервался.
- И ты хочешь, чтобы я об этом написал? Если ты не можешь об этом даже сказать! За кого ты меня принимаешь?! Запомни! Никто об этом не пишет. А если где-то об этом написано, значит, это – ложь.
- Вот поэтому, оно будет продолжаться без конца. И никогда не закончится! Потому что никто об этом не говорит. Но все это благополучно делают – они убивают, а мы умираем.
- Вот именно поэтому, оно, рано или поздно, закончится. Ты не понимаешь, но говорить правду гораздо труднее, чем делать ее. И поэтому мы становимся лучше. А если бы об этом правдиво писали, и чего доброго находились благодарные читатели, то все бы к этому привыкли, никто бы не ужасался, прочтя простые строки, которые я написал. Никто бы не захотел, чтобы эти строки оказались никогда не написанными!
Гелда устало поднялась и, не глядя на мужа, ушла из кабинета. Бэрил осекся и, жуя губами, уставился в стол. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом взял перо.
И тут же положил его.
На лестнице затопало множество ног. Некоторые ноги бессильно спотыкались. Раздавалось преувеличенно грозное от не замечаемого постоянного сильного испуга ворчание.
Дверь с треском распахнулась. Ну, вот, и дождался, чего хотел – подумал Бэрил. Гелда высунулась из соседней комнаты.
- Уйди!!! – Страшным голосом закричал на нее Бэрил и встал.
В дверь втиснулись двое в грязных неряшливых одеждах, но при сверкающем оружии и, косясь на грозного старика, прошли к окнам. Следом лезли еще люди. Очень быстро комната оказалась битком заполнена суетливо шевелящимися и почесывающимися телами. Однако, трое не шевелились и не почесывались. Их руки были связаны за спиной, а ноги скованы одной цепью. Их сразу поставили на колени и злобно щерились сверху. Это были сыновья Бэрила. Старший - Ворг, средний Карн, и младший – Кинвей, приемный, рука которого даже в малейшей степени не претендовала на звание «верной». И, конечно, его захватили не на поле боя, а в его конторе… специально искали, чтобы притащить сюда. Зачем?! Впрочем, кажется это ясно – подумал Бэрил, глядя на человека, который только сейчас вошел в комнату.
Человек поглядел на Бэрила. Потом перевел взгляд на его сыновей. Усмехнулся и прищелкнул пальцами.
- Как удачно, правда, Корт? – Обратился он к своему мрачному подручному, который вошел следом за ним. – Их могли убить двадцать раз. И должны были убить, они же лучшие воины! Я имею в виду этих двоих. – Он снова посмотрел на Бэрила. – А кем бы я тогда дразнил эти суровые очи?
Бэрил с отрешенной суровостью смотрел на него.
Ирминар тщательно измерил его взглядом. Видно было, что он давно желал видеть Бэрила, думал о нем и теперь жаждал выяснить, насколько оправданы или не оправданы его ожидания. Видимо, ожидания его оказались не то, чтобы неоправданными, а как бы относящимися к другому человеку, не к тому, которого он видел сейчас, что его несколько смутило.
- Так ты дашь мне почитать… свои труды? – Спросил Ирминар. – Жутко интересно, что написал про меня такой мастер! Заберите. – Кивнул он своему воину. – Только не мять! – Тут же закричал он, видя с какой ревностию кинулись исполнять его приказание.
Ирминар тщательно уложил рукопись в свой карман, похлопал по нему, прохаживаясь мимо коленопреклоненных пленников.
- Что же вы молчите? – Наконец, обратился он к ним. – Поприветствуйте батьку!
Он схватил Кинвея за шею и задрал его голову, словно добиваясь того, чтобы тот поглядел на отца. Но Кинвей не смотрел на Бэрила. Старик увидел, что нос его разбит и весь подбородок залит кровью.
- Э…. – Пробормотал предводитель. – Верно говорили, что у вас не лады в семье. Неблагодарные! – Он наотмашь ударил младшего по лицу. – Кто породил вас?! Поприветствуй, говорю тебе!
Кинвей упорно молчал, только хлюпал носом и выворачивал голову, чтобы не смотреть вверх. Стало совсем тихо.
- Ну, что ж. – Сказал предводитель, отталкивая болтающуюся голову пленника. – Раз у тебя такие неблагодарные сыновья…. Или, может быть, ты все еще любишь их? А? – Он, прищурившись, повернулся к Бэрилу и подошел поближе. – Ты помнишь, какими они были славными малышами? Ты переживал, как они там, весела ли их жизнь? Черт побери!!!
Бэрил молчал. Взгляд его по-прежнему был отрешенно-суров, словно он знал все наперед, был к этому готов, как бы не было это тяжело, а сейчас только наблюдал. Предводителя, похоже, начало бесить то, что до сих пор говорит он один. С трудом сдержав гнев, он несколько раз вдохнул и выдохнул через раздутые ноздри и уже спокойным деловым голосом произнес.
- Ладно. Вы, я вижу умный человек. Это выгодно и для меня в том числе. Я не потрачу много времени на бесполезную болтовню. Итак. У меня к вам есть одно выгодное предложение: правда обо мне в моей редакции в обмен на жизнь это трех верноподданных короны. Корт.
Мрачный подручный, не торопясь, извлек из ножен клинок, подошел к Воргу и, запрокинув ему голову, изготовился полоснуть по открытому горлу.
- Я пишу правду. – Глухо сказал Бэрил.
- Что?! – Испугался предводитель. – Что?.. Я…. Простите, я…. Может быть, не понял? Вы сказали только что «мою, - он потыкал себя в грудь пальцем, - правду» или просто «правду»?
- Нет. – Сказал Бэрил. – Не твою.
- И вы…, – палец предводителя медленно потянулся в сторону пленников, - Отказываетесь… от моего выгодного предложения?!
Корт терпеливо и равнодушно ждал.
Бэрилу показалось, что эти жестокие люди вокруг как один вытаращились на него и даже попятились.
Повисла зловещая пауза.
- Отказываюсь. – Словно из потустороннего мира ответил Бэрил.
Ирминар тоже не выдержал и сделал шаг назад. Только Корднак остался спокоен и хладнокровен.
- Решай их. – Быстро сказал предводитель, не отводя испытующего взгляда от лица Бэрила.
Клинок пересел горло Ворга. С диким криком Гелда рванулась в комнату. Ее ухватили за руки.
- Уведите бедную женщину. – Участливо произнес Ирминар, презрительно глядя в лицо Бэрила. – Что ты ждешь, Корт?
Корднак нанес второй удар. Тело среднего сына мешком рухнуло на пол. Бэрил страшно нахмурившись, так, что не видно было его глаз из-под лесных бровей, смотрел в пол. Корднак шагнул к третьему.
- Соглашайся, отец! – Неожиданно произнес он. – Все равно твоя правда того не стоит.
- Бэрил! – Простонала Гелда. – Пожалуйста!
Бэрил молчал. Теперь он скорее был похож не на человека, а на бессловесное чучело какого-то языческого бога, у ног которого обычно творились древние жуткие жертвоприношения.
- Делай свое дело. – Процедил сквозь зубы предводитель.
Корднак нанес третий удар.
- Пошли отсюда. – Сказал Ирминар. – Пиши свою правду, старик.
Глава 3
- Да…. – Ворчал Корднак, сидя в седле и бросая по сторонам кусачие взгляды. – Здорово ты разделался с этим Бэрилом. И ради чего мы теряли бойцов под этими стенами, порушили все наши планы и поставили под угрозу весь поход? Ради этой, вот, комедии?! Мне думалось, ты собирался прикончить его.
Ирминар, страшно нахмурясь, смотрел на дорогу.
- Не знаю. – Сказал он.
- Чего не знаешь?
- Не знаю, имел ли я право просто так убить такого человека?
- А в чем дело?!
- Кто будет писать летописи? Эдак все в разнос пойдет.
- Ирм! Ты сумасшедший! Ты о чем сейчас думаешь?! Ты не на троне! Даже не близко!
- Я хочу сесть на трон, а не на голую задницу, Корт! Если я порушу все, чем я буду управлять? Стаей шакалов? Я этого не хочу. И потом, он хочет писать, что ему вздумается, и он заслужил это право. Пусть пишет. Я был честен с ним! Или ты полагаешь это неважным?
- Благородство-то нас и погубит. – Проворчал Корднак. – Всех губило. Благородство хорошо начинает, но только предатель доходит до конца. Ты, Ирм, благороден. Впрочем…. Если бы ты не был благороден, никто бы не пошел за тобой,… даже я. Порочный круг. Ты вовлек нас в благородную затею, и ты же нас всех и погубишь. Зачем, спрашивается?
- Что именно «зачем»? Зачем вовлек, или зачем погублю?
- Это не к тебе вопрос. Это так. От предчувствий.
- И какие у тебя предчувствия?
- Самые неблагоприятные. Мы в ловушке. Нам из нее уже не выбраться. Перевал наверняка уже закрыт. Через три дня здесь будут полки Грязного Фота, через две недели притопает панцирная гвардия. А через двадцать дней, если от нас что-то еще останется, приползут с Белых гор бомбардиры на мамонтах и сравняют тут все со здешней весьма плодородной землей. Это, конечно, в том случае, если не налетит дракон и не сравняет нас с землей прямо сейчас.
Ирминар сейчас же поглядел в небо.
- Что-то его не видно…. Впрочем, вряд ли у кого-то возникнет желание ровнять нас с землей, пока вместе с нами тут пять тысяч захваченных горожан.
- Это единственный твой довод, способный успокоить волнение в твоих рядах?
- Все прекрасно знали, на что шли.
- Начинается…. – Проворчал Корднак. Потом закричал. – Что ты вообще намерен делать?! Сидеть тут?! Обниматься со спятившим стариком?! Ждать?! Чего?!
Ирминар не ответил.
- Господи! – Воскликнул Корднак. – С кем я связался!
- Зайдем? – Спросил Ирминар, указывая на дверь под громадной пыльной вывеской «Таверна «Кость Барбоса».
- Там уже наверняка ничего не осталось. Хотя,… что нам остается?
Ирминар, и два его полковника – Вартар и Корднак заняли себе один стол и с интересом наблюдали за дракой. Славная когорта их добролюбов била какого-то толстяка, ростом под потолок с мамонтовой шеей. Этот толстяк сначала довольно весело играл с ними в карты, потом ему чего-то не понравилось, и началось. Вартар стукнул кружкой по столу и заявил.
- Я, вот, не понимаю. Ты, Ирминар, предлагаешь брать вместо Половины – Десятину. Отменить гособеспечение, и упразднить должную службу. Это очевидно, что лучше отдать десятую часть, и на остальное жить полностью своим разумением, чем отдать половину и жрать объедки за госсчет в бесплатных столовых по карточкам. Это хорошо тем, кто сам гроши зарабатывает, потому как ему те же объедки положены по минимальной дотации, а если ты хочешь жить чуть получше – так тебе, чтобы заработать надо вдвое больше горбатиться, потому как половину у тебя отберут! Я это к тому, что ты это понимаешь, я это понимаю, все это понимают. Кто этого не понимает?! Я уже не говорю про тех, кто Половину выплатить вообще не смог! Здорово придумано! У нас нет рабства, но полстраны в кандалах! В каждой третьей семье есть должник, которого всю жизнь пытаются выкупить, но, как правило, кончается тем, что в должные рабы попадает следующий!
- Балда ты, Варт. – Мрачно ответил Корднак. – Если бы все платили Половину, тогда было бы чего не понимать. Но есть, ведь, не только те – кто платит, но и те – кому платят.
- Кому платят? – Спросил Вартар.
- Той же должной службе.
- Должные приставы тоже платят Половину. – Ответил Вартар. – У них ее сразу вычитают из зарплаты, так что получают они вдвое меньше, чем могли бы. В армии то же самое. Все чиновники – платят, вплоть до министров. Баронство платит! Кто не платит? Ты понимаешь, что на такой экономии у короля все подвалы ломятся от золота и серебра! Потому что все платят, а только он один получает – и что? Он что это золото жрет, что ли? Да даже если будет жрать – столько не потратит ни он, ни все наследники его до восьмого колена! Я другого не понимаю, его все ненавидят, абсолютно все, он что об этом не догадывается? Да хотя бы ради собственной безопасности он должен отменить этот чертов закон!
- А дотации? – Вяло поинтересовался Ирминар.
- Что – дотации? – Агрессивно спросил Вартар.
- В должной службе большие льготы и дотации. Все гвардейцы, которые стоят в столице получают по пятьсот золотых в год сверх зарплаты, ученики школ ассасинов получают по восемьсот. Все посты в министерствах не меньше тысячи. Бароны, которые повязаны с должной службой имеют огромные дотации и скидки на сделки, а те, которые не повязаны – быстро разоряются. И потом – мамонты не платят Половину. Дракон не платит Половину. Тебе этого мало? У короля есть, кому его защитить, не беспокойся.
Тут Корднак стукнул кулаком по столу.
- Это бардак!!! – Рявкнул он. – Мешанина, дурость и бедлам!!! Зачем у меня забирать много, чтобы потом мне же частями то, что отобрали и отдавать? На этой половине греют руки все кому не лень, потому что невозможно все это учесть и вообще разобраться! И никто не пытается никого ловить! Это узаконенный порядок – воровать из казны! Узаконенный! О каком золоте в подвалах ты говоришь?! Там нет ничего! Пока до короля дойдет – у него последнее из-под носа уведут!
- Тогда зачем ему этот закон?! – Закричал Вартар. – Посмотри, как легко набрать армию нищих людей, которым такая власть не нужна! Пока мы дойдем до Виргида, у нес не семь тысяч будет, а двести семь!
- М-да…. – Пробормотал Корднак и забарабанил пальцами по столу.
Тут толстяк, утробно рыкнув, вдруг резко выпрямился и взмахнул руками, словно одарял весь белый свет своим благословением. Добролюбов понесло в разные стороны. С грохотом повалился стол. Раздались неразборчивые в общем потоке проклятья. Бойцы-повстанцы стали вставать на ноги, на свет появились ножи и мечи.
- Хватит!!! – Вдруг заорал Корднак и хватил кулаками по столу. – Надоело!!! Вон пошли все!!!
Недовольно бормоча, картежники поплелись к выходу. Толстяк, однако, не вышел. Опуская засученные рукава, он направился к столу предводителя.
- Я сказал – все!!! – Рявкнул Корднак.
Толстяк его словно не слышал. Он плюхнулся на стул по правую руку от Ирминара.
- Приветствую вас! – Заявил он. - Меня зовут Манук, я с Вампирьего Острова родом, но там теперь, говорят, летучие коты расплодились.
Корднак начал вставать и потащил из ножен меч. Он был сильно пьян, но, что было хорошо известно, умел собраться для разящего удара в любой ситуации, даже истекая кровью. Вартар сунул два пальца в рот и коротко свистнул. В дверях сейчас же возникли добролюбы, которых только что выгнали. Они был злы не на шутку, и мило перепихиваться больше ни с кем не собирались. Не отрывая взгляда от столешницы, предводитель поднял руку, положил ее на плечо Корднака и усадил на место.
- Ступайте. – Вяло бросил он добролюбам.
Зло ворча, те снова поворотились к дверям. Последний плюнул себе под ноги и зачем-то пнул поваленный стол.
- Что ты мне расскажешь, добрый молодец? – Словно сквозь вату спросил Ирминар, поднял кружку и, наконец, обнаружил, что она пуста.
- Любезный. – Очень вежливо обратился он к прислуге. Мальчишка уже подбегал с кувшином. – И ему тоже.
- Не, мне не надо. – Сказал толстяк-здоровяк. – Я и так уже короля от валета отличить не могу. И потом у меня нервное недержание начинается после тридцатой кружки, а нервное недержание браты – это туго. У меня от него так перекашивается лицо, что ни одна баба смотреть не может, никому не пожелаю.
Глядя на, похожую на непропеченный блин, который комом, физиономию, Корднак хохотнул.
Мальчишка остановился в нерешительности.
- Иди, иди. – Вяло сказал Ирминар.
- Есть одна вещь, браты, - провозгласил толстяк, - Которая меня пугает.
- Да ну? – Удивился предводитель, оживляясь.
- Да. – Печально сказал толстяк. – Очень я боюсь грозы.
- А-а…. – Уважительно протянул Ирминар.
- И, ведь, что странно. Постоянно я в нее попадаю. Словно преследует она меня. Наверное, я очень невезучий человек?
- Да, нет, вряд ли…. – Пробормотал Ирминар.
- Ну, может быть. Хотя везение – вещь относительная. С одной стороны я невезучий, потому что постоянно попадаю в грозу. С другой стороны, меня, ведь, молнией до сих пор не убило – значит, я наоборот везучий? Я правильно рассуждаю?
Корднак хихикнул. Вартар встал из-за стола и пошел прочь. Ирминар присосался к кружке. Корднак видел, что предводитель хоть немного повеселел, и ему тоже полегчало.
- Да буквально три недели назад! – Продолжал толстяк. – Иду я в одну деревню по чистому полю. И откуда они только взялись. Я оглянуться не успел – все небо в тучах, ветер засвистел. И гром уже все ближе. А я один, как перст да посреди поля. Перепугался, бросился бегом. Да куда бежать, не разобрался, оглянулся – бегу-то не в ту сторону. Я гляжу, недалеко, вроде рощица. Я – туда. Тут дождь стеной, и гром уже прямо над полем. Из-за дождя на пять шагов ничего не видно. Темно стало. Я перепугался, браты, сил нет. Где же думаю, эта рощица-то? Под ноги-то не поглядел - а там овраг. Меня кубарем понесло, но не больно, там и падать-то было не далеко. Плюхнулся в лужу, и тут молния прямо надо мной как даст! Что ты! Я лежу, морду из лужи поднять боюсь. Сколько так пролежал не знаю. Долго, наверное. Может, я вообще не просто лежал, а помер ненадолго. Я вот думаю, может быть такое, что внезапно помер, но если не заметил этой смерти, то потом незаметно и снова ожил? Как вы думаете?
- Я думаю, может. – Ответил Корднак.
Ирминар вдруг поднял голову и, прищурившись, стал разглядывать толстяка.
- Я тоже так думаю. – Сказал толстяк. – В общем, ожил я снова, или просто очнулся – не важно. Поднимаю голову – гляжу, а дождь уже еле капает. И грохочет теперь где-то вдали. Потом совсем перестал. Затихло все. Только тучи по-прежнему на небе. Я думаю, надо бы вылезать отсюда, да не тут-то было. Это мне со страху показалось, что недалеко я падал. А на самом деле овраг глубокий, и стены почти отвесные. Да к тому же после ливня размыло всю грязь, я и так, я и сяк – не могу вылезти. Тогда выбрал я направление и пошел по дну. Думаю, рано или поздно найду ложбинку и вылезу. Нету никакой ложбинки! Уж ночь на дворе, а я все в этом овраге, как мышь в валенке. Темнотища жуткая. Звезд и луны нет из-за туч. Я почти ощупью ползу.
Вдруг гляжу – наверху свет! Огонек такой мелькнул. Ну, слава богу, думаю, похоже, до деревни я допер. И такое мне сразу облегчение наступило! Полез я на стену и, верите, браты, не знаю как, а за один раз и вылез! Огляделся я, смотрю, и впрямь дом стоит на самом краю. Только я-то думал, что это деревня, а других-то домов вокруг нет. Одна эта хата тут прибеднилась. И странная какая-то хата. Без крыши, двери нет, окна пустые, темные. Где ж я тут, думаю, огонек-то разглядел? Тут и гореть-то нечему. Но, ведь, я точно его видел, иначе бы я не вылез, полз бы себе дальше…. Заглянул я внутрь – точно. Пусто здесь совершенно, один мусор валяется, никого нет. Ну, не важно, думаю, все – не на земле, а под крышей (то есть, не то, чтобы под крышей, но все равно) переспать. А меня уже и ноги не держат. Завалился я в угол и заснул. Утром просыпаюсь…. – Тут толстяк не удержался и хихикнул. – Гляжу, а на полу, прям посередине – скелет лежит, в лохмотьях. Ну, думаю, Манук, - Толстяк уже не мог сдержать смеха, - В разной компании ты сыпал, а такого соседа, у тебя еще не было! – Толстяк довольно захохотал.
Он хохотал так заразительно, что Корднак, тоже засмеялся. Ирминар стукнул кружкой по столу и поддержал веселье, потом, не переставая смеяться, звучно хлопнул по могучему плечу.
Полковнику вдруг стало не до смеха. Чем-то ему очень не понравился его предводитель. Ирминар блаженствовал, Ирминар торжествовал, словно толстяк принес ему некую очень радостную весть. Чувствуя тревожный холод внутри, Корднак стал пристально разглядывать своего друга.
Глава 4
Корднак всегда спал вместе с солдатами. Сейчас они занимали барак у Восточных ворот. Спал он очень чутко, и чтобы пробудить его, дабы привлечь к немедленному и решительному вмешательству в ситуацию, достаточно было скрипнуть негромко половице под задумавшей неуставное действие ногой. Но когда он проснулся в этот раз, его словно окатили кипятком. Он вскинулся на ложе – глаза выпучены, рот распахнут, потому что в груди не хватает воздуха. Это было удушье на грани смерти, возможно, еще чуть-чуть и у него остановилось бы сердце. Руки его сжимали обнаженный меч мертвой хваткой. Ощущение близкой, на расстоянии ладони катастрофы было явственным, как брызнувший в лицо плевок огнемета.
И он в этом не ошибся. Все вокруг были мертвы. Корднак сидел на ложе не в силах уяснить себе, что именно случилось. Он видел мертвые тела своих любимых добролюбов. Много мертвых тел, но они казались чем-то второстепенным, а главное ускользало. Потом он понял это главное. Он был совершенно беззащитен перед лицом какой-то грандиозной силы. Он был в рабстве у этой силы. Дело было в том, что никого не могли убить рядом с ним так, чтобы он не проснулся. Он должен был проснуться, едва убийца переступил порог, он знал это! Эта сила пришла и порушила все, что он строил и лелеял, легко, насмешливо, бесповоротно. Сохранив ему жизнь, потому что ей нужен был зритель, готовый в полной мере оценить ее величину. Он оценил.
Все его люди были мертвы. Зарезаны во сне. Хотя нет. Вот этот шел куда-то по проходу, а теперь лежит с окровавленной дырой в спине. А те двое, в углу промышляли картишками в поздний час, лампа еще у них теплится, а они лежат рядом друг с другом по частям – головы отдельно, тела отдельно.
Корднак с трудом поднял трясущуюся руку и вытер пот со лба. Руки плохо слушались его. Правая бессильно разжалась, и меч зазвенел об пол. Он ничего не мог с собой поделать. Его трясло, как кленовый лист в бурю. Лишь одна мысль оказалась спасительной. Как там Ирминар? Если погиб он, то уже окончательно погибло все. Корднак начал вставать с ложа. Ватные ноги подгибались, ему приходилось хвататься за первые попавшиеся предметы, чтобы не упасть. Но все-таки он довольно быстро пришел в норму. Терять время на борьбу с собой было некогда. Он выбежал наружу.
Так, часовые мертвы. Четверо справа у костра – тоже. Один лежит в огне и вовсю дымится. На дороге ему попадались трупы. Но вот прочь метнулась напуганная женская тень. Это явно кто-то из жителей города. Их не тронули.
Предводитель сейчас был в крепостной башне у Восточных ворот. На неверных ногах Корднак побежал туда.
- Стой! – Раздался громкий голос.
Корднак оглянулся и увидел предводителя, который разглядывал его с не меньшим удивлением. Поедая друг друга взглядами, словно не виделись двадцать лет, но за это время не забыли друг о друге, они медленно пошли навстречу.
- Ты жив? – Хрипло спросил Корднак.
- Да. И ты, я вижу, тоже.
- Ты видел кого-нибудь….
- Нет, живых - никого. Всех наших перебили.
- Может, гарнизоны у других ворот?..
- Нет. Надо уходить, Корт. Пока местные не разобрались. Берем лошадей и валим отсюда. Быстрее.
- Но кто это? – Спросил Корднак на бегу.
- Давай, давай. Выводи коней, я открою ворота.
«Двадцать третьего сентября двухсот шестидесятого года предводитель восстания Ирминар Шепелявый и его старший полковник Корднак сбежали из захваченного ими города, бросив там свою мертвую армию».
Глава 5
Кони медленно двигались по горной тропе. Ирминар сказал, что знает один малоизвестный перевал, довольно опасный и непроходимый для всадников, но для двух беглецов, спасающихся от гнева короля, вполне пригодный.
- Так кто все-таки это был? – Спросил Корднак. – У меня такое чувство, что ты знаешь.
- Конечно, знаю. Это дракон. Странно, что ты не догадался. Как ты думаешь, зачем ему четыре головы?
Корднак покачал головой.
- Я никогда не предполагал, что это возможно вот так.
- Дракон ходит среди людей в людском обличье. У него четыре головы и в миру он предстает в виде четырех человек. Четырех мужчин. И, в образе человека, он также неуязвим и непобедим, как и будучи огромным летающим змеем. Разницы совершенно никакой. Для его врагов, я имею в виду. Передохнем.
Они спешились. Здесь тропа шла по карнизу, с края которого в неясном утреннем свете была далеко видна долина Хмурого озера. Сейчас над Хмурым озером хмурилось небо. Осенние морщины избороздили его, как лицо старого мага в момент пессимистического предсказания.
Ирминар сел на землю и стал смотреть вниз. Корднак привязал лошадей и остановился над ним. Они некоторое время молчали.
- Почему мы живы? – Спросил, наконец, полковник.
Ирминар посмотрел на него. Потом отвел глаза.
- Мне непонятно, почему ты жив.
- Как это?
Ирминар стал чертить загогулины кинжалом по земле.
- Наш поход был обречен. Я знал это с самого начала. Но не мог же я сказать об этом хоть кому-то? Даже тебе. Хотя собственно, я не смог бы об этом сказать, даже если бы захотел, потому что это было очевидно. Это как если бы мы все с бравыми криками шли прыгать с обрыва в жерло вулкана, а я бы всех предупредил, что мы там сгорим. Ясно, что сгорим, а зачем тогда идем? А если уж идем, то – зачем предупреждать?
Корднак тоже сел на землю, скрестив ноги.
- Ладно, будем считать, что ты ловко оправдался. Ты имел в виду дракона, когда говорил про вулкан?
- Конечно! У нас был шанс сохранить армию. Но этот шанс состоял не в том, что мы сможем убить дракона, если он нападет на нас, а в том, что дракон не захочет на нас нападать. Так бывает. И дело здесь вовсе не чьих-то мыслях, которые он слышит или не слышит. Причем тут вообще мысли, если у него есть глаза, которые прекрасно видят! Дракон не раб своих неполноценных органов чувств и недалекого разума. Он очень умен и хозяин своим действиям. Наши жизни зависели от его желания. Но всегда ли у него возникает желание защищать короля? Нет! Я читал хроники. В них описывались несколько восстаний, таких же, как наше. Описывались так же правдиво, как это делает старина Бэрил. Их никто не читает. Именно по этой причине. Но там изложены странные вещи. Все они были подавлены. Большинство - быстро и жестоко, но разными способами. В одних случаях вставал на защиту королевской персоны дракон. Для восставших – это была быстрая и легкая смерть в огне. В других - отдуваться приходилось дружине. В этом случае разворачивалась настоящая война. Горели города, лилась кровь верных королевских подданных. Но дракон оставался глух к этому. Почему?
- Не было приказа?
- Ой, ли? Однажды ополчение дошло до самой столицы, оставив за собой выжженную землю от самых соляных копей. Неделю повстанцы лезли на стены, и их поливали кипящей смолой. Ты думаешь, не было паники во дворце? Не было отчаянных просьб и истерических требований дракону вмешаться? Я думаю, дело в другом. Возможно, дракон сам решает, что ему делать. И власть короля над ним не настолько беспрекословна, как все думают. И тут очень важно понять, в каких случаях эта летающая скотина не вмешивается.
- Значит, ты неправильно понял. – Мрачно заявил Корднак.
- Я думаю наоборот. Ты считаешь этот исход поражением, а я – победой.
- Что?! – Вскинулся полковник. – Как это – победой? Где – победой?! Кто брать столицу будет? Мы вдвоем!
- Ты думаешь, дракон сохранил нам жизнь для этого?
- А… для чего?
- Династия Оров насчитывает двести шестьдесят лет. Сейчас уже никто не говорит о том, как она родилась. То есть известно, что Ор Ненасытный как-то договорился с драконом. То ли договорился, то ли завоевал, то ли подружился. И дракон остался верен и его преемникам в том числе. Но как наш первый король добился такого важного союзничества? Этих хроник нет нигде. Я обошел всех хранителей списков. Эти сведения были уничтожены, по крайней мере, те, что на бумаге. Но остались люди. Некоторые что-то слышали от стариков, а эти старики от других. Есть легенда, что дракон отбирает кандидатов в свои побратимы, как мы выбираем себе бойцового петуха на рынке. Понимаешь? Завоевать доверие дракона может только самый бесстрашный, самый умелый и дальновидный. Он станет королем, как стал им первый Ор. Чтобы проверить кандидата дракон создал свое испытание – ущелье Грома. Я долго не мог понять, как же мне вызвать дракона на разговор, чтобы он принял меня для прохождения этого испытания. И куда мне для этого идти. А потом я понял. Сначала нужно бросить вызов королю. Поднять восстание или учинить заговор. Не важно, насколько удачен ты будешь – король в нашей земле фигура только для шаха, но не для мата. Став угрозой их величеству, ты сможешь обратить на себя внимание дракона. Если ты понравишься дракону, то он откроет тебе местонахождение ущелья Грома. Вот почему эти восстания так по-разному подавлялись. Если дракон не признавал право соперника на испытание, он не вмешивался, оставляя недовольных на растерзание мамонтам. А, вот, если ты ему понравился, тогда он поступит так же, как он поступил с нами. Уничтожит войско сам, сохранив жизнь предводителю. Это его первый урок для нас. Надо его усвоить, если мы хотим дойти до конца.
- Значит, ты видел его?
- И ты видел. Тот толстяк в таверне. Манук, его зовут.
- Не может быть! Но, он ничего не сказал!
- Он все сказал. Помнишь его историю об овраге и молниях?
Корднак наморщился, пытаясь вспомнить.
- Да, он что-то,… но я не думал….
- Разумеется, ты ничего не знал, поэтому и не запомнил. А я запомнил все. Это был дракон. Он пришел ко мне, чтобы рассказать об ущелье Грома. Гроза, овраг, ночь, дом со скелетом. В легенде говорится, что из ущелья Грома можно попасть в замок дракона, в комнату Молчания (это и есть пустой дом со скелетом). Тот, кто выйдет из нее, тот станет королем. И это единственный путь, Корт. Обычными мечами и пушками, или ядом в Мизии власть не захватить.
- Но где это ущелье?!
- Он сказал, что родом с Вампирьего острова. Значит, надо идти туда.
- А насколько опасно это испытание?
- Ну, поскольку династия у нас до сих пор не сменилась, надо полагать, что никто из претендентов не выжил. – Ирминар поднялся с земли.
- М-да…. – Пробормотал Корднак, запрыгнув в седло. – Кажется, я теперь понимаю, почему у нас за двести лет было столько восстаний и бунтов. Все как звери на стенку лезли. Значит, всегда находился один, который знал правду и обманывал всех остальных, используя их, как пропуск.
- Считаешь меня предателем?
- Это действительно очень похоже на предательство, поскольку нашим людям ты говорил только о том, что отменишь Половину.
- А что я должен был им сказать?
- В том-то и дело, Ирм. Ничего другого ты сказать не мог. Меня просто бесит, что я сам оказался среди тех, кого ты обманывал и кого, можно сказать, приговорил, но я попытаюсь тебя понять. Я знаю тебя. Но если ты обманешь меня еще раз, я тебя убью. Просто потому, что два раза от лучшего друга – это перебор.
- Договорились, Корт.
Корднак ехал позади предводителя и довольно долго пристальное его разглядывал.
- Что смотришь? – Спросил Ирминар, не оборачиваясь.
- Проверяю свое впечатление. – Ответил полковник.
- Какое впечатление?
- Знаешь, Ирм, ты не выглядишь человеком, который себя продал. И я этому удивлен.
- Кому это я себя должен был продать?
- Не кому, а за что. Кому – не важно. Ты рвешься к власти единственным доступным путем, но этот единственный путь изначально предполагает продажу себя за эту власть. Ты заплатил за нее порушенной верой своих солдат. И я не понимаю, почему мое впечатление о тебе не меняется? Ты не чувствуешь за собой вины, правда?
- Нет, не чувствую.
- Почему?
- Почему? Я не знаю – почему. Я просто по-другому смотрю на эти вещи, чем ты, а ты ровняешь меня под себя, думая, что ты сам в моем положении чувствовал бы вину. Но я – не ты.
Корднак захихикал. Ирминар оглянулся на него. Корднак отмахнулся.
- Я просто подумал о точке зрения. Мой отец мне как-то сказал, что для счастья подданых надо, чтобы на троне оказался человек, которому этот трон будет совершенно не нужен, он будет отказываться, плакать будет, твердить, что он недостоин, путь лучше кого другого, а его все равно силком впихнут и заставят править. И вот тогда-то только и настанет мир на земле, и всем такой король будет люб…. Хе-хе…. Сумасшедший был мой папаша, правда?
Глава 6
Последние километры прошли пешком, отпустив лошадей. А дальше пришлось и вовсе – ползком. Предводитель не наврал. Перевал был почти непроходим. На этой высоте вовсю властвовала зима. Дул ледяной ветер, сдувая с уступов и близких вершин снежную порошу. Они ползли по отвесной стене. Ирмирнар стремился влезть по ней на самый верх, дальше, он сказал, будет проще – почти прогулка.
Слава богу, на пути попалась дыра, за которой оказалась узкая, но глубокая пещера. Они забрались в нее и некоторое время сидели, дуя на руки. Тут было темно, ветер почти не задувал, обложенное близкими седыми тучами небо свирепо глядело со стороны входа. Корднак немного повеселел. Ирминар сидел совершенно неподвижно и смотрел в близкую стену напротив безразличным взглядом. Казалось, он сейчас заснет. Так продолжалось довольно долго. Корднак подобрался ко входу и выглянул. Вокруг была безнадежная каменная пустыня. Он снова забрался вглубь и уселся. Ему захотелось расшевелить друга.
- Так почему я жив? – Спросил он. – У тебя есть мысли по этому поводу? Зачем я понадобился?
- Откуда я знаю – зачем. – Ответил Ирминар. – Это пустой вопрос. С тобой намного лучше, чем без тебя. Я рад, что ты жив. А больше мне ничего не важно.
Предводитель снова уставился в стену.
- Слушай, Ирминар, - спросил полковник, - А почему тебя называют «Шепелявый»? Ты же не шепелявишь. Ты вообще говоришь как оратор, очень четко и грамотно.
- Мой отец сильно шепелявил, так что его вообще трудно было понять. А меня так прозвали следом за ним,… почему-то.
- Это какой же отец?
- Что значит – какой? Мой отец. – Ирминар поднялся.
- Ты говорил, что ты приемный.
- Пошли Корт. Надо до ночи одолеть подъем.
Снова перед глазами встала коварная бесконечная стена. Полковник все больше и больше отставал.
- Корт. – Позвал предводитель. Дышал он часто, дыхание тут же обращалось белым паром. – Чего ты там еле ползешь!
- Руки закоченели…. Я не дойду…. Дурак ты, Ирм….
- Хватит ныть…. Ерунда осталась…. – Ирминар поглядел вверх. Неприступный край обрыва почти терялся в облаках. – Чтоб тебя….
Снизу раздался шум и сдавленный крик.
- Корт!!!
Корднак падал. Два раза он успел ухватиться за камни, но удержать себя не смог.
- Корт!!!
Налетел порыв ветра и бросил в глаза острую снежную пыль. Ирминар мотнул головой, отплюнулся и снова поглядел вниз. То, что он там увидел, ему очень не понравилось. Корднак не долетел до тропы. Он упал на козырек у той самой пещеры, где они прятались. Однако, дело было не в этом. Ирминар стал поспешно спускаться. Сейчас сорвусь, ведь, безнадежно думал он, однако все равно спешил. До пещеры осталось недалеко.
- Корт!!! – Зашипел предводитель. – Заползай внутрь! – Он боялся говорить в полный голос.
Корднак был оглушен, однако, услышал его. Звериное чутье на беду не подвело его в этот раз, а близкая беда явственно слышалась в голосе предводителя. Бесформенная куча плоти зашевелилась и неловко завалилась в нутро пещеры.
Мне бы успеть, подумал Ирминар и тут же потерял опору для ног, одна рука тоже сорвалась. Некоторое время он висел на одной руке, отчаянно шаря другой по склону. Потом зацепился ногой и, соскользнув чуть вниз, утвердился на склоне. Сердце у него колотилось, как бешенное.
- Не торопись. – Добрым сиплым голосом посоветовали снизу, оттуда, где кончалась тропа. Тот, кто говорил, наверное, очень много курил дур-траву, которая сжигает голосовые связки, и потому безбожно сипел, как проткнутый воздушный шар.
- Да. – Подтвердил другой голос, более звучный, но с нотками старческого дребезжания. - Спускайся медленно. Зачем тебе умирать сейчас, если можно еще пожить пару недель, пока тебя не повесят.
Ирминар посмотрел вниз. Там стояли двое и ждали его. Судя по всему, оба были из какой-то школы ассасинов. Оба увешанные оружием. На таком расстоянии они достанут его без труда. У него, конечно, верная рука, но сейчас руки нужны ему, чтобы цепляться за склон. Чертова ловушка! Ирминар протянул руку, чтобы перехватиться и ползти вверх.
- Не стоит. – Посоветовал добрый голос.
- Да, совершенно ни к чему. – Подтвердил другой. – Спускайся.
Пока Ирминар смотрел вверх, он разглядел в недоступной высоте на краю обрыва какого-то человека. Человек этот был одет в черные, хорошо заметные на фоне лежащего снега, одежды. Ветер яростно трепал его плащ.
Ирминар пополз вниз. Только бы Корднак не вздумал вылезать, подумал он. Он не знал, видели двое убийц его друга или нет. Сколько еще? Хватит? Когда они будут готовы к тому, что я прыгну? Надо сделать это раньше.
Он оттолкнулся от склона и полетел вниз. Слишком высоко…. Он рухнул на землю, но не устоял на ногах и воткнулся в камни ладонями. На него навалились.
- Черт бы вас подрал!!! – Яростно высказывался он, пока его вязали. – Чтоб ваши дети обезумели!!!
- На этот случай есть хорошее средство…. Не иметь детей….
Рядом раздался глухой удар и шум рассыпавшихся мелких камней. Ирминара выпустили. Тот повернулся на бок, отчаянно шевеля руками, чтобы освободиться, но, глянув вверх, увидел этого странного черного человека. Тот был уже здесь, что было невозможно. Похоже, он одолел весь склон одним гигантским прыжком, или это скорее уж можно было назвать полетом. Ассасины выпученными глазами смотрели на него. Тот стал действовать быстро и совершенно безэмоционально, как капусту рубил. Одного он ударил по горлу, тот взмахнул руками, ноги у него подкосились и он посыпался вниз, как оброненный тюк с песком. Второй рванулся было бежать, но не успел сделать и шага. Черный сбил его с ног, потом ухватил сзади за штаны и за ворот и, с легкостью, как набитое соломой пугало, подняв его над собой, швырнул следом за товарищем.
Потом он подошел к предводителю и встал над ним, глядя сверху вниз. Он действительно был одет во все черное: черный плащ, черную меховую куртку, черные штаны, черные сапоги и черную шапку. Он был не стар, но щеки его уже покрылись седой щетиной. Лицо его было безжалостным, маленькие серые глаза смотрели на Ирминара, как на муравья, не видя сильной разницы между тем, чтобы давить или не давить. Заимев дело с таким человеком, возможно было либо быть ему полезным, либо мертвым. Ирминар замер под его взглядом, не зная, что будет дальше.
- Эти двое доставили бы тебя к палачам Ора, которые четвертовали бы тебя прилюдно в воскресный день. Ты этого хочешь? – Спросил человек.
- Нет. – Хрипло сказал Ирминар и сглотнул. – Не хочу.
Черный, однако, перестал полосовать его взглядом и отвернулся.
- Впрочем, тебя легко было здесь выследить. У тебя было немного шансов уйти из Толона, поэтому моя миссия здесь не закончилась. – Он снова поглядел в глаза предводителю. – Но сейчас она закончится. У сильного много прав. Даже передо мной у него есть кое-какие права. Но перед собственной смертью прав нет ни у кого. Ты должен быть готов к ней, Ирминар.
Объяснив это, человек пошел прочь по тропе, все больше и больше скрываясь с глаз. Он ни разу не оглянулся. Когда Ирминар совсем перестал видеть его, он рискнул пошевелиться и сбросил путы с рук. Одна нога побаливала, но все, вроде бы, было в порядке. Он поглядел на небо. До ночи уже нечего и думать покорить склон. И еще неизвестно, что с полковником. Делать нечего, надо добраться до пещеры. Ирминар полез вверх. Теперь дело пошло быстрее, потому что путь он помнил.
Забравшись в пещеру, он увидел Корднака, который неподвижно лежал недалеко от входа. Тот был без сознания, однако, когда Ирминар пошевелил его, он сразу очнулся.
- Цел? – Спросил Ирминар.
- Не знаю. – Корднак стал ощупывать себя, потом сел. – Вроде кости целы. Что случилось?
- Ты видел его?
- Кого?
Ирминар обессилено опустился на землю.
- Счастливый. Говорят, того, кто увидит все четыре лица дракона, ждет смерть на пороге счастья. Трудно придумать менее желаемую смерть.
- Голова очень болит. – Корднак держался за затылок. – Теперь я точно не влезу.
- Влезешь, никуда не денешься. – Ирминар помолчал. – Дракон таким способом творит нашу судьбу. Но у него, конечно же, намного больше этих способов, мы просто о них не знаем.
- В любом случае, он не может знать все и контролировать все. У людей достаточно свободы и своего разумения.
- Только на это и надеюсь.
- Но в чем-то с ним спорить бесполезно, это святая правда. И на твоем месте, я бы не думал о том, сколько именно лиц дракона ты видел. Ведь, не от тебя зависит, сколько он тебе покажет, верно? Ты хочешь связать свою судьбу с ним, значит, в чем-то и даже очень во многом ты перестанешь быть свободным. Это необходимая плата, и, я думал, ты к ней готов.
- К этому никто не может быть готов, потому что никто не знает, что он такое на самом деле.
- Слушай, тебе, ведь, все равно нечего терять. И мне тоже. Давай не будем об этом.
Глава 7
На ночлег остановились во впадине, над которой нависал мощный карниз, дававший хорошую защиту от ветра. Ирминар лежал, завернувшись в одеяло и сжавшись клубком. Развести костер здесь было не из чего. Полковник, однако, еще не лег. Открыв глаза, Ирминар увидел, что он сидит, скрючившись рахитом, и что-то читает, заслонив список от ветра.
- Ты спятил. – Пробормотал предводитель.
Корднак не ответил.
- Что ты там читаешь?.. Летописи Бэрила?
Корднак повернулся к нему.
- Нет. Ты же мне их не дал. Это твоя речь Ирм. Перечитываю. Сам за тобой записывал.
- Ты точно рехнулся….
- Почему? Очень взбадривает. Ты знаешь - как сказать о главном.
- Но ты ничего не помнишь.
- Почему это?
- А зачем ты тогда перечитываешь?
Корднак стал сворачивать список.
- Тебе кажется, что то, о чем ты говоришь просто. Ты намеренно говоришь об этом просто, дабы это все поняли. Но это… не просто. Совсем. Просто ты говорил, только когда рассказывал, как раздашь всем земли. Зачем покойника столько земли, сколько ты сулил? А когда говорил правду, то боялся что тебя не поймут, и часто не находил слов, почти отчаивался, и именно этим влюблял в себя людей. Правда не бывает простой, потому что всегда проще солгать. Хотя бы чуть-чуть, но солгать. А зачем лгать – никто не знает. Это никому не нужно, потому что ложь всегда заметна, и никогда не приносит того эффекта, которого от нее ждут. Но все равно мы предпочитаем лгать. Наверное, это из-за того, что мы хотим остаться в одиночестве, хоть в чем-то быть отдельно от других. Ложь возводит стены для этого. И мы полагаем, что это стены дома. Но это стены тюрьмы….
- Корт! Ложись спать, пожалуйста.
- И хуже всего то, что каждый почитает свою ложь своей особенной правдой. Мы верим своей лжи. А потому, когда пытаемся смотреть внутрь себя, то не видим ничего. Это страшно и мучительно. И из-за страха, что кто-то это увидит, мы продолжаем лгать, чтобы скрыть свою внутреннюю пустоту. Но правда-то в том, что внутри не пустота! Ты веришь в то, что люди внутри не пусты? Я это знаю, но… кажется тоже не верю.
- Голова болит?
- Немного.
- Знобит?
- Да. Что-то потрясывает.
- Дьявол! У тебя лихорадка. Давай сюда свое одеяло. Ляжем вместе на мое, а твоим укроемся. Тебе надо согреться.
На следующее утро Корднак вовсю надсадно перхал. Шел он медленно, глядя себе под ноги и прижимая руку к груди. Лицо у него было бледное, с сизоватым румянцем на щеках.
- Совсем у тебя никудышный напарник. – Приговаривал он.
- Я тебя вылечу. Сейчас дойдем до подветренного склона.
- Главное уметь вылечить людей от зимней спячк-кх-и. Ты умеешь. Вон скольких вылечил. Скажи, кх, Ирм, не может быть, что ты умеешь лечить людей от пустой жизни, и вообще от жизни, только для того, чтобы стать королем и потом править ими. Как-то это, кх, не логично….
- Смотри куда шагаешь, писец.
- Все время лезет в голову, кх, какая-то ерунда о высшем, а о чем высшем... большем? Что может быть это большее? Если мы его никогда не видели? И даже больше того, мы не умеем это большее увидеть, а того, кто видит, считаем… на голову хмурым. Кх. Тебя, ведь, Ирм многие жалели. Я не говорил, извини. С покровительством к тебе относились - какой у нас предводитель умный, смелый, наивный, правда, беречь его надо. Кх. А ты как с ними? Я, честно говоря, до сих-кх пор не верю. Что именно ты это говорил, что я записал…. Ты тоже, ведь, не видишь этого главного, большего. Не знаю, кто ты…. Вообще по логике выходит, что ты меня опять в чем-то обманываешь, ведь мое впечатление о тебе верное, но как такой обман возможен, я не понимаю.
- Стой.
- Что, не нравится? Я….
- Раздевайся.
- Зачем?!
- Тут снег хороший, надо тебя растереть снегом. Горный снег, он очень острый, злой. Скидывай плащ и куртку. И рубаху тоже.
Дрожа, Корднак стал раздеваться. Ирминар сейчас же зачерпнул из сугроба обеими горстями и набросился на полковника, как ясный сокол на кролика.
- Что стоишь, давай! – Закричал он.
Корднак тоже зачерпнул снегу и стал втирать себе в грудь.
- У-аа! – Вздыхал он. – У-оо! У-у-у! О-о-о-о! А, хорошо!
Его грудь сразу же порозовела, как у довольного жизнью и кормежкой снегиря. Ирминар продолжал экзекуцию, пока полковник не стал малиновым.
- Одевайся! Бегом!
Тропа уже пошла вниз. Они теперь были по другую сторону гор. С высоты видны были сизые, почти черные в яростном солнечном свете леса вокруг Сейны и заливные луга в долине реки Серой, которая вытекала из Хмурого озера. Земли здесь было больше, мест, где укрыться, схорониться от гневного верховного ока – тоже. Сейчас наедине друг с другом, вдали от чужих глаз, глядя на мелкий мир сверху вниз, казалось, что все по плечу. И то большее, о котором мечтал, полковник уже не было таким непонятным и недостижимым.
- Здесь черным по белому написано! «Тридцатого сентября двести шестидесятого года предводитель восстания хмурых рыбников Ирминар Шепелявый вошел в город Сейну». – Пайд яростно тыкал пальцем в рукопись, которую держал в другой руке, но при этом палец его не касался листа, и тот оставался девственно гладким. – Посылай всех свободных учеников немедленно! Они там! Надо взять их!
Магистр высших боевых искусств, глава черной школы, надиерархический мастер стиля скорпиона, господин Готорин, невысокий согнутый старик с длинными завитыми снежными прядями, обрамлявшими розовую лысину молча глядел на него. Разговор застиг их в темном коридоре охранной службы. Из-за горбатой спины магистр смотрел своими бледными глазами на всех людей, а в особенности на высоких, с одинаковым выражением – исподлобья.
- Сейчас второе октября. – Наконец, сказал он. - Гонец добирался из Толона восемь дней. Где логика?
- Какая тебе логика?!! – Рявкнул Пайд. – Не веришь старому Бэрилу?!
Они снова уставились друг на друга. Глаза у Пайда, напротив, были темные, налитые тяжелой гневной кровью, и взгляд его производил впечатление изношенного и побитого, но еще достаточно крепкого для того, чтобы разнести любые ворота, тарана. Магистр высших боевых искусств, мастер стиля скорпиона отвел взгляд.
- Он что, предсказывает будущее? – Спросил он, глядя в пол.
- Не мое дело! – Звенящим голосом отчеканил Пайд.
Магистр снова посмотрел на него.
- Нужен приказ короля.
Пайд выдержал паузу, а потом снова заголосил, надсаживаясь, не сбавляя напора.
- Пьяный он лежит!!! Набрался вчера, а сегодня добавил!!! Проспится – будет тебе и приказ, и благодарность, и прибавка к пенсии! Посылай всех!!!
- С чего такой сыр-бор?
Они быстро двинулись по коридору. Пайд бережно складывал листки.
- Я сам точно не знаю. Но мне страшно. Очень. У меня такое чувство, что все катится к чертям! А все ходят блаженные, как барашки! Если бы не старина Бэрил!..
Магистр с уважением поглядел на исписанные ровным, каллиграфическим, но не с высунутым от напряжения языком, а скорым почерком листы пергамента в аккуратных руках.
Глава 8
На площади бытовала толпа, это было видно издалека.
- Что здесь? Еще одно восстание? – Спросил друга Корднак.
- Не обольщайся, скорее кого-то вешают. – Ответил Ирминар.
Приблизившись, они остановились у крайнего дома и принялись оглядываться. Толпа была немногочисленная и рыхлая. Люди по преимуществу были заняты своими делами. Над шапками и непокрытыми головами разносились звонкие, грамотно акцентированные словеса глашатая. Зачитывался очередной указ. Ирминар слушал вполуха, и глядел вокруг вполглаза, еще успевая думать в полмысли. Он хорошо представлял себе, что это за указ, словно сам участвовал в его составлении. Ему важнее было, что в этом указе уже явствовало не так, и подлежало исправлению или даже искоренению.
«… Волею же родителя, не можно никак пороть ребенка до восьми лет включительно, а от восьми до десяти лет – можно токомо по особенному разрешению куратора гимназического. А после десяти лет, ежели ребенок не приносит услады и пользы дому родительскому, а паче того бесчинствует и горести творит и не должным образом именует Короля земли Мизийской, старшего чина гимназии своей, али университета своего, и отца родного, единокровного…», - доносилось из хладнокровных голосистых уст.
Корднак не слушал. Он исподлобья разглядывал людей вокруг, с таким выражением, словно они были перед ним в чем-то виноваты, или наоборот – он был перед ними в чем-то виноват.
- Посмотри, Ирм, - он сделал широкий жест, - На всех этих людей. Это все простые люди: крестьяне, торговцы, солдаты, чиновники…. Ты слышишь меня?
- Я прекрасно тебя слышу, - хладнокровно ответил Ирминар, - Потому что ты стоишь в метре от меня.
- Нет, я не это имел в виду! Этих не надо называть по имени. Их имен никто не знает. Они им не нужны. Их называю крестьяне, чиновники, понимаешь? У них есть названия их общественных ниш, и ниши эти нужны организму королевства – они его жизненноважные органы, а значит, они сильны, они дают защиту, власть…. А мы? У нас нет такого названия – нас называют по имени. И наши имена уже кому-то здесь известны. За нами нет силы, которая будет что-то решать за нас. Этому большому организму для его жизнедеятельности мы не нужны…. Но мы есть. Что это значит?
- Нас можно назвать бродягами.
- Сейчас – да, мы – бродяги. Но что с нами будет потом? Ты станешь королем, а я твоим ближайшим советником. А может быть, мы станет мертвецами. В любом случае бродягами мы не останемся. А вот никого из них в будущем перемены не ждут. Они останутся теми же крестьянами и чиновниками,… возможно, только перетасуются.
- Корт! Довольно петь себе дифирамбы, это не скромно, не благородно и пагубно отражается на качестве, исподволь проступающей на твоем простом, но одухотворенном лице, печати интеллекта. Мне это очень хорошо видно.
- Ирм, настоящему человеку ни к чему заниматься самосозерцанием….
- Значит, поверь мне на слово. И девушка, вот мимо прошла и в твою сторону даже глазами не стрельнула, пока ты философствовал.
- Не может быть!
- Точно тебе говорю.
- Значит, я сделал открытие!
- Какое?
- Я открыл идеальный способ сохранения инкогнито на людях. Нам это может очень пригодится. Значит так, одеваем вериги, преисполняемся огненного и полубезумного взора и вещаем искрометные откровения!
- Пошли отсюда. У тебя голос слишком гнусавый и зубы кривые.
- Тогда не вещаем, но хотя бы преисполняемся…. Смотри, я же говорил, нас тут имеют в виду.
Они остановились перед доской, заправленной под козырек, на который были выжжены умелой быстрой рукой ровные письмена.
«Третьего октября две тысячи шестидесятого года Его Величество, Король Мизии Толдор Ор Добрый совершил прозрение в отношении корня безнравственности и плутовства, итогом которого стал указ от того же числа «О возвышении и укреплении величины значения воспитания детей малых, а также среднего возраста». Предводитель восстания «хмурых рыбников» Ирминар Шепелявый, избегщий немедленной и бессудной казни и укрывающийся доселе от стражей закона, объявлен для всех граждан земли Мизии «врагом главным, подлежащим убийству, или хотя бы калечению по возможности, для всех, кто встретит его у дома своего или в дороге».
- И здесь цитируют Бэрила. – Пробормотал Ирминар. – Везде цитируют Бэрила. А Короля цитируют в его цитатах. Видимо, из Толона сюда вести доходят быстрее, чем из столицы. Бредовое это дело, ой не нравится оно мне….
А про меня ни слова. – Заметил полковник. - Мог бы написать чего-нибудь, старый перец! А почему нет нашего с тобой описания?
- Потому что Бэрил не озаботился его предоставить для защитников свобод государственных. Я же тебе говорю, - Ирминар постучал пальцем по доске, - Это вести из Толона, а не из столицы. Из столицы еще не привезли этот указ о моем убийстве или калечении. О воспитании детей привезли, а главный где-то затеряли. Бэрил цитирует эти указы дословно, хотя сам их даже не читал. И ему верят….
- Это мешанина и бедлам! – Проворчал Корднак. – Я бы на твоем месте не церемонился с Бэрилом. Пусть указы доходят до подданных только из одного места – а именно, из королевского дворца, а не из двух и не больше!
Он помолчал.
- А не хочешь ли ты воспользоваться тем обстоятельством, что здесь нас никто не знает, и пойти вон в тот веселый дом, дабы забыть там на время о нашем великом стремлении и желании богов местных нас в этом стремлении укрепить!
- Нет. Мы пойдем к моему другу, он нас спрячет. Нам придется остаться здесь на какое-то время, хочу кое-что выяснить.
- Так я пойду с тобой!
- Нет. Во-первых, люди, которых я хочу посетить, очень деликатны. Это хранители списков летописных и карт. К ним нельзя вваливаться большой толпой.
- Нас всего двое!
- А во-вторых, я не уверен, какие мысли могут посетить моего друга, когда сюда прибудет гонец от Ора и на доске новостей под моим именем добавят сумму прописью. Ты за ним проследишь.
- Хорошо, уговорил.
- А я думал, ты сторожишь дом от добрых людей, наших почтенных стражей закона. – Попенял Ирминару полковнику, едва переступив порог.
Жили они в маленькой каморке на чердаке двухэтажного гостиного дома, которым владел «друг», как выразился об этом лысом румяном толстяке предводитель.
Корднак отложил читаемые списки.
- Я слежу, не беспокойся. Я тебя увидел еще в том конце улицы. Все вроде спокойно.
Ирминар рылся в сумке. Корднак некоторое время следил за его манипуляциями, потом постучал пальцем по рукописи Бэрила, изъятую у него из дома в день убийства его сыновей.
- Если бы я знал, что он пишет такую мешанину! Никакой системы! Я полагал, это что-то…, - он пощелкал в воздухе пальцами, – Более оформленное и выразительное, как речи других ораторов.
- Он не оратор. И он не речи толкает.
- Вот смотри. «Двадцать второго сентября двухсот шестидесятого года повстанческая армия Ирминара Шепелявого штурмом взяла город Толон. Этого же числа старший управляющий мануфактуры Ротта зарезал жену владельца мануфактуры, графа Нола Ротта Младшего за отказ продолжить с ним внебрачную связь и закопал тело в лесу на берегу озера Юм. Этого же числа клипер Юркий сел на мел на входе в порт Батагат. Для его снятия был выслан буксир, но он не поспел до цели, потому что клипер Юркий был сожжен драконом. Погибли одиннадцать человек экипажа и шесть детей должников, перевозимых в кандалах. Этого же числа егерями барона Вилци был пойман еще один экземпляр птицы редкой породы черный лебедь, и поголовье ее в баронской коллекции редких животных земли Мизии составило ровно двенадцать штук. Этого же числа констатировано аварийное состояние моста через реку Серую в городе Сейна. Этого же числа часовщиком Срединных часов на Серебряной башне королевского дворца был заменен ударный механизм, для чего часы были остановлены на сорок пять минут. Замена ударного механизма прошла без последствий - Мохоног не проснулся». С ума сойти – это невозможно читать!
- Мост в Сейне не в аварийном состоянии.
- Что?
- Я спросил об этом, чинят ли мост, можно ли по нему ездить? Мне сказали, что можно. Понимаешь? Мы не поделились этой рукописью с градоначальством, и кроме нас и Бэрила, конечно же, никто не знает, что мост через Серую может в любой момент обвалиться. Вот для чего нужны его рукописи, а вовсе не для любования красотой слога и приобщения тайных истин.
Коднак вскочил и прошелся по комнате туда и сюда, протискиваясь мимо стола.
- А он как узнал?! – Спросил он, наконец, возбужденно.
- Тебя только сейчас озаботил данный вопрос?
- А тебя?
- Я думал об этом с самого начала. На Бэриле держится все управление королевством. Без его рукописей, они как без рук, не знают, что происходит, теряют контроль….
- Но он пишет не только о том, что действительно важно, он городит что попало!
- О простых людях и нижних чинах он не пишет, где и кто закопал жену соседа. А вот если будет убит большой человек из какого-нибудь министерства – это, возможно, попадет в рукопись, и в охранной службе узнают имя убийцы.
- А возможно и не попадет.
- Да-а…. – Ирминар сел на лавку и уставился в стену. – Возможно, и не попадет. Он излагает новости не по заказу. Его нельзя направить. Это наверняка пытались делать, но ничего не вышло, если перестали пытаться. Все это очень странно и очень мне не нравится.
- Но он будет служить и тебе.
- Он никому не служит. В том-то и дело, Корт. Как я могу разделаться с человеком, если он никому не служит? Он пишет правду. Ты, ведь, и сам это от него слышал.
- Да уж…. – Пробормотал Корднак, вспоминая. – Такого направишь….
- Погляди лучше сюда. – Ирминар расстелил на столе карту.
Корднак поглядел.
- Какая-то она…. Старая что ли?
- Да. Это старая карта. С названиями, которые были пятьдесят лет назад. Мы думали, что все просто. Раз нам назвали Вампирий остров, то достаточно поглядеть на карту и определится путь туда. Но, ведь, это испытание, и оно уже началось. Вот современная карта. – Ирминар расположил на столе рядом другой более светлый и гораздо менее истрепанный лист пергамента. – Здесь все как мы и думали. Вампирий остров – это остров у восточного побережья Богатого моря. Вот он. Так?
- Да.
- А теперь смотри сюда. Ирминар указал на старую карту. Вот этот остров. Здесь он гораздо меньше, но это он, наверняка. Видишь, название другое – Скалистый.
- Ну и что? С какой стати нужно верить именно старой карте? Почему бы дракону просто не назвать нам место, куда надо идти?
Ирминар смотрел в глаза полковнику. Взгляд его был неуверенным. Корднак смутился.
- Ладно. – Сказал он. – Я не буду тебе ничего советовать. Потому что я сам ни в чем не уверен. Делай, как считаешь нужным.
Ирминар снова уставился в карту. Потом стал водить по ней пальцем.
- Здесь есть другие названия, отличные от современных, но их мало. В основном все было как сейчас. Я ничего не знал. – Сказал он. – И я тоже ни в чем не был уверен. Я просто подумал – а вдруг? И смотри - что получилось.
- Ты считаешь это знаком?
- Что-то вроде этого.
- А на старой карте есть Вампирий остров в другом месте?
- Нет.
- Тогда как найти его?
- На карте много чего нет. Кто его знает, что это на самом деле означает – «Вампирий остров»?
- Нет! – Корднак тряхнул головой. - Надо сначала проверить остров Скалистый. Не собираешься же ты, в самом деле, искать это неизвестное место, даже не зная наверняка, существует ли оно!
- Существует, Корт. Манук сказал, что раньше там водились летучие мыши вампиры, а сейчас там расплодились летучие коты.
- А это кто такие?
- Не знаю.
- А тебе не кажется, что дракон морочит тебе голову?
Ирминар нахмурился и потер себе лоб.
- Не знаю. Может, и нет. До Вампирьего острова триста лиг пути. Я хочу сначала попытаться выяснить, водятся ли там вампиры, и не существует ли другого места с таким названием. Мне надо опять идти. Надо бежать из Сейны.
- Куда ты еще собрался на ночь глядя?
- Здесь гостит один путешественник. Он не хранитель, он составитель карт. Попробую у него что-нибудь узнать.
- Ты его знаешь?
- Нет. Но я не собираюсь говорить с ним как друг. Если надо – убью.
Путешественника звали Конт, он жил в богатой гостинице в центре города. Ирминар шел дворами и переулками, хоронясь, едва заслышав стук копыт коня городового. Перемахнул через забор во двор гостиницы и замотал лицо платком. Встал у заднего выхода в тени и замер. Ждать долго не пришлось. Дверь открылась и во двор неверной сонной походкой выдвинулся какой-то замызганный животастый субъект, явно из прислуги. Субъект дошел до сортира, но закрыть дверь сам не успел. Ирминар втолкнул его внутрь, и захлопнул дверь. В темноте почти ничего не было видно. Ирминар различал только выпученные страшные глаза. Он зажал субъекту рот, и держал его так, пока тот не перестал дергаться.
- Говори, где живет Конт, или умрешь в выгребной яме. – Вежливо предупредил Ирминар.
Субъект изъявил бровями готовность все объяснить. Получив подробные указания, Ирминар оглушил его и бросил в лопухи за сараем.
Комнату путешественника он нашел без труда. Осторожно и деликатно постучал. Ответа не последовало. Он повторил стук уже настойчивее.
- Господин Конт! - Глухим, прерывающимся от вины и беспокойства за гнев хозяина голосом позвал он.
За дверь заскрипела кровать.
- Какого черта! – Высказался вялый голос.
- Господин Конт, вас спрашивает какая-то дама!
Вялый голос за дверью принялся чертыхаться. Что-то упало. Глухо двинули тяжелое кресло.
Потом дверь открылась, обнаружив там отекшую, взлохмаченную личность, в криво застегнутом сюртуке. Из сизого рта явственно пахнуло винным духом. Ирминар взял личность за глотку, дабы она не могла издавать ненужных звуков, путаясь в разбросанных на полу штанах, завел внутрь и усадил в дорогое кресло. Лицо Конта приобрело откровенно синюшный, как брюхо утопленника, оттенок, он беззвучно распахивал и закрывал рот и отчаянно пытался выпучить маленькие заплывшие глазки, но в этом начинании был бессилен. Ирминар извлек на свет прекрасный, острый как коготь дракона, благородно изогнутый кинжал и продемонстрировал. Личность вздрогнула и замерла.
- Я настоятельно советую говорить спокойным тихим голосом, отвечать на мои вопросы кратко и точно. – Очень мягко предупредил Ирминар.
Личность два раза хлопнула глазами. Ирминар счел это за положительный ответ и отпустил жертву. Конт сразу обмяк и бессильно растекся в кресле, как уевшийся рыбьих голов кот на солнцепеке.
- Ты был на Вампирьем острове? – Спросил предводитель.
- Да….
- Почему его так называют?
- Т-там… жил один… барон.
- Какой барон?
- Я нне знаю…. Барон Голтор Второй. Говорят, он был вампиром…. Легенда такая ходит.
- А летучие мыши там есть?
Личность хлопала глазами, отчаянно пытаясь хоть что-то понять.
- Н-не….
- А летучие коты?
Конту стало совсем плохо. Похоже, он понятия не имел о летучих котах.
- Я н-не знаю. То есть…. – Конт покосился на шевельнувшийся нож и заговорил быстрее. – Это каменное плато. Там сплошные скалы. Ни деревьев, ни полей нет. Там нет никаких котов! Там только чайки гнездятся. Много. Очень много чаек. Все в помете! И течение… рыба… там рыбаки… мох….
Ирминар ударил его. Не насмерть, только чтобы оглушить. Еще подумал, что все как всегда - убивать приходится достойных людей, потому что они не оставят тебя в покое, а всякая пьянь опять выкручивается. Наверное, прав был Корднак, сказавший по этому поводу, что легко умирать тому, кто хорошо пожил. А трус не хочет умирать потому, что еще и не начинал жить.
- Нам надо разделиться. - Сказал Ирминар за едой.
Корднак сидел у окна и разглядывал глухую ночную улицу. При этих словах он повернулся к предводителю.
- Что ты имеешь в виду?
- Я теперь почти уверен, что Вампирий остров – это не то, что нам нужно. Но дело не в этом. Мне надо дойти до одного места, и попутчики мне не нужны.
- Что за место?
Ирминар долго молчал. Хмурился.
- Я должен… поговорить с одним… с одной…. – Он уставился в тарелку.
Корднак откинулся спиной к стене и стал разглядывать своего друга.
- Так-так, ты ничего не говорил, что у тебя кто-то есть.
- Она… ушла. Это давно было.
- А что изменилось сейчас? Ты надеешься, что она тебя ждет? Что ты ей скажешь? Что с тобой ей грозит королевский титул? Полагаешь, она продастся за это?
- Ты знаешь…, - Ирминар криво усмехнулся, - Вполне возможно.
- Ну, хорошо. – Корднак сбавил тон. – Но зачем ты хочешь идти к ней сейчас?! Когда у тебя ничего нет, окромя драных штанов! Чего тебе от нее нужно?!
Ирминар молчал.
- Ты понимаешь, что ставишь под удар все дело, - напирал полковник, - Теперь уже по-настоящему!
Предводитель глядел в тарелку. Корднак начал выходить из себя.
- Что ты там себе выдумал, черт побери!!! Вообразил, что любишь без памяти, и не желаешь умирать, не увидев еще раз?! Что за чушь!!! Ты не думал о ней! Не вспоминал! Я бы увидел это по твоему взгляду! Но я думал, что ты один и потому предан своему делу! Это, ведь, на самом деле так, ты не обманешь старого друга!
- Слушай, чего ты раскричался, в самом деле? Я же не на эшафот добровольно иду!
- По мне – что-то вроде того. – Проворчал Корднак. – Можно, я хотя бы пойду с тобой, я не буду никуда влезать, честное слово. Если мы сейчас разделимся, и одного поймают, второй не сможет ему помочь, сам окажется под ударом и не будет даже знать об этом.
- Нет. Я не могу тебя взять. Мне надо побыть одному. Возможно, ты и прав, относительно меня…. Я не знаю, как правильно это назвать. Я бы сказал,… она будет нужна мне….
- Ты урод, Ирм.
- Что?
- Зачем она тебе будет нужна?
Ирминар ухватил себя за нос, потом поднял и положил на место вилку, покрутил шеей.
- Называй меня, как хочешь. – Сказал он, наконец. – Но ты ни черта не смыслишь в настоящих чувствах, Корт.
- Вожжа под хвост! – Проворчал Корднак крайне агрессивно и лег на лавку, показывая всем видом, что не желает больше разговаривать.
Когда это требовалось, полковник умел спать только глазами. Уши его во сне продолжали трудиться во имя сбережения жизни и воинского достоинства своего хозяина.
В темный и холодный предрассветный час предводитель услышал его резки шепот.
- Ирм! Вставай! Мы не одни!
Ирминар сел и поглядел в окно. Небо было темным, как крышка гроба изнутри.
- Лошади готовы?
- Да.
- Давай арбалет.
Корднак ухватил свою лавку и подпер ею дверь. Другой ее конец уперся в противоположную стену узкой каморки, так что открыть дверь с наружи теперь было невозможно. Ирминар зарядил арбалет и подошел сбоку к окну, выглянул.
За дверью послышал явственный шорох. Ирминар прицелился.
- Бочонок у двери. – Вполголоса предупредил Корднак.
На дверь обрушился удар, но она выдержала.
- Ох, не хотел я! – Пробормотал Ирминар и выстрелил в окно. Рука его была верна, стрела даже в полной темноте попала в цель. Под стеной соседнего дома грянул взрыв. На мгновение стало светло, как днем. В стену дома забарабанили щепки и обломки бревен. В горло ударила жаркая зловонная волна. Все заволокло черным дымом. За дверью испуганно замерли. Ирминар сразу же схватил другой болт, очень толстый, с зазубренным наконечником и привязанной к нему веревкой.
- Ломайте!!! Черт-те!!! – Раздался снаружи сдавленный голос.
В дверь снова ударили, но тут же прогремел другой взрыв, вспыхнул еще один дом. И тут же взорвался заряд, упрятанный Корднаком у владений румяного толстяка-хозяина. Ирминар не пощадил и его. Дом зашатался, противоположный угол его разлетелся в щепки, крыша в том месте обвалилась. В комнате было не продохнуть от дыма и пыли, одна стена накренилась, потолок просел. Ирминар не обращал ни на что внимания. Он целился. Лицо его было спокойно и неподвижно, можно сказать – сонно.
Болт с жужжанием ушел в темноту. Соседний дом через улицу был одноэтажный, а следом возвышался богатый двухэтажный особняк. Стрела Ирминара угодила точно в щель между бревнами в стене этого особняка и застряла там намертво. Корднак закрепил веревку, которая шла под уклон вниз, и пустил по ней два мешка. Потом повис на ней сам и, прыгнув за окно, уехал в дым. Ирминар забросил на спину арбалет и последовал за ним.
Еще один взрыв.
Они приземлились точно на соседнюю крышу. Огонь уже протянул по ней жадный рыжие лапы. Корднак пробежал мимо языков пламени, повис на карнизе и спрыгнул на мостовую. Ирминар шел за ним. На улице было светло как днем.
- Вот они!!! – Раздался крик сзади.
Оглянувшись, предводитель увидел черную тень, которая бросилась по направлению к ним, но тут справа полыхнуло огнем и человека швырнуло через улицу как вызвавший неудержимый гнев оригинала неудавшийся портрет.
- Если надо, я взорву весь город. – Зло сказал Ирминар.
Корднак нырнул во двор, вывел предводителя на соседнюю улицу, пробежал по ней один квартал и снова остановился у двери.
Он только поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. Оттуда глянуло перепуганное вислоусое лицо.
- Это вы? – Спросил сдавленный голос.
- Да. – Ответил Корднак. – Кони готовы?
- Здесь они, под седлом. Езжайте через мост, как можно быстрее. В городе полно черных. Да хранит тебя господь, Шепелявый!
До моста оставалось недалеко, когда сзади раздался резкий свист. Корднак оглянулся и обнаружил там двух всадников.
- За нами погоня! – Предупредил он.
- Дьявол! – Прорычал Ирминар. - Прибавь, Корт!
Корднак стеганул коня, но тот вместо того, чтобы понестись во весь опор, пронзительно заржал, запрокинув голову, и пошел медленнее, сильно хромая.
- Давай сюда!!! – Закричал Ирминар, осаживая свою лошадь.
Корднак встал на седло и одним прыжком перемахнул за спину предводителю. Что-то коротко прожужжало мимо его лица, и в доске новостей, где теперь под именем Ириминар Шепелявый прописью красовалось «шестьсот золотых», обнаружилась свежая пулевая дыра.
Предводитель издал дикий крик и вонзил кинжал в круп своей лошади. Перепуганная животина понеслась из последних сил. Корднак обнял своего друга поперек туловища, и неотрывно глядел назад.
- Не уйти. – Пробормотал он.
В конце улицы, грохоча колесами по булыжнику, появился открытый экипаж запряженный четверкой роскошный коней. А перед ним мчались не двое, как сначала увидел Корднак, а трое убийц. Их кони были резвей, чем кобыла Ирминара, которая несла двойной груз. Беглецы едва миновали мост, а с другой стороны на него уже въезжали преследователи. Течение здесь было сильным, буруны вокруг опор говорили громко, заглушая все звуки, кроме собственного загнанного дыхания.
- Стой, Ирм! – Позвал полковник. Он не хотел умирать от пули в спину, как трус. Ирминар еще раз хлестнул лошадь, но потом Корднак увидел, как его рука замерла. Полковник приготовился спешиться.
Однако смерть – штука вполне независимая от разумения смертного.
Первый всадник, который был уже на середине моста, неожиданно исчез. Корднак услышал треск и грохот рушащихся конструкций, и только потом до него дошло, что середина моста вместе с преследователями попросту рухнула в реку. Набравшая полный ход повозка неудержимо неслась к провалу. Возница отчаянно пытался остановить коней, но не успел. Передняя пара сорвалась с настила и потащила за собой все остальное.
- Это ты? – Потрясенно спросил полковник.
- Нет. – Ответил Ирминар. - Повезло нам. Слезай, Корт, давай бегом за мной. Потом я тебя сменю.
Ирминар пустил лошадь рысью, Корднак послушно потрусил следом.
Глава 9
Возлюбленную Ирминара звали Илла, а многие, кто ее знал, звали ее Игла. Это была очень хрупкая девушка с ослепительно белой, почти прозрачной кожей, волосами цвета темного золота, маленькое лицо ее с острыми чертами, острым подбородком и немного вздернутым носиком не знало морщин, и не требовало даже грамма пудры или крема, а огромные глазами цвета сумеречного неба смотрели на мужчину со вниманием и с немым бесстрашным вопросом – «ну и что ты сейчас сделаешь?». И совсем неудивительно, и для Ирминара это тоже было совсем неудивительно, что за время их разлуки она сменила не меньше дюжины кавалеров, взбираясь все выше и выше по социальной лестнице, пока, наконец, не достигла, казалось бы, пика – грозящего ей в ближайшем будущем звания баронессы. Финальным избранником на данный момент являлся барон Вилци, родовитый аристократ, один из богатейших людей королевства, филантроп, коллекционер-натуралист, умный, дальновидный, обладающий многочисленными дружеским связями в наивысочайших кругах и природным изысканным вкусом,… старый, седой, слабый на дыхание.
Как без труда выяснил Ирминар, состоялась помолвка.
С высокого соседнего холма замок барона, увитый по крышу плющом и окруженный декоративным садом, расположенный среди облетающих рощ и неопрятных убранных полей, напоминал нежного цвета ограненный и отшлифованный малахит, брошенный слепой рукой судьбы на галечную отмель, промеж серых камней, спутанных грязных волос тины и прочего неприглядного морского мусора.
Было уже далеко за полночь, но конца веселью в двух бальных залах в ближайших временных окрестностях не наблюдалось. Укрывшись в зарослях плюща от сонного взгляда охранника, Ирминар стоял на карнизе у окна второго этажа и наблюдал за танцующими парами. В общем-то, до чертовых портянок ему были все танцующие пары, кроме, конечно, одной. Будущая баронесса в светло-зеленом воздушном платье кружилась в объятиях какого-то прилизанного дылды в красном отутюженном мундире. Ирминар, млея, приник к самому стеклу.
Потом в окне, прямо напротив его лицо, возник напудренный лик какого-то высокого друга семьи озабоченный непредвиденным и неотложным вопросом – «где дверь?». Лик уставился на него блуждающими заплывшими бельмами, задрал брови еще выше от прежней безмерно удивленной, ответственно-патриотической позиции и что-то сказал, видимо поприветствовал.
Ирминар плюнул в стекло и убрался от окна.
Внутрь он проник через незакрытое по случаю необходимого ночного сквознячка окно. Посетил несколько спален, пока в одной не обнаружил плющевого зеленого медведя, одно ухо которого было круглое, а второе – треугольное, черное, пришитое взамен утраченного. Это была ее спальня. Ирминар спрятался за трюмо, в не освящаемую мерцанием свечей тень и затаился.
Стоял он, скорее всего, долго, но сам времени не почувствовал. Здесь он ощущал близость к ней, он был захвачен мечтой, волнением и предвкушением. Ничего не умерло в нем, как он хотел, как предполагал до этого, и чего он вместе с тем боялся. Его охватило сладкая уверенность, что он все делает правильно, и что все будет хорошо.
В коридоре простучали легкие, едва слышимые быстрые шаги. Он вздрогнул и враз облился холодным потом. Она вошла в комнату, как всегда стремительная, свежая без тени меланхолии и усталости. Повесила шаль на спинку кресла и села перед зеркалом.
Ирминару очень не понравилось, что он стоит тут в тени, невидимый и наблюдает за ней, видит ее взгляд, в одиночестве обращенный на свое отражение. Словно она вот-вот сделает что-то, отчего он разлюбит ее. Он поспешно шагнул вперед и зажал ей рот.
- Тихо! – Шепотом воззвал он. – Тихо! Пожалуйста! Посмотри в зеркало, видишь меня? Узнаешь?
Она уставилась широко открытыми глазами на его отражение и перестала биться в его руках.
- Если ты не будешь кричать, никому не придется умирать. – Предупредил Ирминар. - Ты, ведь, меня знаешь. И знаешь, что я не причиню тебе вреда. Будешь вести себя тихо?
Она показала глазами, что будет. Ирминар выпустил ее. Она сейчас же вскочила, повернулась к нему, лицо ее горело гневом.
- Что ты здесь делаешь?! – Звонким шепотом заговорила она. – Зачем ты пришел?! Между нами все кончено! Уходи немедленно!
- Я думаю, ты не права. – Попытался возразить Ирминар. – Выслушай меня!
- Я достаточно слушала всяких болванов! Тебе нечего тут делать!
- Ты знаешь, чем я сейчас занимаюсь?
- Ты бандит!
- Нет, я повстанец.
- Это еще хуже!
- Возможно. Не знаю. Но бандит сидит в той же клетке, что и король, и все его великоподданные, которых он грабит. А я нахожусь вне этой клетки!
- В другой клетке!
- Да, может быть. Но это означает, что в случае успеха, я стану королем! Меня ждет либо это, либо смерть.
- Ты проиграл.
- Нет! Я жив, а значит, я не проиграл. Я не могу тебе всего рассказать, но я… могу пообещать….
- Ох, уж. – Устало сказала она.
- Думаешь, я вру? Посмотри на меня.
Она не смотрела на него. Это было удивительно, но она сейчас и впрямь выглядела усталой, хотя, может быть, виновата была бурная ночь, возможно не первая в ряду.
- Я боюсь тебя. – Тихо сказала она. – И… мне жалко тебя. – Она положила руку ему на грудь. - За что ты себя так насилуешь? Ради кого ты взвалил на себя этот долг? Ведь не ради себя, я знаю. А ради кого? Ради меня?
- Я не знаю. – Ирминар нахмурился. – Я чувствую внутри себя силу, но не нахожу ей выхода. Наверное, я бешеный зверь.
- Нет. Нет! Не говори так! Я не знаю твоей цели, но я знаю, что она чиста. Я тебе буду только мешать. Уходи.
- Если я стану королем, я приду за тобой.
Ее лицо дрогнуло. Ему показалось, что она сейчас заплачет.
- Ты думаешь, я стою именно столько?..
- Ты собираешься выйти замуж за старика Вилци. Если тебе совсем плевать на чувства, почему ты отвергаешь меня?
Она отвернулась. Ирминар не видел ее глаз, возможно, она таки заплакала.
- Я не отвергаю тебя. – Очень тихо сказала она.
Ирминару стало страшно. Он подумал, что только что сломал ее. Но что ему было делать? Не надо было приходить? Он был в растерянности.
- Илла! – Он взял ее за плечи и слегка сжал. – Я вовсе не хотел тебя купить, я… просто так сказал, я… на самом деле я….
- Пожалуйста! – Она не хотела быть в его руках.
- Черт! – Ирминар выпустил ее.
- Дорогая! Мы еще не испили Слез Козерога. Я ведь обещал! Старый Вилци слово держит! – С этими громогласными словами в дверь ввалился барон собственной персоной. В правой руке он нес серебряный подносик с двумя высокими тонкими хрустальными бокалами.
Занятые друг другом, они не услышали его шаркающих шагов у двери. Ирминара спасло то, что вожделенный бароний взгляд был направлен на широкую, умащенную белоснежными перинами кровать. Кровать в данный момент была пуста, и пока барон повернулся к трюмо, Ирминар успел шагнуть в спасительную тень.
- А! Ты еще не легла, моя игривая стрекозка! Не откажи старому Вилци в наслаждении угостить тебя напитком, за который продал душу и маленького сына сам черный скорпион, мастер Готорин!
- А сколько это будет в переводе на золото? – Игриво спросила Илла.
- Одна бутылка обошлась мне в полторы тысячи монет старой чеканки с профилем деда нашего славного Ора! Но мечта, которая сподвигла меня на эту покупку, я тебя уверяю со всею моею непревзойденной искренностью, стоит гораздо дороже!.. Так что я еще сэкономил, хе-хе….
- Вот это действительно впечатляет! – Илла взяла бокал. – Даже не знаю, чем я заслужила такую честь? Ты так любишь редких тварей и букашек, а у меня нет ни черных перьев, ни радужных усов, и даже хвоста, вот не имеется.
- То, что есть у тебя – гораздо лучше! – Плотоядно заявил Вилци.
- Ржавый комплимент.
- Да. – Признал барон. – Но я готов немедленно исправиться! Моя мечта, о утренний бутон на росистом поле моей нежности, была вовсе не о тебе! Я мечтал о незабвенном и неприступном черном моем ангеле, которую поймали на днях, и она плавает сейчас в западном пруду, изогнув лениво пепельную шею, линией, которую я наблюдал только у арфы десятого года, принадлежавшей молодому актеру, умершему от приступа чахотки прямо во время произнесения слов любви в спектакле «Морской звездочет»…, и которая стоит, кстати говоря, столько же, сколько военный корвет его величества «Зоркий», правда без артиллерии и боеприпасов.
- Я вижу, мой престарелый барон не утратил боевых кондиций, даже проглотив полторы тысячи золотых,… а может, благодаря им?
- О!.. – Вилци довольно хрюкнул в бокал.
- Ну, хватит! – Сказал Ирминар.
Не успел престарелый барон опомниться, как возле его горла обнаружился благородно изогнутый в виде драконьего когтя кинжал. Илла в ужасе воззрилась на Ирминара.
- Советую не кричать и говорить со мной, как со своим старым другом – вежливо, грамотно и тщательно подбирая слова. – Предупредил Ирминар. - Реакция на неосторожность возможна самая неожиданная. Все ясно?
Вилци внимал с большим прилежанием. Ясно было, что он будет очень осторожен. Потом вдруг взгляд его стал более внимательным, словно какие-то черты Ирминарова лица показались ему знакомыми и чрезвычайно поразили его.
- Узнаешь меня? – Спросил Ирминар.
- Я…. – Вилци нахмурился, пытаясь сообразить, где он видел похожие черты или, может, читал в описании.
- Меня зовут Ирминар Шепелявый. – Сказал предводитель. – Я вовсе не проявляю неосторожность, называя тебе свое имя.
Вилци был предельно серьезен и сосредоточен.
- Я остался один. – Продолжал Ирминар. - У меня нет армии, и шансов добиться успеха войной тоже не осталось. Но я пришел сказать тебе, что ты посягаешь на недозволенное!!!
Брови Вилци взлетели вверх, он так и впился взглядом в лицо предводителя.
- Так ты знаешь об… ущелье Грома?! – Прерывающимся голосом спросил барон. Удивительно, но теперь на его лице не было страха, скорее оно пылало предвкушением, радостью неожиданно подвернувшейся удачи.
- Да, а что?
- Подожди…. – Барон потряс в воздухе пальцем. – Старый Вилци не вчера родился, и он кое-что имеет при себе из сокровищницы тайн короны. Ты, наверное, даже не представляешь, насколько ты удачлив, насколько твое дело близко к успеху. Черт возьми! Да, насколько я знаю, ни одно восстание не грозило престолу такой верной сменой короля! Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Не совсем. А точнее совсем не понимаю.
- Почему дракон приходит на помощь дружине не сразу, далеко не сразу, и всегда в разные сроки? Есть тут веская причина? Есть. И старый Вилци знает ее. Все зависит от его пристрастий. Чем более достоин кандидат, с его точки зрения, тем быстрее он освободит его от балласта боготворящей его армии. Оставит его одного против судьбы, дав ему в руки ключ от заветных, но неприступных врат. Он ждет от кандидата какого-то поступка, который убедит его, в пригодности его рук для такой драгоценной ноши. Если таких поступков не предвидится, он сжигает и армию, и предводителя, не оставляя от них даже пепла, только пятно копоти на земле. Но твое восстание было подавленно в самом зародыше. Ты сделал что-то такое, чем, я не побоюсь этого слова, восхитил его! Ты обязан идти дальше!
- Разве я сказал, что не пойду?
- Нет, нет, не говорил, но ты не видишь всей величины препятствия. А я вижу. Ущелье Грома это не просто очень глубокий овраг, и даже не бездонная щель в скалах, это лабиринт. Пройти его можно только если божественным образом повезет (а это вряд ли) или если иметь карту. Кроме того, ущелье охраняется стражами, и это не обычные цепные псы или даже тигры. Их не миновать обычному человеку, так мне было сказано. Ты знал все это?
- Нет.
- Так знай.
- И при всем этом я «обязан идти дальше?». Твоя логика вполне ясна. Но аргументов маловато.
- У меня достанет аргументов! – С жаром воскликнул барон. – Я помогу тебе! Вернее я укажу тебе того, кто сможет помочь. Кто даст путеводную нить в лабиринте, кто поможет договориться со стражами! Старый Вилци много знает! Ведь наши интересы совпадают, Ирминар!
- Неужели?
- Именно.
- Не ты ли - один из самых богатых людей королевства?
- А я хочу быть самым!!! – При этих словах добродушное лицо барона зловеще исказилось. – Я при дворе умелый ловкач, полезный, легкий, забавный,… терпеливый! Я хочу, чтобы они все у меня вот где все были!!! – Вилци сжал подагрический костлявый кулак. – Знаешь, кого я имею в виду? Кто поможет тебе? Ты наверняка даже не догадывался об этом возможном союзнике, правда, ведь?
- Для начала скажи, кто он?
- Мохоног. Спящий зверь.
- Что ты про него знаешь?
- Он родня дракону. Возможно не кровная, а… как один павлин другому павлину – сосед по эволюционной ветке.
- Странно. Они совсем не похожи.
- Да… не важно все это! Ну, какое нам дело, кто они друг другу на самом деле!
- А если они друзья?
- Нет, а может, и да, но Мохоног все равно может раскрыть тебе эти тайны, если тебе удастся его разбудить, а это непросто. Они же драконы! Чешуерогие, жабокрылые! У них же нет наших понятий «дружба», «верность». Они верны только какому-то своему долгу. Говорят, Мохоног отвечает на любой вопрос, какой ему зададут. Главное его разбудить.
- А ты знаешь – как?
Барон сокрушенно покачал головой.
- Нет. Не знаю. Я могу тебе дать только вот это. – Вилци активно полез в карман и добыл из него письмо в плотном заклеенном конверте.
- Здесь моя подпись и печать. Король ждет это письмо, потому что там старинный рисунок ныне вымершего белого сокола. Король обещал преподнести его в дар правителю Гаузы. Я собирался отправить его завтра, но отдам тебе, это письмо поможет тебе проникнуть во дворец. Только ты должен торопиться, посол Гаузы прибывает в столицу на праздник Сердца Осени, у тебя не больше семи дней. Видишь?! - Барон ликующе смотрел на Ирминара. – На что я иду, чтобы помочь тебе? Старый Вилци умеет делать крупную ставку. Я верю, что ты не выдашь меня. Не так ли?
- Нет. – Медленно сказал Ирминар, принимая письмо. – Не выдам.
Барон приятно осклабился.
- И ты не забудешь потом старого доброго Вилци?
- О нет. – Ответил Ирминар. – Я тебе припомню.
И ударил барона в сердце.
Илла зажала себе рот, чтобы не закричать, и издавала только задушенный сип. Она обессилено села на кровать, глядя на Ирминара укоризненно и беспомощно. Ирминар подхватил тщедушное баронье тело и без стука опустил его на ковер. Потом он повернулся к ней.
- Что же ты наделал?! – Прошептала Илла. По щекам ее медленно поползли прозрачные капли.
- Когда-то, когда еще были живы все мои люди, - Сказал Ирминар, - Я дал им слово, что никто не купит Ирминара Шепелявого. Теперь они все мертвы, кроме одного, и он простил бы меня, нарушь я свое слово, но этого не прощу себя я. Эта сволочь пыталась купить меня!
- Только чтобы спасти свою жизнь….
- Нет! Ты не видела его глаз? Черт побери! Он все покупал! Даже свою жизнь! Ты не интересовалась у него, сколько стоишь сама в перечислении на золото? И, слава богу, что больше не сможешь!
- Все равно, он был милый и забавный старикашка….
- Этот милый старикашка хотел жениться на тебе!!!
Ирминиар смотрел на нее набычившись и тяжело дышал.
- Я нисколько не лукавил, когда говорил, что пришел за тобой, честное слово! Я стану королем!
- А мне ждать тебя?
- Как хочешь, но рядом я не смогу быть.
- Я смогу постоять за себя. Недавно выпросила у барона два перстня с ядом. Он парализует и убивает в течение полутора минут!
- Отдай мне оба.
- Что?!
- Ты даже не понимаешь, о чем ты говоришь! И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь поняла, поверь мне, лучше этого не знать! Я не хочу, чтобы у тебя было это искушение. Отдай их мне.
- Хорошо. – Илна полезла в комод и стала там копаться. – Один из них недавно заправляли, - сказала она, - А во втором яд почти высох, так что, скорее всего, он не убьет человека, а лишь временно обездвижит.
- Тогда этот, который не убивает, оставь себе. Он может тебе пригодиться, мало ли что.
- Хорошо. – Илла замерла, держа в руке два перстня.
- Ты чего? – Спросил Ирминар.
Илла не двигалась.
Ирминар осторожно подошел к ней и наклонился над ней.
- Что случилось? – Он осторожно взял ее за плечи.
- Ничего. – Безжизненным голосом отозвалась Илла, глядя стеклянными глазами в стену. И молча протянула Ирминару один перстень.
- Вот этот? – Спросил Ирминар.
- Да. Вот этот. Может быть, он спасет тебя.
- Непременно! – С жаром ответил Ирминар.
В дверь с внезапным обескураживающим громом постучали.
- Ваше сиятельство! - Раздался громкий обеспокоенный голос. – Мне очень неловко беспокоить вас, но обстоятельства чрезвычайные! В замке видели какого-то человека. Возможно, это грабитель. Мне нужно убедиться, что вам и госпоже Илле ничего не угрожает!
- Иди. – Быстро сказала Илла. – В окно! Беги отсюда, слышишь! Я их задержу. Обо мне не беспокойся.
Ирминар колебался.
- Иди!
Ирминар рванулся к окну.
- Только…. – Сказала Илла.
Ирминар замер.
- Если ты не вернешься….
- То что?
Илла стремительно подбежала к нему, приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала в губы.
- Ваше сиятельство, право, дело чрезвычайно срочное!
- Все, иди, иди….
Ирминар полез в окно.
Глава 10
Мастер Готорин вошел без стука и сейчас же заговорил.
- Послушайте, Пайд, меня беспокоит неувязка в наших уложениях. В уставе Черной школы телесные наказания детям прописаны с пяти лет. Я люблю пороть детей. И все вроде нормально, никто не жалуется. Но после подписания указа о ненаказании детей до восьми лет, эта рыжая индюшка смотрит на меня выпью. Я неожиданно стал врагом номер один. Еще неделю назад, она называла меня морщинистым кроликом, а теперь я – безжалостный мучитель малолетних ягнят! Она ужасно привередлива, заносчива, глупа и страшная вдобавок, как облезлая лиса, вы видели облезлую лису?.. Я преподнес ей песчано-тигрового котенка, выторговал у самого коллекционера Вилци, а она заявила: «Уберите от меня эту грязную мякающую тряпку!». Как ты полагаешь, Пайд, я смогу вернуть ее благорасположение?
- Я полагаю, что я занят. – Прошамкал Пайд.
- А я полагаю, что вы уже два часа сидите тут за столом, ничего не делая. Вы не выпили ни одной чашечки кофе, и не съели ни одного пирожка с абрикосовым повидлом, которые расположились у вас на столе. Посмотрите на себя, Пайд! Что вы делаете?! Вы грызете перья!
- Перья, как необходимые части птичьего организма тоже содержат животные вещества, но, правда, они не перевариваются министерским желудком, хотя и создают видимость насыщения, наподобие соски младенца.
Пайд встал и направился к окну.
- Меня беспокоит старый Бэрил….
- Черт возьми! Я от вас только и слышу: Бэрил, Бэрил, Бэрил…. Такое ощущение, что вы - лучшие друзья, и он плохо себя чувствует.
- Мы с ним никакие не друзья, и он отлично себя чувствует.
- Тогда почему вы все время про него говорите?
- Вы даже не понимаете, и никто не понимает, какая он на самом деле проблема! Он абсолютно неуправляем. – Пайд плюхнулся обратно в кресло. - Он любит писать летописи. Кто его просил писать летописи? Никто не просил! – Пайд стукнул кулаком по столу. – Он любит свою работу. Вы любите свою работу, мастер?
- Конечно, советник.
- Ну, впрочем, у вас это от нехватки ума и природной склонности к насилию. Не обижайтесь, пожалуйста, я это говорю без малейшего намерения оскорбить, я просто так думаю.
- Не беспокойтесь, я нисколько не обижен. Я все это прекрасно знаю.
- Так вот, Бэрил очень любит писать правду. Он позволил Шепелявому разделаться со своими сыновьями, по какой-то смехотворной причине! Он одержим своей работой, и он сказал, что его очень беспокоит собственная неискренность. Интересно, что он имел в виду?
- Ну, может, он когда-то солгал, и до сих пор помнит об этом и мучается?
Пайд посмотрел на мастера так, словно эта идея ему понравилась.
- Да. Возможно, это так. Как бы я хотел, чтобы Бэрил оказался обычным сумасшедшим стариком. А то, что он знает правду – это просто любовь и высокое мастерство.
Я видел своими глазами и говорил с одним доктором. Он слепец, ничего не видит от рождения, его по улице водит мальчик. Так вот, едва я вошел, как он заявил, что у меня признаки жирового перерождения печени, и мне надо меньше пить, песок в правой почечной лоханке, и что мне надо лучше питаться, - Пайд похлопал себя по худому животу, - А также делать гимнастику для разработки тазобедренных суставов…. А еще эта девушка, швея, она пришила своему мужу оторванную ногу. И он ходит! Не бегает, конечно, но передвигается вполне сносно…. А мальчик-рыбак. Он ловит рыбу в Серой голыми руками. Представляете? Ныряет, плавает на глубине и ловит ее голыми руками! Таскает синих карпов. Его отец разбогател. Это все мастера. И мастерство с точки зрения обычного смертного – попросту волшебство и никак не менее. А вы, магистр? Вы, ведь, тоже мастер своего дела! Правда, вас втиснули в мундир, потому что вы слабы, обложили уложениями и расписали ваши обязанности…. О чем это я?
- Вы сказали, что боитесь Бэрила.
- Боюсь? Не знаю. Да. Можно, наверное, и так сказать. Но, вот, это уже, мой друг – наверное, самый настоящий болезненный навязчивый страх!
- Ну, зачем вы так! Власть имущие всегда боятся непокорных. Которые не боятся их самих. Этот страх объясним, оправдан, и в нем нет ничего стыдного. Но если вы спросите меня, опасен ли Бэрил, то я соглашусь с вами – вряд ли он опасен.
- Как обожают выражаться наши мудрые физики, он «потенциально» опасен. Хотя, опять же, вы, мой друг, разве потенциально не опасны?
- О! Про меня можно сказать, наверное, так: я очень потенциально очень опасен.
Советник и магистр в унисон захихикали.
Корднак лежал на столе, обнявшись с кружкой, гонял от одного кулака к другому и глядел в пространство. В Таверне было многолюдно, но за его столом кроме него самого никого не было. Корднак ждал уже третью неделю, и начинал терять терпение, что заметно отражалось на доброседечии его взгляда. Куда идти и где искать своего друга он не знал. Ирминар не сказал ни слова, поганец, неподкупный! Корднак пил третий день, и уже четыре дня не появлялся на месте встречи, у моста через ручей Жалобный. Сейчас он пытался решить проблему, почему в зале так много углов, хотя они все прямые. Он пытался считать их, но сбивался на шестом. Потом ему пришла мысль выйти и посчитать углы снаружи, может это окажется проще, кроме того, ему надоело лежать тут бревном.
Поглядев вправо, он обнаружил рядом какого-то старика, с пегой бородой. Старик оглядывал зал, потом посмотрел на Корднака.
- Здравствуй, солдат. – Произнес он.
- Привет, отец. – Ответил Корднак.
- Я присяду? Ноги не держат. Хожу много.
- Умгу. – Корднак неожиданно сел прямо, и даже взгляд его оказался вполне трезвым, разве что чересчур пристальным. – Сколько сыновей ты похоронил на войне, отец? – Спросил он.
- Нисколько. У меня только дочки. Одна умерла при родах, вторую забил насмерть муж-куритель дур-травы, третья полюбилась управляющему, родила от него двух детей и утопила их, потому что иначе он бы ее бросил….
- А, черт! Что за чушь ты несешь! Давно это все придумал?
- Нет. Только когда увидел твою кислую физиономию…. Сколько тебе лет, сорок?
- Тридцать семь.
- И все воюешь?
- Я… м-м-м…. Нет. Меня… ждет дома одна, очень милая женщина,… - Корднак зверски нахмурился и потер лоб, - Как же ее зовут?..
- Ладно, это не мое дело, что ты гробишь себя впустую. Мне важно другое. У тебя глаз наметанный, это сразу видно. Ты не замечал тут одного подозрительного типа. Он тоже солдат, должен крутиться неподалеку от моста через Жалобный. Но его там нет. Не знаешь, что с ним? Может, ушел?
Хмель вылетел из Корднака, как непрошенный котенок из окна.
- Ты кто такой? – Спокойно спросил он.
Старик захихикал.
- Я, сын мой, знаю много способов одолеть угар, и страх далеко не самое слабое лекарство. В особенности страх за свою шкуру!
- Я задал тебе вопрос. – В руке Корднака под столом уже был нож. Глаза обшаривали шумное заведение в поисках невеселых сосредоточенных взглядов.
- Меня зовут Тутвой. Я дядя Ирминара. У меня от него послание для тебя. Ты покинул свой пост. Нехорошо.
- Пошли.
Они вышли в ночную, полную внезапных неопознанных городских звуков тишь. В пустынном переулке. Ирминаров посланник передал письмо. Корднак вскрыл его. Это был подчерк предводителя, ему ли не знать его. Он быстро пробежал его глазами, сложил и сунул в карман.
- Где ты его видел?
- Все, что тебе надо знать, ты уже прочел. – Сурово ответил старик. Потом повернулся, чтобы уходить, но напоследок все-таки сказал.
- И я ничего не выдумывал насчет своих девочек. – Он опять очень неприятно захихикал и пошел прочь.
Корднака дрожь пробрала от этих звуков. Чертов Ирминаров прихвостень. Все хорошие ребята уже давно в земле лежат, а этот все коптит.
Глава 11
- Эй! – Крикнул Ирминар. – Я могу чем-то помочь?
В кустах недоуменно молчали. Наконец, там раздался хриплый голос.
- Это он кому?
После долгой паузы последовал ответ.
- Не знаю.
- Это я вам, вам, благородные разбойники! – Крикнул Ирминар.
- Щас, я ему сделаю… благородного разбойника.
На дорогу из кустов полез кто-то большой и волосатый. Лез он так долго, что едва не перебудил весь лес, в этот ранний утренний час. Наконец, он предстал – вислоплечий, животастый, и действительно неумеренно волосатый, так что едва видны были глаза. И сразу заробел.
- Ты давай, это… проваливай отсюда. Ты нам без надобности.
- А со старшим можно поговорить? – Спросил Ирминар.
- Пошел отсюда, я сказал! – Завопил волосатый.
- Не ори, ты! – Зашипели из кустов.
На дорогу стали выходить еще люди. Всего их оказалось пятеро, и больше в кустах никого не было, это Ирминар понял по их взглядам.
- Ну и чего? – Спросил старший - маленький, но крепкий мужик с очень беспокойным взглядом.
- Я уже сказал. – Ответил Ирминар. – Вернее – спросил.
- Опа-на! – Удивился волосатый.
- Ты погоди. – Предупредил его старший. – Ты, Тох, вообще молчи и не вылезай. Чего ты вылез, я тебя спрашиваю?!
- Так он же….
- Вас же за версту видно! – Убедительно объяснил Ирминар старшему.
Тот обеспокоился еще более.
- Правда?
- Сколько дней сидите? Три? Четыре?
- Четыре….
- Кого ждете?
- Слушай, ты парень толковый, но не твое это дело. Давай, давай, по-хорошему. Не напрашивайся.
- Я не напрашиваюсь. Те, кого вы ждете, перестреляют вас за минуту. А я могу помочь, но, конечно, в обмен на вашу помощь.
- Откуда ты знаешь, кого мы ждем?
- Ну, теперь, я уже уверен, что вы в засаде на крупную дичь. Законники? Судья? Должный пристав?
- Черт тебя дери!!!
- Кто?
Старший вздохнул.
- Тут должна проехать команда должных приставов. Хотя теперь я уже не уверен. Чего-то их нет.
- И что вам от них надо? Они казну с собой не возят.
- Списки, протоколы, постановления….
- Зачем это все вам?
- Уничтожим. Освободим людей. В обмен на их благодарность, конечно.
- Какая может быть благодарность от нищих?
- От одного человек – точно будет. – Старший сверкнул глазами. – У них сестренка моя. И знаешь, что? Если ты после того, что я сказал, удерешь, не дай бог нам снова встретиться!
- Ясно. – Ирминар посумеречнел. – Настоящие благородные разбойники. Даже страшновато.
- Какого!... Я ему щас!... Да я тебя!...
- Тихо! – Прикрикнул старший. – Человек с нами. Чего хочешь взамен.
- Меня зовут Ирминар Шепелявый.
- Ешкин кот! – Благородные разбойники попятились.
Справившись с собой, старший сказал.
- Меня зовут Хотрин. Но ты не ответил на вопрос.
- Мне нужно пробраться в столицу, но я там никого не знаю. Ты не поможешь мне укрыться? Если не сможешь, то я помогу тебе просто так, раз обещал.
Благородные разбойники смотрели на него почти с благоговением, только в глаза старшего быстро вернулся прежний страх.
- Я могу тебе помочь. Я знаю одного человека. Но надо прийти не с пустыми руками.
- Ты придешь со мной.
- Ладно. Как скажешь. Говоришь ты ловко.
- Место нужно изменить. – Сказал Ирминар. – И сделать все, как я скажу.
Разбойники как один уставились на Хотрина. Тот колебался.
- Да чего ты? – Недовольно заговорил один, тоже небольшого роста худой и с большой залысой головой. – Он дело говорит.
- Ладно. – Сказал Хотрин. – Коль ты и в самом деле Шепелявый, то, пока не покончим с делом, ты – главный.
Они перебазировались на полкилометра дальше вдоль дороги. Здесь дорога делала крутой поворот. Густая, сомкнувшая кронами поросль совершенно скрывала видимость. Тут была низина, почва топкая и влажная, густой подлесок из папоротника, в котором так удобно было прятаться. Ирминар заставил благородных разбойников потеть, как рабов на сахарных плантациях. Срубили два дерева и зафиксировали их стоймя так, чтобы обрушить их на дорогу можно было одним ударом топора. Предполагалось запереть отряд конных приставов между этими двумя стволами. Хотрин сотоварищи должны были обстреливать приставов из укрытий, а Ирминар брал на себя самое сложное (как всегда, впрочем), он хотел напасть на отряд сверху, убив всадника, оседлать коня и добить тех, кто не попал под пули разбойников. Дело было очень сложное и опасное. Должные приставы привыкли жить в постоянном страхе смерти. Они умели точно стрелять, быстро ориентироваться, чувствовать друг друга и выполнять приказы в любой ситуации. Ирминар без устали втолковывал это своим новым собратьям, не жалея убедительности слога и примеров. Наконец, ему показалось, что он добился нужного результата. Разбойники перестали плеваться, огрызаться и неумно шутить. Каждый занялся своим делом, а дел оказалось много. Оружие у всех было не в порядке. Ирминар проверил все ружья и пистоли, кое-что исправил, заставил всех заново чистить стволы и перетряхивать снаряжение.
Уже ночью Хотрин сказал Ирминару.
- У меня такое чувство, что все это зря. Не поедут они. Уже пять дней прошло.
- Подождем. – Ответил Ирминар.
Хотрин некоторое время сидел неподвижно, глядя в темноту, потом начал бессильно, жалобно, с привыванием ругаться. Он ругал своего отца, обзывал простыми словами городского главу, губернатора, городовых, баронов, на которых он работал и которые, не жаждали платить, короля, конечно…. Он перечислил четырех баронов, и Ирминар спросил.
- Почему у тебя было так много работодателей? Чем ты занимался?
- Я писатель. Я писал романы, оды, стихи, сказки…. Ты же знаешь, сейчас пошла мода заказывать героические саги с собой в главной роли, или потешные анекдоты, или скитания и мучения святых для самых больших остряков, они стоят дороже всего.
- Неужели ты не смог этим достаточно заработать? Это из-за тебя забрали в рабы сестру?
- Да…. – Выдавил из себя Хотрин. – По «половинной ведомости» мой доход был выше и… ты же знаешь, как они делают - тех, кто в состоянии платить оставляют, а забирают родственника, обещая возможность выкупа. Только я не буду выкупать! – Яростно зашептал он. – И работать я больше не буду. Хватит!!! Никому я больше ничего не должен!
Ирминар покосился на него.
- Я думал так же…. – Пробормотал он.
- Я знаю. – Уже спокойнее сказал Хотрин. – Никто не воюет за правое дело, все воюют только за свою личную обиду.
Ирминар думал. Хотрин поглядел на него.
- Даже ты воевал за личную обиду. Ты кому-то чего-то не мог простить, и решил отомстить ему таким странным способом – захватив себе трон. Только этот кто-то был не король. Король – это всего лишь приманка, общее место. Не знаешь, кого обвинить – обвиняй его.
Хотрин помолчал, а потом сказал.
- Правое дело вообще невозможно.
- Возможно. – Ответил Ирминар.
- Ой, ли?
- Да. Я знаю, что говорю. Не важно, по какой причине его вершат, из-за обиды ли, из-за жажды ли наживы, или из-за безумия, но когда ты его делаешь, ты знаешь, ЧТО ты делаешь, и тебе спокойно на душе.
- Врешь ты все. – Проворчал Хотрин. – Такими речами ты людей завлекал, чтоб гибли за тебя.
- Я завлекал, но не я их убивал. – Сурово сказал Ирминар. – Иди к черту со своими обвинениями! Грабь, убивай, пока самого не повесят. Но ты умрешь впустую. А я впустую жить не хочу!
- Я – впустую?! – Вскинулся Хотрин. – Ты еще скажи, что мы все впустую живем!
- Именно это и скажу!
Хотрин открыл рот ради серьезного ругательства, но тут, стоявший дозорным на дороге Голова отчетливо забарабанил по пустому стволу, изображая стук дятла.
Ирминар и Хотрин насторожились.
- По местам! – Хрипло скомандовал Хотрин. Разбойники завозились и суетливо кинулись к дороге. Ирминар выбежал на дорогу и запрыгнул на нижний сук дерева, с которого собирался нападать. Но тут из ночной тени появился сутулый плешивый дозорный и закричал.
- Нет-нет! Это не они!
- Тогда какого черта!!! – возмутился старший.
- Посмотри сам!
Ирминар спрыгнул на землю. Они переглянулись с Хотриным.
- Пойдем. – Сказал предводитель.
По обочине дороги медленным шагом к ним приближался оседланный конь. Без всадника. Ирминар взял его под уздцы и вывел на лунный свет. На седле отчетливо темнели недобрые пятна. Ирминар поскреб пятно пальцем, понюхал.
- Это что же!.. – Удивленно сказал Тох.
- Не видишь? – Огрызнулся Голова. – Без нас с ними потолковал кто-то.
Ирминар извлек мушкетон из седельной сумы, осмотрел. Прекрасное оружие, в отличном состоянии. Только, похоже, им не успели воспользоваться. Хотрин разглядывал форменную эмблему на попоне – три полумесяца. Потом он вздохнул.
- Кажется, ты прав, Голова. Собирайтесь. Идем навстречу. Нужно выяснить, остался ли кто в живых, и найти их документы…. – Тут он спохватился и поглядел на Ирминара.
- Все правильно. – Сказал предводитель. – Идем.
Отряд должных приставов они обнаружили утром. Крытая повозка лежала на боку в кустах. На дороге, на обочинах, там, где их настигла смерть, лежали семь законников. Их убивали быстро, безжалостно, с нечеловеческой яростью, не обращая внимание на раны от пуль. Кровь лилась рекой. Все место побоища было залито кровью, как дорогая скатерть – пролитым супом. Здесь же находились два лошадиных трупа. Один конь так и не успел освободиться из упряжки, которая влекла коляску, второго разорвали напополам вместе со всадником. Разбойники, столпившись у края кровавого поля, оторопело взирали на этот ужас. Ирминар, наконец, сделал шаг вперед и склонился над ближайшим телом. Хотрин полез чесать буйную шевелюру.
- Кто это сделал, Шепелявый? – Спросил он.
Ирминар стал осматривать израненную землю. Следов было очень много, словно тут сплясал в угоду сатане табор сатиров.
- Это не люди. – Сказал он, наконец. – Это звери. Медведь был наверняка. Волки. Рысь, по-моему…, хотя не уверен. Но медведи и волки точно были.
- Ты серьезно? – Сиплым голосом спросил Тох и сглотнул.
Разбойники принялись вовсю оглядываться по сторонам. Хотрин тоже ступил на окровавленную землю и пошел к повозке. Осунувшееся лицо его было бледно и сосредоточено.
- Наше дело найти документы. А кто и почему так с ними поступил, нас не касается.
- Ты уверен? – Спросил Ирминар.
Хотрин сейчас остановился и бешено посмотрел на него.
- С чего вдруг медведям объединяться с волками в такой странной охоте? – Спросил Ирминар. - С чьей прихоти?
Хотрин смотрел на него, не шевелясь.
- А, правда…. – Недоуменно произнес Тох.
- Их натравили. – Сказал Голова. – Только вот кто это мог сделать? И зачем?
Лицо Хотрина дрогнуло, и он уставился в землю.
- Это сделал дракон. – Глухо сказал он. – Он иногда убивает людей, и никто не знает – почему и для какой цели. И никто не знает - кого следующего.
- Он ходит среди людей…. – Пробормотал Тох. – В людском обличье…, но здесь волки?
- Он повелевает ими, если захочет. – Сказал Хотрин. – Он может повелевать не только зверьми, но всем живым и неживым, кроме людей. С людьми он поступает вот так….
- Погодите, - произнес другой разбойник, долговязый и носатый, как выпь, за что его так и прозвали, - Это должные приставы, они – закон. Они служат дракону, за что их?
- У дракона свой закон. – Сказал Хотрин. – И никто не знает, что это за закон. Так что гадать на эту тему вообще бесполезно. Помогите мне искать документы.
- Если он помог тебе, значит, сейчас он друг? – С усмешкой спросил Ирминар.
Хотрин опять не дошел до повозки. Он развернулся, подошел к Ирминару вплотную и зашипел ему в лицо.
- Что ты можешь сделать?! Чего ты добиваешься?! Он мне не друг! Я должен был сам спросить с них за рабство моей сестры и за свою кабалу, от которой я сбежал на большую дорогу. Я! А не он! И я не хочу, чтобы божья милость сыпалась на меня в лице благодеяний какого-то чешуйчатого гада, а божья кара была от него же! Но я ничего не могу сделать! И ты не можешь! Ты восстал – и что?! Где твоя армия?! Исчезла за одну ночь! Какую ты еще комедию тут ломаешь?! И перед кем?!
- Я – жив! – Сказал Ирминар, глядя в налитые, яростные и усталые глаза. – И ты – жив! Для чего ты намерен жить? У нас есть великая цель, ради которой стоит жить!
- Ты меня в это не втянешь! – Ответствовал Хотрин. – Может, раньше я и пошел бы за тобой, но после того, что случилось в Толоне, за тобой никто не пойдет. Твое время прошло. И время восстаний прошло на ближайшие лет десять-пятнадцать, пока не подрастет новое поколение, у которого не будет в памяти кровавых подробностей. Все бесполезно! Как же ты этого не понимаешь?
Хотрин пошел к повозке.
- Я уже сказал, почему я этого не понимаю. – Ответил ему в спину Ирминар. – Потому что я жив! Понимание того, что борьба бесполезна – это смерть, либо тела, либо души. Я не хочу умирать.
Но никто ему не отвечал. Разбойники, отводя глаза, рылись в поклаже приставов. Глядя на них, Ирминар видел, что они сломаны. Они так боятся умереть, что готовы убить себя сами, чтобы смерти нечем было в них поживиться. Те люди, которых он собрал в свое войско, в общем-то, ничем не отличались от Хотрина сотоварищи. Они хотели лучшей жизни, и надеялись, что благородный и честный предводитель даст им эту жизнь. Ирминар пытался спасти их от душевной смерти, но принес только смерть физическую, и так было всегда со всеми, кто шел против дракона. План дракона был в том, что он почти не входил в жизнь большинства людей. Люди боялись короля, баронов и герцогов, законников, карателей, палачей. У них было кого бояться, чтобы не вспоминать о драконе и не слишком о нем беспокоиться. Но дракон существовал. И его власть была крепкой и незыблемой. И он давал это понять всякий раз, когда желание свободы пыталось воплотиться в действие. Он чувствовал направленные против себя мысли, и уничтожал того, кто их порождает быстро, слепо, и просто, как это делает мозговой удар. Под драконом можно было жить, если не желать слишком многого. Он пытается уже три века научить людей не желать многого, но не может справиться со всеми. Все равно рождаются дети, чистые, наивные, не знакомые с наглядные примерами – и их надо учить заново.
А зачем дракону это?
Ирминар сел на землю и стал смотреть на верхушки деревьев.
Хотрин подошел к нему. В руках он держал черный сундук. На губах играла довольная улыбка.
- Нашел? – Спросил Ирминар.
- Да. – Хотрин похлопал по черному боку. – Слушай, Ирминар, наоборот получилось, твоя помощь мне не понадобилась, но я верен слову. Проведу тебя в столицу.
- Погоди. – Ирминар вскочил, подошел к трупу рослого должного пристава и стал его осматривать.
- Форма мне пригодится. – Сказал он. – Только от крови надо отстирать.
- Зачем она тебе? – Насторожился Хотрин.
- Хочу проникнуть в малый кремль.
- Безумец!
- Нет. У меня есть пропуск. Но форма будет кстати. – Скривившись душой, он стал расстегивать серебряные пуговицы мундира на закоченевшем бревнообразном трупе.
Глава 12
Ирминар поглядел вверх и обнаружил на ветке, почти у самой верхушки разлапистого дуба какого-то мужика. Рука его уже сжимала метательный нож, но мужик выглядел вовсе не как изготовившийся к нападению злодей. Ирминар отпустил свое оружие.
- Не беспокойтесь. – Небрежно произнес Хотрин. – Это Дурак-Древолаз. Живет тут, в лесу. Сидит на деревьях, обычно у дорог. Его не трогает никто, да и он безобиден совершенно.
- А чего он там сидит?
- Так я же и говорю – дурак.
- Это я понял, а я спрашиваю, почему он на деревьях сидит? Это из принципа или из страха? Может, у него философия какая?
- Ну, и вопросы у вас, Ирминар! – Старший недоуменно покачал головой. – Да кто ж его спрашивал-то, чего он сидит? Сидит себе и сидит, ездить по дороге не мешает и ладно.
- Боитесь, что будет мешать?
Хотрин совсем нахмурился.
- Коли будет мешать, то недолго он будет мешать, это уж ты поверь!
- Верю.
Хотрин быстро взглянул на Ирминара и отвел глаза.
- А вы, никак, зажалели бедняжку? – Вкрадчиво произнес Голова.
Ирминар подумал.
- Есть немного. Я хочу поговорить с ним.
Вокруг недовольно заворчали.
- Ну, уж это никуда не годится! – Высказался Хотрин. – Нам надо до ночи на квартиру, а утром уже уходить.
- Ну, до утра я вас точно догоню. – Сказал Ирминар. – Езжайте.
Хотрин недовольно дернул шеей, но ничего не сказал. Только хлестнул лошадь. Остальные заторопились за ним. Голова все оглядывался на предводителя, словно силился что-то понять, а может, утвердиться в уже понятом.
Ирминар остановил коня под деревом и спешился.
- Эй! – Закричал он. – Как тебя зовут?
Сейчас он разглядел, что Дурак-Древолаз вовсе не стар. Это был молодой парень, довольно крепкий на вид. Он поглядел вниз и с охотой ответил.
- Дурак-Древолаз!
- А мать как называла?
- Мать, конечно, по-другому называла, но ты, ведь, мне не мать.
- Да, - признал Ирминар и опустил голову, - Я не мать. Меня Ирминар зовут! Я хочу поговорить с тобой!
- Ну, так говори!
- Слушай, я неважно лазаю по деревьям! Ты не спустишься?
- То есть мне прийти к тебе легче, чем тебе ко мне, и поэтому прийти к тебе должен я?
А, черт! – подумал про себя Ирминар. Он некоторое время потоптался на месте, разглядывая стволы вокруг, потом заявил.
- Ладно, я сейчас к тебе влезу!
Поправив за спиной сумку, он ухватился за нижний толстый сук и стал подтягиваться. Ствол дерева возвышался над ним, как башня, высота была не велика, и подъем не так труден, но очень не хотелось, да и мало ли кто увидит…. Парень вдруг весело засмеялся и закричал.
- Не трудись! Я сейчас слезу, ты прав!
Ирминар облегченно отступил от дерева. Однако Дурак сделал совсем не то, что обещал. Он не стал слезать – он прыгнул. Пружинисто приземлился на обе ноги, присев почти до земли, но даже не покачнулся.
- Ты чего? – Спросил он, глядя на побледневшее лицо Ирминара.
Тот еще раз измерил расстояние от земли до занимаемой недавно Дураком ветки.
- Ты… как это умеешь?
- Я всегда так делаю. – Спокойно ответил Дурак.
Ирминар пригляделся к нему. Дурак был выше ростом, но сух и легче чем предводитель, и притом явно сильнее его. Он имел свежее, хотя и немного бледное лицо, лучистый умный взгляд, готовый к радостной улыбке рот, и, вообще, вот так вблизи никто бы не посмел назвать его всеизвестным прозвищем. Разве что лохмотья вместо одежды входили в образ.
Ирминар перевел дух. Пожалуй действительно такие прыжки в пределах возможностей и способностей людей, конечно, не всех, но если ты всю жизнь этим занимался…. Да и зачем дракону врать?
- Так ты пытаешься понять непонимаемое? – Спросил Дурак.
- Непонимаемое? – Переспросил Ирминар и покачал головой. – Вряд имеет смысл пытаться это понять, если оно действительно непонимаемое. Нет, у меня не так сложно. Скорее меня интересует нечеловечье.
- А что именно?
- Я, вот, пытаюсь понять, что такое дракон?
- И многого достиг?
- Нет. Вот, если бы я знал маршрут моциона одного банкира – можно ли сказать, что что-то знаю об этом банкире?
- Можно.
- Да, можно. Но этого мало. Если скажем, мне предстоит стать побратимом этого банкира при встрече, а я, получается, знаю только место, где я могу по своей воле с ним встретиться?..
- Если ты в первую очередь узнал именно это, значит, ты именно это хотел узнать, а все остальное тебе кажется отвлеченной разминкой для ума, потому ты не можешь на этом сосредоточиться. Ты просто не видишь ответов. Главное, что ты уверен, что банкир не при каких обстоятельствах не изменит своего маршрута.
Ирминар думал.
- Ты, наверное, прав. – Сказал он, наконец. – Но мне все равно страшно.
- Не думаю. – Произнес Дурак, разглядывая его. – Если бы ты боялся, ты бы не стал говорить со мной. Скорее так: ты чувствуешь, что скоро очень многого лишишься, тебе печально, и ты пытаешься насладиться последними днями свободной жизни.
Ирминар совсем сник.
- Знаешь, что облегчит тебе задачу? – Предложил Дурак. – Представь, что банкир на самом деле очень любит изменять маршрут моциона.
Ирминар так и впился в него взглядом. Но Дурак не шутил, он выглядел очень уверенно, он действительно хотел помочь собеседнику.
- Ты так думаешь?
- Я знаю. Он разумен, Ирминар. Ты это знаешь, все так говорят, но никто в это не верит, и ты тоже. Он разумен, а ты готов считать его чуть ли не явлением природы только на том основании, что он налетает как стихийное бедствие и почти ни с кем не разговаривает.
- Разумен - значит, умеет колебаться, сомневаться, менять решения под влиянием незначительных причин?
- Разве это – признаки разума? Так поступают и животные тоже.
- А что, по-твоему – признак разума?
- Разум – это возможность видеть. Но это не само видение. Это пьедестал, с которого можно увидеть даль, но только если смотреть в нужную сторону, а не себе под ноги. Если не использовать разум нужным образом, он становится бесполезен, он как будто исчезает.
- А… дракон? – Спросил Ирминар, охваченный озарением. – Как, по-твоему, дракон умеет смотреть вдаль или нет?
- А ты как думаешь?
Ирминар серьезно задумался.
- Видишь? – Сказал Дурак. - Ты теперь совсем по-другому смотришь на этот вопрос. Удачи тебе.
- Погоди! – Заторопился Ирминар и полез в свою суму.
Достал флягу господина старшего должного, в которой находился, как им уже было идентифицировано, «Золотой предел», заграничное вино, подаваемое частенько к королевскому столу.
- Она только початая…. Или ты не пьешь?
- Дорогое вино?
- Да! Такое пьют только чины не ниже статского советника.
- Тогда давай. Выпью за твою удачу.
С тем они и расстались.
Когда Гелда вошла в кабинет мужа, там находились двое – Бэрил и еще кто-то, какой-то высокий человек в целиком черной одежде с очень жестоким лицом. Этот человек так посмотрел на нее, что Гелда замерла от страха и чуть было не выронила цветочную вазу, которую хотела поставить на подоконник.
- Гелда, я занят. – Очень сурово сказал Бэрил.
Под ужасным взглядом стальных глаз она быстро, почти бегом, выскочила из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.
- Зачем ты пришел?! – Грозно произнес Бэрил, воздымаясь из-за стола.
Черный был абсолютно хладнокровен, по крайне мере на вид, но когда заговорил, он сразу же взял визгливую базарную ноту, прыгнул по направлению к летописцу и затряс у его лица мятыми листками, надо полагать страницами летописи, рожденными на этом вот письменном столе.
- Ты чего тут понаписал?! – Кричал Черный. Он убрал листы из-под сурового носа Бэрила и зачитал. – «С точки зрения людей их жизнь беспросветна, но с точки зрения дракона его жизнь – тоже. Одиночество. Потому дракону наплевать на людей, что людям наплевать на дракона…». Сколько можно, я спрашиваю?! Сто раз тебе было говорено!
- Я пишу правду! – Грозно ответствовал Бэрил.
- Э, нет! Со мной эти выверты не пройдут! – Кричал Черный. – Какую к чертям правду?! Есть то, что делаю я, есть то, что делают они, есть то, что делается независимо от них и меня! Где тут ты видишь «правду»? Чья же это такая «правда»? «Правда» – это слишком ответственное слово, и оно ни мне, ни тебе, ни кому-то еще не по зубам! И то, что ты так говоришь…. Ты либо не понимаешь того, что делаешь, в чем я сомневаюсь, либо ты самый отъявленный лжец в Мизии!!!
Глаза Бэрила под густыми лесными бровями зловеще распахнулись, голова откинулась, как от удара. Теперь уже можно было сказать однозначно, что этот замшелый отшельник разъярен не на шутку, и кому-то сейчас придется туго.
- Мне-то в общем все равно! – Продолжал распространятся Черный. – Насколько это – правда и правда ли это вообще, но ты подвинулся на этой идее и уже бредишь просто в своей писанине. Я тебе говорил – прекрати свои лирические отступления на мой счет! Кому и что ты все пытаешься объяснить? Пайду? Пайд читать это не будет. Кроме него никто вообще это читать не будет. А у меня твоя лирика вот здесь уже!!! – Последнюю фразу он провизжал, стуча себя ребром ладони по костлявому кадыку.
- Ты назвал меня лжецом!!! – Словно из недр вулкана провозгласил Бэрил. – Ты позволил себе недозволенное!!!
У Черного словно язык к небу присох. Так это сказал Бэрил.
- Я скажу тебе, что такое ПРАВДА! – Продолжал уничтожать соперника старик. – Правда это не то, что происходит здесь, там, тут, за тридевять земель, я не в ответе за каждый пролетевший мимо по чье-то там или вообще ни по ничьей воле миазм! Правда – это мои мысли! Мои, твои, их! Правда – это не чей-то закон данный раз и навсегда, ее нельзя описать какими-то верными словами. Любые слова хороши, даже если они прямо противоположны друг другу. Правда не в правильности, а в искренности! Если, когда я пишу строку, я честен, я не кривлю душой из страха, гордыни или злого умысла, то то, что я написал, и есть ПРАВДА. Даже если через минуту я изменю свое мнение, я все равно буду прав. Я прав, потому что искренен. А ты? Я пытаюсь думать, я пытаюсь познать себя, я хочу быть правым, а что делаешь ты?! Рубишь головы и отрываешь руки? Что в тебе изменилось за две сотни лет, окромя портков? И как такой, как ты, может указывать такому, как я, что мне говорить?!! Я говорю то, что хочу сказать! И никто! Меня не заставит лгать или говорить не все!
Лицо Черного презрительно искривилось, но свой напор он весь растерял.
- Так уж и никто? – Прищурившись, спросил он.
Бэрил, не мигая, сурово смотрел на него. Черный повернулся, чтобы уходить.
- Истерик. – Бросил он через плечо и поспешно удалился.
Бэрил резко схватил брошенные на столе мятые листы и со злостью швырнул их в ящик. Потом он величественно воссел в своем кресле, и несколько раз провел руками по столешнице, словно разглаживая невидимую скатерть. Лицом он в этот момент мог ввергнуть в инстинктивный ужас любого маленького ребенка. Но маленьких детей рядом с ним сейчас не было. Рядом с ним вообще никого не было.
Глава 13
С этой улицы уже видна была стена малого кремля, внутри которого находилась святая святых – королевский дворец, а также яма Мохонога. Ирминар остановил коня.
- Дальше я один. – Сказал он Хотрину.
- Ты не пройдешь, даже в этой форме.
- Я пройду.
- Как?
- У меня верная рука, я же тебе говорил.
- А дальше? За стенами целый полк королевской гвардии, а дворец охраняется черными ассасинами. И ты намерен беспрепятственно проникнуть туда и говорить с Мохоногом? Да ты даже не сможешь заставить его проснуться!
- Нет, конечно, не беспрепятственно. Но Мохонога я разбужу. Я просто… знаешь, я неуверен. И боюсь спугнуть удачу.
- Слушай, Ирм…. – Хотрин замялся. – Если я буду тебе нужен, найди меня, в ближайшее время буду в северном предместье. И… я тебе помогу, даже если раньше говорил, что не буду тебе помогать. С тобой как-то веселее жить, в самом деле…. Ладно…. Удачи тебе!
Ирминар пришпорил коня. И даже ни о чем не попросил, - думал он, о своем новом друге. И он был искренен, я бы почувствовал подвох. Надо будет найти его, когда я окажусь на троне. Наверное, таких людей у нас немало. Как он, как Корднак, и его друзья добролюбы. Надо только уметь искать. Только дело в том, что я не умею. Они просто попадаются мне на пути, и я их чем-то привораживаю, но я не знаю чем…. Наверное, тем, что я говорю только о том, чего я хочу, только о том, что я сделаю, и что мне надо от них. Я не даю советов, не высказываю мнений о том, как им надо жить. И они считают меня сильным, и рады мне подчиниться. Но на самом ли деле я сильный? С их точки зрения – да. А с моей? Со своей точки зрения – я обычный человек, ничем не отличаюсь от других-прочих. Я ничем не отличаюсь от сломленных слабаков. Я думаю те же мысли, у меня те же желания и мечты. Только я их претворяю в жизнь, но моя ли в том заслуга? Я не понимаю, как я это делаю, и по большом счету – зачем я это делаю, я просто делаю и все.
Кордон у ворот был все ближе. Стражник заметил его и уже шагнул вперед, заступая дорогу. Ирминар остановил коня и спешился.
- Я к советнику короля Пайду. – Сказал он двухметровому детине, с бесформенной картофелеобразной челюстью, видимой из-под шлема, который без выражения смотрел на него. – У меня пакет от барона Вилци.
Стражник уставился на важную бумагу в руках Ирминара. Подошел офицер – пожилой дядька с очень маленькими, колючими, как отравленные иглы глазками. Он прострелил Ирминара своим взглядом, поглядел на письмо, снова в лицо Ирминара, и тот понял, что узнан. Хотя лицо стража оставалось совершенно бесстрастным, но предводитель тоже умел читать ненаписанное. Офицер протянул руку.
- Давайте сюда.
- Держи! – Выдохнул Ирминар и отступил в сторону, мимо рушащегося на мостовую тела.
Левой рукой он уже зажимал несколько коротких метательных лезвий, сделал несколько шагов вперед, рассчитывая траектории поражения целей. Целей было несколько вокруг него. Стражники бросились на него со всех сторон, сзади два стрелка налаживали свои мушкеты на упорах. Ирминар стал метать свои ножи, почти в упор, отступая за поверженных врагов, уклоняясь от ударов. Он двигался плавно, как скользящий в траве кот. Он был как ветер в гуще врагов, заставлял клониться к земле и приникать к ней в последней молитве.
- Закрыть во…. – Раздался крик, но кричащий был уже поражен в висок.
Один из мушкетеров успел выстрелить, но попал только в спину своему собрату, у которого и без того уже в горле засел кусок остро отточенной стали, и он просто не успел еще упасть.
Когда вокруг остались одни трупы и умирающие, Ирминар бросился к командиру и быстро обшарил его карманы. В одном он обнаружил искомый ярлык, дававший допуск в общие покои дворца.
Потом он помчался со всех ног, сквозь ворота. Миновав коридор внутри стены, он закричал.
- Сюда! Быстрее!!! Все сюда!!! Тревога!!!
На крик человека в форме уже бежали несколько солдат и два офицера.
- Что случилось?! – Спросил один.
- Закройте ворота! Быстрее! Диверсия!
С лязгом рухнула решетка. Народу вокруг становилось все больше.
- Пропустите! – Кричал видный, красивый офицер в красном мундире полковника.
- Вы видели, кто это сделал? – Спросил он Ирминара.
- Лица не видел. Он был в черной одежде и в маске.
- Это ассасин высшей школы. – Взволнованно обратился к красному другой офицер. – Надо бить тревогу. Угроза жизни короля!
- Сам знаю! – Нервно ответил красный и, бросившись к башне, на верхней площадке которой находился колокол, закричал. – Эй! Звонарь! Уснул?!
Ирминара ненадолго оставили в покое, и он этим немедленно воспользовался - нырнул в ближайший переулок, и быстрым деловым шагом направился к часовой башне.
Серебряные часы со сверкающими золотыми стрелками находились в крепостной башне, самой высокой из всех, крепостных башен столицы и глядели своим светлым жабьим глазом на главную площадь, которая одной своей стороной прилегала к стене Малого Кремля. Цифры на циферблате были покрашены специальной светящейся в темноте серебряной краской. Раз в неделю циферблат мыли, а часовой механизм находился под ежедневным неусыпным надзором артели часовщиков. Эти часы были гордостью королевства, и очень важно было, чтобы они никогда не замедляли, не ускоряли и, тем более, не прекращали своего хода. Звонили часы каждый час. Звук был глухой, довольно грубый, но слышимый очень далеко, даже за пределами города. Часовой мастер объяснял это каким-то сложным резонансом. Но теперь-то Ирминар знал, что дело не в резонансе. То есть, конечно, может быть, и в резонансе, но только звук этот был важен и нужен не для людских ушей, которые им восхищались.
- Пропуск. – Деревянным голосом заявил стражник.
Ирминар показал ему ярлык командира стражи и прошел внутрь башни.
На первом этаже сидели подмастерья и задумчиво разглядывали огромный металлический барабан, наверняка тот, который использовался для боя и был заменен на новый. Барабан тускло неохотно блестел в косых лучах неба, падавших на него из зарешеченных окон.
- Мне нужен мастер. – Деревянным голосом заявил Ирминар.
- Я здесь. – Раздался голос с лестницы. Высокий сгорбленный старик как раз спускался к своим подчиненным. – Ну, что расселись! – Привычно злобно-сварливым голосом, начал он. Но Ирминар прервал его.
- Вот приказ! – Он сунул старику в нос бумагу, сочиненную им самим с помощью писца-каллиграфа, коим оказался сотоварищ Хотрина Выпь. – Часы должны пробить ровно в полвторого! Внеплановый удар!
- Вы что! – Забормотал старик, пялясь в бумагу. – Вы что, не знаете, к чему это приведет?!
- Я ничего не знаю! Вы собираетесь обсуждать приказ советника Пайда?
- Я… нет…. – Старик уставился на него подслеповатыми слезящимися глазками. Только сейчас Ирминар заметил у него сложные двуглазые окуляры, задвинутые на плешивую макушку. – Это что? Меня должны были предупредить за день, а не за двадцать три минуты!
- Ты успеешь это сделать. Пошел!
Старик затряс головой и зашевелил губами, беззвучно ругаясь.
- Ведь придется же…. Э-эх!
Он развернулся и нехотя двинулся вверх по лестнице.
- Других изменений не будет? – Спросил он обернувшись.
- Нет. – Ответил Ирминар и вышел.
Каземат, внутри которого находилась яма Мохонога, располагался неподалеку от часовой башни. Ирминар сначала пошел в другую сторону. Ему нужен был одинокий человек, без свидетелей. Очередная невинная жертва. Опять он убеждал себя в ее необходимости, и невозможности этого избежать, но старые аргументы действовали все хуже. Ирминар внутренне сжимался от размеров счета, который ему рано или поздно придется оплатить. Прячась за повозкой без лошади и кучера и поджидая одинокого мужчину, какого-то лакея, которые шел, нервно оглядываясь на близкие голоса охотников за тайным убийцей, Ирминар впервые спросил себя, а хватит ли у него сил, чтобы дойти до конца? Раньше он был уверен, что хватит, и такого вопроса себе не задавал. Но теперь он понял, что будет спрашивать себя все чаще и чаще, и наступит час, когда он уверенно скажет себе – нет, не хватит! И ему остается только надеяться, что этот час окажется от него дальше, чем час победы.
Забравшись вместе с убитым лакеем в повозку, Ирминар стал быстро раздевать его, то и дело оглядываясь. Сняв с него всю одежду, кроме нижнего белья, он достал из своей сумки черные одеяния кошмарного убийцы, человека ночи и обрядил в них своего посмертного актера. На лицо надвинул черную маску, как и объяснял хранителям королевского покоя. Одежду лакея он запрятал под сиденье повозки, надеясь, что ее найдут еще не скоро, ведь искать ее никто не будет. После этого, закинув безвинное актерское тело на плечо, он прошел по улице в ту сторону, где спорили за углом охотники, и бросил его на дорогу.
Он успел удалиться на один квартал, когда услышал за спиной радостный крик.
- Сюда! Вот он!
Оглянувшись, он понял, кого на самом деле имели в виду, и уже спокойнее двинулся по направлению к своей главной цели.
Ярлык мертвого капитана сослужил ему службу еще раз. Его пропустили в логово спящего прорицателя. Ирминар оказался в длинном каменном холодном, как мертвая змея, коридоре, освещенном редкими коптящими светильниками. Он медленно, глуша шаг, двинулся по нему. Коридор сделал поворот и впереди стал виден открытый проем в его конце, за которым угадывалось большое помещение, освещенное скупым естественным светом. Судя по всему, там располагалась та самая яма. Затаив дыхание, Ирминар пошел вперед. Он не очень хорошо продумал разговор с Мохоногом. Вернее было сказать, что он совсем его не продумывал. Чего ждать от разумного чудовища? Он не знал.
По левой стороне обнаружилась еще одна открытая дверь, Ирминар неслышно подошел к ней и, не заглядывая, прислушался. Изнутри неслись едва слышные шелестящие и скребущие звуки. Ни дать, ни взять, кто-то почитывает там книжицу, переворачивая страницы и временами почесывается. Ирминар с тоской оглядел глухие стены вокруг. Но часы вот-вот пробьют. Надо идти. Часы пробьют – и Мохоног проснется. Мохоног – зверь очень сильный, как умом, так и телом, почти неодолимый. Нужно, чтобы он спал. Так с ним намного меньше хлопот. Он умеет говорить по-человечески, как дракон, может, он и в самом деле с ним в родстве. Но говорит он странные вещи. Очень любит предсказывать чужую смерть, причем предсказания его обязательно сбываются. А кому охота это знать. Дело даже не в том, что он скажет гостю, когда тот умрет и как он умрет – он может высказать эти мысли по отношению совсем других людей – короля, например…. Никто не знает – сам он хочет постоянно спать, убаюкиваемый равномерный ежечасным боем часов, звуком строго определенного характера и с необходимым резонансом, или его к этому принудили, но второе, вообще говоря, вряд ли. Ирминар так не думал. И он не думал, что общение с Мохоногом всегда сводится к пророчествам. Он доверял совету Вилци, что этот зверь может знать много неположенного относительно других нечеловеческих тварей, и, глядишь, не откажет в просьбе поделиться. А на что еще рассчитывать? Лезть в драконий огонь вот так, голышом, вооружившись одной лишь безумной храбростию и отвагою? Ирминар никогда так не делал.
Он шагнул в дверной проем и остановился. Здесь за столом в небольшой келье сидел монах в черной рясе и действительно читал что-то, какие-нибудь жития. Монах был росл и плечист, хмур, и насуплен, и, насколько Ирминар помнил свое собственное отражение в зеркале, довольно похож на самого предводителя, хотя Ирминар, не смотрел так мрачно и грозно. Возможно, это сходство как знак, возможно, что-то еще остановило предводителя, но только он так и стоял, разглядывая свою очередную жертву, словно в ступоре. Монах не спеша перевернул страницу и только после этого поднял взгляд на гостя. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Монах смотрел на него совершенно спокойно, словно даже не ожидая вопроса. И Ирминар сказал.
- Мохоног сейчас проснется. Мне нужно говорить с ним.
Монах смерил взглядом форму предводителя.
- Что, и за ним должок?
Ирминар криво усмехнулся.
- Да. Со сто двадцатого года, и проценты набежали.
Монах даже бровью не повел.
- Бесполезно, господин. – Сказал он. – Он ничего тебе не скажет. Я говорил с ним один раз. Он не будет говорить с тобой о том, о чем ты хочешь.
- Я знаю. – Сказал Ирминар. – Сиди здесь.
- Да я и сам бы не пошел. – Проворчал монах. – Ну, его… к лешему.
Ирминар вышел в большой зал, который походил на огромный склеп, только с окнами под потолком. Стены этого помещения были сверхмощными, под стать крепостным. Но этого мало. В центре зала действительно располагалась глубокая яма, так что на уровне земли по периметру зала располагался только небольшой уступ. Ирминар встал на этот уступ и стал смотреть вниз.
Зверь был там. Он медленно шагал на толстых, поросших длинной жесткой, стоящей дыбом, шерстью ногах от одной стены к другой. Останавливался у преграды, медленно разворачивался и шел в обратную сторону. Больше всего он походил на носорога. Но только этот носорог – был всем носорогам носорог. Рогов у него было несколько. Вся его тупая костяная морда ощетинилась этим грозным оружием. Тяжелые костяные щитки покрывали всю его голову, все тело и конечности. Более грозного зверя трудно было себе представить, если, конечно, не брать в расчет дракона. Глядя на его передвижения, вполне верилось, что сейчас он спит. И, честно говоря, совсем не желалось его пробуждения. Но отступать было поздно.
В стоячем, тревожном воздухе раздался густой вибрирующий звук. Для Мохонога важен был не просто сам звук, но и его ритм. Ровно один раз в час, в одно и то же время. Если этот ритм нарушится, если, как сейчас, часы пробьют невовремя, или очередного удара наоборот не будет – он проснется.
Мохоног остановился.
Он стоял совершенно неподвижно, как статуя, словно ждал еще чего-то. Но Ирминар не мог ждать.
- Мохоног…. – Позвал он.
- Что такое, Пайд? – Недовольно спросил его величество Толдор Ор Добрый, воззрившись на советника. – У вас всегда такой вид, словно у ворот стоит сам сатана и требует чью-то голову? Ну?
- Я вынужден блокировать Малый Кремль. А вас прошу не отлучаться из личных покоев.
- Какого черта!!!
- Через Северные ворота проник убийца. Он убил семь стражников и скрылся. Правда, его удалось обезвредить буквально несколько минут назад.
- Его взяли?
- Нет, он мертв.
- Кто это сделал? Ему нужно выдать награду.
Пайд скривился.
- Их уже сейчас четверо, а сколько будет до конца дня – и говорить нечего.
- Что ж,… тогда на ваше усмотрение. Но зачем блокада?
- Могут быть другие.
- Я должен встретить Гаузского посла! И потом демонстрация уже назначена! Или лучше отменить ее?
- Нет. Ни в коем случае. Я пришел для того, чтобы сказать вам, что демонстрацию отменять нельзя!
- Да. Понимаю. Если этот убийца был подослан Гаузой, нельзя показать им, что мы испугались. И это будет даже более твердый знак, что мы хотим мира несмотря ни на что. И гарант этого мира – вот он, перед вами. Но не будет сложностей с демонстрацией?
- Нет, не будет. Это все можно устроить. Все будет точно в срок.
Словно в ответ в воздухе над крышами прозвучал басистый звуковой удар. И сейчас же за окном полыхнуло, так что на миг стало светло, как ясным летним днем. Пайд враз побелел, словно его обсыпали мелом. Его величество бросился к окну.
- Пайд! – Взвизгнул он. – Что это?!
- Д-дракон… ваше величество….
Советник и сам не верил своим глазам. Но за широким окном на фоне серых недовольных облаков отчетливо виден был резкий безжалостный силуэт, который спикировал на главную площадь, выдохнул огненный смерч разом из четырех глоток, снова взмыл, сделал в небе еще один круг и, наконец, победно ушел ввысь, скрывшись из глаз.
- Пайд…. – Испуганно король. – Сколько времени?
- Полвторого?
- Разве? А не два?
- Нет. Точно вам говорю.
- Уточни!
Пайд кинулся к двери, но, в дверном проеме столкнул с адъютантом, который ломился внутрь.
- Ваше высочество…. – Залепетал офицер.
- Что?!! – Гаркнул советник.
Адъютант совал ему какую-то бумагу.
- Свежее донесение от Бэрила.
Пайд не знал, что ему делать – хватать свежее донесение или бежать выяснять, который час. Но бумага сама просилась в руки. Пайд выхватил ее из пальцев адъютанта и разом проглотил одним голодным взглядом. Рука его опустилась, безумный взгляд замер.
- Черт возьми…. – Прошептал он.
- Что там? – Спросил Толдор Ор.
Пайд шарахнул в его сторону невидящим взглядом и, захлопнув дверь, быстро пошел прочь.
- Полковника Кадда ко мне быстро! – Приказал он.
Адъютант помчался.
- Пайд, меня не известишь?! – Испуганно кричал король. – Что происходит?!
Не поворачивая головы, Мохоног сказал.
- Что ты хочешь знать?
Говорил он глухо и гулко, как в бочку, или даже как из недр глубокого колодца, так что для того, чтобы понять его, нужно было прислушиваться. Но Ирминар слушал очень внимательно.
- Что ты знаешь об ущелье Грома? – Спросил он.
- Ущелья Грома не существует. – Ответил Мохоног. – Ущелье Грома – это миф, придуманный драконом, чтобы обмануть свою смерть. Он придумал много таких мифов с одной и той же целью. Начать с того, что он сам – точно такой же миф. Его тоже не существует. Существуют только кто-то, кто верит в этот миф и люди, которые верят в этот миф.
- Погоди,… о чем ты говоришь? Это ущелье оно есть или нет?
- Дракон бессмертен. Но он стал бессмертным не потому, что неуязвим и обладает фантастическим здоровьем, а потому, что он невидим для смерти. Смерть видит людей, потому что они живы. Жить – это значит иметь внутри себя сущность, которая отлична от пустоты. Эта сущность медленно сжигает тело. Ты, Ирминар, умрешь дождливым ноябрьским днем от руки близкого человека….
- Замолчи! Черт побери, я тебя не о том спрашиваю!
- Дракон убил в себе эту сущность, чтобы стать бессмертным. Теперь, чтобы доказать самому себе, что он жив, он создает мифы. Без них он просто растворится в пустоте, как мираж… как сон. Уходи….
- Что?!
Однако, Ирминар уже и сам услышал в коридоре быстрые тяжелые шаги. Несколько человек торопливо приближались, слышалось бряцанье оружия, и чей-то недовольный кашель. Ирминар прижался к стене, сбоку от дверного проема и достал меч. Но шаги затихли, не добравшись до Мохоногово логова. Сиплый негромкий голос произнес.
- Куратор Онта, вы арестованы за предательство короны и массовое убийство. Взять его!
Послышалась возня, кто-то задавлено закричал в том смысле, что он ничего не понимает, что это ошибка и так далее. Ирминар понял, что пришли не за ним. Почему пришли не за ним, а за несчастным монахом, он не понимал, но в данный момент, не сильно по этому поводу беспокоился. Он снова посмотрел на Мохонога.
- Уходи. – Повторил Мохоног. – Ты узнал все, что тебе нужно.
Ирминар прижался затылком к стене. Лицо его было мокрым от пота. Этот говорящий бронеход совсем сбил его с толку. С другой стороны он понимал, что нужно уходить сейчас, потому что пройти мимо охраны в одиночку теперь будет трудно.
Ирминар вышел в коридор и подошел к стражникам, которые волокли упирающегося и молящего монаха под белы руки. На него уставились.
- Вы кто такой? – Спросил офицер.
- Меня послали проверить, как ведет себя Мохоног. – Ответил предводитель.
- И как?
- Стоит, молчит. Вроде как спит по-прежнему.
- Ты не говорил с ним?
- Еще чего!
Вместе с командой стражи он вышел из каземата. Вокруг полно было мундиров, заряженных мушкетов и возбужденных лиц. Ирминар шел и прислушивался к разговорам. Говорили о массовой смерти. Ирминар сначала думал, что имеют в виду его дело у ворот, но в разговорах почему-то все время упоминался дракон. Говорили в основном про его огненный шквал, мол, что даже пепла не осталось.
- Так вы сняли блокаду, Пайд? – Спросил король.
- Да, ваше величество. Один преступник мертв, второй пойман.
- Кто этот второй?
- Куратор Мохонога, брат Онта.
- И что? И зачем ему это понадобилось?
- Мы все это выясним, не беспокойтесь.
- Да уж…. Но это точно он?
- В донесении Бэрила сказано прямо и недвусмысленно, что куратор Онта обрядившись в форму должного пристава передал ложный приказ мастеру часовщику…. Разрешите зачитать.
Пайд разгладил бумагу, которую держал в руках.
- Увольте…. – Король слабо махнул рукой.
- Мастер часовщик тоже опознал его. – Продолжал советник.
- Это старый пень не видит дальше своего носа, он тебе со страху жабу опознает.
- Ну…. В данном случае: свидетельство Бэрила и свидетельства мастера – других доказательств, я думаю, не требуется. Но если будет что-то еще, я вас обязательно извещу. И я лично допрошу этого Онта.
- Да уж, будьте любезны…. Кому-то потребовалась смерть посла? Кто-то хочет войны?
- Сейчас трудно сказать. Возможно, это была случайность. Да и войны, я думаю, не будет.
- Я тоже так думаю. Страху наш дракоша нагнал даже больше, чем мы хотели. Но никаких «возможно»! Посол погиб случайно! Это должно быть отражено по всей форме в итогах следствия!.. А как там Мохоног?
- Э… все было в порядке, но специально никто не проверял. Согласно приказа, это теперь делается только с вашего разрешения.
- Тогда пошли надежного человека проверить. Но только пусть ни в коем случае не говорит с ним! И пусть это будет надежный человек, вы меня слышите?!
- Слушаюсь, ваше величество.
Глава 14
В своем письме Ирминар указывал искать его в столице, в сарае на улице Ванильной.
Злой, как черт, Корднак уже три раза прошел проклятую улицу из конца в конец. Во-первых, эта улица находилась почти под самой кремлевской стеной, во-вторых, здесь строем корячились дома богатых купцов и чиновников, щерился колоннадой малоизвестный театр, мурлыкало непрерывной музыкой и зазывало огнями казино, втиснулась почти боком в строй таверна «Сад рая», солидно расположилась элитная гостинца, и никаких сараев тут не было и в помине.
Ходить дальше не имело смысла, швейцары на крыльце гостиницы и так уже на него косились. Оглянувшись, он увидел городового, который раскуривал трубочку и поверх дымка разглядывал назойливого прохожего. Черт побери! – подумал Корднак, ускоряя шаг. Городовой пошел следом. Корднак почти бежал. Тут его грубо схватили за локоть, и одновременно сзади раздался свист. Корднак рванулся, одновременно отмахиваясь свободной рукой, но обидчик ловко увернулся и, до боли рванув ему руку, зашипел в лицо голосом предводителя.
- Какого беса ты шляешься?!! Сюда!
Ирминар юркнул в дверь таверны «Сад рая», на вывеске которой буквы «д» и «я» были явно новее и свежее, и, скорее всего, установлены недавно.
- Сэкономить, значит, решил! – Злобно бурчал Корднак, устремляясь через полутемный зал вслед за Ирминаром к двери черного хода.
- Кто? – Спросил Ирминар, не оборачиваясь.
- Хозяин…. На названии….
- Три дня назад подлюка вывеску поменял. Я думал, ты догадаешься….
Они оказались в почти полной темноте. Ирминар вдруг резко остановился и, нагнувшись, рванул кольцо в полу, откинув крышку люка.
- Прыгай!
Корднак ухнул в полную тьму и неизвестность. Летел он очень долго, так что сердце его испуганно сжалось, и приземлился очень больно, явно на камни. А сверху, ко всему, тут же брякнулся предводитель.
- Вот почему… я первый…. – Простонал Корднак.
- Молчи. – Прошипел Ирминар.
Они замолчали, остро прислушиваясь, что в полной темноте делать было очень удобно. Где-то высоко протопали тяжелые шаги, и грубые голоса о чем-то сердито высказались. Однако, все быстро стихло.
- Ты цел? – Спросил Ирминар.
- Тебя я об этом спрашивать не буду. – Прокряхтел Корднак, вставая. – Ты приземлился на мягкое…. Однако, где мы?
- Сейчас…. – Сказал Ирминар. Он что-то делал рядом в темноте.
Потом там затеплился, заметался и замерцал огонек внутри масляного фонаря. Темнота сразу надвинулась со всех сторон и приняла очертания очень неприветливых черных каменных стен. Корднак изумленно оглядывался. Он никогда не был в шахте, но она представлялась ему именно такой. Он коснулся пальцами неровной стены и провел по ней. Пальцы сразу почернели от копоти.
- Ничего не понимаю. Что это?
Ирминар тоже оглядывался. Подземный ход уводил в двух равноценных направлениях, и предводитель, похоже, пытался определить, куда идти.
- Пожар, наверное, был…. – Недоуменно произнес Корднак.
Стены вокруг все сплошь были покрыты толстым слоем копоти, как в дымоходе.
- Дракона видят очень редко. – Сказал Ирминар. – И у многих возникает вопрос, где его дом, и как ему удается так хорошо скрываться от глаз, притом, что король общается с ним, не выходя из дворца. Многие думают, что он живет не столько над землей, сколько под землей…. Нам - туда, наверное.
Он осторожно двинулся вперед, освещая путь фонарем.
- Ты знаешь, куда идешь? – Спросил Корднак.
- Примерно.
Ирминар остановился.
- Но это также зависит от того, что ты мне скажешь. Ты узнал что-нибудь?
- Да, кое-что…. – Ответил Корднак. – Я встречался с одним натуралистом, который ловит зверушек по заказам барона Вилци, а попутно изучает редкую фауну и пишет научный труд… очень толстый труд, сильно знающий биолог, точно тебе говорю. Так вот, либо этот твой Манук чего-то напутал, либо он сам тебя запутать хотел, но только летучие коты – это отдельный вид или род, я точно не помню, летучих мышей. Их так называют за очень большие размеры, они размером с дикую кошку. Он сказал, что это ночные хищники, очень свирепые, нападающие стаей на крупную добычу. Очень редкий вид. И единственное место, где они сильно расплодились – это лес к юго-западу от столицы, в двух днях перехода. Так называемая «Вампирья пуща».
- Это и есть Вампирий остров?
- Наверное. Правда, про остров он ничего не сказал, я специально спрашивал. Но даже если это и так, как мы там найдем ущелье? Место это дикое, нужен проводник, а где его возьмешь? А ты? Чего ты забыл в столице?
- Я разбудил Мохонога.
- Вот это да! Зачем тебе это понадобилось?!
- Мне сказали, что он может мне помочь.
- А как ты это сделал?
- Помнишь, в рукописи Бэрила было сказано, что когда ремонтировали Серебряные часы, то главное было сделать это так, чтобы Мохоног не проснулся. То есть часы очень важны. Здесь я навел справки – все точно. Его усыпляют ритмичным боем башенных часов. Я нарушил этот ритм, и он проснулся.
- С ума сойти! – Поразился Корднак. - Так это из-за тебя весь этот переполох!
- Какой переполох?
- Черт тебя дери, Ирминар! Ты чуть было не спровоцировал войну с Гаузой!
Ирминар остановился и недоуменно поглядел на Корднака. Тот объяснил.
- Прибыл посол Гаузы для переговоров, и на главной площади хотели устроить демонстрацию перед ним во имя мира и заодно продемонстрировать гарант этого мира с нашей стороны. Я надеюсь, ты понимаешь, кого я имею в виду? Ровно в два пополудни дракон должен был сжечь на площади статую войны. Статуя из обожженной глины, она должна была сгореть дотла. Но дракон тоже слушал часы, и из-за твоего демарша, выступил на полчаса раньше, когда статую еще не привезли на площадь, и там как раз находился кортеж Гаузского посла. Понимаешь? Вместо того чтобы сжечь символ войны, он сжег самого посла!
- Я не хотел. – Сказал Ирминар и пошел дальше.
Корднак покрутил головой и захихикал.
- Ты неподражаем, Ирм. Ты либо действительно избранник неба, либо полный болван, но никак не обычный человек, нет!
- Не знаю, чей я избранник, но, в случае удачи, теперь мне придется расхлебывать эту кашу с Гаузой.
- Никто на нас не нападет, не беспокойся. Демонстрация-то получилась на загляденье. Ты главное в следующий раз не напутай ничего.
Они некоторое время шли молча. Шахта поворачивала то вправо, то влево, стены по большей части все были закопчены, но кое-где попадались светлые пятна. В одном из таких мест, Корднак разглядел рисунок, глубоко и очень точно процарапанный прямо в камне. Он изображал маленького мальчика, сидящего на берегу пруда и бросающего в воду камушки. Почему-то от этого рисунка повеяло такой тоской и отчаянием несбывшейся надежды, что полковника посетили странные мысли. Но мысли эти были смутны, как миражи в тумане, они оставляли впечатление чего-то очень большого и незримого, таящегося прямо под носом, чего они, мелкие обитатели земли не видят. От этих мыслей ему стало не по себе, а потом он почувствовал жалость к Ирминару, который, как ему казалось, находился ближе к этому незримому и терпел свое одиночество, не в состоянии объясниться даже с друзьями.
- Ты узнал что-нибудь от Мохонога? – Наконец спросил он предводителя.
- Не знаю.
- Как это?
- Наговорил какой-то ерунды, и притом выразился в том смысле, что это именно то, что мне нужно. Не знаю, что он имел в виду, будь они прокляты эти нечеловеки разумные! И смерть мою предсказал….
- И что нам теперь делать?.. Ну, хоть что-то знаем….
- Да. – Ирминару попалась под ноги какая-то кость, он пнул ее. – Сначала выберемся отсюда, уберемся подальше от людей. А потом придется идти в эту Вампирью пущу.
- Ты не хочешь попытаться еще что-то разузнать?
- Мне это начинает надоедать. И потом нельзя так долго дразнить судьбу. Нам отчаянно везет. Вряд ли это будет продолжаться вечно.
- Кстати о везении. Ты очень ловко выбрался из Малого Кремля живым и невредимым.
- Опыт и мастерство.
- Сейчас вынужден с тобой не согласиться. Ты ни за что не выбрался бы оттуда сам, не лги себе.
- Тогда почему меня выпустили? Ты что-то знаешь?
- Да. Знаю. Ты вышел, потому что преступника схватили, и послезавтра он будет четвертован на главной площади. Пытаются задобрить Гаузу.
- И кто это? Постой…. Кажется, я знаю. Это куратор Мохонога, брат Онта! Я только не понимаю, отчего решили, что это он?
- Бэрил подсказал.
- Не может быть?!! – Вот теперь Ирминар был действительно безмерно удивлен.
Корднак пожал плечами.
- Его потому и взяли так быстро, что вовремя получили бумагу от Бэрила. Если бы не этот старый правдолюбец, палачи рубили бы послезавтра тебя.
Ирминар стоял и неподвижно смотрел на Корднака.
- Чего тебе не понятно? – Ехидно спросил полковник.
- Он солгал…. – Медленно произнес Ирминар.
- Это со всеми бывает.
- Но не с ним!
- А чего ты так распереживался? Тебе-то какое дело? – Иронично спрашивал Корднак. Взгляд его был ехидным и с явным вторым планом.
- Бэрил не лжет. – Сказал Ирминар. – Ему верят больше чем самим себе. И я верил. Но как я буду верить ему дальше?
- Господи! Да он же спас тебя! Если бы он не солгал, у тебя не было бы никакого «дальше»!
- Почему он это сделал?! – Ирминар ухватил Корднака за плечи и прижал к стене. – Не юли! Я вижу, что ты знаешь!
- Я знаю, потому что у меня мозги не захрясли от вечного напряжения в ожидании власти! – Закричал Корднак, неожиданно сверкнув глазами.
Но тут же он смутился и сказал тоном ниже.
- Я просто не понимаю, как ты еще не догадался, это же очевидно!
- Что очевидно?!! – Зарычал Ирминар, тряся полковника, как куклу.
- Ты его сын, Ирм. – Спокойно сказал Корднак.
Ирминар выпустил его и отшатнулся, пораженный.
- У Бэрила было три сына, - начал объяснять Корднак, - Двое родных, и младший – приемный, которого он взял взамен родного, которого потерял, когда тот был совсем маленьким. Он думал, что мальчик погиб. Ты, ведь, сам это все прекрасно знаешь. У двух старших его сыновей была верная рука, как и у тебя. И не ты ли, рассказывал мне, что твой отчим подобрал тебя в долине Хмурого озера, где всю жизнь прожил Бэрил?
- Когда ты догадался? – Мрачно спросил Ирминар.
- Почти сразу, как мы сбежали из Сейны. Если бы я догадался раньше, я бы сказал тебе. А потом…. Я не мог себя заставить сказать тебе….
- Что я убил своих братьев…. – Медленно произнес Ирминар, глядя страшными глазами в стену.
- Я все надеялся, что ты додумаешься до этого сам, но ты – никак.... Тебя, действительно, только одно волнует, Ирм. – Уже с упреком произнес Корднак.
- Да. – Сухо сказал Ирминар. – Меня волнует только это. Если Бэрил решил помогать мне, это хорошо. Но когда я взойду на трон, я откажусь от его услуг. Он солгал.
Корднак вздохнул и вяло махнул рукой.
- Твое дело. Идем.
Шли они довольно долго, так что полковник уже начал сомневаться, что Ирминар знает, куда идет, и не решит ли он в один прекрасный момент, что нужно было идти в другую сторону. Шахта извивалась змеей безо всякой системы, словно и впрямь была следом ползущей под землей змеи,… очень большой змеи.
Но вот ход раздался в стороны, и под ногами тут же зашуршало и заскрипело. Вокруг валялись в полном беспорядке какие-то неопрятные кучи.
- Что это такое? – Недовольно бормотал Корднак, вползая на четвереньках на одну из них. – Бог мой! Да, ведь, это бумага!
Ирминар стоял на вершине небольшого холма и, высоко подняв фонарь, оглядывался.
- Кладбище бумаги! – Бормотал Корднак, тоже оглядывая уходящие вдаль завалы.
- Просто бумагу не стали бы так хоронить. – Печально сказал Ирминар.
Он поднял один листок и поднес его к самому огню, пытаясь прочитать, что на нем написано.
- Это летописи, Корт.
Корднак сел на кучу и задумался.
Ирминар бродил по этому странному месту, где отчетливо пахло разлагающейся бумагой и смертью, словно в поисках могилы предка. Потом он остановился, присел на корточки, поставив фонарь рядом, и стал копаться, в этом ненужном барахле даже с каким-то интересом.
Корднак встал и принялся вглядываться вверх. Потолок здесь был довольно низко, и в нем должна была быть дыра, сквозь которую все это валилось, как в помойную яму.
- Интересно, а Бэрил написал бы хоть строчку, после того, как побывал бы здесь? – Подумал он вслух. – Здесь, наверняка все его труды, как и труды всех его предшественников.
- Это он писал. – Глухо сказал Ирминар, глядя в листы. – Узнаю почерк…. И знаешь, что…. – Ирминар обвел руками пространство вокруг. – Кто-то бывает здесь…. – Он говорил, как в забытьи, словно видел что-то, окромя хмурой тьмы и куч тлена. – Читает эти записи. Перебирает любовно листы. Раскладывает их…. Посмотри! – Он указывал на ровные стопки бумаги, разложенные полукругом.
Корднаку стало жутко. Захотелось поскорее выбраться отсюда. Оступаясь, он поспешно стал пробираться вперед в поисках спасительной дыры в потолке. Дыру он нашел не скоро. Пришлось пробраться через все каверну, где в самом углу обнаружилось искомое. В стене вертикального колодца имелись металлические скобы, дабы облегчить спуск и подъем.
- Ирм! – Корднак поспешил обратно. – Ирм, я нашел выход, давай уберемся отсюда, пока не заявился этот почитатель хроники.
Ирминар сидел на том же месте, согнувшись, поглощенный магией похороненных слов.
- Вот, послушай. – Сказал он. – «Не всякий может сказать – я живу, и будет так, как он сказал. Есть те, кому нужно оправдание для своей жизни, потому что он спрашивает: зачем я живу? для чего или для кого? Есть те, кто спрашивает: живу ли я? Им нужны оправдания для их жизни гораздо более серьезные. А что делать дракону? Если он даже не знает, какой задать вопрос. Он не знает ничего наверняка, он ни в чем не сомневается, он не знает вообще ничего. Кто он такой? Четырехглавый змей? Но, ведь, этот образ – насмешка! В драконе есть внутренняя суть. Она должна быть. То есть было бы очень неплохо, если бы она все-таки была. Если бы у дракона была надежда, то, значит, у него есть внутренняя суть, но есть ли у него надежда? Он даже этого не знает. Кто он? Зло. Тот, в ком нет бога. Топор может срубить дерево, топор может построить дом…. Что знает топор о дереве и доме? Ничего. В топоре нет бога, бог есть в лесорубе. Кто хозяин дракона? У него нет хозяина. А вы хотите предугадать его действия. Но как предугадать его действия, если он сам не знает, что он делает. Увы. Но если топор будет рубить сам по себе, он вряд ли построит дом. Вопрос в другом. Кому нужен топор без хозяина? Может быть, в драконе нет бога, но дракон НУЖЕН богу? А может быть, все не так…. Что делает топор, когда просто висит в мастерской, не приложенный ни к какому делу? А что если он видит сны? Что если дракон – это чей-то сон, и в этом сне у него возникает видимость надежды, разума, боли? Но когда рукояти коснется чья-то рука, то этот кто-то проснется, сон развеется, дракон исчезнет. Так, может быть, зло – это сон неподвижного орудия, забытого ржавого орудия, которое зачем-то забыло умереть? Сон силы? Если бы удалось разбудить всех-всех-всех, кто несет себе хоть каплю силы, то зло исчезло бы!» Это писал Бэрил. Странно, правда? Выходит, он не только конспектирует события.
- Выходит. – Сказал Корднак, мрачно глядя на разбросанные листы. – Только вот это, уже точно никто не читал. Сразу спровадили сюда, экспрессом.
Ирминар мял в руках листок, который только что цитировал. Потом он все-таки сложил его в несколько раз и сунул в карман.
Корднак стоял над ним и смотрел на него со странным выражением, словно подмывало его сказать что-то, либо гнусное, либо очень приятное, но в любом случае, выходящее за.
- Ты знаешь, кто такой Бэрил? – Спросил он.
Ирминар поглядел на него, а потом продолжил перебирать листы вокруг себя. Корднак насупился, и смотрел на друга почти со злобой.
- Вот ты, - он указал перстом на карман предводителя, где теперь лежало нетленное высказывание старика-летописца, - Рылся тут, нашел тут, в этом хламе, его слезливое причитания – и возликовал! Вот она, правда старого Бэрила!
Ирминар недоуменно смотрел на него.
- А знаешь что?! – Выходил из себя Корднак. – Это – не правда старого Бэрила! Это – его полуобморочный от долгого сидения на пятой точке бред! А знаешь, что его правда? Вот! Вот она! – Корднак стал хватать клочки бумаги у себя под ногами и разбрасывать их, пытаясь создать видимость мятущегося в воздухе бумажного хаоса. Потом он стал пинать кучи ногами.
- Вот она! Вот! Это – его правда. Там где он пишет о том кто кого и где закопал и за сколько золотых! И где рухнула крыша! И где голозадый маркиз женился на богатой купчихе!
Корднак схватил один листок и поднес его к глазам, якобы читая.
- Люди! Что живут в этих строчках – они думают, что вокруг них огромный и сложный мир, где восходит и заходит солнце, где безошибочно отсчитывают время королевские часы, и звери бегут в лесах по своим скромным делам, где каждый может жить так, как сам захочет, и как позволят ему обстоятельства…. Но они не знают, где они на самом деле находятся!!! Где они?! – Корднак раскинул руки, пытаясь объят мрак подземелья. – Что это? Заброшенный склад? Свалка? Могила? Посмотри вокруг, Ирм!
- Я все вижу.
- Разве?
- Да. А, вот, видишь ли ты?
Корднак даже растерялся от такого вопроса и замолчал.
- Главное, что из этой могилы есть выход. – Сказал Ирминар. – Идем.
Выбравшись из колодца, они оказались в каком-то пустом холодном каменном помещении с очень узкими окнами под самым потолком. Судя по всему, это был какой-то сарай. Свет попадал внутрь не только через окна, но и сквозь большие щели в дощатой двери.
Подойдя к этой двери, Ирминар припал к одной из щелей и стал смотреть наружу. Корднак пристроился рядом. Отсюда был виден только пустой двор на задах какого-то солидного мрачного здания. Возможно, это была какая-то государственная служба. Ирминар попробовал дверь.
- Заперта. – Сказал он. – Давай вместе.
Обнявшись, они разом ударили в дверь плечами. Хлипкая преграда жалобно хрустнула и криво распахнулась.
- Похоже, мы в центре. – Сказал Ирминар, выглядывая из подворотни. - Вон – кремль. Как же не везет. Пойдем задами.
- Черт, Ирм! Я еле на ногах держусь!
- А я что сделаю? Надо выбираться отсюда.
Глава 15
Они без помех одолели несколько кварталов. Ирминар стремился выйти из города с восточной стороны, потому что с той стороны располагалась Вампирья пуща. Улицы были многолюдны, и в толпе не трудно было затеряться. Корднак несколько успокоился и повеселел.
На углу одного богатого дома собрался народ вокруг повозки с балдахином, на которой предприимчивые артисты устроили кукольный спектакль.
- Ишь ты как! – Корднак искренне заинтересовался кукольной пантомимой. – Как же они это делают?
Два мужика в масках, один в белой, второй - в разноцветной, стояли на подмостках и очень ловко руководили двумя матерчатыми куклами, двигая их члены с помощью нитей. Одна кукла изображала рыцаря, вторая ремесленника в длинном фартуке. Рыцарь вовсю колошаматил своего оппонента по спору мечом.
- Ах, ты негодяй! – Кричал тот, что фартуке.
- Я – негодяй?! – Возмутился рыцарь. – Как смеешь ты называть негодяям меня! Ты низок! Значит, - ты негодяй!
- Я низок! Но ты бьешь меня палкой! Значит, - ты негодяй!
- Я забью тебя до смерти, если ты не назовешь себя негодяем, а меня – светлым господином!
- Я-то назову! Но какое тебе дело, светлый ты господин, как тебя называет какой-то негодяй?! Важнее, как тебя назовет бог!
- Бог? Ха-ха! Какой еще бог?!
- Тот, что сверху!
- Сверху? Посмотри, кто там сверху? – Рыцарь задрал голову в сторону лика в белой маске. – Видишь? Ух, ну и рожа! Если это бог, то я – девственник, ха-ха-ха! Запомни, негодяй! негодяй! негодяй! что бога над нами нет! Бог есть только над людьми, что смотрят сейчас на нас и смеются! А над теми, кого дергают за нитки, бога нет!
Диалог кукол целиком захватил Корднака, но Ирминар сказал, тревожно оглядываясь.
- У меня такое чувство, что за нами следят.
- Кто? – Корднак тоже оглянулся.
- Не знаю. Пошли…. Быстрее.
Они почти бегом устремились вдоль по улице. Вскоре Корднак заметил еще одного человека, который быстро шел в том же направлении за ними.
- Нарвемся на стражу – нам конец. – Сказал Ирминар. – Бегом!
Они побежали. Человек тоже побежал. Ирминар свернул в переулок и сжался за выступом стены, приказав Корднаку:
- Беги!
Он явно хотел подкараулить здесь преследователя. Корднак послушно сделал несколько шагов, но сзади раздался свист. Оглянувшись, Корднак увидел команду стражников, которой человек делал призывные знаки.
- Ирм, стража! – Крикнул он.
Ирминар сейчас же вскочил и кинулся бежать.
- К площади давай! – На бегу выдохнул он.
- Ты что! Нас там в кольцо возьмут!
- Я сказал!
Они свернули из переулка на главную улицу, миновали два дома и оказались на площади. Здесь колыхалась густая толпа, дребезжаще бренчала музыка, горели какие-то праздничные фонари, и отчетливо разносился над головами резкий акцентированный голос балаганного заводилы.
- Внимание! Дамы и господа! Вашему вниманию! Будет представлен! Единственный в мире! Неповторимый и неподражаемый! Белый мамонт! Вот он! Он не только единственный в своем роде, он – самый большой, самый сильный и самый быстрый из всех мамонтов! Настоящий мамонт-богатырь! В чем вы сейчас и убедитесь! Внимание!
Корднак разглядел возвышающийся над толпой серый холм. Это и был мамонт-альбинос. Он, конечно, был не белый, а скорее серый и походил на большой стог хорошо просушенного припорошенного пеплом сена. Это, конечно, было невиданное зрелище. Толпа вокруг него стояла особенно густо. К его удивлению, Ирминар держал курс именно на этот холм.
- Ты что! Ты куда!
- А ну разойдись! – Закричали сзади сразу в несколько голосов. – С дороги!
- Он, наверное, ручной…. – Пыхтел Ирминар, расталкивая зевак. – Заберемся на него и направим…. Иначе все равно…. Не выйдет….
- Ты знаешь,… как это сделать? – Тревожно спросил Корднак.
- Нет…. Как-нибудь….
Балаганный заводила все распинался. Теперь он обращался, видимо, к своему неповторимому и неподражаемому партнеру по спектаклю.
- Я же тебе говорю! Подними меня! Ну, я прошу тебя! Ну, пожалуйста, что тебе стоит!
Мамонт, наконец, сжалился, ловко подхватил заводилу хоботом и поднял над головой. С учетом размеров зверя, высота была пугающая. Заводила оказался маленьким коренастым клоуном в разноцветном тряпье. Он, как и положено, кричал, просил, дрыгал руками и ногами. В толпе вовсю потешались. Номер имел успех.
- Подбрось меня! – Требовал клоун. – Подбрось, а потом поймай! Давай! Что ж ты! Скотина ты безрогая! Ну, не совсем, конечно, безрогая, но рога у тебя в неположенном месте, любая корова оскорбится!
В толпе замерли. Мамонт повел хоботом вниз, а потом, размахнувшись, запустил коротышку в свободный полет, как из катапульты. Вопя, тот взлетел вертикально вверх куда-то на высоту птичьего полета, а потом ринулся вниз. Мамонт вытянул хобот, чтобы поймать его, но в последний момент, воспользовался случаем разделаться с мелким тираном и убрал хобот. Коротышка смачно врезался в булыжник, сей звук был слышен далеко, ибо толпа затаила дыхание. Тут же следом пронесся сладостно-обреченный вздох. Номер явно имел успех. Но это было еще не все. Ирминар и Корднак как раз пробились в первые особенно потрясенные ряды, когда клоун вскочил на ноги, как ни в чем не бывало и принялся визгливо поносить мамонта. После чего и вовсе кинулся на того с кулаками, что было особенно смешно. Зрители облегченно захохотали и заапладировали. Ирминар, однако, застыл на месте с каменным лицом, словно напрочь позабыл про свой план.
- Ну, что ж ты! – Тянул его Корднак.
Ирминар не двигался с места.
В этот момент, мамонту наскучили очередные театральные побои, и он слегка двинул хоботом. Коротышку понесло волоком прочь, толпа зашлась от хохота. На его место тут же выскочил еще один театральный деятель, в долгой синей мантии, квадратной профессорской шапке и с длиннюшей указкой.
- Так тебе и надо! – Высказался он. – Дорогие друзья! Со зверями нужна ласка и понимание! Скотина – она тоже человек! Вот, посмотрите сюда…. – И он принялся тыкать своей указкой в разные интимные стати мамонта, глаза, уши, губы, подводя под свое наглое утверждение сугубо научную базу.
Судя по всему, его ожидало в конечном итоге что-то похожее на судьбу клоуна, но Ирминару и Корднаку было уже не до него. Дело в том, что отброшенный мамонтом клоун подкатился прямо к их ногам, опять резво вскочил и безо всякого вступления, ухватив Ирминара за отвороты плаща, азартно зашептал.
- Я знаю, что вам нужно! Спрятаться! Идите за мной!
На него никто уже не смотрел. Он ринулся через толпу, как змей-охотник сквозь траву. Ирминар не заставил себя долго просить и побежал следом. Корднаку ничего не оставалось, как последовать за предводителем, хотя новый поворот ему дела ему не слишком нравился. Кто такой этот клоун? Откуда он их знает? Куда он их заведет?
Клоун забежал за ряд крытых балаганных повозок, и быстро оглядевшись, ухватился за решетку сточного коллектора. К удивлению Корднака, он с легкостью поднял ее и отложил в сторону.
- Полезайте!
Корднак спрыгнул в яму первым, Ирминар – вторым.
- Переждите до темноты, а потом вылезайте. – Предупредил коротышка.
- Как тебя звать? – Спросил Ирминар.
- Крассагор. – Ответил клоун и установил решетку на место. А сверху еще бросил какой-то ящик.
- Что это значит? – Спросил Корднак шепотом.
Ирминар не ответил, он хмурился и кусал губы.
- У меня такое ощущение, что ты знаешь. – Настаивал Корднак. – Мы здесь в ловушке!
- Да погоди ты! – Недовольно отбрыкнулся Ирминар.
В глухой ночи они покинули гостеприимное убежище. Рысью миновали площадь и главную улицу, пока не оказались в юго-восточном пригороде. Здесь не было ни стражи, ни домов, более-менее пригодных к жилью. Это были заброшенные трущобы. Улица была совершенно пуста, только одинокий согбенный старик ковылял им навстречу.
- Кажется, больше опасаться нечего. – Сказал Корднак, оглядываясь. – Теперь бы где переночевать….
- У меня. – Произнес вдруг старик, откидывая капюшон с лысой головы.
Галн остановился на опушке. Глядя на восток, через поля, можно было разглядеть вдалеке яркие блики на шпилях башен и храмов Виргида. За спиной у него начинался лес. Нетоптанный луг неярко зеленел унылой осенней травой, стояла тишина, прерываемая только криком невидимого ворона.
- Ронг, - негромко произнес Галн. – Приди ко мне. Я жду.
Потом он сел на траву и стал смотреть в сторону города. Лицо его было напряжено, и вовсе не носило следов легкомыслия и беспричинного довольства, как при разговоре с Ирминаром. Теперь его взгляд был похож на взгляд самого предводителя, когда он готовил себя внутренне к чему-то важному и неопределенному.
В Сонной яме вздрогнул Мохоног. И остановился. Глаза его открылись и бездумно уставились в шершавую стену. Никого рядом с ним не было, никто не явился свидетелем пробуждения грозного безумства. Куратор отлучился, что было очень не вовремя.
Он как раз приближался по коридору к своему рабочему месту, когда стены вокруг него вздрогнули и заскрежетали. Пол покачнулся. Потолок просел в нескольких местах, и куратора осыпало пылью. Первое, что ему пришло на ум было землетрясение. Он ухватился за стену и стоял так некоторое время, тревожно оглядываясь. Толчки несколько ослабли, но грохот, близкий, грозный продолжался. Потом раздался удар исполинской силы, земля ушла из-под ног и куратор присел.
Землетрясение может разбудить Мохонога! Эта мысль привела его в чувство и сподвигла к действу, ибо начальник охраны дворца казался ему куда более опасным, нежели какие-то подземные толчки. Куратор бегом одолел остаток коридора и замер, как вкопанный. Сонная яма была пуста. В воздухе густо крутилась каменная пыль. В метровой толщины стене, сложенной из цельных каменных блоков зияла огромная дыра. Кашляя, куратор пробрался по куче обломков к новому очень простому выходу на свободу и заглянул в него. Маршрут движения крепколобого узника был идеально прям. Куратор не видел его во всю длину из-за еще не осевшей пыли, потому что Мохоног ломал попадающиеся на пути стены, точно так же, как сокрушил эту, а стен было много. Он не выбирал себе пути в обход возможных препятствий, поэтому высокая, но тонкая башня звездочета, некстати оказавшая на пути, попросту рухнула. Как выяснилось позднее, погибли только слуги и два ученика. Сам мастер-звездочет в тот момент давал королю очередное тревожное предсказание, грозил гневом Синего Ока и предсказывал близкие неприятности. Во дворе загрохотало, и зашатались стены.
- Что-то очень близкие. – Недовольно проворчало его величество. – Ты не мог прийти на полчаса раньше? Я бы убрался отсюда.
Последней рухнула от удара рогатого лба крепостная стена малого Кремля и Мохоног вырвался в город.
Здесь он, все-таки не стал крушить дома и заборы, а двинулся по улицам. Такой сладкой жути горожане не видели давно, а может быть, и никогда. Парад уродов мерк перед нашествием огромной, горбатой, бронированной твари, которая неслась на постаментообразных ногах галопом, так что мостовая крошилась в пыль, а земля тряслась как подбородок рыдающего ребенка.
Галн задолго почувствовал это сотрясение, и взор его несколько смягчился. Он встал. Мохоног явился перед ним, как страшный, но преданный зверь-джинн перед одолеваемым светлыми, но неразумными планами юным владельцем тайного заклятья. От стремительного бега он разогрелся, из его вывернутых ноздрей шел дым, а изо рта летели искры.
- Ты пришел, Ронг. Все-таки ты пришел. – Сказал Галн.
- Да. – Ответил Мохоног. - Зачем ты меня вызвал?
- Я хочу спросить тебя. Я следил за ним. Он прошел мимо Атбара. Атбар будет ждать его.
- Что тебе нужно от меня?
- Мои намерения ясны, Ронг, а, вот, твои – нет. Я пойду с ним. А ты?
- Ты же знаешь, встретиться с Атбаром ему помешал Крассагор. Его поход обречен. И ты ему не сможешь помочь.
- Ты мог бы.
- Нет, я не могу.
- Атбар будет ждать его.
- Я знаю, но…. Я не могу.
- Почему, Ронг?
- Слушай, Галн, ты же знаешь закон дракона! Мы бессильны. Но дело даже не в этом. Ты не понимаешь, насколько больше тебе дадено. Ты – человек. По крайней мере, выглядишь так. А это очень много. Ты хотя бы иногда можешь говорить с ними. А я способен только спать и пророчествовать, чтобы не стать обычной дворнягой, которую затопчут.
- Ты будешь жить где-нибудь в глухих лесах или в горах, будешь пугать караванщиков и охотников. Про тебя сложат легенды. Где-то тебя назовут мистическим зверем и будут поклоняться тебе. Ты хочешь променять все это на то, что у тебя есть сейчас? На Сонную яму?
Мохоног долго молчал, медленно покачивая головой. Галну казалось, что он колеблется. Потом Ронг глубоко вздохнул, выдохнув целое облако дыма, и сказал.
- Когда-нибудь я так и сделаю. Но сейчас я еще не готов к свободе. Ты почти человек, Галн, и ты гораздо старше меня.
- Вздор! Мы были рождены одновременно!
- Не в этом дело. Ты взрослеешь быстрее меня. Ты уже достаточно стар, чтобы принять смерть. А я еще не хочу даже свободы.
- Да, я человек. – Галн опустил голову. – Я только человек, и мне не справиться с Атбаром. Боюсь, моя свобода будет недолгой. Ты не пойдешь с нами даже ради меня? Зачем ты тогда пришел, Ронг?
- Я хотел увидеть тебя. Возможно, в последний раз, но я все же пожелаю тебе удачи. Может быть, ты все-таки дождешься меня. Прощай, Галн.
- Прощай Ронг.
С тем они и расстались. Галн, прозванный людьми Дураком-Древолазом, пошел своей дорогой.
Глава 16
- Ирм! – Полушепотом звал Корднак. – Слышишь меня?
Ирминар уже пришел в сознание, но отрывать голову от пола и тем более говорить не хотелось.
- Ирм!
- Ну, чего?
- Ты цел?
- Какая теперь разница. Мы на цепи.
Коднак завозился, загремел оковами, подполз к стене и уселся.
- А говорил: верная рука, верная рука…. – Забурчал он.
Ирминар не ответил.
- Кто он такой, интересно? – Спросил Корднак.
- Ненормальный. – Ответил Ирминар. – Псих.
- С чего ты взял?
Ирминар попробовал пошевелиться. Правое плечо ныло, спину саднило, голова шумела после того, как ею ударили об угол. Губы были с противным соленым привкусом.
- Мне так кажется. – Пробубнил он.
- И что нам теперь делать? – Спросил Корднак.
- Умирать не хочешь? – Пробубнил Ирминар.
Корднак замолчал, не зная, что ответить. Ответ казался ему очевидным.
- Вообще-то, не хотелось бы.
- Дракон сказал мне, чтобы я был готов к смерти. Впрочем, это он мне сказал.
Они замолчали. В подвале было тихо, только время от времени слышался трудноразличимый скрип. За маленьким окошком под потолком царила густая тьма. Корднак, однако, привык к темноте и довольно хорошо различал все вокруг. Хотя, впрочем, различать было особо нечего. Тут были только пол, стены и три цепи, прикрепленные к вделанным в стены кольцам, одна, соответственно, – свободная, да в темном углу какая-то бочка.
- Если он псих, то что ему от нас нужно? – Спросил Корднак. – Крови тут нет, похоже, здесь он просто держит своих жертв. – Он потряс закованной рукой. – Здесь даже замков нет, заклепал намертво!
- Есть кровь. – Пробормотал Ирминар. Ему тяжело было говорить, оттого речь его была тягучей и невнятной. – Под бочкой. Из щелей натекло. Он, наверное, рубит людей на части и запихивает туда. Или что-то в этом роде. Какая разница?
- Зачем ему это? Впрочем, чего я спрашиваю. Я, наверное, тебя достал своими вопросами.
- Ему ничего от нас не нужно, Корт. – Сказал Ирминар. – Теперь уже ничего. Это то, во что превратилась его мольба о помощи, вследствие того, что на нее никто так и не ответил. Бывает.
- То есть, ты думаешь, что он не сдаст нас короне, а расчленит на части сам лично?
- Скорее всего.
- А какую смерть ты бы выбрал, если бы у тебя была такая возможность? В этой бочке или на виселице при всем честном народе?
- Не знаю. Мне все равно.
- Ты, похоже, сдался….
- Нет. Мне просто все равно. По мне разницы никакой.
- А я бы лучше умер на виселице. – Признался Корднак. – Просто потому, что там ты знаешь, когда именно умрешь. А здесь – кто его знает, когда он за мной придет, сейчас или через год? Представляешь - год тут сидеть!
- Корт. Хватит трястись и заткни пасть.
- Думаешь, я испугался?!.. Да - испугался. Но я – обычный человек. А ты, Ирм – ты не человек. И тебе никогда люди не были нужны. Никто не был нужен. И вообще, непонятно, кто тебе тогда был нужен. Похоже – только ты сам. Наворотил делов и лег здесь помирать….
- Я прошу тебя замолчать, не потому, что в чем-то обвиняю. Когда он придет сюда, возможно, вряд ли, конечно, но возможно, появится маленький шанс освободиться. Хотя бы одному из нас за счет второго. Можешь пойти на это без сожаления, и я на это пойду. Надо быть готовым к этому шансу, а для этого надо молчать.
Корднак нахмурился и поерзал спиной.
- Хорошо. – Сказал он, наконец.
Мучитель явился утром. Хотя то, что это уже утро не было здесь заметно. Подвальное окошко загораживала близкая тень какой-то постройки. В подвале было темно, как в склепе. Ирминар уснул, а Корднак мучился полубредовым состоянием. Порой проваливался в дрему, но сразу же резко вскидывался от страха.
Открылась дверь на лестницу и на пол лег тоскливый сумрачный блик утра. Заскрипели подошвы по каменным ступеням. Мучитель появился, едва различимый во тьме. Это был бородатый лысый старик, вполне благообразного достопочтенного вида, с длинной тощей козлиной бородой, которую он явно еженощно расчесывал. Побродив, согбив спину, из угла в угол, похмыкав себе под нос что-то недовольное, он, наконец, уселся прямо на пол у противоположной стены напротив Корднака и, замерев, уставился прямо в него из темноты. Так продолжалось очень долго. Корднак сильно завидовал сопящему мертвецким сном Ирминару. Старик сидел напротив окошка, и полковник отчетливо видел голубоватые блики в его неподвижных глазах. Постепенно ему стало казаться, что старик просто прожигает его этим голубым огнем, как раскаленными вилами. Он не знал, куда деться. Заговорить он не мог. Закрыть глаза и не смотреть - тоже. Но и смотреть в эти нечеловечески недвижные, словно у ледяной статуи глаза он тоже не мог. Вставал вопрос, что этот старик сейчас думает? Что он хочет? Зачем он так сидит? Но Корднак даже отдаленно не мог об этом догадаться. Он даже не мог начать об этом думать! Временами ему казалось, что старик наслаждается его паникой. Но присмотревшись, он замечал, что лицо его вовсе не искажено сладостию, оно каменно, сурово, испещрено глубокими неподвижными складками и рытвинами, как грубая маска. Но глаза его были живыми, очень живыми, прямо пылали огнем, это становилось ясно, стоило посмотреть в них. Но выдержать этот взгляд долго было невозможно. Он что, издевается?! Да. Издевается. Этот простой и очевидный вывод, принес некоторое облегчение. Корднак обмяк и уставился в пол.
Рядом зашевелился Ирминар. Старик сейчас же встал и поддержал его под руку, помогая сесть. Он участливо заглядывал предводителю в глаза. А потом замер над ним в полусогнутой позе, внимательно его разглядывая. Можно было сказать, что он ел глазами. Очень уж большой и неподдельный интерес вызывала у него жертва. Ирминар поковырялся пальцем во рту, пробуя зубы. С зубами все было более-менее в порядке. Потом он ощупал рану на голове. Потом стал мять плечо и шевелить им. Попробовал подтянуть под себя ноги. Тело со скрипом но работало, ночной сон пошел на пользу.
- Так ты служишь короне? – Спросил его старик.
- Нет. – Ответил Ирминар.
- Ты разбойник?
- Нет. Меня зовут Ирминар Шепелявый.
Света в подвале стало значительно больше и предводитель очень внимательно разглядывал помещение, лестницу, дверь, потом измерил глазами фигуру старика. Старик уселся рядом с ним, скрестив ноги. Он сделал это очень легко, словно все его тело весило не больше, чем пуховое перо. Когда он только вошел, он шаркал ногами, горбился, хмурился, шевелил задумчиво бородой, а сейчас он словно проглотил какого-то сверхтонизирующего гриба, разом подобрался, разгладился лицом, преисполнился внутренней голодно-звериной силы и с большим удовольствием предложил бы сейчас любому партию в кто кого перегрызет.
- Ирминар Шепелявый. – С удовольствием повторил он….
И вдруг сник. Уставился куда-то себе в колени и закряхтел.
- Я знаю, кто ты. – Сказал он мрачно. – Ты - предатель.
- Может быть. – Встрял Корднак. – Но только не говори, что ты – вершитель правосудия!
Старик его не слышал.
- Ты предаешь законы. – Обреченно произнес он. – Все, какие есть. Ты живешь только для того, чтобы предавать законы. Но если не будет таких законов? Что ты будешь делать, если станешь свободным? – Тут старик поднял свои голубые глаза и с искренним участием посмотрел на Ирминара.
- Я не стану свободным. – Ответил тот.
Старик снова потупился и нахмурился.
- Ты думаешь, что есть что-то выше дракона. Но ты ошибаешься. Нет ничего выше дракона. Все это знают, но никто в это не верит. А зря. Дракон бессмертен. И никто в это не верит, даже ты не веришь. Ведь, не веришь, правда?
Тут Ирминар потупился и криво усмехнулся.
- Дело не в этом. – Сказал он. – Совсем-совсем не в этом. Дело только во мне.
Старик блаженно улыбался.
- Этим ты только успокаиваешь себя. – Мягко сказал он. – Но на самом деле это не так. Я даже не знаю, кем надо быть, чтобы дело было только в тебе. Хотя нет, знаю – драконом, наверное. Но я не дракон, далеко не дракон, хотя тоже кое-что умею.
- Как много ты умеешь? – Спросил Ирминар.
Старик перестал улыбаться. Потом он встал и прошелся по комнате, оглядывая ее. Потом он беспомощно посмотрел на предводителя.
- Мне ты тоже предал. – Надломленно сказал он. Он остановился и долго стоял скрючившись, глядя в стену. Корднак подумал, что его старая спина согнулась знаком вопроса, этот вопрос наполнял его, гнул, убивал, но старик не находил на него ответ.
- Я умею недостаточно для того, чтобы выбраться из этого подвала. – Сказал старик. Корднаку показалось, что он смотрит на предводителя с отчаянной мольбой. Но Ирминар отвернулся. Лицо старика сейчас же ожесточилось.
- Черт тебя подери!!! – С яростью выдохнул он. – Хочешь уйти отсюда? Да? Отвечай!!! Испробовать на тебе мои методы?! Или, вот, на нем?! – Он указал в сторону Корднака.
Лицо Ирминара было совершенно равнодушным.
- Я уйду отсюда. – Сказал он. – Если хочешь, пошли со мной, а не хочешь – твое дело.
- А-а-а-а!!! – Зарычал старик и бросился вверх по лестнице.
За неприкрытой дверь загремело тяжелое железо.
- Чтоб вас всех!!! Чтоб вас!!! – Кричал там старик и колотил чем-то очень тяжелым и твердым по стенам и мебели.
- Он убьет нас…. – Зашептал Корднак.
- Нет. – Спокойно отозвался Ирминар.
Мучитель уже мчался обратно, таща в руках огромные клещи и молоток.
- Чтоб тебя!!! Чтоб вас!!! Чтоб вас всех!!!
Он с яростью запустил клещами в угол, выхватил из кармана зубило, и, придавив руку Ирминара к полу коленями, принялся яростно рубить его наглухо заклепанные кандалы. Он проделал это в высшей степени ловко. Ирминар ни разу не поморщился, и не уронил ни капли крови. Потом мучитель не менее зверски и не менее эффективно набросился на вторую его руку.
- Давай!!! – Кричал он. – Иди!!! Давай!!! Чего ждешь, чтоб тебя!!!
Ирминар тяжело поднялся на ноги и стал растирать себе запястья. Мучитель переключился на Корднака.
- Нет!!! – Вдруг испуганно выкрикнул предводитель.
Старик сначала посмотрел на него, а потом, вдруг хищно ощеревшись, вскочил на ноги и, выставив перед собой зубило и молоток, прыгнул в угол, забился в него, как напуганный большим зверем кот. Только сейчас Корднак увидел высокого человека, который стоял на лестнице. Лицо человека было в тени, полковник видел только, что руки его пусты, и не совсем понятно было, что повергло зловещего мучителя в такой ужас.
Но еще чуднее было поведение Ирминара. Он встал между человеком и стариком, словно защищая собой последнего.
Человек окончательно спустился с лестницы, и Корднак увидел, что он светел лицом, как настоящий добрый рыцарь, взгляд его открыт и честен, и смерть злым проискам читается в нем, как в доступном всеобщему вниманию королевском манифесте.
- Нет! – Повторил Ирминар, пытаясь удержать человека.
- Почему? – Спросил тот.
- Не надо его. Убивай служивых людей. Им смерть в радость. А он хочет жить.
Старик опустил зубило и молоток. Он смотрел на Ирминара выпученными глазами. Человек заколебался.
- Мне кажется – нет. – Сказал он Ирминару.
Ирминар повернулся к мучителю.
- Скажи ему. – Повелел он.
Но старик не смотрел на своего пугающего врага. Он молящими глазами смотрел на Ирминара.
- Пожалуйста…. – Всхлипнул он и неожиданно весь затрясся и заплакал крупными прозрачными слезами.
- А, черт с тобой! – Ирминар махнул рукой. – Пойдешь с нами. Иди, собирайся! Только сначала освободи его. – Он указал на Корднака.
Мучитель обрадовано, торопливо вытирая рукавом слезы, кинулся исполнять приказание.
- Я не очень хорошо разбираюсь в человеческих душах. – Признался светлый молодец, разглядывая, как старик преданно орудует зубилом.
- Так ты что… не человек? – Охрипшим голосом спросил Ирминар.
- Не совсем. Это твой друг?
- Да это – Корднак. А это…. Слушай, я не могу, вот, просто так называть тебя Дурак, пусть и Древолаз!
- И не надо. – Отозвался человек. - Меня зовут Галн. Я – один из хранителей.
Повисла пауза.
- И что? – Наконец с опаской спросил Ирминар. – Зачем ты пришел?
- Я пришел, чтобы предложить тебе свою помощь. – Сказал Галн.
Старик-мучитель, отчаянно орудуя молотком, вдруг противным скрипучим голосом, радостно захлебываясь, затянул государственный гимн.
- У, нас, похоже, вдруг объявилась куча помощников…. – Растерянно пробормотал Корднак.
- Покажешь дорогу к Вампирьему острову? – Спросил Ирминар у Дурака.
- Конечно. Вампирий остров – это скалистая гряда посреди леса. Внутри нее находится ущелье Грома. Ты можешь идти?
- Да, мне уже лучше. Эй, старик, как тебя зовут?
- Я н-не знаю….
- Что?!
- Не помню. Меня так давно никто не называл по имени, что я его уже и позабыл. Ну, или не позабыл, но все равно….
- Как хочешь.
Глава 17
Старик говорил практически постоянно. Он рассказывал о себе. Но не о том себе, который держал людей в подвале, а после запихивал в бочку. Оказывается, у него была и другая жизнь. Тоже не слишком веселая. Он был рабом-грамотеем.
- Сам я из Гаузы. – Говорил он. – Я родился в семье рабов. Мой папа был раб, и мама тоже, служила при доме. В Гаузе очень много прибрежных мелких селений. Там тепло, не то, что здесь. Но иногда налетают штормы, от которых негде укрыться. Дождь льет, ветер срывает с места и уносит все, что не привязано. А потом мы неделю не спим, приводим все в порядок, потому что все ломается, крыши уносит. Во время одного шторма дом хозяина завалило рыбой. Живой. Видимо, засосало ее из пучины и штормом унесло. Никто больше от этого нашествия не пострадал – только он. А ему за два дня до этого жрец напророчил смерть от трезубца морского бога. Хозяин мой вообще-то был неверующий и посмеялся только. А после того, как его рыбой завалило, решил, что это морской бог на него гневается за его смех. Позвал жрецов и учинил обряд. Зарезал двух младенцев, мальчика и девочку, вместо себя послал их морскому богу. А мальчиком был мой братик младший.
- А как ты сюда попал? – Спросил Ирминар.
- Сбежал. Меня мама научила грамоте, и я надеялся, что буду бумаги писать, а работать не буду, но у хозяина приключилась нехватка прибыли, и он продал меня на сахарные плантации. Я был сильным и выносливым, и как за рабочую силу за меня дали больше денег. Тогда мор был в Белой долине, где сахарный тростник выращивают. Рабов не хватало, и они сильно подорожали. Я очень не хотел работать. Пока меня везли на корабле, я расковался, выбрался из трюма и прыгнул за борт. Добрался вплавь до маленького островка, где, как оказалось гнездовали пираты. Ну, мне туда была и дорога. Двадцать лет пиратствовал, два раза нас топили, но я оба раза выплывал, и ни разу не попал в тюрьму. Очень я не хотел в тюрьму. Свободу люблю. Только нет у меня никакой свободы. И не было никогда. Ирминар, ты знаешь, что такое свобода?
- Нет.
- И я не знаю. И такое у меня ощущение, что никто этого не знает. Но в то же время все ее хотят и все даже за нее борются. Получается, что все хотят сами не знают чего. Хотят, чтобы не было рабства и несправедливости, но не понимают, что без рабства и несправедливости вообще ничего не останется. У нас, в Гаузе кричат: «Рабы!», мол, но не потому кричат, что это несправедливо. У нас не стыдятся рабства. Никого не удивляет, что один всю жизнь сидит на цепи, а другой на него сморкается просто так, для удовольствия, хотя и тот и другой рождены женщиной. Несправедливо другое – только то, кто именно сидит, а кто – сморкается, кто из них я, понимаете? Я услышал, что в Мизии справедливости гораздо больше. Что там за этим следит всемогущий дракон, которым руководит побратим король. Я подумал – вот это правильно. Это правильно, когда за человеками наблюдает и управляет ими нечеловек, недоступный, непобедимый, всевидящий! И справедливый, конечно. Люди на такое не способны. Сами по себе они способны быть только рабами и хозяевами, а под драконом, они будут и рабами, и хозяевами одновременно. Все вместе. Будут общность свою чувствовать. Если уж сами разобраться не могут, так лучше уж пусть им кто-то в этом поможет, так я тогда думал. И, правда. Поначалу, как я сюда приехал, я поразился. И восхитился. Я подумал, что вот здесь живут по-настоящему свободные люди. В Мизии стесняются назвать человека «рабом»! Это неприлично! Да, тут тоже сажают людей на цепь, но это не «раб», это – «должник», и тот, кто его посадил, помнит, что он тоже был свободным, что где-то есть тот, кто ломает хребет, зарабатывая за него выкуп. И когда выкуп будет уплочен, негоже доставлять тому, кто уплотил, унылого сломленного калеку.
- Подумай, что ты говоришь! – Возмутился Корднак. – Ведь по сути дела разницы никакой, что у нас, что у вас, чем ты восхищаешься?
Старик печально покивал, в глазах его заблестела старческая слеза.
- Да. – Тихо сказал он. – Я радовался яркому тряпью издали, пока не разглядел, кто в это тряпье одет. Но это произошло далеко не сразу. Я не знаю, в чем тут дело. Сначала люди здесь показались мне терпимее, благороднее. А потом….
- Что – потом? – Спросил Ирминар.
Но старик не ответил. Тут, видимо, наступал период его безумия, а о нем он не рассказывал.
- Я от многих приезжих слышал хвалебные слова. – Подтвердил Корднак. – Странное дело. Чужакам у нас живется почему-то веселее, чем нам. И богатеют они как-то быстрее. Банкирами становятся. Иногда подумаешь, а не поменяться ли нам с той же Гаузой местами? Пусть они, раз уж им так хорошо здесь у нас живут, а мы – у них.
- Нет. – Сказал старик. – Проще дракона уговорить к ним на гнездовье перекинуться. Воевать с ними тогда трудненько будет, но, ведь, дракон на чужие земли не летает. А без него, сама по себе, армия трусовата становится. Мизия поэтому и захватить себе ничего не может.
- Ирм, - обратился Корднак к предводителю, - Ты хотел бы жить без дракона? Как ты думаешь? Проще тебе будет управлять королевством?
- Если ты имеешь в виду уговорить дракона перелететь в Гаузу, то я этого делать не буду.
- А понятно! Без такого защитника страшновато уже, правда? – Корднак осклабился.
- Ничего тебе не понятно. – Нахмурился Ирминар.
Вампирья пуща занимала практически целую область. Это было лесное море, древнее, непроходимое, жуткое. Неудивительно, что здесь находили себе спасение от гнева короны, от должного рабства все, кто очень хотел свободы, хотя и не знал, что это такое. Правда, тут можно было встретить вооруженных до зубов королевских егерей, стоявших на страже закона и порядка даже в этом диком месте. Они были скоры на руку и суд. Не всяк удостаивался чести после встречи с ними быть доставленным в тюрьму или на рудники. Говорили, что среди них особенно много охочих до чужой крови. Как, впрочем, и среди тех, за кем они охотились.
- Так почему ты решил помогать нам? – Спросил Ирминар у своего провожатого.
- Это мое задание. – Пожал плечами Галн. – Я – хранитель ущелья Грома. А задача ущелья Грома не в том, чтобы не допустить никого к дракону, а в том, чтобы провести отбор.
- А другие хранители? Сколько их всего?
- Всего нас трое. Я, Ронг, известный тебе как Мохоног и Атбар.
- Мохоног – хранитель?! – С ужасом спросил Ирминар.
- Да. Но ты его не встретишь в ущелье Грома.
- Почему? Он тоже будет помогать мне?
- Нет. Помогать он не будет. Его позицию можно назвать нейтральной.
- А Атбар?
- Атбар будет ждать тебя.
- А кто это такой?
- Я не могу сказать тебе. Ты сам должен догадаться. Ты встречал его.
Ирминар некоторое время шагал, задумчиво хмурясь.
- Неужели, для того, чтобы ты превратился для меня из врага в друга, достаточно было лишь обратиться к тебе, как к другу? – Спросил он, наконец.
- А разве нет? – Удивился Галн. – К Мохоногу ты пришел не как друг, ты хотел от него своей надобности. И его ответ был таким же.
- А как же Атбар? Я с ним поссорился?
- Нет. Ты прошел мимо.
- Ясно.
- Кажется, я знаю, кто он такой. – Произнес вдруг Корднак.
- Кто? – Спросил Ирминар.
- Это белый мамонт. Мы видели его на представлении. Я прав?
- Да. Это он. – Сказал Галн. – Если бы вы забрались на него, дабы он помог вам спастись от стражи, то его реакция была бы другой, а так….
- Но, ведь, там был дракон! – С жаром воскликнул Ирминар. – Это он увел нас от него.
- Я знаю. – Сказал Галн. – Значит, ты не настолько приглянулся ему, чтобы он тебя пропустил совсем без помех.
- Да уж – без помех. – Проворчал Корднак. – Как мы теперь пройдем мимо этого чудища?
- Я этого не знаю. Я придумаю, что смогу, но мы неизвестны друг для друга. Я похож на человека, но я не человек. Атбар похож на зверя, но он не обычный зверь. А про Ронга я и не говорю.
- А это правда, что человеку не пройти ущелье в одиночку?
- Без помощи хранителя? Нечего и думать. Но мы потому и ходим по миру, чтобы у претендента была возможность заручиться чьей-то поддержкой.
- Значит, ты не случайно меня встретил?
- Я тебя не искал. Просто ходил там же где и всегда хожу. Это не моя забота - встречаться с нужными людьми. До того, как я тебя впервые увидел, я знать про тебя ничего не знал.
- Значит, это дракон тебя направил. – Сказал Корднак предводителю.
- Ты тоже так думаешь? – Спросил Ирминар у Гална.
- Я не знаю. Дракон, конечно, может контролировать что угодно, если у него появится такое желание, но оно не всегда появляется. В нем тоже бродят сомнения и вопросы, на которые он не может ответить. Я тебе говорил, что он не механизм и не стихийное бедствие.
- Для него было бы лучше, если бы он был им. – Сказал Ирминар.
- Вернее тебе так было бы проще. Тебе проще было бы забирать жизни во имя цели одолеть слепое зло. Но дело в том, что зло никогда не бывает слепо, и добро – тоже, если оно настоящее, а не мнимое. А ты пытаешься быть слепым, Ирминар.
Галн вел отряд без дорог и троп прямо сквозь чащу. Если попадалась звериная тропа, он с удовольствием ею пользовался, но потом все равно бросал, когда она сворачивала чуть не туда. Заблудиться он не боялся, и Ирминар ему верил. Корднак, как всегда, ворчал и косился.
- Костер гасить не будем всю ночь. – Предупредил Галн однажды вечером на привале.
- Боишься летучих котов? – Спросил Корднак.
- Сегодня, как стемнело, я все время слышу их крики. – Пояснил Галн.
- Я тоже. – Проворчал Корднак.
- А я не думаю, что они на нас нападут. – Заявил уверенно старик.
- Мало ли чего ты там не думаешь. – Возразил Корднак. – Голод не спрашивает кого и когда.
- Ты не будешь спать? – Спросил Ирминар Гална.
- Да. Как всегда. – Ответил тот.
Галн мог спать, а мог и не спать. Сон для него был скорее приличным способом убить ненужное время, чем необходимостью. Усевшись около огня, он уставился в черноту и замер.
Утром он разбудил всех, как всегда, ни свет ни заря. Старик кряхтел, жаловался на коксартроз, говорил, что он уже старый человек, что ему уже тяжела походная жизнь.
- Вы, молодежь, ни черта не понимаете. Мне нужен тихий домик с садиком. И подвальчиком, конечно, в котором я мог бы потихоньку резать себе добрых сограждан, и закапывать в садике…. Э-эх. Опять я сжег за собой мосты. Сколько можно?.. И когда это, наконец, кончится?
- Ничего, дед. – Успокоил Корднак. – Мосты тем и хороши, что, сволочи, в том числе и горят хорошо. – И он тоже вздохнул.
Когда они двинулись в путь, Ирминар заметил, что Галн очень обеспокоен.
- Они кричат и утром тоже. – Пояснил хранитель. – Что странно. Они, ведь, ночные хищники. И все громче….
- Не беспокойтесь насчет них. – Стоял на своем старик.
- Что ты все твердишь, что они не опасны?! – Рассердился Корднак. – Откуда ты что-то можешь знать, когда ты всю жизнь в подвале просидел?!
- Я сидел, но я….
Старик не договорил, потому что в воздухе прямо над ними раздался длинный шипящий звук, и что-то стремительно пронеслось прямо над маньячьей лысиной.
- Они напали! – Крикнул Галн.
Вокруг затрещало, застрекотало, заметалось, подобно вспугнутой стае воробьев, которой суковатой палкой не дали поклевать рассыпанное пшено, закричало длинным пронзительным клекотом. И без того сумрачный лесной свет померк совсем. Ирминар выстрелил в воздух, надеясь, что это отпугнет хищников, но клекот только усилился.
- Гады!!! – Кричал Корднак, вовсю размахивая мечом. Пикирующие тени неслись на него со всех сторон.
У Гална были два коротких клинка и он, не закрывая глаз и не отворачиваясь, рубил точно, коротко и хладнокровно, словно дорогу себе прорубал сквозь заросли. Располовиненные тела сыпались вокруг него, как денежные банкноты из опрокинутого жбана в счастливом сне какого-нибудь банкира.
- Что вы делаете?! – Страдальчески кричал старик. – Зачем?!
Ирминар не понимал, к кому он обращается, но боковым зрением заметил, что старый маньяк тоже вовсю орудует двумя тесаками.
Неожиданно все кончилось. Стрекот и мельтешение резко ослабли, а потом стая и вовсе поднялась к раскидистым кронам и ушла в зеленый сумрак. Обнаружилось, что Корднак лежит на спине, весь в сучках и сухой траве, там, где он катался по земле, судорожно отмахиваясь оружием. Теперь он сел и ошалевшими глазами стал оглядываться. Ирминар неверной рукой стряхнул с куртки шерсть, он тоже был напуган и заморочен, но боли не чувствовал. Он посмотрел на Гална. Тот разглядывал искалеченный тела зверьков у своих ног. Некоторые еще шевелились. Он поспешно проткнул их своим клинком. Ирминар еще раз осмотрел себя. Это было удивительно, но на нем не было ни царапины. Даже Корднак пострадал только от узловатого корня, на который неудачно попал задницей.
- Что же это такое?! Что же вы наделали?! – Плаксиво причитал старик.
Он сидел на земле, держа на коленях тушку, убитого, скорее всего, им же летучего кота, гладил его по короткой пестрой шерсти и чуть не плакал.
- Эй! – Не выдержал Корднак. – Отец, ты это кончай! Чего сопли распустил, они же напали на нас. И ты сам же, между прочим, наврал, что они, мол, мирные и все такое!
- Я не говорил, что они мирные! – Возмутился старик. – И, между прочим, они не нападали на нас! – Он все-таки уронил слезу и опять склонился на мертвым зверьком.
Корднак брезгливо отвернулся. Ирминар достал ветошь и стал тщательно очищать свой клинок от крови и прилипшей шерсти.
- Вообще-то, ты, Корт, зря. – Сказал он. – Они могли нам серьезно попортить жизнь, но они нас не трогали. И я тогда не понимаю, почему они вообще напали? А потом оставили в покое? Зачем им это понадобилось?
- Вот зачем! Вот зачем! – Закричал старик. Он положил на землю свою игрушку и побежал к ближайшему дереву.
- Вот зачем! – Он очень ловко, не взирая на свои года и свой любимый коксартроз полез по стволу вертикально вверх.
- Вот зачем! – Закричал старик, оказавшись на уровне дупла. Он запустил руку в это дупло и принялся разбрасывать по ветру мусор, который там обнаружил. – Вот! Вот! Тут трава, шерсть, помет!
- Он совсем спятил!.. – Произнес Корднак, боязливо наблюдая за его манипуляциями.
- Что ты хочешь сказать? – Спросил Ирминар.
- А это что?! – Завопил старик, перелезая на сук и устремляясь вдоль него, подобно заразившемуся чумкой и оттого почти ослепшему и пораженному тяжелой криволапостью леопарду. – Это вот! – Он ухватил какой-то бесформенный ком, из которого активно посыпалась пыль и мусор и потряс им в воздухе. – Мы вперлись на их гнездовье! Они не хотели на нас нападать, они хотели только отвлечь нас, пока они не заберут своих детенышей отсюда! – И он со злостью швырнул летуче-котиное гнездо на землю. Потом он повис на суку и спрыгнул вниз, приземлившись при этом на задницу.
- Старик, ты, главное, не переживай. – Пытался успокоить его Корднак. – Ну - вперлись, ну – бывает. Мы же не знали. Пойдемте лучше отсюда, а то он не успокоится.
- Да. – Сказал Ирминар. – Пошли, Галн.
Они двинулись дальше.
- Все-таки они очень странно себя вели. – Сказал Ирминар, шагая за Галном. – Нам же в деревне рассказывали, что они хищники, нападают на все, что движутся и прочие ужасы.
- Нет, нет, вы ничего не понимаете! – Горячо заговорил старик. – Мало ли чего рассказывают в деревне. Вы относитесь к ним, как к обычному зверью, а они не таковы! Как летает дракон?
- Что?
- Ирминар, вот возьми взрослого летучего кота, сколько он, по-твоему, весит?
- Килограмм шесть-семь….
- Если бы ты хоть чуть-чуть разбирался в зоологии, ты бы очень удивился, почему они летают, как обычные летучие мыши. У них очень маленькие крылья, они не могут так летать!
- Да! – Вспомнил Корднак. – Этот биолог, о котором я тебе рассказывал, он тоже что-то такое говорил…. – Полковник потер лоб. – Как же он их назвал?.. Не помню.
- И что? – Спросил Ирминар.
- А то, - распалился старик, - Что дракон тоже не может летать, но это, конечно, никого не удивляет. Он же дракон, правильно? Они не обычные звери. И они не ведут себя, как обычные звери. Они нападают, да, но только на королевских егерей!
- А как они узнают, кто ты есть – просто прохожий или служитель закона? – Недоумевал Корднак.
- Вот то-то и оно. Мне эту странную вещь рассказал один королевский егерь. Очень заслуженный дядька…. У меня в подвале.
- Понятно. – Произнес Корднак.
- У меня в подвале многие разговаривают, и как разговаривают! Такой искренности и возлияния душ вы не встретите ни в камере пыток, ни в постели с еще красивой женой! Я, ведь, люблю поговорить, вы, это, впрочем, наверное, уже поняли. Так, что ты, полковник, зря речешь, что я ничего не знаю и ничего не видел. Я видел поболе твоего!
- А еще он что-нибудь рассказал? – Поинтересовался Ирминар.
- Да! Я не дошел еще до самого главного! Летучих котов в Вампирьей пуще мало. Не всяк с ними столкнется. Но есть место, где они просто звереют! И пройти туда, если ты – королевский егерь невозможно в принципе. Они словно бы защищают это место. Егеря называют его «там, где папоротник цветет». Там растут огромные папоротники, и егеря считают, что летучие коты таким способом обороняют цветы этого папоротника от чужих глаз.
Ирминар остановился.
- А… это место…. – Осторожно произнес Корднак. – Ты знаешь, где оно?
- Могу примерно показать на карте.
- Давай. – Сказал предводитель, доставая карту.
Старик указал место. Ирминар поглядел вопросительно на Гална. Тот покачал головой.
- Нет. Это не оно. Ущелье Грома в другой стороне.
Ирминар думал. Чем дольше он думал, тем сильнее Корднак хмурился.
- Слушай! – Не выдержал он, наконец. – Ну, что там, по-твоему, может быть?! И зачем нам терять время? Решили же, что надо идти до конца, чего теперь срываться?
- Нет. – Сказал Ирминар. – Надо сходить туда.
- А, черт! – Высказался Корднак и недовольно всплеснул руками.
- Ты найдешь туда дорогу? – Спросил Ирминар Гална.
Тот еще раз поглядел на карту.
- Если там растут гигантские папоротники, то найти это место будет проще. Я думаю, что смогу. - Он оглядел всех по очереди.
- Так идем туда?
Ирминар складывал карту.
- Да. – Сказал он, хмурясь. – Мне не нравится, что в Мизии есть место, которое очень любят странные звери. Пока я не оказался по правую сторону закона, то есть в числе их врагов, я хочу его увидеть.
- В Мизии много странных мест. – Говорил себе под ноги Корднак на ходу. – А в мире – еще больше. Например, где-то есть место, где живут драконы. Просто живут, как мы в Мизии. Я, вот, все думаю: наш дракон там, у себя на родине, кем был? Или кем был бы, если он там никогда не был? А? Ты как думаешь, Ирминар?
Ирминар ему не ответил.
- Я, вот, думаю, - продолжал Корднак, - Что он там был бы парией. Чистил бы когти какому-нибудь драконьему господину и выкусывал у него под мышками. Сами посудите – чего ради он тогда оттуда сбежал? Здесь-то он – взамен бога….
Никто это странный разговор поддерживать с Корднаком не желал, даже Галн. Корднаку это несколько не понравилось. Он начал обвинять.
- Вы просто принимаете как данность, что, вот, - Мизия, вот, - дракон, вот, - я. Начали игру, твой ход. Но так нельзя. Даже королю так нельзя, хотя, конечно, иначе очень страшно и опасно, но надо иначе! Что ты думаешь, Ирминар?!
- Слушай, никто уже давно не воспринимает дракона, как данность, никто из думающих людей, я имею в виду. И я в том числе. Просто это слишком явное чудо, которое отметает любую возможность сомнения, а вместе с сомнением и желание изучать. Попробуй тут поизучай, почему дракон летает!
- Да. – Сказал Корднак. – То, чего мы не понимаем, мы хотим уничтожить, если оно слишком явное.
- Я не пойму! – Начал выходить из себя Ирминар. – Ты шутишь или издеваешься?! Без тебя тошно!
- А мне, ты думаешь, не тошно?!! – Закричал вдруг Корднак. – Мне в сто раз хуже, потому что я пытаюсь остаться человеком, а не фигурой на шахматной доске!
- Я тоже пытаюсь!!! – Закричал Ирминар. Они с Корднаком остановились друг против друга и скрестили огненные взоры. – Но мне, в отличие от тебя, еще надо принимать решения! И мне тяжело терпеть еще и твое нытье! Ты не хочешь воспринимать дракона как данность, а сам обвиняешь короля в том, что он придумал Половину! Но любому должно быть ясно, что король не мог придумать такой невозможный закон. Это закон дракона! Чтобы исполнить его король нагромоздил кучу служб, систему дотаций и льгот, чтобы не уморить с голоду подданных, весь тот бедлам, которым ты возмущался! Я не удивлюсь, что он сам платит Половину, хотя это, конечно, вряд ли.
- Ого, да король, оказывается тоже паршивая должность! – Иронически произнес Корднак.
- Да, паршивая, черт побери! Если ты думаешь, что сказал мне что-то новое, Корт, то ты ошибаешься! Хочешь приносить пользу, думай головой!
- Как скажешь. – Процедил сквозь зубы Корднак.
- А зачем дракону этот закон? – Через некоторое время спросил старик.
- Не знаю. – Устало отозвался Ирминар. – Я думаю, он пытается оправдать свое пребывание среди людей, но он не человек, он чешуйчатый ящер. Что ты от него хочешь?
Глава 18
На улице царила глубокая ночь. За открытым окном тяжелыми пластами лежала ватная осенняя тишина, тучи забили небо, как паклей. В рабочем кабинете Бэрила на его письменном столе горели свечи в двух канделябрах. Их огонь почти не колыхался вследствие безветрия. Бэрил сидел за столом и писал. Вот, он поднял голову и прислушался, но на улице по-прежнему не было ни звука. Бэрил снова взялся за перо.
Открылась дверь в спальню, и вошла Гелда. Она потерянно посмотрела в окно, посмотрела на согбенного мужа и села в кресло.
- Не могу уснуть. – Сказала она.
Бэрил отложил перо и посмотрел на нее.
- Почему ты не можешь уснуть? – Сурово спросил он.
- Не знаю. – Гелда перебирала, наброшенную на плечи шаль. – Я вспоминаю своих мальчиков.
- Нет. – Сурово сказал Бэрил. – Ты не можешь уснуть, потому что боишься меня.
Гелда вздрогнула и вскинула на мужа огромные глаза.
- Раньше в нашем доме были мои сыновья, они были здесь всегда, даже не зримо. Они согревали тебя. А теперь остался только я…. – Бэрил уставился в стол и пожевал губами.
- Что ты пишешь? – Спросила Гелда.
- Тебе почитать? – Бэрил взялся за листы.
- Ты написал там про наших мальчиков?
Бэрил посмотрел на нее, в ее большие глаза и потупил взгляд.
- Н-нет…. – Сказал он.
Потом в нерешительности помял в руках лист и открыл, было, рот, но Гелда махнула на него рукой.
- Не надо. – Теперь она смотрела в окно. – Не хочу это слушать.
Они помолчали.
- Я все думаю, - сказала она, - Ты был когда-нибудь молодым, Бэрил? Мы с тобой вместе сорок лет. Я знаю, что ты был молодым, но я этого не помню. Странно, правда? Как туман…. А ты? Помнишь меня?
- Да. – Сурово сказал Бэрил. – Я все помню. До мельчайших подробностей.
- А раннее детство?
- Тоже.
- Это так же, как твои летописи? Ты помнишь все, что написал?
- Да. – Сурово сказал Бэрил. – Я помню все. – Тут он сильно нахмурился, словно охваченный неожиданной неприятной заботой.
- Мне кажется, ты ничего не боишься.
- Нет. – Сказал Бэрил. – Я очень боюсь. Постоянно.
- Чего?!
- Исчезнуть.
- Как это?
- Тебе, Гелда, незачем все помнить и все знать, потому что ты не исчезнешь. Ты уверена в этом. Этот вопрос для тебя вообще странен и смешон. А я….
Гелда молча ждала. Бэрил снова заговорил, с трудом подбирая слова, но не потому, что он не знал, как сказать, а потому что перебарывал свой страх.
- Я… все время… пытаюсь доказать кому-то, что я существую…. Пытаюсь убедить этого кого-то продлить мое существование, для этого я пропускаю через себя лавину информации, пытаюсь как-то вмешаться, втиснуть свою персону в этот поток, чтобы она была хоть как-то там заметна в нем и нужна.
- Ты очень заметен и нужен!
- Нет! Ни черта! Для людей – да, но что мне люди?! Я знаю, что для кого-то, все то, что я делаю, очень мало значит, почти ничего не значит, и он может в любой момент, хоть в следующую секунду сжечь меня, так что даже и пара не останется…. И я все говорю и говорю, и говорю, не могу остановится, не могу начать думать. У меня постоянно чувство, что я катастрофически куда-то опаздываю….
- И так было всегда?
- Да.
- Даже когда мы только встретились?
- И тогда тоже.
- А я-то думала, ты любил меня….
Бэрил осекся и пожевал губами. Наконец, он спросил.
- А сейчас? Сейчас ты как думаешь?
- Сейчас я думаю, что нет, но я нужна тебе.
- Да…. – Сказал Бэрил и замолчал.
На улице отчетливо раздался звук копыт и скрип осей у парадного.
- Это за мной. – Сказал Бэрил и встал.
- Ты куда?! – Испуганно спросила Гелда.
- Мне нужно в столицу.
- Надолго?
- Нет. Только туда и обратно. Увижу одного человека и сразу вернусь.
- Хорошо.
Гелда сложила руки на коленях и стала смотреть в угол. Бэрил натягивал парадный сюртук.
- А тот человек…. – Сказала Гелда.
- Какой?
- Приходил к тебе однажды. Такой высокий, весь в черном, взгляд страшный…. Кто он?
- Он приходил ко мне, не беспокойся.
- Что значит – к тебе? Естественно – к тебе, не ко мне же!
- Да, не к тебе, так что не беспокойся.
- Хорошо. – Гелда встала и прошла в свою спальню, даже не попрощавшись с мужем.
Бэрил, однако, стоял у двери и смотрел ей в след. И когда дверь за ней закрылась, он все еще стоял и смотрел. Но она не видела его взгляда.
Во входную дверь громко, требовательно постучали.
Глава 19
Через пять дней изматывающего пути без дорог и ориентиров, ведомые одним нечеловеческим чутьем хранителя, на пути действительно стали попадаться странные большие растения с толстым мохнатым стволом и пышной резной кроной. Судя по всему, это и были гигантские папоротники. Их становилось все больше и больше, а лес - все светлее и светлее. Двевовидные папоротники стояли редко, заглушая корнями весь подлесок. Идти стало намного легче. После полудня третьего дня Галн остановился и предупредил.
- Впереди засада.
Ирминар и Корднак приблизились к нему и стали всматриваться, но даже предводитель ничего не заметил.
- Далеко?
- Километр отсюда. Судя по всему – это сторожевой пост. Там двое.
- Э…. – Ирминар поглядел на хранителя. – Мне бы побеседовать с ними….
- Хорошо. – Сказал Галн. – Я приведу одного. Ждите меня здесь.
Он ушел вперед один.
Ирминар сбросил с плеч мешок, пристроил на него мушкет и довольно огляделся.
- Хорошо, когда есть на кого положиться, правда, Корт? – Сказал он. Лицо его при этом было почти блаженно.
- Даа…. – Мечтательно отозвался старик, щурясь на солнышко. Однако, потом он помрачнел и очень тяжело вздохнул.
- Не вздыхай старик. – Утешил его Корднак. – Теперь ты уже не будешь один.
Старик смотрел в сторону, но полковнику помнились слезы в усталых старческих глазах.
- Слишком поздно. – Пробормотал он. – Но все равно. Я очень не хотел умирать тем, кем я был. А теперь… мне все равно.
- Но-но-но! – Грозно произнес Корднак. – Жизнь друга намного ценнее смерти. Тебя тут никто никуда не пустит, даже не думай!
Старик благодарно покивал.
Ждать Гална долго не пришлось. Он явился, как и обещал, не один, а с ношей. Часового он нес на плече тюком. Когда тюк сбросили на землю, сразу же выяснилось, что неприятель без сознания.
- Что ты с ним сделал? – Спросил Ирминар.
- Усыпил. Так проще. А то слишком много возни.
- Да, но как я теперь с ним буду беседовать?
Галн наклонился над часовым, ухватил его за голову и сложным способом сдавил ему череп пальцами. Человек сейчас же проснулся и дико вытаращил глаза, воздух со страшным сипом вырывался из его ноздрей.
- Если ответишь на наши вопросы, больно не будет. – Посоветовал Галн добрым голосом. – Понял меня?
Пытуемый истово закивал. Галн выпустил его. Пленник испуганно смотрел на лица своих похитителей, ни одно из этих лиц, видимо, не вызвало у него надежды на возможное снисхождение.
- Как тебя зовут? – Спросил Ирминар.
- Гторин.
- Что ты охраняешь?
В глазах пленника полыхнул ужас, но он молчал.
- Он охраняет крепость. – Ответил за него Галн. – Там небольшая крепость на вырубке. Очень плохо защищенная и со скудным, неважно вооруженным гарнизоном. Огнестрельного оружия у них нет. Одни луки и копья.
Пленник с неподдельным ужасом воззрился на Гална.
- Это правда? – Спросил его Ирминар.
- Да. Это наша крепость.
- Как она называется?
- Пустое гнездо.
- Сколько там человек.
- Тридцать.
- Кто главный?
- Магистр Левша.
- Его так зовут?
- Да он так себя называет. А его имени никто не знает.
- Кто он такой?
- Маг….
Ирминар резко выпрямился.
- Послушайте! – Быстро заговорил Гторин. – Если вы не слуги короны, то мы вам не враги. Магистр наверняка захочет встретиться с вами.
- Откуда ты знаешь, что мы не слуги короны?
- Летучие коты пропустили вас. Слуг короны они чуют, под каким бы видом они не явились. Они, наверное, понимают мысли….
Ирминар переглянулся с полковником.
- Это очень интересно. – Произнес предводитель. – Я уже сам хочу встретиться с магистром.
- Тогда я провожу вас! – Радостно заявил часовой.
Ему позволили встать и идти первым, показывая дорогу.
- А что ты сделал с его напарником? – Спросил Корднак у Гална.
- Его все-таки пришлось связать.
- Я таких ловкачей в жизни не видел! – Восхитился полковник.
- Я видел. – Заявил старик и плотоядно захихикал. – У себя в подвале.
После паузы Корднак недоверчиво произнес.
- Врешь….
- Ну, и вру. Ты, Корт, похож на черепаху, восхищающуюся длинными ногами газели. К чему это? Вот, Галн, легко тебе живется на свете в человечьей личине?
- Нет. – Сразу сказал Галн. – Но я вообще не думаю на тему, насколько я человек. Я умею отключать нежелательные мысли, иначе, конечно, можно замордовать себя до бесчувствия или вообще с ума сойти.
- Странно. – Сказал старик. – А, скажем, Атбар – он тоже переживает по поводу того, что он не настоящий мамонт? Ты не общался с ним?
- Я говорил с ним несколько раз, но…. Мне такие вопросы к нему и в голову не приходили.
- Я не пойму цель твоего рассуждения, старик? – Сказал Корднак. – Тебе странно, почему нечеловек не может удовлетвориться своей природой и желает быть человеком?
- Да. Но не только. Ты – человек, я – человек, он – человек. – Старик указал на Ирминара. – Но насколько мы все люди? Почему Ирминар не тяготиться ничем, а мне все кажется, что я таскаю на себе очень много лишнего, что не дает мне голову поднять, оглядеться не дает, пожелать чего-нибудь. Почему так важно быть именно человеком? А? Конечно, известно, что человек – это венец, образ божий, и так далее, но, ведь, это всего лишь слова. И даже, если это венец, а эльфы существуют только в сказках, неужели дело только в том, что хочется обрядится в корону и… что? Воссесть? На престоле? Глупо. Этого невозможно так сильно хотеть, что готов не жить вообще, чем жить нечеловеком.
- Разве ты был на это готов? – Коварно спросил полковник.
- Да. – Не моргнув глазом ответил старик. – Я был бы готов, если бы действительно был нечеловеком. Но я им не был. У меня была надежда, которой я жил. Ты лучше, вот, Дурака спроси. У него, ведь, нет никакой надежды.
Корднак посмотрел на равнодушного Гална.
- Чего-то мне не хочется его спрашивать.
- Вот то-то и оно.
Впереди показался невысокий хилый частокол. Они подошли довольно близко, когда их, наконец, заметили. Над стеной появилось встревоженное лицо. Гторин поспешно поднял руки и сложил их крестом. Потом он подошел к стене и поговорил с часовым.
- Идем к воротам. – Предложил он спутникам.
У ворот их уже ждали несколько человек, но открывать створки не спешили.
- Открывай ворота. – Сказал Гторин. – Это гости к магистру.
- Пусть назовутся. – Предложил со стены немолодой очень хриплый, вследствие застарелого бронхита, голос.
- Меня зовут Ирминар Шепелявый, а это мои друзья: Корднак, старик и Дурак-Древолаз.
На стене надолго замолчали. А потом заявили хриплым голосом.
- Я сейчас метну в тебя нож. Поймаешь?
- Не попадешь. – Ответствовал Ирминар.
- Посмотрим.
Старик-стражник выдвинулся над частоколом, ладно и уверенно покачал на руке лезвие….
- К чему этот балаган! – Возмутился Корднак.
Старик метнул нож одновременно с его словами. Блеснувшее на солнце лезвие со свистом рассекло воздух и глубоко вонзилось в землю.
- Дьявол! – Восхищенно высказался стражник. – Я в абрикос с такого расстояния попадаю.
- Что, теперь моя очередь? – Спросил Ирминар.
- Ладно-ладно. Проходите. Может, ты и впрямь – Ирминар.
- Харм! – Раздался издалека возмущенный голос. – Что ты там устроил, старый бурдюк?!
- Я-хм…. Виноват, магистр. Эти люди….
- Впустите их немедленно! Я сто раз говорил враги короны – наши друзья! Я сам с ними разберусь!
Ворота, наконец, стали медленно открываться.
- Заходите. – Сказал Харм. – А ты! – Угрожающе обратился он к Гторину. – Быстро на пост!
Разведчик, видимо, вспомнил про своего связанного товарища и припустил бегом.
Магистр уже шел Ирминару навстречу, приветственно открыв руки и некрасиво улыбаясь безгубым ртом. Он был не молод, но и не дряхл. Длинные, нечесаные пепельные волосы его развевались по ветру, левый сапог просил каши, и старый плащ его тоже стал почти бесцветным от времени и постоянной носки. В общем, магистр являлся апофеозом бренности и беспорядка, царивших в его владениях.
- Очень рад таким гостям! – Сказал он, горячо тряся Ирминару руку. – Вы совершенно правы, - он тоже повел взглядом вокруг, - Наши дела плохи. Собственно потому и рад. Но! Давайте, пройдем в мой кабинет и поговорим. Хотя, нет. Вы устали с дороги….
- Нет-нет. – Прервал его Ирминар. – Совсем не устали. У нас много дел. Поэтому давайте сразу поговорим.
Магистр повел их к одной из хижин, сложенных из стволов древовидных папоротников. Войдя в свое скромное, хотя и довольно просторное, обиталище, в котором не было ровно ничего нового и неожиданного для глаза гостей, он предложил всем располагаться на лавках вдоль стен, сам сел на простой рабочий стул у покрытого копотью и старыми разноцветными, ни дать ни взять - от пролитых химических реактивов, пятнами стола. Самих реактивов и других, необходимых для научных изысканий предметов, Ирминар в комнате не заметил, если не считать огромного прямоугольного стеклянного бака в углу, наполненного зеленоватой водой. Впрочем, вокруг имелось множество шкафов, тумбочек и закрытых полок, где все это могло помещаться.
Магистр выставил перед собой открытые ладони с растопыренными пальцами и горячо заговорил.
- Я сразу должен предупредить, я не собираюсь вас так просто отпускать по вашим важным делам. Я должен вас убедить остаться. Вы мне очень нужны. Очень! Но и я вам нужен! Я сейчас… - он оглянулся на свой пустой стол, - Расскажу вам, чем я тут занимаюсь. Хотя тут-то, - он хлопнул по столешнице, - Ничего занятного для вас нет. Все занятное вы уже видели в лесу.
- Что мы видели в лесу? – Спросил Корднак.
- Летучих котов видели? Они должны были вас проверить, когда вы подходили сюда.
Гости переглянулись.
- Видели. – Сказал Ирминар. – Действительно, очень занятно.
- Вот! Я должен вас спросить, господин Ирминар, что стало с вашими намерениями свергнуть Ора?
- Ничего.
- Вы не отступились?!
- Нет.
- Так…. И какова теперь численность вашей новой армии? Дайте посчитаю: раз, два, три, четыре… включая вас. Это все?
- Да, все.
- И на что вы рассчитываете?
- Думаете, я отвечу?
Левша усмехнулся.
- Простите меня, мой дорогой полководец, но не надо надувать щеки. На что бы вы там ни рассчитывали – это не более, чем обида побитого родителем мальчика - «я, мол, вам отомщу!». Что вы намерены делать с драконом? Вы ничего не сможете сделать! Без моей помощи! Я уверен – судьба свела нас! Кстати, откуда вы узнали про нашу крепость?
- Мы не знали. – Ответил Ирминар.
- Я услышал от одного егеря про странное место. – Сказал старик.
- И вы поспешили проверить, что тут происходит? Очень умно. Я, - магистр гордо выпрямился, - Единственная надежда народа Мизии на освобождение! Я сижу в этой дыре уже одиннадцать лет. За это время, ваш поход – это уже второе по счету провалившееся восстание. А сколько их было до?.. Я занят тем же делом, что и вы, Ирминар, но подход у меня совершенно другой. Я никуда не тороплюсь. И поэтому я все еще жив. Я коплю силы медленно, но когда я ударю – это будет настоящий удар, а не фанфаронский шлепок! Вы все, заговорщики, освободители, скороспелые вожди бьете не в ту цель. Свергнуть короля невозможно, потому что он – вовсе не тот, кого надо свергать. Он пугало, выставленное для отвода глаз. Свергать нужно дракона. А без него трон рухнет сам собой. Если у вас будет сила, которая одолеет дракона, то уже никто не сможет вам противопоставить что-то еще.
- У вас есть эта сила? – Спросил Ирминар.
- Пока нет. Я потому и говорю, что мне нужна ваша помощь. Но я на правильном пути! Я уже создал свою нечеловеческую армию. Я имею в виду летучих котов. Но они – только начало, мои первые удачные опыты. В конце концов, - они всего лишь мелкие кусачие зверьки, которым нужно охотиться и размножаться. Они способны только на ту незначительную роль, которая им мной и предназначена. Они могут только отвлекать внимание от нашей крепости. Не спорю, если что-то станет известно, и сюда придет войско… - магистр хлопнул в ладоши, - От нас мокрого места не останется. Поэтому нам надо быть очень осторожными, пока я не завершил свой план.
- Что за план? – Спросил Ирминар.
- Использовать для создания армии магию. Пока не появился дракон, ведьм и колдунов боялись, обвиняли, гнали прочь, но не потому, что боялись их магических опытов, а только потому, что толпе нужен был изгой, на которого можно было бы свалить собственную вину и неудачи. Никто не верил в магию, в ней только обвиняли. Но появился дракон – и что? Посмотрите, что теперь происходит с колдунами? Они уважаемые люди. Ну, не то, чтобы уважаемые, а, скорее, объекты сильного страха, на котором замешано это уважение. И их стало намного меньше. Шарлатаны исчезли, люди поднатарели в магии, хотя, может быть, сами этого не осознают, их ум обострился, дешевыми фокусами теперь никого не надуешь и не напугаешь, остались только те, кто действительно что-то может. Но их очень мало. Они больше не афишируют себя, не гонятся за наживой и поклонением. Их очень трудно найти. А они мне нужны. У меня только один по-настоящему ценный помощник, при содействии которого, я создал летучих котов. Следующим этапом будет призыв существа куда более сильного. Я называю его «Призрак». – Глаза магистра сверкнули. - Он сможет одолеть дракона! Этот летающий змей далеко не самое страшное, что живет по ту сторону реальности, поверьте мне. Но сейчас я в тупике. У меня не получается систематизировать мои опыты, вывести закономерности, чтобы провести новые исследования не хаотично, а планомерно. Не хватает естественнонаучной подготовки. Меня никто не обучал, я только читать умел с трудом, пока не занялся этим. Мне пришлось все самому наверстывать. Теперь вы понимаете, как мне трудно. Нужны люди.
- То есть мы вам нужны, чтобы искать колдунов? – Спросил Ирминар.
- Не столько искать, сколько убедить. – Горестно произнес Левша. – Я знаю многих, но никто не хочет мне помогать. Более того, я боюсь, что они помогут моему врагу. Вы же понимаете, им неплохо живется под драконом. Зачем им эта рискованная ненадежная затея с сомнительным успехом? Мои обещания не многого стоят…. Те, кого вы видели здесь – это только третья часть всей моей команды. Остальные - в миру, ведут поиск. Но у них мало сноровки. Такие, как вы, могли бы оказаться поистине бесценными помощниками для меня!
- Есть один момент, - недовольно произнес Корднак, - Вы сядете на трон с помощью Призрака, но у нас другой кандидат….
- Я понимаю. Но вам придется смириться. Или на что вы вообще рассчитываете - что уступлю Ирминару трон?! – Левша удивленно оглядел гостей.
Ирминар встал.
- Знаете, мне это что-то очень напоминает. – Сказал он.
- Что же? – Поинтересовался магистр.
- То же самое, что вы сейчас, чувствовал когда-то Ор Ненасытный, когда договаривался с драконом, продавая ему Мизию. Вы собираетесь перекупить ее за большую цену, а что изменится?
- Какого черта! – Начал всерьез гневаться Левша. – Я не Ор! Я – это я! Я хочу стать королем не потому, что мне не нравится Ор Добрый или что-то в его правлении! Если он занял трон по праву, то точно так же по праву займу его я, чего тут не понятно?!
- А я тут при чем? – Спросил Ирминар, направляясь к двери.
- Я вам предложу большой пост!!! – Кричал ему в спину Левша, растеряв уже всю свою благостность.
- Мне он не нужен. – Равнодушно произнес Ирминар и вышел за порог.
- Он прикажет нас убить. – Прошептал ему Корднак, выходя следом.
- Нет. – Ответил Ирминар. – Он презирает меня. А убить – у него кишка тонка.
Галн и старик вышли следом, и все направились к воротам. Сзади распахнулась дверь. Магистр выбежал на порог и уже другим тоном закричал.
- Послушайте! Давайте, не будем друг на друга сердится! Мы же не враги… я…. – Он устремился следом за предводителем.
Тот остановился. Магистр встал напротив него и, тяжело дыша, произнес.
- Давайте так. Вы отдохнете у меня с дороги, хотя бы один день. И подумаете еще, ладно? Просто подумаете, ну что вам стоит? Я не буду вам мешать. А потом уйдете, если не захотите остаться со мной? Договорились?
- Да! – Неожиданно вылез вперед старик и ухватил Ирминара за руку, тот уставился на него. – Мы согласны!
Левша вопросительно поглядел на предводителя. Маньяк тоже смотрел на него крайне возбужденными глазами.
- Хорошо, - Наконец, сказал Ирминар. – Останемся на ночь.
- Отлично. – Обрадовался магистр. – Я поселю вас вон в той землянке. Не слишком удобно, но все не на голой земле спать, правда? Еду сейчас принесут.
Едва они остались одни, Корднак накинулся на старика.
- В чем дело?! Чего еще взбрело в твою больную башку?!
- Почему же? – Резонно заметил Галн, с аппетитом жуя кусок вяленой оленины. – Я люблю спать под крышей, притом, что мне очень редко это доводится.
Маньяк подбежал к двери и осторожно выглянул, потом высунул голову наружу целиком и некоторое время оглядывался. Потом он, уже спокойнее, вернулся на свое место.
- Зачем ему задерживать нас здесь? – Злился Корднак. – Ясно, что он что-то задумал!
- Нет. – Сказал старик, удовлетворенно усаживаясь на лавку. – Он был правдив, когда предлагал нам «просто подумать». Поверь мне, мой мальчик, я хорошо вижу, когда люди лгут. У них таким особенным образом изменяется выражение глаз и уголки губ. Я это чувствую уже не то, что с закрытыми глазами, а, можно сказать, нюхом!
- Ну и что?
- А то, что он солгал нам один раз.
- Когда? – Спросил, прищурившись, Ирминар.
- Когда говорил, что он собирается призвать Призрака. Поверьте мне, дети, он не собирается его призывать. Призрак уже здесь. И мне не понятно, зачем он ломал перед нами комедию, рассказывал о будущих исследованиях, когда его работа на самом деле закончена? И что тогда ему нужно от нас?
Некоторое время все молча обдумывали сказанное. Наконец, Корднак произнес.
- Либо это у тебя твой очередной болезненный бред, либо его работа еще не закончена, даже не смотря на то, что ему удалось призвать Призрака. Может быть, он не в силах его должным образом контролировать?
- Чем гадать, - старик начал аккуратно чистить вареную картофелину, - Давайте спросим.
- У кого?
- Ну, я выберу, кого посмышленее. И спрошу у него.
Корднак невольно отодвинул еду и сглотнул.
- Давай, лучше мы спросим? – Предложил он.
- А что ты будешь делать, если это действительно так? – Спросил Галн у Ирминара. – Попытаешься договориться с Призраком сам?
- Там видно будет. – Мрачно сказал Ирминар. – Действуй, старик.
- Хорошо. – Согласился маньяк. - Тогда подождем до ночи.
Когда стемнело, Ирминар уже вовсю спал, Галн сидел на лавке, прислонившись к стене спиной, и неподвижно смотрел прямо перед собой. Словно неживой. Корднак до темноты бродил по крепости, осматриваясь и разнюхивая, и главным образом недоумевал, куда подевался старик. Маньяк как сквозь землю провалился. Когда, уже в полной темноте, Корднак вернулся на их квартиру, старика все не было. Полковник уселся на лавку, поерзал, поглядел на предводителя, на Дурака-Древолаза, но говорить с обоими было невозможно, потому что один спал, а второй – еще хуже. Тогда он некоторое время сидел в ожидании, потом встал и принялся ходить по тесному помещению от стены к стене, прислушиваясь.
Но его усилия были напрасны. Он совершенно ничего не услышал - дверь распахнулась неожиданно, и что-то тяжелое и мягкое шлепнулось на пол. В освещенном лунным светом дверном проеме обозначилась согбенная старческая фигура. Потом маньяк тихо и аккуратно прикрыл за собой дверь.
- Зажгите свет. – Сказал он.
Галн зашевелился в потемках и вскоре под его рукой затрепетал огонек масляной лампы. Для привыкших к темноте глаз сразу стало очень светло. На полу лежал лицом вниз какой-то бесформенный человекообразный предмет. Лежал он тихо и совершенно неподвижно.
- Ирм…. – Корднак потряс предводителя за плечо, однако, тот уже проснулся сам.
- Кто это? – Спросил он.
Маньяк ухватил предмет за руку и перевернул на спину. Глазам собравшихся предстало багровое, напыженное лицо старика Харма с выпученными глазами. Лицо с нечеловеческими усилиями распахивало рот, пытаясь дышать, но горло было перетянуто веревкой, потому воздух проходил сквозь него с большим трудом, в лучших традициях экзекуторского искусства. Руки Харма были связаны за спиной и помочь себе он ничем не мог.
- Он же сейчас задохнется, болван! – Возмутился Корднак. – Развяжи его!
Старик аккуратно развязал узел и освободил горло жертвы. Харм сейчас жадно, с присвистом, очень громко задышал. Потом его согнуло пополам, так что он скрючился буквой «Г» на полу, и принялся надсадно кашлять, захлебываясь.
- Кого ты притащил?! – Начал опять возмущаться Корднак, который, как всегда, был недоволен. – Договорились же – кого посмышленее! А это - кто?!
- Я взял того, кто наверняка должен быть в курсе дел командира. – Ответил старик. – А насчет смышлености не беспокойся.
Он уселся верхом на пузо начальника стражи, сунул ему два пальца в ноздри и потащил вверх. Харм живо сел и задрал голову, поедая дознавателя мученическим взглядом. Старик не отпускал его. Из ноздрей, вниз по подбородку и с подбородка на грудь быстро побежала кровь. Это продолжалось долго. Корднак не смог смотреть, и отошел в угол, усевшись там. Харм стал издаваться стоны, и маньяк быстро зажал ему рот, так что тот теперь мог только глухо мычать. Мычание все усиливалось. Из налитых, выпученных глаз покатились слезы.
- М-да…. – Сказал Галн, барабаня пальцами по коленям, и посмотрел на Ирминара.
Ирминар с большим интересом следил за действиями маньяка.
- Ты ему хоть вопрос задай! – Не выдержал Корднак.
- Всему свое время. – Нежно пропел старик.
Харм начал содрогаться всем телом и сучить ногами. Тогда старик выпустил его, и он плашмя рухнул на пол.
- Он готов говорить? – Спросил Ирминар.
- Более чем. – Брезгливо ответил старик и вытер пальцы об полу. – Запомни, Ирм, самый преданный пес – самый трусливый.
Тогда Ирминар подтащил лавку к голове стражника, уселся над ним, и, глядя сверху вниз, спокойно спросил.
- Призрак существует?
- Да! – С готовностью ответил стражник.
- Где он находится?
- В километре отсюда на запад! Сидит на поляне.
- Почему магистр скрывал это от нас?
Харм облизал губы.
- Ему нужны люди! Призрак не слушает его! Он никого не слушает и не реагирует ни на что. Он вообще ничего не делает – не спит, не ест, только сидит и головами вертит.
- Как он выглядит?
- Огромный, страшный, похож на летучую мышь!
- Зачем нужны люди?
- Нужна добровольная жертва! Мастер сказал, что если кто-то сам пойдет в пасть Призраку, то тот сожрет его и будет говорить с Мастером. Только тогда! Но никто не соглашается…. Он жуткий! А жертва должна быть обязательно добровольной! Силой никого привести не получится, мы пробовали – он просто не обращает внимания на этого человека! Мастер почти помешался на этом! Уже два месяца он ничего не может сделать! Ему очень нужны люди, он пытается уговорить кого угодно!
- Как Призрак узнает, от кого эта жертва?
- Этот человек должен назвать имя Мастера!
Ирминар встал и отвернулся.
- Послушайте! – Запричитал Харм. – Я все вам скажу! Только не убивайте меня!
- Ты уже все сказал. – Нежно произнес старик.
Ирминар думал. Лицо его все более и более ожесточалось. Наконец, не в силах совладать со своими чувствами он уперся ладонью в стену и почти бессильно выругался.
- Что будем делать? – Спросил Галн.
- Ладно. – Ирминар достал из ножен кинжал и шагнул к Харму. Тот начал издавать звук, но старик наступил ему подошвой на горло.
- Нет, Ирм, нет. – Сказал он, вставая перед предводителем. – Я – это сделаю.
- Хватит с тебя!
- На тебе счет поболее. Послушай, Ирм, успокойся, не надо геройствовать там, где надо работать.
Ирминар опустил голову и отошел. Старик приподнял ногу, а потом резко опустил ее.
- Куда его денем? – Спросил Галн.
- Я его спрячу в лесу. – Ответил старик.
- Лучше я. – Предложил Галн. – Для тебя – тяжелая ноша.
- Погодите. – Ирминар поднял руку. – Это вообще не нужно! – Он оглядел всех по очереди.
- Единственное, что нам сейчас осталось сделать – это убраться отсюда. Труп найдут только утром. Мы уже будем далеко.
- А…. – Начал Галн. – Как же Призрак?
- А что мы можем сделать? – Спросил Ирминар.
- Надо прикончить этого Мастера. – Сказал Корднак. – И вообще всех, кто здесь есть, всех, кто знает про этого Призрака. Дураков на свете полно, найдется достаточно людей согласных стать жертвой. И что будет тогда?
- По большому счету, тогда ничего не изменится. – Ответил Ирминар. – Либо Призрак убьет дракона, либо дракон убьет Призрака. В любом случае, останется одна крылатая тварь над Мизией.
- А так – их две! – С жаром сказал старик. Глаза его болезненно сверкали.
- Я не уверен, - сказал Галн, - Что у нас получится перебить всех, кто знаком с замыслом магистра. Вы же слышали, большая часть его людей не здесь.
- Все равно надо это сделать! – Сказал Корднак.
- Нет. Подождите! – Старик поднял руки, призывая к себе внимание. – Не так важно, что будет со всеми этими людьми. Гораздо важнее, кто будет говорить с Призраком. Ирм, для тебя это, ведь, куда более простой путь достичь своей цели! Если ты договоришься с Призраком и он убьет дракона, то тебе не придется идти в ущелье Грома, рисковать!
- Как я договорюсь с Призраком?! – Закричал Ирминар.
- Очень просто. – Сказал старик и выпрямился. Лицо его теперь было совершенно спокойно и даже отрешенно.
Понимание пришло не сразу. Все с ужасом воззрились на него.
- Э-э… э…. Ты чего удумал! – Забеспокоился Корднак.
- Я буду жертвой. – Гордо сказал старик.
Разом закричали все. Корднак ухватил старика за грудки и стал трясти.
- Да свяжем его и оставим в лесу! – Высказал, наконец, идиотское предложение Галн.
- Нет. – Не согласился Корднак. – Тогда придется убить…. А черт!!! – Он схватился за лоб и с размаху плюхнулся на лавку. – Ты же понимаешь, Ирм, что он теперь в любом случае попрется на эту поляну и сделает, что обещал.
Ирминар и старый маньяк стояли друг напротив друга, скрестив взгляды. Старик был совершенно безмятежен, на губах его играла легкая победная улыбка. Ирминар свирепел все больше и больше, но он не находил слов.
- Зачем ты это делаешь? – Несчастным голосом спросил Галн. – Ради чего? Неужели для тебя так важно кто сидит на троне? Ты в любом случае будешь очень далеко и от нас и от всех остальных. Ты не сможешь жить среди людей.
- Да. – Сказал старик. – Именно поэтому. Раньше я боялся умереть, потому что очень хотел жить, как все. Но сейчас я точно знаю, что я не смогу так жить. И теперь я уже хочу умереть. И я очень рад, что умру ради человека, который так много для меня сделал.
- Да что я сделал?!! – Воскликнул Ирминар в отчаянии.
- Ты сделал очень много. – Сказал старик. – Ведь, я здесь. А мог бы быть – там. Что лучше? С тобой я пожил, как человек, хоть чуть-чуть, хоть несколько дней. Мне этого вполне достаточно. Вам не отговорить меня. Я пошел. Прощайте.
В гробовом молчании старый маньяк забрал свои вещи и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Ирминар сел на лавку и сидел, некоторое время, опустив голову. Как он и предполагал путь становился все тяжелее и тяжелее. Все труднее и труднее было поднять голову, а, ведь, это только прелюдия. Главный бой еще даже не начинался, а у него почти не осталось сил.
- Галн, – Глухо сказал он, - У меня к тебе будет просьба. Прикончи, пожалуйста, этого Левшу. Тебе, ведь, это не будет трудно?
- Нисколько. – С готовностью отозвался хранитель. – Ты прав. Выбирайтесь из крепости и ждите меня в лесу. Я вас найду.
С этим Галн тоже шмыгнул за дверь.
- Вообще-то… - пробормотал Корднак, - Не злоупотребили ли мы гостеприимством? Он кормил нас….
- Он хотел скормить нас Призраку. – Глухо сказал Ирминар. – И потом, если у него получилось один раз вызвать эту тварь, то получится и второй. А мне это совсем ни к чему. Собирайся, Корт. В темпе. Старик не будет нас ждать.
Вдвоем с полковником они вышли во двор, хоронясь в тени от часового, перебежали к стене крепости в слепой зоне, подмеченной заранее Корднаком, перелезли там через частокол и бегом устремились через отрытое пространство в лес. В лесу они перешли на шаг. Через несколько сот метров, Ирминар остановился, пристально вглядываясь в ночную тень.
- Слева пост разведчиков на дереве. – Прошептал он. – Иди за мной, и ни звука.
Счастливо миновав последнюю преграду, они стали взбираться на довольно крутой холм. Вершина холма была каменистой и лишена древесного покрова. Отсюда была видна даль поверх низких верхушек древовидных папоротников и огромный, затянутый в восточной стороне облаками, а на западной половине мерцающий мелкими осенними звездочками, купол неба.
Здесь Ирминар остановился. И стал тревожно смотреть на запад, подставив лицо резкому студеному ветру. Он ждал. Послышались шаги, и из-за деревьев появился Галн.
- Ну, что? – Спросил Корднак.
- Порядок. Он нам больше не помешает. – Доложил верный помощник, и тоже стал смотреть в небо.
- Как ты думаешь, дракон нападет первым? – Спросил у него Ирминар.
- Несомненно. – Отозвал хранитель. – Такую угрозу он будет уничтожать в зародыше.
- Нет. – Корднак, покачал головой, тоже глядя на звезды. – Нет.
- Что - нет? – Спросил Ирминар.
- У Призрака ничего не получится. – Пояснил полковник. - Вот увидишь…. Помнишь, что Бэрил писал про дракона? Так не будут говорить про того, кого можно просто так убить, взяв верх другой силой. Этот Левша думал, что вызвал кого-то равного дракону, но, я думаю, это не так.
- Это всего лишь догадка. И надеюсь, ты ошибаешься. – Напряженно произнес предводитель. – Но даже если ты прав, я не хочу, чтобы их было двое…. Один лучше.
Они помолчали.
- А он, ведь, так и не назвал своего имени…. – Печально произнес Корднак.
И в этот момент Ирминар упал на землю.
Старик вышел на обширную просеку. Тот, кого называли Призраком, ждал там его. Сначала старик разглядел только темный силуэт на фоне звезд над лесом. Он пошел к нему, во все глаза, разглядывая это странное и, без сомнения, действительно жуткое существо. Он ожидал увидеть кого-то вроде огромного нетопыря или летучего кота, но Призрак совсем не походил на летучую мышь, так что даже удивительно было, почему старый стражник так его назвал. У Призрака были четыре длинные когтистые лапы, два огромных, сложенных за спиной крыла и две головы. Тело его было покрыто грубой чешуей, а головы походили, скорее, на змеиные или на головы уродливого носорога – массивные, с костяными наростами и маленькими глазками, которые были затянуты пленкой, но эта пленка иногда сползала с черных глазных яблок, словно огромная летучая тварь с трудом боролась со сном. В общем, это был, скорее, если так, конечно, можно было про него сказать, - обыкновенный дракон. Только двуглавый.
Он сначала не обращал на приближающегося к нему маленького человечка никакого внимания, но потом левая голова окончательно открыла глаза и повернулась в его сторону, в то время как правая по-прежнему дремала.
Старик подошел совсем близко. Теперь оживилась и правая голова. Потом Призрак-Нетопырь шевельнулся всем телом, слегка повернувшись к гостю. Сердце старика стучало все сильнее и быстрее, но родившийся сначала страх, теперь превращался в буйную, всепобеждающую, почти нечеловеческую радость. Он смотрел снизу вверх в глаза Нетопырю и улыбался.
Призрак наклонился, обе его головы с двух сторон нависли над гостем, внимательно его разглядывая. Вблизи зрелище было просто омерзительное. Головы были не одинаковые. Правая была массивнее, а у левой передние зубы торчали наружу, наподобие костяного частокола. Старик повернулся к левой голове и, забыв в это мгновение всю свою прежнюю бестолковую или, какая бы она там не была, жизнь, отдавшись целиком на волю того, что его ждет впереди, громко произнес.
- Ирминар!
Огромная пасть распахнулась и с оглушительным стуком захлопнулась, слизнув с лица земли и вычеркнув из летописи времени никому, кроме него самого, не известное имя.
Глава 20
- Что с тобой?! – Вскрикнул Корднак, наклоняясь над предводителем.
- Он… идет сюда…. – Сквозь зубы процедил Ирминар, пытаясь оторвать голову от земли. Глаза его были зажмурены, лицо сведено болезненной судорогой.
- Кто идет? – Спросил Галн, который тревожно разглядывал тучи.
Однако Ирминар уже пришел в себя. Тяжело дыша, он поднялся на ноги.
- Вот он. – Почти благоговейно произнес он.
Корднак снова посмотрел в небо и сейчас же увидел огромную крылатую тень, которая пронеслась над холмом, обдав людей потоком холодного воздуха, сделала еще один круг над лесом и, взмахнув крыльями так, что всех троих чуть не повалило с ног, зависла над вершиной, четыре страшные лапы вытянулись и со скрежетом впились в каменистую почву. Холм вздрогнул, устоять на ногах было очень трудно, во многом еще и из-за совершенно нереального, иномирового образа огромного существа, которое опустилось с неба в нескольких шагах от них. Очень хотелось упасть и закрыть от ужаса глаза, или склониться в глубоком поклоне, но опять ни в коем случае не смотреть. Корднак где-то в трясущимся нутре своем ощущал собственную рабско-хозяйскую сущность, которая была готова покориться этому существу, забыв про желание свободы, и очень трудно было заставить эту сущность молчать и вопреки ее воплям смотреть на Призрака, встав в полный рост.
Две бронированные головы склонились над Ирминаром, который казался настолько маленьким, хрупким и беззащитным, что Корднак не смог на него смотреть. Было совершенно непонятно, как такой громадный монстр может принимать в расчет и считаться с мнение подобной козявки.
- Тебя зовут Ирминар. – Сказала правая голова.
- Да. – Сказал Ирминар, хотя тон Призрак был утвердительный.
- Чего ты хочешь? – Спросил Призрак.
- Убей дракона.
- Что я получу взамен?
Ирминар опустил голову и некоторое время молчал. Настал час, которого он ждал, но очень не желал. И выхода у него не было.
- Мизию…. – Сказал он, тяжело вздохнув.
Внезапно Призрак задрал обе головы вверх, а потом, присев на лапах, и раскинув крылья, резко толкнулся от земли и разом взмыл в высоту. Устоять на ногах теперь не смог никто. Шквальным вихрем всех повалило и потащило вниз по склону вперемежку с вырванной с корнем травой и сухим кустарником. Призрак-Нетопырь очень быстро набирал высоту, уходя на восток.
- Смотрите! – Вскрикнул Галн, вскакивая на ноги. Он указывал на запад, туда, где небо было густо обложено тучами.
Ирминар увидел, что одна из туч вспыхнула тревожным багровым светом.
- Молния, что ли? – Неуверенно предположил Корднак.
- Нет. – Сказал Галн. – Это дракон. Он уже здесь.
Галн и полковник стали смотреть в сторону небесного огня. Ночью, да еще без света луны, которую скрыли облака, различить его было бы невозможно, но вскоре они увидели очень яркую оранжевую звезду, которая стремительно двигалась на фоне туч, и одновременно они услышал мощный вибрирующий гул, похожий на голос пробудившегося вулкана. Этот звук издавал летящий с неимоверной скоростью дракон, чешуя которого горела тем самым яростным огнем. Он не прятался. Он шел вершить свой суд и был уверен в свой силе и правоте.
- Ирм! – Позвал полковник. – Ирм, смотри, дракон уже здесь! Ирм, что с тобой?!
Ирминар не вставал с земли. Он лежал лицом вниз, вцепившись пальцами в траву, и бормотал что-то очень неразборчиво, так что расслышать можно было только отдельные случайные слова.
- Ниже…. Ниже, над лесом…. Быстрее…. Еще….
Корднак наклонился над ним, прислушиваясь к бреду.
- Что с ним? – Спросил он у Гална.
- Он слышит Нетопыря. – Ответил хранитель. – Не мешай ему.
Глаза предводителя были закрыты. Возможно, он не только слышал мысли Нетопыря-Призрака, но и видел то, что видит он. Возможно, он даже мог дать ему совет, если тот, конечно, в этом нуждался….
Призрак-Нетопырь набрал максимальную скорость. Он уступал более крупному и с более широким размахом крыльев дракону в стремительности, но превосходил в маневренности. Потому он не стал тягаться с ним в чистом небе. Наоборот, он опустился почти к самой земле, двигаясь над самыми верхушками деревьев, рискуя зацепить их и совершая крутые виражи, то вправо, то влево, но сохраняя общее направление движения на восток, туда, куда западный ветер не нагнал еще тучи, за которыми дракон мог укрыться. Нетопырь ждал атаки.
Догнав своего врага, дракон сложил крылья и стал пикировать из-под облаков. Грохот от его движения усилился. Корднак никогда не слышал ничего подобного, и его пробрала дрожь. Дракон был похож на чью-то смертную тень, которая в ночи стала испускать багровый свет, для того, чтобы ее все-таки было видно, и тот, за кем она пришла, трепетал от ужаса. За двести метров до земли дракон выдохнул огонь сразу из четырех глоток. Огненный смерч соединили небо с землей. Стало светло, как мрачным дождливым днем, когда небо обложено черными тучами и вместо солнца иногда вспыхивает молния. Лес вспыхнул, словно только и ждал того. Наверняка загорелась сама земля. Те, кто видел этот огненный шквал, особенно ночью, говорили, что не видели ничего прекраснее и ужаснее одновременно, и Корднак был готов им поверить. Однако Призрак предвидел эту атаку. Он совершил резкий вираж в сторону и ушел из-под прямого огня, который, без сомнения, испепелил бы его. Близкий жар опалил его крылья, но серьезно не повредил. Дракон пронесся над ним, в волнах пламени, выжигая вдоль своего пути полосу пепла, из которого еще очень не скоро проклюнутся новые ростки. Поняв, что промахнулся, дракон погасил огонь и стал интенсивно работать крыльями, снова набирая высоту. Он опасался ответной атаки Призрака, но тот на вираже потерял всю скорость и догнать врага был не в силах.
Дракон ушел в черное небо, собираясь зайти на второй круг для нового нападения. Чешуя его больше не светилась, так что Корднак с Галном не могли ничего различить в ночном небе. На короткое время над лесом установился тревожный покой и тишина. Нетопырь не мог ничего поделать, ему не хватало скорости. Он опять кружил над лесом, активно вертя головами, высматривая с какой стороны снова появится его цель. Ирминар больше не бормотал ничего. Он лежал молча, но был напряжен, как натянутая тетива лука. Его беспокоило, что Нетопырь неуверен в себе. Дракон видел все и в полной темноте и при ослепительном свете, который сам же и создавал, но вот дела Призрака были не так хороши.
Вот вновь послышался резкий грозный гул. Дракон пикировал с южной стороны.
- Не торопись…. – Бормотал Ирминар.
Корднак до боли сжал кулаки, всматриваясь, но он не видел ничего.
Призрак действительно не стал на этот раз торопиться. Он летел не очень быстро, перпендикулярным к дракону курсом, выжидая момент. И когда дракон выдохнул огонь, он крикнул. Магистр Левша не соврал, что у Призрака есть серьезное оружие, под стать оружию дракона. Он не использовал его в первый раз, чтобы усыпить бдительность своего противника. Огонь был неподвластен Нетопырю, но его крик способен был убивать не хуже пламени. Корднак почувствовал это на себе. На его удачу бой между титанами происходил уже достаточно далеко от холма, и потому звуковой удар только оглушил его, так что на короткое время потемнело в глазах и заложило уши. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Подобный звук, прозвучавший в нескольких метрах, наверняка разорвал бы любое войско, состоящее из плоти и крови, на мелкие ошметки. Вокруг Нетопыря кольцом полег и превратился в щепки лес. Дракон был сделан из более крепкого материала, нежели обычная плоть и кровь, но и ему пришлось несладко. На короткое время он потерял ориентацию, огонь снова спалил безвинный лес, не захватив виновника. Нетопырь воспользовался замешательством своего врага. Когда они сблизились, он взмыл вверх, вытянул передние лапы и попытался ухватить когтями драконье крыло. Если бы это удалось, дракон получил бы серьезное увечье, Нетопырь вцепился бы в крыло зубами в и порвал его, так что хозяин Мизии потерял бы возможность летать, и осталось бы только добить его, израненного на земле. Но поняв, что дело приняло непростой оборот, дракон погасил огонь, не долетев до цели, и заложил вираж влево, стремясь уйти от лап Призрака. Жуткие когти скользнули по чешуе, пробороздив глубокие раны, но не смогли совершить захват. Призрак снова закричал, на этот раз от ярости. Уходя от атаки, дракон сильно потерял высоту, и теперь планировал над самой землей, рискуя врезаться в нее, сшибая верхушки высоких деревьев. Нетопырь изо всех сил заработал крыльями, пытаясь догнать врага. Какое-то время казалось, что это ему сейчас удастся, но дракон выровнял полет, немного набрал высоту и за несколько взмахов могучих крыльев оторвался от преследователя. Снова он был недоступен.
Призраку не оставалось ничего, кроме как ждать третьей атаки. На то, что дракон отступится от своего намерения уничтожить нарушителя, покусившегося на его власть, нечего было и думать. Снова над полем боя зависло затишье. Нетопырь осторожно летел над лесом, он раскрыл все свои карты, но отступать ему тоже было некуда.
- Что произошло? – Спросил Корднак у Гална. – Дракон убит?
Галн посмотрел на лежащего Ирминара и покачал головой.
- Я думаю – нет. Еще ничего не кончилось.
- Черт его дери! – Нервно высказалась Корднак и сделал несколько шагов в сторону.
Довольно долго ничего не происходило. Шумел западный ветер, стена туч надвинулась, и на холм упали первые одинокие капли. Весело горел лес, черный дым поднимался к тучам, сливаясь с ними.
Дракон пошел в атаку в третий раз. Теперь он не стал разгоняться, пикируя из-под облаков, до такой скорости, что его крылья с громом разрывали воздух. Он тоже снизился почти до самой земли, зашел в хвост Нетопырю-Призраку, и тот слишком поздно его увидел. Нетопырь снова крикнул. Но теперь дракон был готов к этому. Он не стал выдыхать огонь. Он шел следом за нарушителем его прав. Призрак попытался уйти в сторону, дракон повторил его маневр, Призрак рванулся вверх, и в этот момент дракон догнал его. Четыре пасти разом вцепились в крылья и в хребет непрошенного потустороннего исчадия. Крик Нетопыря стал жалобным от боли и страха. Корднак услышал это и невольно присел, зажав себе уши.
Получив тяжелые повреждения, Нетопырь не смог удержаться в воздухе и стал беспорядочно падать. Он пытался выровнять полет, но высота была слишком мала. Гигант обрушился на землю, ломая деревья, проложив по мере того, как он беспорядочно катился по земле целую просеку. Дракон зашел на четвертый короткий круг. Призрак был еще жив. Удар о землю не причинил ему повреждений, но драконьи зубы порвали ему правое крыло, и перебили хребет. Призрак чувствовал слабость в задних лапах, и не мог взмахнуть искалеченным крылом. Он не оставил попыток продолжить борьбу, но взлететь у него не получалось, даже чуть-чуть оторваться от земли. Он только бессильно вытягивал шеи и мотал головами.
Дракон снова был над ним, он делал последний, коронный заход. Огонь ударил в землю в третий раз, обглодав остов Нетопыря-Призрака, превратив его в черный жуткий памятник порождениям ночи на черной выжженной до мелкого пепла поляне в обрамлении косм пламени лесного пожара. Такая находка вполне могла одарить Вампирью пущу каким-нибудь другим названием, а то и молвой проклятого места, если тут пропадет кто-нибудь, кого-нибудь разорвут волки или летучие коты, да мало ли что может случиться в диком лесу….
Чешуя летучего змея снова зарделась ярким победным огнем. Уже не торопясь, лениво взмахивая крыльями, словно позволяя уничтоженным людям насладиться своей красотой, он направился на запад, туда, откуда прилетел.
Опершись на руки, Ирминар тяжело поднялся от земли. Лицо его было грязным и мрачным, как лицо пушкаря, у которого только что взорвался зарядный ящик.
- Ну что? – Безо всякой надежды спросил у него Корднак.
- Призрак погиб. – Невнятно пробубнил предводитель и сплюнул.
Полковник помог ему подняться.
- Не переживай. – Утешал он. – В конце концов, нам выгоден был любой исход. Теперь просто будем делать все по первому плану. Все закончится хорошо, вот увидишь.
- Если бы…. – Устало произнес Ирминар. – Если бы оно закончилось…. Тогда все только начнется.
Глава 21
- Жалко старика. – Посетовал полковник.
- Разве? – Удивился Галн.
- А тебе нет? Он мало пожил с нормальной головой.
- А тех, кого он оставил сиротами тебе не жалко?
- Это не имеет значения, сколько и у кого в прошлом осталось сиротами.
Галн повернулся к Ирминару.
- Мне не нравится твой друг. Он говорит странные вещи.
- А ты городишь банальности. – Не спустил Дураку Ирминар.
- Ты что с ним согласен?!
- Погоди! – Запротестовал Корднак. – Я серьезно пытаюсь говорить, а ты меня сразу за грудки. Да, он многих убил. Я тоже не ангел. Ирм – и говорить нечего. Сколько было в нашей армии?
- Семь с половиной тысяч полегло в Толоне. – Доложил Ирминар.
- А про Ора нашего, которого Добрым кличут, мы скажем что-нибудь господину «Как это ужасно! Это просто зверь какой-то!»?
- Не надо. – Хмуро сказал Галн. – Это порочный способ оправдания. И ты это знаешь.
- Тебя возмущает не то, что он отнимал у людей жизнь, а то - какое он имел право отнимать у людей жизнь - какой-то жалкий псих! Ни благородства, ни наград за смерть в бочке, ни почестей! Конечно! Вот генерал, а тем более король – это совсем другое дело!
- Умирают не за короля. Умирают за идею. – Отвечал Галн. – Собственно даже не важно – умирают или нет. Важно – кто дает людям силу, а кто делает их слабыми, позволяет им быть слабыми,… а старик и вовсе принуждал их к этому. Ему, ведь, важна была не смерть, ты должен это понимать, он хотел видеть обреченность в глазах людей, и он ее видел, потому что умел сломать любого.
- Кроме меня. – Сказал Ирминар.
- Да. Это его спасло. Но я о другом. Кровь на том, кто забирает силу, а не жизнь. На вас с Корднаком нет крови.
- Ты тоже так думаешь? – Спросил Корднак у предводителя.
Ирминар покосился на него, но ничего не ответил. Корднак нахмурился, потом сказал.
- Даже если ты чувствуешь за собой счет, знай, что мне на это плевать.
- Помнится, я уже говорил тебе, что не чувствую за собой счета. Тогда это так и было. А теперь чувствую.
- Из-за старика?
- Не знаю. Наверное, я просто устал.
- Извини. – Сказал Корднак. - Я, наверное, часто говорю глупости. Надоедаю тебе. Я все думаю, чем я заслужил жизнь? Ты – претендент, а я – кто? Почему я жив? Только потому, что я твой друг? Это – что, имеет какое-то значение для дракона?
- Я уже говорил тебе, что я не знаю. – Ответил Ирминар.
- А ты, Галн, что думаешь? – Спросил полковник у хранителя. – Такое бывает?
- Бывает, конечно. – Ответил Галн. – Всяко бывает.
Корднак был вынужден замолчать. Ирминар действительно выглядел усталым. Полковник видел, что его гнетет что-то, что-то очень тяжелое, как повинность, как задолжность в несколько сот золотых. Это беспокоило полковника. Он не находил верного тона, не находил умения молчать. Глядя себе под ноги и сжимая кулаки, он шел и зло думал: «Если бы только поделился со мной, если бы только поделился!».
- К делу. – Спокойно произнес Галн.
Деревья расступились, и они вышил под отвесную скальную стену. Галн не соврал и не ошибся. Он вывел отряд прямо к вертикальному пролому в скале, узкой угрюмой щели, в которую с трудом проникал солнечный свет. Это было оно – ущелье Грома.
- Вот он, ваше величество. – Произнес Пайд, изящно кланяясь.
- Кто это? – Спросил король.
- Это Бэрил. – Представил Пайд. – Вы его никогда не видели, потому что он страшный домосед. Но теперь, вот, выбрался из дома и сам приехал. Зачем вы хотели видеть короля, Бэрил?
- Я скажу это только ему наедине. – Сурово ответил Бэрил.
Он стоял прямо и неподвижно, как статуя, посох в его руке вряд необходим был, для опоры.
Пайд зыркнул в сторону короля. Толдор Добрый слегка кивнул. Пайд повел шеей, сверкнул глазами и твердой походкой удалился.
- Что вы мне хотели сказать, Бэрил? – Добрым голосом спросил король.
- Королева на девятом месяце. Скоро у вас будет….
- Молчать!!! Еще одно слово на эту тему и вас спустят с винтовой лестницы в часовой башне, как ради забавы спускают оттуда пустую бочку! Если ты пришел, чтобы поздравить меня, то можешь катиться ко всем чертям!
- У вас будет три сына, король. У меня тоже было три сына.
Весь пыл Толдора сразу погас. Он исподлобья поглядел на старика.
- Ладно, извини. Я знаю об этом…. У тебя дело ко мне?
- Я был рожден, чтобы писать правду. Я всю жизнь писал летописи…. – Начал Бэрил. – Но хотел ли я писать летописи? Чего я на самом деле хотел? Я спросил себя и не смог ответить на этот вопрос. Я делал это, потому что для этого я был рожден. Но что это означает – что «я для этого рожден»? Мне нельзя было любить, нельзя было заводить детей, ведь я писал правду….
Старик замолчал и опустил голову.
- Почему? – Спросил Толдор. – Разве одно исключает другое?
- Да. – Ответил Бэрил. – Я принес несчастье своим детям.
- Вы тысячу раз не правы!!! – Горячо вскричал король. – Во всем виноват этот негодяй повстанец! Но и вы тоже хороши, вам же сто раз предлагали переехать в столицу!
- Возможно. – Сказал Бэрил. – Я никогда ничего не чувствовал. Я только знал, для чего я рожден и что я должен делать… должен, должен, должен…. И мучил меня только один страх, что я недостаточно искренен. И я решил, что – нет, я должен попробовать это сломать. И я завел детей…. Я надеялся, что что-то почувствую по отношению к ним, что они для меня будут что-то значить, то же что значат для всех остальных. Я видел глаза отцов, я знал, что так смотрят очень богатые и счастливые люди, но я…. Я по-прежнему ничего не чувствовал. Пришли люди и забрали у меня детей. Я ничего не чувствовал. И тогда я решил нарушить главную заповедь, и солгал. И что? Опять ничего. Я не ответил на вопрос, зачем я пишу правду.
- Подождите, - нахмурился Толдор, - А вы не уточните, когда именно вы солгали?
- Я солгал относительно имени диверсанта, который передвинул удар часов и разбудил Мохонога. На самом деле это сделал Ирминар Шепелявый.
- Как?!! – Король был искренне удивлен и возмущен. – Вы понимаете, что…. Ну, ладно, этот куратор – черт с ним, одним больше, одним меньше! Но - Ирминар! Из-за вас мы упустили его! Да и как вы могли спасти от петли этого негодяя, который так обошелся с вами лично?!
- Да, я солгал, спас убийцу моих детей. Я пытался хоть этим разбудить себя. Но не смог. – Бэрил подавлено замолчал.
Глядя на этого отчаявшегося старика, который пришел к нему, сам не зная – зачем, просто потому, что у него не было друзей и в тяжелую минуту ему не к кому было больше пойти, кроме как к своему работодателю, Толдору было искренне жаль его. Он хотел бы ему помочь, но, во-первых, помочь он ничем не мог, а во-вторых, теперь наметился один очень важный вопрос.
- Послушайте, Бэрил, - сказал король, - Я очень хорошо понимаю, что вы сами пришли ко мне и сказали о том, что солгали. А иначе я бы никогда об этом не узнал. Но как вы теперь относитесь к своей миссии - говорить правду? Вы намерены еще экспериментировать?
- Нет. - Сказал Бэрил. – Я буду говорить правду. Я для этого рожден.
От этих слов повеяло такой ледяной безысходностью, что Толдору стало не по себе. Но он хорошо знал, на что идут люди, работающие на корону. Их можно жалеть, но их надо использовать до конца. Это - закон. Все-таки он спросил.
- А зачем вы пришли, Бэрил? Вам что-то нужно от меня?
- Зачем я пришел – совсем не важно. – Сурово ответил Бэрил. – Иногда я прихожу последним.
Бэрил, не испросив разрешения, стал тяжело и медленно поворачиваться к двери, чтобы уйти. Король не останавливал его. Но Бэрил не успел выйти. Дверь распахнулась ему навстречу, и, словно призрак из преисподней, на пороге возник Пайд. Он сейчас же уставился страшными глазами в лицо Бэрилу. В руках его дрожал одинокий листок пергамента. Потом страшный взгляд переместился на короля. Увидев, что их величество благодушно развалилось в кресле, Пайд остолбенел, потом открыл в немом изумлении рот, потом попятился и снова ужасными глазами посмотрел на Бэрила. Старик, однако, остался совершенно глух к этой великолепной пантомиме. Он медленно, не поворотив головы, прошествовал мимо советника и, стуча посохом, вышел в приемную. Исполненный ужаса и удивления взгляд Пайда снова сконцентрировался на короле. Тот был сбит с толку.
- Что еще?
- Он что?! Не сказал вам?!
- Что не сказал?!!
Дрожащая рука с листком поднялась, словно демонстрируя его в свое оправдание. Глаза стремительно нашарили нужные строчки, боясь, что те вдруг по неведомой причине исчезли с листа. Но слова были на месте.
- Но…. Здесь он пишет… – Пайд не смог удержать голоса и перешел на шепот, - Что Ирминар Шепелявый вошел в ущелье Грома….
Их величество стремительно воздвиглось на ноги. Некоторое время король стоял столбом, глядя деревянным взглядом в стену. Потом дрожащей рукой он нащупал сзади сиденье и медленно опустился на него. Пайд осторожно, согнувшись в пояснице и поедая монарха голодным преданным взглядом, приближался к нему.
- Ваше величество, - Глухо произнес он, - Мы с вами в одной лодке. Я очень хорошо представляю, что меня ждет, если…. Скажите мне, где оно находится?
Черный взгляд короля, наконец, сфокусировался на близком лике советника.
- Не-е-ет…. – Дрожащим голосом произнес Толдор. - Нет, Пайд, я скорее отгрызу ножку своему малышу Майму и зажарю ее на вертеле, чем скажу тебе или кому-либо еще, где оно! Этого не будет знать никто, кроме меня!
Пайд не уходил. Он стоял над королем, полусогнутый, с поднятыми к груди руками, бледный, потный, готовый на самые безумные и отважные поступки. Ор пристально разглядывал его.
- Не бойся. – Голос короля, как ни странно, начал крепнуть. Рука, унизанная бесценными перстнями, сжала шар подлокотника. – Он не пройдет.
- Я знаю дорогу. – Сказал Галн. – Идти строго за мной не отставать и не обгонять. Идем.
Они вошли в мрачную холодную тень. Скалы сразу же нависли с двух сторон, можно сказать – сдавили. Так что дышать стало трудно. Через несколько шагов ущелье сделало первый поворот. А за ним вскоре обнаружилась развилка.
- Ты знаешь, где нас будет ждать Атбар? – Спросил Ирминар.
- Нет. – Ответил Галн. – Я ничего не знаю о том, что захочет сделать Атбар.
- Скалы неприступные. – Оценил Корднак, глядя в высоту. – Но вообще место довольно мирное.
- Сюда. – Позвал Галн и свернул направо.
Он шел первым, показывая дорогу. Ирминар заметил, что он очень внимательно прислушивается к тому, что делается вокруг. Иногда он приостанавливался, словно пытаясь уловить какой-то трудный звук, но тут же шел дальше.
- Лучше нам молчать, Корт. – Предложил он.
- Вы мне не мешаете. – Сейчас же отозвался Галн. – Я знаю поступь Атбара, но он вполне может стоять на месте, поджидая нас.
- Он знает, что ты с нами? – Спросил Корднак.
- Точно не скажу. Скорее всего – да. А может, ему все равно, он ведь зверь….
- Единственный способ спастись от него – забраться на скалу. – Сказал Корднак. – Но проблема в том, что с нее придется рано или поздно слезать. А ему останется только дождаться этого.
- Если он нападет на нас, мы даже на скалу не успеем забраться. – Произнес Ирминар. - Я много думал о том, как нам спастись, и мне все кажется, что я это знаю, но я не могу догадаться, что я знаю. А ты, Корт?
- Как я могу догадаться, что ты знаешь?
- Нет, я имею в виду, у тебя есть какое-нибудь решение?
- Я уже предлагал – надо было взять с собой бомбарду, сесть на другого мамонта, сотворить отравленные стрелы…. Я много чего предлагал, а ты на это все отвечал одинаково: «Это не может быть так просто». Да откуда ты это знаешь? Почему с драконом должно быть обязательно сложно? А может быть, это покупка? Он ждет от нас, что мы будем ломать головы, когда надо было всего лишь стрелять!
- Нет-нет. – Отозвался Галн. – Это я могу сказать точно, Атбара не так просто убить, как и меня, и тем более Ронга. Но пройти его можно, правда, я не знаю – как.
- А как можно было бы пройти тебя? – Спросил Корднак.
- Я не знаю. А если б знал – принял бы меры. Я бессмертен, многое знаю и многое умею. Вот, смотрите.
Галн остановился и посмотрел вверх. Сейчас же в пустоте над ним стало очень шумно. Несколько десятков чаек слетелись в один круг и замельтешили над ним, как базарная толпа вокруг лавки с дешевыми украшениями. Потом воздух стал еще более густым. Он наполнился не только чайками, но и перьями, которые эти птицы стали сбрасывать из хвоста и крыльев. Весело кружась, перья окружили хранителя, как коконом. Тут Галн взмахнул руками, и птицы с криками разлетелись в разные стороны, словно их и не было.
- Ты управляешь ими?! – Восхитился Корднак.
- Договариваюсь. – Уточнил Галн. – Человек может подчинить животное на основании договора. Правда человек от этого договора получает гораздо больше, но животному это не важно.
- А! – Сказал Ирминар и нахмурился. – Нет. Не то.
Они пошли дальше.
- Если бы я безрассудно не доверял тебе, - сказал Корднак Ирминару, - Я бы назвал тебя… недальновидным.
- Почему?
- Тебе надо было сначала найти решение, а потом уже идти сюда. Сейчас мы идем в пасть своей смерти.
- Я знаю. Но, я думаю, я не нашел бы решение… там.
- Почему?
- Это как спятил один герцог и начал убивать всех своих гостей. И вот собрался один его старый друг к нему в гости на ужин. Герцог естественно в один прекрасный момент захотел с ним разделаться. Но друг бросился бежать и спасся от головорезов-лакеев герцога через дымоход. Возвращается он к домой, весь в саже, ему и говорят: «Зачем же ты туда пошел?! Ведь ты знал, что он захочет убить тебя!». «Это я знал, - отвечает друг, - Но вот чего я не знал, так этого того, что он спрятал все свои бриллианты в дымоходе!».
- Притянуто за уши. – Возразил Корднак. – Почему бриллианты должны быть именно в дымоходе?
- Я не знаю. Мне так кажется.
- Вот, поэтому я с тобой. – Удовлетворенно заявил Корднак. – Тебе все время кажется, и каждый раз ты оказываешься прав. Я обычный человек, мне недоступно такое предвидение.
- Стойте! – Вполголоса окликнул их Галн.
Они как раз миновали поворот, выйдя в другую щель.
- Он прошел здесь недавно. – Галн очень внимательно разглядывал песчаную землю.
Ирминар и Корднак тоже присмотрелись. Огромные следы были видны вполне отчетливо. Корднак присел на корточки.
- А в какую сторону он прошел?
- Туда. – Без колебаний указал Галн.
Потом он встал на четвереньки и стал нюхать след.
- Несколько минут назад. – Шепотом сказал он.
- А нам в какую сторону? – Тоже тихо спросил полковник.
- Туда же. – Ответил Галн. – Но я думаю туда идти неразумно.
- Как скажешь. – Согласился Ирминар. - Есть обходной путь?
- Есть, как-нибудь выберемся. Хотя идти придется далеко.
- Во времени нас никто не ограничивал. – Резонно заметил Корднак. – Идем, пока он не вернулся.
Они быстро пошли в сторону противоположную той, куда вели следы. Галн был сильно обеспокоен.
- Он рядом. – Тревожно произнес он, глядя в небо.
Ирминар не заметил там ничего особенного, кроме изредка пролетающих с криками птиц. Кроме их криков ничто не нарушало тишины.
Так продолжалось около четырех часов. Наконец, Галн остановился, как вкопанный, и некоторое время стоял, глядя в пространство. Ирминар и Корднак почтительно ждали.
- Мне нужна вода. – Сказал Галн.
- У тебя кончилась? – Спросил Корднак, протягивая ему фляжку.
Галн вытащил свою, в которой было еще много воды, и вылил ее всю в песок.
- Вся вода, какая есть. – Приказал он. – Выливайте.
- Зачем?! – Изумился Корднак.
Однако Ирминар повиновался беспрекословно. Полковнику не хотелось расставаться с водой, но делать нечего. Они вылили в песок всю воду, какая у них была. Галн отбросил фляжку, закрыл глаза, простер руки и медленно сказал.
- Роди земля!
Земля откликнулась на его зов довольно быстро.
- Что за черт?! – Пробормотал Корднак отступая.
У него из-под ног, прямо из сухого бесплодного песка, как дрожащие бабочки из уродливых коконов, полезли нежные зеленые ростки. Галн с умильным лицом наблюдал их сумасшедший быстрый рост.
- Идем. – Сказал он.
Однако, далеко он не ушел. Остановившись шагах в десяти, как раз напротив, уходящей куда-то в бездонную черную глубь узкой щели в каменной стене справа, он сказал.
- Нужно вырыть яму. Вот здесь.
- Какую яму?! – Изумился Корднак.
Галн потащил из-за пояса небольшую лопатку.
- Вот зачем ты ее взял. – Сказал Ирминар.
- Лопаты обычно требуются только для одной цели. – Пожал плечами Галн, и вонзил свой инструмент в землю.
- Погоди! – Запротестовал Корднак. – Галн, ты вообще соображаешь, какую нужно вырыть яму, чтобы поймать в нее мамонта?
- Большую. – Пыхтел Галн. – Такую яму обычно роют несколько дней, но со мной мы управимся за семь часов. Давайте так, я буду рыть, а вы – скидывайте землю вон в ту щель. Когда закончим, перекроем яму камышом, и присыплем землей. Давайте, за работу!
Галн не соврал. Рыл яму он – на загляденье как. Больше всего он был похож, пожалуй, на огромного суслика, занятого спешным строительством норки. Земля, по крайней мере, летела из-под него с не меньшей страстью и энергией. Камыш тем временем вырос во всю длину и знойно шумел на ветру. Еще там было несколько тонких деревьев, необходимых для перекрытия ямы.
Над нежданным вместилищем для белого мамонта уже давно раскинулась холодная яркая ночь. Галн закончил копать и с удивительной скоростью, как паук выбрался наружу. За все время работы он не то что ни разу не остановился передохнуть – он вообще ни разу не поднял головы. Корднак и Ирминар сидели на краю ямы, устало ее оглядывая. Титанический труд лишил их жизненных и душевных сил. Корднак ощупал свою мокрую рубаху и сказал.
- И воды ни капли. Я даже есть не смогу, в рот не лезет.
- Вода будет. – Успокоил Галн.
Он тоже был мокрый с ног до головы и тяжело дышал, но покорной усталости в его голосе не слышалось. Глядя на него, Корднак подумал, что его облик – это грубая маска, грубая, потому что люди не могут так работать, так управлять природой, вот сейчас он пытается изобразить усталость, как положено человеку, но у него не получается. А что для него смерть? Люди, ведь, умирают, чтобы возродиться в свете… или не возродиться…, а он? Если он умрет не для этого, и знает об этом, то каково ему жить и каково ему умирать?
- Ты однажды сказал, Ирм, помнишь, я даже записал, но и так помню, что убивает только тот, кто породил. Забирает свое себе. Если душу дал бог, то после смерти она к нему и попадет. А если душу дал дьявол, то он ее заберет. Помнишь?
Ирминар что-то вяло промямлил.
- Что? – Спросил Корднак.
- Я спросил, кого ты имеешь в виду, что ему дал душу дьявол?
- Вот его. – Корднак указал на Гална. – Сам посуди, он явно какая-то подделка под человека, игрушка. Неужели эту игрушку бог смастерил? Что-то не верится.
- У бога большая фантазия, Корт. – Пробормотал Ирминар и встал. - Пошли деревья рубить.
Они отошли в заросли.
- А ты его уважаешь? – Спросил вдруг полковник.
- Что?
- Я понимаю, что ты его ценишь. Он тебе нужен. Левшу убивать ты его послал, а сам не пошел. Очень умелый и управляемый работник, правда? И не жалко, если погибнет. Не человек, ведь, правда?
Ирминар опустил топор, и, распрямившись, сказал.
- Когда за тобой придет смерть, Корт, ты не возмутишься тем, что мало пожил. Ты начнешь придираться: а почему балахон рваный, а почему коса не наточена?
Корднак сдавленно захихикал.
Они срубили несколько стволов и перекрыли ими яму поперек. А после это порубили тростник и плотно завалили им яму поверх стволов. А сверху для полноты картины засыпали песком, кучу которого сохранили специально для этой цели.
Галн любовно длинным листом камыша разровнял песок над ямой, и довольно потянулся.
- Готово! – Сказал он. – Можно отдыхать.
- А мамонта ловить не пойдем? – Вяло спросил Корднак.
Он стоял, опираясь о стену, то и дело зевая.
- Завтра утром. – Ответил Галн.
Лежа на земле, полковник пытался следить за круговым полетом ночного хищника в небе, который можно было заметить по гаснущим звездам, но провалился в крепкий сон на первом же кругу.
На рассвете Галн их безжалостно растолкал.
- Идем. – Сказал он тревожно. – Он рядом.
- Откуда знаешь? – Спросил Корднак.
Галн посмотрел на небо, пошевелил неуверенно губами, но ничего не ответил.
Они миновали яму по полосе земли между ней и стеной и осторожно двинулись вперед.
- Запомните! – Сказал Галн остановившись. – Сейчас будет спуск к реке. Эта река – единственный путь к комнате Молчания. Нужно идти вниз по течению. Мы должны были выйти в ее русло намного ближе к лестнице, но дойдем и отсюда…. Беда в том, что путь действительно единственный, и Атбар будет скорее всего ждать нас там.
Они миновали несколько коротких поворотов, от которых у людей закружилась голова. Если бы не провожатый, они бы здесь заблудились.
- Запоминайте дорогу! Запоминайте дорогу! – Постоянно требовал Галн.
Наконец, как он и обещал, дорога выпрямилась и пошла под уклон. Впереди раздавался уже явственно слышимый голос горного потока. Щель здесь была прямая метров на двести и хорошо просматривалась, но он появился словно из ниоткуда прямо у них на пути, когда до берега оставалась еще около ста метров. Сначала они услышали воинственный грозный трубный звук, который эхом отразился от нескольких стен, так что стало казаться, что трубит целое раздраженное стадо, а белый мамонт уже бежал прямо на них со стороны реки.
Огромная лохматая гора живого мяса, раскачивающая на бегу из стороны в сторону, направившая вперед бивни, похожие на два заостренных тарана, превосходящие, однако, любой таран по крепости. Атбар задрал хобот высоко вверх и победно трубил. Корднаку доводилось бывать в пешем строю, на который в один прекрасный момент обрушилась атака королевских бомбардиров верхом на мамонтах. Пеший строй в этой ситуации просуществовал недолго. Очень быстро он превратился в бегущую сломя голову, отчаянно матерящуюся и бросающую как попало оружие, толпу. А со спин лохматых чудовищ их поливали картечью. Ирминар не имел столь богатого опыта, но нервы у него были крепкие, что было хорошо известно. Однако сейчас оба растерялись, и не сразу услышали за трубным ревом отчаянный крик Гална.
- Бежим!!! Скорей же!!!
Галн ухватил обоих и поволок их за собой. Они побежали, не чуя под собой ног. Как во сне. Стены ущелья, раскачиваясь, медленно двигались навстречу, в ушах громыхало собственное дыхание. Кроме него Корднак ничего не слышал. Ему очень хотелось помолиться, но сейчас он вспомнил только первую строчку и повторял ее в голове, как занятная механическая кукла.
Убежать от мамонта было невозможно. Зверь двигался гораздо быстрее. Остановить его тоже было нельзя. Задержать его могла только чья-то смерть. И Галн остановился.
Он встал лицом к зверю, словно приглашая его к забаве. Мамонт снова взвыл. В тот момент, когда он почти настиг Гална, тот бросился в сторону и с нечеловеческой сноровкой сделал несколько шагов прямо по отвесной стене, забравшись, таким образом, довольно высоко, там он оттолкнулся ногами и, перевернувшись в воздухе, полетел вниз. Он хотел приземлиться на спину Атбару, но тот тоже оказался отнюдь не простого медлительного десятка древних увальней. Взвившись на задних ногах, он вытянул вверх хобот и очень ловко поймал второго хранителя в полете.
Корднак оглянулся и вскрикнул.
- Вперед!!! – Прорычал Ирминар.
Последнее, что увидел полковник, пока не миновал поворот – как обезумевший зверь со всей силы колотит маленькой человеческой фигуркой по каменной стене.
- Черт-те что…. – Высказался Корднак.
- Не мешай! – Ирминар внимательно разглядывал стены вокруг. Он пытался найти дорогу назад. Корднак бежал следом, доверяя его чутью. Сам он дороги не помнил – да и не мудрено.
Один раз, когда предводитель надолго застрял на одной развилке, Корднак сказал.
- По-моему – туда.
Ирминар не обратил внимания на его слова. Но в конечном итоге направился именно в ту сторону.
Сзади раздался близкий трубный рев.
- Уже близко! – Крикнул Ирминар. – Здесь! Прижмись к стене, Корт, вот она!
Миновав яму по краю, они побежали дальше, теперь уже изображая видимость бегства.
Атбар вылетел из-за угла огромными тяжеловесными шагами, как материализовавшийся детский кошмар. Он уже нагнул голову, приготовившись изловить свою добычу, но вдруг почва провалилась у него под ногами, и он с беспомощным всхрюком кубарем рухнул вниз.
- Есть. – Злорадно произнес Корднак, утирая пот.
- Пошли обратно, быстрее. – Поторопил Ирминар. – Корт! Что встал?!
Они с опаской подошли к краю ловчей ямы. Зверь копошился там бесформенной пыльной кучей, увидев людей, он яростно затрубил и начал брыкаться вдвое быстрее.
- Идем.
Ирминар первый вступил на узкую полосу земли у стены, и быстро пошел по ней, не глядя на зверя. Корднак шел с опаской, и не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на свою добычу. Так охотились на мамонтов его далекие прадеды, и он оказался не хуже. Атбар вдруг потянулся вверх и его хобот оказался у самого края ямы, стремясь ухватить ловца за ногу. Корднак полетел, как на крыльях.
- Корт!!! – Злобно высказался Ирминар. Лицо его было перекошено, покрыто потом и засохшей коркой грязи. – Не останавливайся! Это последний бросок! До лестницы! Давай!
Они побежали по уже пройденному пути. Еще раз попетляли по закоулками лабиринта, выбежали на спуск, и с облегчением помчались под горочку к реке. Горный поток шумел очень сердито и громко. Он был не широк, но очень быстр.
- Вниз по течению! – Крикнул Ирминар и ступил на заваленную булыжниками узкую тропу, что шла по краю потока.
- Ирм!!! – Не своим голосом закричал полковник.
Ирминар оглянулся. В том конце спуска появилась разъяренная серая тень. Пыль летела из стоящей дыбом шерсти во все стороны. Он больше не трубил, и он того делалось еще страшнее.
- Что нам делать? – Почти спокойно спросил Корднак.
Он был спокоен, потому сделать тут что-то было уже нельзя. Их план с ловчей ямой не удался. Впрочем, это был план из разряда корднаковских – попытка банальными человеческими средствами одолеть волшебное.
- Лезем на скалу! – Крикнул Ирминар и бросился к одинокой остроконечной скале, которая торчала прямо из потока недалеко от берега. Эта скала была единственной доступной для быстрого подъема из всех окружающих.
Ирминар, как более опытный скалолаз, успел взобраться выше, чем Корднак. Тот вдруг испуганно вскрикнул. Оглянувшись, Ирминар увидел, что Атбар встал на задние ноги, упершись передними в скалу, и зацепил хоботом полковника за ногу.
- Держись!!! – Закричал Ирминар, и, подавшись вниз, ухватил одной рукой Корднака за ворот.
Полковник неразборчиво тонким голосом матерился. Зверь дернул его за ногу, и если бы не помощь предводителя, Корднака сорвало бы со скалы, а в результате в хоботе остался только старый кирзовый сапог.
Корднак на одном дыхании влез выше, где его уже невозможно было достать. Вместе с Ирминаром они прижались к скале и пытались отдышаться.
Атбар повертел перед собой сапог и недовольно отбросил его. Потом он посмотрел вверх.
Бежать со скалы было некуда. Единственный возможный путь – вниз, но внизу их ждет очень приятная встреча. И что теперь делать? По мере того, как восстанавливалось дыхание, и уходила дрожь из конечностей, этот вопрос становился все важнее и краеугольнее. Со скалы не спастись, если этот волшебный друг будет их караулить. А, судя по всему, заниматься он этим может бесконечное количество времени, по крайней мере. – столько, сколько нужно.
- Может быть, он уйдет? – Предположил Корднак. – Потеряет к нам интерес?
Атбар не стал ждать, когда они слезут. Но и уходить тоже не стал. Он выбрал третий путь. Подойдя к скале с той стороны, с которой она больше была наклонена к земле, он выгнул спину, качнулся и с размаху ударил бивнями прямо по камню. Скала дрогнула. К их удивлению, бивни вошли в камень, словно это был не камень, а сено. Крупные и мелкие осколки полетели во все стороны. Мамонт принялся работать, как сломленный раб на каменоломне – медленно, размеренно, без устали. Скала явственно дрожала подрубаемая снизу.
Корднак занялся непривычным делом – он молчал. Ирминар положил лоб на холодную каменную поверхность и закрыл глаза.
Ну, вот и все, - подумал он. Человеку не дано миновать хранителя. Так ему было сказано. Он, конечно, думал, что получится как-нибудь выкрутиться. Не получилось. Теперь уже можно сказать это окончательно.
Именно эта окончательная уверенность в провале, черная пустота образовавшаяся в постоянно занятом чем-то другим мозгу неожиданно выявила то, что было там давно, но было завалено, задавлено и заглушено прочим хламом. Это была одна простая мысль, довольно простое решение. Так вот, зачем их двое!
- Корт, - позвал он.
- Что?
- Знаешь, что я хочу тебе сказать, Корт? Ты мне надоел. Если бы ты только знал, как ты мне надоел своей болтовней, своими вопросами и нытьем!
- Знаешь, что?!!
- Я тащил тебя за собой, потому что ты был мне нужен. А знаешь – зачем?
- Черт бы тебя побрал, Ирм!!!
- Не беспокойся, уж во всяком случае, не для того, чтобы воссесть вместе со мной на одном троне! Ты был нужен мне, чтобы сейчас расчистить мне дорогу. Пошел!!!
С этими словами Ирминар изо всех сил ударил Корднака подошвой в лицо. Корднак закричал, но рук не разжал.
- Ирм! Что ты делаешь?!!
Ирминар был неумолим. Он бил и бил полковника по обагренному кровью лицу. Корднак цеплялся из последних сил, но тут предводитель ударил его каблуком по пальцами, и его ближайший друг полетел в воду.
Он рухнул в буруны совсем рядом с белым мамонтом, однако, тот даже ухом не повел в его сторону. Бешеный поток сейчас же подхватил Корднака и поволок по камням, как не способного к водоплаванию выпавшего из гнезда птенца сокола. Ирминар довольно быстро потерял его из виду. Потом он опять приложился лбом к холодному камню, полежал так некоторое время, вздохнул и стал спускаться. На середине спуска он поискал глазами белого мамонта и увидел его вдалеке. Теперь эта волшебная скотина вела себя как самый обыкновенный запылившийся и томимый жаждой обладатель хобота. Он стоял посреди реки, опустив хобот в воду, потом задрал его вверх и, довольно фыркая и тряся ушами, обдался себя фонтаном брызг.
Ирминар не чувствовал сейчас ничего, кроме одной бесконечной усталости. Путь был открыт, но ему не хотелось идти дальше. Всю свою сознательную жизнь он прожил с идеей взойти на трон. Он шел по этому пути много лет, планировал, добивался, внушал веру в свою правду, был постоянным примером, не знал отчаяния. А сейчас, когда осталось только дойти до двери и открыть ее, все что было, до этого сразу ухнуло в какую-то черную яму, он уже не мог вспомнить, с кем он говорил, что он делал, чего желал. Понемногу он стал осознавать, что теперь у него будут другие цели, совсем другая жизнь. Раньше он был вне закона, а теперь он будет олицетворять закон собой. Но закон - законом, управлять людьми ему не внове. Он знает их слабости, их силу, их желания и тайные страсти. Он сможет это все использовать. Сейчас уже выдвинулась на первый план из-за кулис и встала во весь рост другая проблема – дракон. Об этой проблеме и как ее решать, он не знал почти ничего, а ведь, с этим нечеловеческим холодным, неизвестно чьим порождением ему теперь жить бок о бок. Каково это?
Ирминар торопливо шел по берегу реки, вглядываясь в буруны. Иногда он громко звал Корднака, но ответа не получил ни разу. Пройдя около километра, он увидел высокую неприступную совершенно гладкую скалу, вознесшуюся куда-то за облака. Там в рваных тучках прищуренный глаз с трудом различал угрюмые стены и остроконечные башни замка. От ровной площадки, расположенной на берегу речки до ворот замка действительно вела лестница с древними, но ровными, не побитыми градом и временем ступенями.
- Все. – Вслух произнес Ирминар. – Светлая память тебе, полковник.
И тут он увидел его.
Корднак лежал на камнях почти у самого берега дальше по течению, там, где он смог зацепиться и удержаться, но не смог выбраться. Ирминар кинулся к своему другу и выволок его берег, а потом отнес на каменную площадку у подножия лестницы. Корднак был без сознания, но жив. Сердце его билось ровно, а дыхание редко и медленно выходило их синих уст. Слава богу, подумал Ирминар, что Галн заставил их вылить только воду. Он достал фляжку с ромом, и вылил несколько глотков в рот Корднаку. Тат сейчас же закашлялся, затрясся и стал облизывать губы.
- Что? – Спросил Ирминар.
Губы Корднака шевелились, но глаза были закрыты.
- Я тебя не понимаю. – Сказал Ирминар.
Корднак открыл глаза и просипел.
- Еще….
- Ну, если ты так просишь….
Предводитель отдал Корднаку свой сухой плащ, и весь ром. Костер развести было не из чего, поскольку Галн погиб и вырастить больше ничего не мог.
- Да и не надо костра! – Сказал полковник и поглядел вверх. – Идти-то осталось.
- Ты можешь идти?
- Сейчас… дай еще чуть-чуть времени. – Корднак сел лицом к потоку и стал смотреть на бешеную пляску волн. С набежавших туч закрапал дождь. Было холодно, и Корднак явственно дрожал. – Так почему ты меня вытащил? – Спросил он.
- Ты задаешь неправильный вопрос, Корт. Я твой друг и вытащил тебя по этой причине. Но ты не спрашиваешь, почему я тебя сбросил?
- Почему ты меня сбросил?
Ирминар сел рядом и стал с удовольствием рассказывать.
- Я об этом догадался только там, на скале. Зачем нас двое? Мохоног сказал мне, что дракон бессмертен, но не потому, что неуязвим, а потому что невидим для смерти. А Бэрил сказал, что дракон – это зло. То есть для того, чтобы стать невидимым для смерти надо совершить зло. Поэтому Атбар перестал меня замечать после того, как я предал тебя. Но я его обманул. Впрочем, что с него взять, древнего реликта?..
- Не может быть, что так просто. – Пробормотал Корднак.
- Ты же хорошо знаешь, что дракон не думает по-человечески. То, что сложно для нас – для него просто, но, возможно, и наоборот…. – Ирминар побарабанил пальцами по колену. – Я только на это и надеюсь.
- Я готов! – Сказал Корднак, вставая.
Они медленно двинулись вверх по лестнице. Ирминар поддерживал полковника.
- А что ты сделаешь с самого начала? – Спросил Корднак.
- Наверное, придется долго мыть дворец от крови. – Предположил Ирминар.
- Ты думаешь, кто-то будет сопротивляться?
- Нет, не думаю, но не оставлять же их в живых? А впрочем, это не мое дело. В дружбе с драконом есть все-таки приятные моменты, что-то тебе преподносится на блюдечке, не заставляя марать руки.
- Да-а…. – Протянул Корднак. – Значит, отменить ущелье Грома не получится?
- Отменить ущелье грома? – С непонятным выражением переспросил Ирминар, глядя на своего друга. Корднаку показалось, что глаза у Ирминара очень усталые, почти отчаявшиеся. – Ты хочешь только этого?
- Было бы неплохо. – Резонно заметил Корднак. – Чтобы всякие предприимчивые проходимцы не лезли на твое место.
Ирминар скривился и отвернулся.
Лестница была очень высокой, почти неприступной, но по сравнению с тем, что они уже преодолели, ее вообще не сочли за препятствие. Ирминар остановился у гостеприимно распахнутых широких дверей. За ними виднелась большая, полутемная, высокая комната, стены которой были покрыты странной черно-белой росписью, изображающей то ли змей, то ли вьющиеся растения. Уже отсюда с порога была видна противоположная дверь. Закрытая. Эта тяжелая двустворчатая дверь, была покрыта резьбой на ту же тему, и по форме чем-то напоминала голову змеи. Такая, по крайней мере, возникла у предводителя ассоциация.
Глава 22
Они вошли внутрь.
- Это и есть комната Молчания. – Сказал Ирминар, оглядываясь.
- И что здесь надо делать? – Спросил Корднак. – Молчать?
- Не знаю. – Ирминар поглядел на своего друга.
Тот широко улыбался.
- Дошли все-таки! – Корднак ликующее похлопал его по плечу. – Я не верил, честно признаюсь. Я не верил, что дойдем, но я верил тебе.
- Что? – Спросил Ирминар.
Перед глазами у него стояла пелена из внезапно набежавших слез, и слов полковника он не расслышал. Он попытался стереть пелену, но рука не слушалась его.
- Корт….
- Что?
Ноги не удержали предводителя, и он неловко рухнул на пол. Слезы сошли, он снова различил над собой довольное лицо Корднака.
- Ты хочешь сказать, что тебе трудно двигаться? – Спросил Корднак. – Я могу это подтвердить.
Он протянул к глазам предводителя ладонь.
- Перстень помнишь? Твой подарок от прекрасноокой леди. Смерть от паралича в течение полутора минут. Что я хочу тебе сказать – зря ты мне рассказал. Такое положено хранить в тайне. Как-то ты совсем уже меня за человека не считаешь. Кто я тебе? Твоя тень? Нет. Я не твоя тень. Я – твой друг. Который успешно прикрывался тобой, выживал за счет тебя, а на пороге триумфа стал бывшим другом, как и положено коварному злодею. Почему ты так недальновиден?
- Нет. – Сказал Ирминар.
- Что – нет?
- Ты не злодей.
Корднак хмыкнул. Ирминар действительно не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он вообще не ощущал своего тела. Сердце и легкие пока слушались, но дышать было трудно. Слова полковника падали на него, как капли дождя, сорвавшиеся с крыши. Они были холодные, он чувствовал их, словно они обрели вес и стали осязаемыми.
Корднак, закряхтев от боли, уселся подле него и некоторое время разглядывал.
- Я тебе поражаюсь! – Сказал он, наконец. – Все было очевидно. Тебе была предначертана смерть на пороге счастья…. Вот, он – порог. – Корднак указал на дверь в другом конце комнаты. – Вот, он – я…. От кого, кроме меня тебя здесь могла ждать смерть? Знаешь, я даже заколебался, когда ты меня спас. Я был восхищен твоей наивностью, просто поражен.
- Нет. – Сказал Ирминар. – Мне не предначертана такая смерть. Я видел только три лица дракона.
- Господи! – Изумился Корднак. – Ты не только наивен, ты еще и дурак!
Черт бы тебя побрал, Ирм! Если бы кто заявил мне, что ты дурак, я бы изрубил этого друга на куски! Я этого никак не предполагал! Я думал, ты все знаешь, и вполне тебе поверил, когда ты сбросил меня с утеса. Тогда я тебя понял. А когда ты меня спас я тебя перестал понимать…. Ну, ладно, давай считать: Манук, черный человек на перевале, коротышка-клоун по имени Крассагор….
- А кто четвертый?
- М-да…. Ты, выходит, поверил Бэрилу?
- В чем? В том, что он пишет правду?
- Балда! Этот человек позволил зарезать у себя на глазах своих детей за то, чтобы отстоять свое право говорить правду, а теперь выясняется, что он вовсе не всегда говорил правду! В чем тогда его великая идея?! Да подумай же, наконец, своей ослиной головой! Если он знал, что ты его сын, и выгораживал тебя, поступившись своими святыми принципами, то какого дьявола он не согласился делать это сразу, сохранив жизнь остальным своим сыновьям?! То, что он сделал, с человеческой точки зрения - полный бред! Выходит, либо он безумен, но он не безумен, либо он не человек. Эта его волшебная осведомленность о том, что и где делается. Это не его идея, это его природа. Его странные дети, у которых верная рука…. Дракон творит нашу судьбу, дракон же и записывает ее! И мы – не люди! Мы все здесь всего лишь буквы на страницах его летописи! И рабом этого чудовища ты хочешь стать?!!
- А ты?
Корднак некоторое время неподвижно смотрел на предводителя. Потом он положил руку ему на грудь.
- Э…. Да ты дышишь. И сердце бьется. Перстень-то со старым ядом! Обманула тебя твоя муза!
- Добей меня.
Корднак с неудовольствием потащил из ножен кинжал. Взял его в руку, примерился. И положил на колени. Некоторое время он разглядывал лезвие, а потом сказал.
- Ты прав. Я не злодей. Я сказал так, потому что думал, что тебе так будет легче умереть… или мне так будет легче…. Не знаю…. Но я хочу сказать тебе правду. Я не перестал быть твоим другом. Я не хочу вместо тебя занимать трон. Я убью тебя по другой причине. Помнишь, я тебе рассказывал про моего отца.
- Что он сумасшедший….
- Нет,… то есть, да, это я тоже рассказывал. Но я о другом. Я о том, кого он хотел видеть на троне. Он говорил, что счастье подданных возможно, только если королем будет человек, которые этого не хочет. Я назвал его сумасшедшим, но я вовсе не говорил, что он не прав! И я не лукавил, когда говорил, что не хочу занимать трон вместо тебя. Но я его займу! Потому что так будет лучше для всех остальных. Вряд это будет счастье и вообще, какая-то идиллия… просто немного больше справедливости. А ты? Да, ты умнее меня, ты бесстрашнее и хладнокровнее, ты лучше разбираешься во многих государственных вопросах, со всех сторон – ты лучший кандидат, чем я,… кроме одной. Ты хочешь власти. Это цель твоей жизни. Ты обычный захватчик и тиран, каких полно, каких дракон и выбирает себе в пособники! Ты хочешь власти, потому что ты неудовлетворен тем, что у тебя есть! Тебе мало! И ты брезгливо топчешь это малое, во имя большего, которое ждет тебя в возможном будущем! Ты презирал бы самого себя, если бы удовлетворился тем, что дал тебе бог! Ты сам хочешь стать божеством для людей, но ты им не станешь! Под драконом, ты будешь всего лишь названием очередной главы! И тебе это понравится, черт побери! Я бы попросил тебя пропустить меня вперед, но ты ведь этого не сделаешь, ты ведь во имя своей цели готов на все!
- Корт!
- Что?!! Ты родился марионеткой под управлением дракона, заболел ЕГО идеями, и сейчас ты просто продолжишь бесконечную серию его летописей! А что тебе стоит, прервать эти пляски игрушек? Ты сможешь это сделать? Пусти меня первым!
- Корт! Погоди, помолчи хоть минуту! Дай мне сказать. Знаешь, что я хочу тебе сказать, Корт? Я дурак, а ты, Корт, - кретин!!!
- Что?!!
- Стой! Выслушай меня, хоть раз в жизни!
- Я тебя слушал, я записывал за тобой, я передавал твои россказни тем, кто их не слышал!
- Ты слушал и записывал, и передавал, но ты ни черта не понял! У тебя каша в голове. Никто меня не слышал и не понимал, и ты тоже. Ты уверен, что я пляшу под дудку дракона, но, ведь, если мне предначертана смерть на пороге счастья, то о чем ты вообще говоришь? Ты говоришь, что Бэрил был жесток к своим сыновьям, но не видишь того, в моем отношении он последователен. Даже более – мне он уготовил смерть еще более страшную, чем им! Вот – порог счастья, и я на нем лежу, а мой лучший друг готовит клинок, чтобы убить меня. Ведь, очевидно, что из нас двоих именно ты его марионетка, а не я. Ты был глух к моим идеям, но услышь меня хоть сейчас! Я говорю, что иду против нашего порядка. Я говорю, что этот порядок установлен драконом. Так против кого я на самом деле иду?! Я хочу стать королем не для того, чтобы править людьми, если будет надо, я откажусь от трона. Моя единственная цель - убить дракона! Но сделать это будучи его врагом невозможно! А стать его другом можно только одним способом – пройдя через эту дверь.
Корднак отложил кинжал. Потом он вскочил и заходил по комнате, как голодный барс в клетке. Потом он кинулся к своему мешку и стал в нем копаться. На свет появился кожаный кошелек, сохранивший в почти не подмоченном виде святые, измятые и затертые, его личные записи. Он уселся на пол, разложил их вокруг себя и стал взахлеб читать. У него был вид человека, которого во время любования женской красотой стукнули поленом по голове, или в разгар попойки окатили ледяной водой, в общем, он пришел в себя и теперь начал лихорадочно, с жадностию соображать. Словно он проснулся от многолетнего сна, и ему, конечно, непривычно и странно бодрствовать, но и невыразимо приятно тоже.
- Я не мог сказать тебе. – Произнес Ирминар. – Он слышит мысли тех, кто замышляет зло против него. Но я рассчитывал на то, что я претендент, и мои мысли он не услышит. А если бы я сказал тебе, он узнал бы о моих мыслях через тебя.
- Ты знал, что это так?
- Нет. Но что оставалось делать? Я знал, что мысли своего побратима, он не читает, и подумал, что, может, у него такой же закон, и относительно того, кто хочет им стать? Если бы это оказалось не так, то как подобраться к нему, я вообще не представляю. Но это оказалось так. Я не знаю, как доказать тебе. Если считаешь, что я выкручиваюсь, то добей меня.
Корднак отложил записи и некоторое время смотрел в открытую дверь, откуда лился серый осенний свет.
- Нет. – Наконец, сказал он. – Я не думаю, что ты выкручиваешься.
Потом он резко вскочил, подбежал к дверям и захлопнул их.
- Черт! – Высказался он. – Ты обманул меня дважды, а я чуть не убил тебя.
Он, тяжело дыша, смотрел на Ирминара, прижавшись спиной к дверям.
- Надеюсь, тут он не услышит моих мыслей, иначе все пропало. Комната Молчания все-таки, может, это что-то значит?
Потом он подошел к своим драгоценным записям и пнул их по полу, так что они разлетелись веером.
- К черту все! – Сказал он. – Ничего это все не стоит. Надо было верить другу только и всего. Давай сюда.
Он оттащил Ирминара от сквозняка, достал свой и его теплые плащи и закутал предводителя в них. Потом сел рядом. Снова послушал сердце предводителя.
- Ты ведь не умираешь?
- Нет. – Сказал Ирминар. – Не должен.
- Давай, приходи в себя. Я подожду. – Сказал Корднак. - С задачей, какую поставил ты, я не справлюсь. А со мной…. Знаешь, может быть, когда ты достигнешь своей цели, ты передашь мне трон?
Ирминар хотел улыбнуться, но это было слишком трудно.
- Там видно будет. – Сказал он. – Может, у нас и не выйдет ничего. Может, он обо всем догадается, ведь я должен был умереть.
- Может быть. – Ответил Корднак. – А может быть, и нет. Никто не знает правды дракона, даже он сам ее не знает, иначе бы Бэрил так не стенал. Возможно, что он и не догадается, потому что думает не так, как люди. Если ты не умрешь здесь, это будет означать, что он тоже иногда ошибается, хотя, вроде бы, всемогущ. Как иногда он лжет, хотя давал обет говорить правду. Значит, он – не бог.
- Это очень хорошо, Корт. Это значит, что он смертен. Кто бы там что не говорил. Пусть немного, но смертен. Наверное, он даже стареет, хотя и не одновременно всеми головами. А может, то, что Бэрил старый, говорит вовсе не о дряхлости этой головы, а о чем-то другом. Может быть, он самый мудрый, а может быть, самый усталый или и то, и другое. Но я хочу сказать, что, раз он смертен, то у нас есть шанс. Если уж у нас получилось заставить его ошибаться и лгать, может быть, получится и убить его…. Хотя вряд ли, конечно, мы, ведь, просто люди.
- Люди…. – Повторил Корднак. – Люди, знаешь…. Помнишь, старик, все спрашивал, что это, мол, такое - люди? – Корднак улыбнулся. – Но, ведь, он узнал, что это такое, правда, ведь?
- Надеюсь. – Ответил Ирминар. – Меня в последнее время все время посещает одна навязчивая мысль,… его жестокие законы, сбывающиеся дурные приметы, беспорядочный контроль, напускаемый ужас, беспричинные казни и кровавые расправы. Зачем? Посуди сам, зачем дракону это странное побратимство с королем? Даже роль в тени короля? Почему он не стал властвовать сам?
- Люди не будут подчинятся чудовищу.
- Да. Но значит, его цель – подчинение?
- Это очевидно. Все это знают.
- Это очевидно и поэтому никто не видит истину. Зачем, с какой стати зеленому чешуйчатому гаду подчинение людей? Что ему в людях? Может… дело не в самих людях? – Ирминар замолк.
- А в чем? – Спросил Корднак.
- Я не знаю, как правильно сказать…. Человек сам по себе это просто вкусное мясо. Но в человеке бывает что-то выше человеческого, и ему, как и прочим тварям нужно это надчеловеческое. Они стремятся к нему, потому что сами лишены этого изначально. Подчинения?! А что если он хочет любви людей? Но как он может получить людскую любовь, если единственное что он умеет делать – это убивать? Если он – топор, как говорит о себе Бэрил, но люди слишком слабы, чтобы поднять его. Я все думаю, неужели быть человеком – это так дорого, это для всех дорого, а мы этого даже не понимаем?
Корднак подобрал с пола кинжал и воткнул его в ножны.
- Ну, помочь ему стать человеком, мы все равно не сможем. – Резонно заметил он. – Я призывал тебя отнестись к дракону с пониманием, но я, похоже, сам не понимал, чего хочу. Я прошу тебя не позволять жалости к нему говорить в себе слишком громко. Иначе он тебя обманет.
- Я боюсь другого, Корт. Я боюсь того, что мне придется править Мизией под пятой дракона, как это делали все мои предшественники. Как я его убью? Отравленным кинжалом? Бэрил сам сказал, что дракон это чей-то сон в яви, поэтому он неуязвим, и, чтобы он исчез, надо разбудить спящего.
- Что это значит? Кто спит?
- А что если – мы с тобой? Мы, люди? Дракон – это сон наших спящих душ. Кошмар.
- Тогда все получится, Ирм.
- Почему?
- Потому что кошмар – это сон, который сам желает пробуждения спящего и толкает его к этому. Если ты прав, то дракон сам даст тебе в руки оружие, которое убьет его. Хотя это может быть вовсе не отравленный кинжал. Подумай сам, зачем дракон придумал ущелье Грома? Чтобы отбирать наилучшего кандидата для управления королевством? Чушь! Почему он не желает читать мысли своего побратима и претендента? Ведь, вряд он не «может» этого делать, скорее всего – именно «не желает». Не кажется ли тебе, что с помощью ущелья Грома дракон сам зовет своего убийцу? Как утопающий в болоте, который не может вылезти на берег, но может позвать на помощь, чтобы его вытащили.
Ирминар шумно вздохнул и бессильно откинулся навзничь.
- Слишком много догадок…. – Пробормотал он. – За мной не было счета, потому что люди погибли за великое дело, которое я был готов вершить. Но готов ли я? Если нет – меня раздавит….
Корднак посмотрел на него. Лицо предводителя сейчас выглядело особенно изможденным, почти серым, с изломанными морщинами, как пергаментная маска. Сейчас он выглядел гораздо старше своих лет. И Корднак надеялся, что это просто усталость, и, когда путь будет закончен и наступит утро, и солнце пробьется своим лучом сквозь дымку над горизонтом, его друг проснется и улыбнется рассвету.
Они замолчали. Довольно долго Корднак неподвижно глядел на луч света, падавший сквозь открытую дверь, через которую они вошли.
- Меня только одно интересует. – Пробормотал он. – Что сейчас написал старый Бэрил?
«Шестого ноября две тысячи шестидесятого года король Мизии Толдор Ор Добрый был убит драконом. Вместе с ним были казнены королева, два его наследника и еще двадцать восемь человек его ближайших подданных. На престол взошел Ирминар Моц Шепелявый, основатель новой династии».