Глеб Семёнов

ДОР

Глава первая

- Я был младшим сыном в семье. А всего у моего отца, князя Мадара было три сына: старший Урат, средний Талах, да я. Самой собой разумелось мне нечего было рассчитывать на корону, я и не думал о ней.

Верер отвернулся от окна, за которым кружила метель, и пошел к другой стене, заложив руки за старческую горбатую спину. Летописец в углу за столом прилежно скрипел пером, запечатлевая его слова.

- Я отправился путешествовать. Так получилось. Ушел из родительского дома... без согласия, естественно. - Верер пожевал губами. - Я побывал во многих странах. Один вопрос жил во мне в моих странствиях, неотвязный, словно в нем был какой-то смысл. В чем сила каждой земли? Везде, где я побывал, я искал в первую очередь ответ, чем сильна эта земля, чем тут горды люди, чем она превосходит соседей и пользуется по праву их уважением? Или может сила даже не в чем-то подобном, а в чем-то скрытом? Я много думал и тщательно изучал земли, словно ученый, географ или историк, или торговец, или шпион возможного завоеватели, или как все они вместе взятые. И каждую землю я сравнивал с родной Гермией. Как бы далеко я от нее не оказался, она была со мной подспудно. И вопрос этот мой, краеугольный, на самом деле звучал так: в чем сильнее данная земля Гермии и наоборот. И я был безутешен. Я видел гордых за свои родины людей. Где-то снимали богатые урожаи, чего не было в холодной Гермии, где-то добывали руду и уголь, месторождений которых не было в Гермии, кто-то хвастался своим климатом, а в Гермии лишь небольшая часть года была благодатна, где-то разводили многочисленный скот или диковинных животных и птиц, другие земли славились своими мастерами, работа которых расходилась по всему свету, и везде за нее давали большие деньги, а о мастерах Гермии я не слышал нигде.... Ни флота не было у Гермии. Разве что леса наши густы, но во многих княжествах и королевствах срединного пояса имеются подобные леса, и в тех лесах где-то растут исполинские кедры или мачтовые сосны, а у нас только лиственницы да березы, да елки. Я вернулся домой так и не выяснив, чем сильна родная земля, более того, я думал - что ничем. Отец мой был уже стар и лежал при смерти. Только один разговор был у меня с ним после моего возвращения. Он спросил меня: почему я ушел? И я ответил. Он спросил меня: почему я вернулся? Я сказал - не знаю. Он взял меня за руку, сжал, как мог сильно своими умирающими пальцами и сказал: "Дарую тебе трон мой после моей смерти". И так он и сделал. Я стал девятым князем в роду. И нажил двух смертельных врагов - моих братьев. Урат устроил заговор, пытался подослать ко мне убийц, но верные мне люди поймали этих убийц, схватили всех заговорщиков и предали их лютой смерти. Я их просил только об одном, чтобы Урат умер от моей руки. Я сам зарубил своего брата, он умер на коленях, моля меня о пощаде, как будто не он пытался меня убить. Талах сбежал в Дламр и поднял восстанием. Собрал войско из дружин нескольких баронов и ополчения. Я повел своих воинов на бой с ним, но командование полностью передал генералу Мацту, поскольку прекрасно знал, что военачальник из меня худой. Талах погиб на пиках моей конницы, мне не довелось лишить его жизни своей рукой. Я видел, во что превратилась моя семья. Я думаю, и отец прекрасно это все предвидел, но сделать ничего не мог. Братоубийство - это обычно для княжеских семей, как для семьи простолюдина обычна верность и любовь до гроба. В чем наш изначальный грех, я имею в виду - князей и других родовитых аристократов, что уподобляемся мы худшим из зверей? Но мучимый этим вопросом, я неожиданно нашел ответ на другой свой вопрос, о котором и позабыл уже. Я понял, чем сильна Гермия, и гордость за родную землю сразу же напитала меня. Я видел как за меня, братоубийцу, шли умирать честные и благородные люди, они совершали подвиги и гибли с моим именем на устах. Они не дремали, защищая меня ночами от убийц, хотя я всего лишь платил им и не мог дать ничего больше. Да, они защищали не меня, а князя, символ родной земли, оплот их чести. И я понял - людьми сильна Гермия. Нигде, где я был, я не видел от людей такого уважения к власти. Король, князь, хан, конунг или кто еще были теми, кто платит и кто казнит, и кто забирает себе десятину и сыновей в свое войско, и чьи чиновники как один бессовестны, но нигде он не был символом родной земли, лучшим, что у нее есть, как у нас. Как же я не замечал это раньше? И я понял, что я, Верер, сын своего отца, всего лишь человек, я также должен быть верен этому символу Гермии и служить ему верой, правдой и до последней своей капли крови.

Глава вторая

Позавчера был дождь, который размыл и во многих местах смыл квелый весенний снег, но вчера снег пошел опять - принесло его сильным холодным северным ветром - мелкий колючий злой снег, уже в двадцатый раз "последний" как его называли, и снова накрыл землю белым.

Ремет бежал по девственно-белому покрывалу, на котором не накопилось еще вообще никаких следов, уворачиваясь от стволов берез и лиственниц и топча кустарник. Добежав до разлапистого дуба почти на самой опушке, он встал спиной к покрытому мощной мякиной мха стволу, и выхватил меч. За несколько глубоких вздохов он восстановил дыхание и теперь ждал. Это был у него не первый раз, но навык хладнокровия в такой ситуации так и не являлся ему. Все потому, что он был совершенно беспомощен против волчьей стаи. Голодные и злые, как черти, звери в этом бесплодном краю не боялись меча в его руках и даже кидались на факел, лишь бы добраться до вожделенной живой плоти. Ремет однажды на привале подпалил одному шкуру огнем. Волков тут было неимоверное количество. Несмотря на затянувшуюся аж до мая зиму, когда ледяные дожди тут же сменялись ледяным снегом, их словно бы стало еще больше чем обычно.

Ремет поглядел влево, там, на видимой между деревьев поляне, кособочились несколько деревенских домов, черных, под белыми крышами. Ремет огляделся еще раз и сразу увидел трех зверей, что приближались к нему с трех сторон, отрезая пути к бегству, а за ними тут же появились еще несколько, и со спины его наверняка тоже окружили. Волки, ощерив в пугающем оскале пасти, подступили на несколько шагов... сейчас они кинутся! Ремет замер, разом покрывшись холодным потом с ног до головы. И первый прыгнул, но не долетел до Ремета, а рухнул к ногам присевшей жертвы со стрелой в горле. Леда, которая сидела в засаде на этом дубе, тут же, с неимоверной скоростью, которой она превосходила самых быстрых стрелков княжеской дружины, выпустила еще несколько стрел, валя зверей насмерть. Стая бросилась врассыпную, но убежали не все. Ремет насчитал пятерых убитых волков. Все это были крупные матерые звери, которых Леда поражала в первую очередь, как самых опасных. Теперь эта стая не скоро решиться приблизиться к деревне, около которой их так негостеприимно встретили.

Леда спрыгнула с ветки и пошла выдергивать стрелы из трупов. Ремет все еще стоял на одном месте, приходя в себя. Его роль в охоте на волков была очень важна, но и очень опасна. По крайней мере, он так считал. Не то чтобы он не доверял Леде, скорее стоило сказать - он не доверял себе на ее месте. До такой стрельбы из лука Ремету было еще учиться и учиться, даже трудно представить - сколько, хотелось только безнадежно вздыхать. К сожалению, он очень плохо для странствующего рыцаря владел оружием, но никто не собирался тщательно его готовить, чтобы потом выпустить в люди. Леда сразу потащила его в поход, сказав, что так он только быстрее всему научится, а в случае чего она его защитит, он может даже не беспокоиться по этому поводу.... Не получалось не беспокоиться.

- Как же они тебя не видят? - Недоуменно спросил он у своей наставницы.

- Видят, конечно. Просто не считают за опасность. - Ответила Леда.

- Даже вороны знают, что такое лук! - Ремет отдышался и сразу же ввязался в спор.

- Не знаю. - Сказала Леда. - Может быть, они знают, что такое лук в руках мужчины?

- М-да.... - Ремет не нашелся, что на это ответить.

- Идем скорее! - Сказала Леда. - Я замерзла, как сосулька! Ты-то хоть пробежался, от тебя вон - пар валит.

- Это не от бега. - Вынужден был признать Ремет.

Они вышли из леса и пошли к деревне.

Леда постучалась в ближайший дом.

- Кто там? - Глухо спросили изнутри.

- Это я, Леда.

Дверь сейчас же распахнулась. Бородатый мужик почтительно уступил им проход в жарко натопленные недра большой избы.

Здесь было много народу, но только двое мужчин, если не считать старика Майата и одного тощего подростка. Женщин было семь человек, и несколько маленьких детей. Дети сейчас обступили Леду.

- Мы слышали визг волков! - Радостно заявили они.

- Вы что, были на улице?! - Грозно спросила Леда. - Мы же привели стаю к самой опушке! - Она по очереди оглядела лица взрослых.

Все отводили взоры.

- Виноваты, госпожа рыцарь. - Ответил за всех из самого темного и холодного угла, где он сидел, кутаясь в шкуру, старик Майат. - Прости нас великодушно.

Леде, собственно, ничего более не оставалось, как великодушно простить, хотя, по большому счету, ей было наплевать. Она прошла в центр избы и присела около тлеющего очага, протянув к нему замерзшие руки. Ремет устроился рядом.

- Снег перестал. - Сказала девушка, вошедшая с улицы. - Может быть, завтра солнце появится?

- Как тебе не надоело ждать солнца, я просто не понимаю. - Проворчала старуха. - Не будет никакого солнца!

- Что - вообще? - Улыбаясь, спросила девушка.

Старуха поглядела в ее бледное, как тот же снег, лицо и сказала.

- Хотя, может, так и лучше, что вы верите в избавление от зимы. Верьте.

Девушка перестала улыбаться.

Леда все смотрела на одну женщину, которая неподвижно сидела в углу, держа на коленях спеленутого младенца. Когда Леда первый раз пришла в этот дом два дня назад, эта женщина сидела все так же, в той же позе, не шевелясь. Леда наклонилась к пришедшей девушке и шепотом спросила.

- Он же мертв. Почему вы его не похороните?

Девушка испуганно взглянула на нее и еще тише ответила.

- Она не дает. - И поспешно отвернулась.

- Ты будешь есть или нет? - Напал на наставницу Ремет, который жевал кусок вяленого мяса.

Леда все смотрела на женщину, взгляд ее становился все страшнее и страшнее. Вдруг она резко встала, сразу приковав к себе взоры остальных, подошла к женщине, и присев около нее на корточки, вгляделась в ее лицо.

- Она мертва! - Воскликнула она.

И сейчас же, словно подтвердив ее слова своим особенным способом, тишину прорезал мощный крик "мертвого" младенца на коленях женщины. Это был очень громкий, яростный и без сомнения живой крик. Леда аж отшатнулась.

- Она же его не кормила.... - Пролепетала она.

Леда была уверена, что младенец мертв еще два дня назад, но тогда женщина была еще жива и просто убита горем.

Все заговорили разом, кто-то ругался, кто-то причитал, но, конечно, единственная, кого заинтересовал чудесная часть произошедшего, была странствующая воительница и, в меньшей степени, ее ученик. Всех остальных лишь расстроила смерть молодой здоровой женщины из их рода. Младенец все кричал. Среагировав на его крик, скорее инстинктом, чем разумом, одна из женщин подхватила его на руки из мертвых рук матери и стала укачивать. В глазах ее появились слезы.

В этот момент с пушечным грохотом распахнулась и захлопнулась дверь. И плевать вошедшему было на мощный засов. Леда сидела к нему спиной, и она лишь услышала очень тяжелые, но, в то же время, стремительные шаги и созвучный с ними лязг стали, который мог издавать только тяжелый конный доспех. Она не знала, кто это, в общем-то, пока ничего не говорило о том, что намерения гостя черны - Леда совершила свой чреватый неприятностями поступок не успев подумать. Она вскочила, одновременно развернувшись и нанеся удар своим мечом по шее гостя, вернее по тому месту, где у него должна была быть шея, которое Леда определила лишь по звуку его шагов и исходящему из этого росту. Вернее она только попыталась нанести удар. Меч не долетел до шеи гостя, когда стальной кулак врезался Леде в висок. Она выронила меч, отлетела на пару шагов, грянулась спиной на край лавки и замерла без чувств. Единственное, что успел сделать Ремет за это время - открыть рот. Он не нападал на гостя, и тот, видимо по этой причине, его не тронул. Ремет получил возможность увидеть незнакомца во всей красе, вернее сказать - пугающей красе. Это был великан. Ремет бы наверняка не ошибся, если бы сказал тогда, что за свою жизнь никогда не видел таких огромных людей. Голова гостя практически подпирала потолок избы, а гигантские плечи перегородили ее напополам. Весь он от пят до макушки был закован в сталь. На нем была кольчуга тонкого плетения, а поверх нее толстая кираса, кольчужные штаны с металлическими щитками на бедрах, поножи, вместо сапог - стальные сабатоны. Руки были защищены наплечниками, налокотниками, наручами и изощренно выкованные латными перчатками, а голову скрывал мощный шлем, с бармицей и глухим забралом, которое полностью скрывало лицо. В общем, ни одной живой части тела не видно было у гостя, а вес доспеха наверняка был таков, что погребенному под такой кучей железа обыкновенному человеку трудно было бы даже выбраться на волю, не то что таскать ее на себе. Все детали доспеха были глухого черного цвета, так что ночью без луны его и разглядеть-то, наверное, было почти невозможно. Забрало было совершенно плоским, только с узкой глазной щелью, и такой вид его был особенно страшен.

Как бы то ни было, Ремет не собирался прощать гостю такого обращения со своей наставницей. Он вскочил и даже собрался выхватить меч, но его стремительно схватили за руку и одним движением установили на колени в беспомощной позе с вывернутыми суставами. Ремет не хотел просить о пощаде, все свои силы он направил на то, чтобы не застонать, и позволял себе только болезненно кряхтеть. Незнакомец не отпускал его, видя, что тот не сдается.

- Какого черта ты ее убил, а меня только унижаешь?! - Нашел в себе силы высказаться Ремет. - Убей меня тоже!

- Я ее только оглушил. - Грянул из-под потолка, гулкий, словно изнутри большого колокола, голос.

И Ремета отпустили.

Тот сразу же опустился на пол, баюкая руку. Нечего и говорить, что обитатели дома были напуганы почти до бесчувствия. Все разбежались по углам и вжались в стены. На поясе гостя имел место под стать ему самому размерами меч. Что будет, если он его достанет?

Однако дальнейшее поведение гостя изумило и даже напугало всех еще больше. Он подошел к женщине, которая только что передала свою жизнь ребенку, с громким лязгом рухнул подле нее на колени и отвесил ей земной поклон, бухнувшись шлемом в пол.

- Да пребудет с тобой Господь, мать. - Грянул он.

Затем он встал и надвинулся на женщину, которая забрала младенца от умершей матери.  Младенец по-прежнему вовсю голосил, хотя его никто не слышал. Несмотря на весь свой ужас, женщина только сильней прижала свою ношу к себе, словно пытаясь защитить.

Железный гость протянул к ней руки.

- Отдай мне ребенка. - Сказал он.

Женщина замотала головой, она не в силах была говорить, лицо ее стало отчаянным, хотя слезы все еще не высохли у нее на щеках.

- Вам его не выкормить. - Лязгнул гость. - Он умрет завтра же. Жертва матери будет напрасной. А я дам ему жизнь, даю слово.

- Отдай. - Внятно произнес из угла старик Майат.

Женщина не сразу, но все-таки отняла кричащий комочек от груди и протянула его навстречу железным ладоням. Руки ее дрогнули, но незнакомец вовремя и неожиданно нежно подхватил сверток. Далее он, не прибегая к услугам стола, одной рукой вытащил из заплечного мешка одеяло и по-прежнему на весу, очень ловко, словно всю жизнь вместо того, чтобы рубать людей напополам, только этим и занимался, запеленал в него младенца, и - о чудо! - ребенок замолчал! Прижимая к себе сверток одной рукой, великан за пару шагов пересек всю избу, и вот лишь вновь хлопнула дверь.

Ремет подошел к по-прежнему лежащей без чувств Леде, поднял ее и положил на лавку. Сунул ей под голову кусок шкуры. Кто-то заботливо укрыл ее одеялом. Ремет сел подле нее печально глядя ей в лицо. Леда была жива, Ремет видел, что она дышит. Почти все семейство собралось вокруг. Он осмотрел ее голову и увидел кровь там, где произошла встреча темени со стальным кулаком. Ему подали глубокую чашку с водой и тряпку. Ремет обработал рану, и хотел было перевязать ее, но тут Леда открыла глаза и сейчас же недовольно мотнула головой, отпихивая руки ученика. Сильно нахмурившись, видимо, пытаясь вспомнить, что с ней произошло, Леда огляделась, потом отбросила шкуру и хотела сесть, но Ремет ей не позволил. Леда не стала сопротивляться. Разлепив губы, она спросила ученика.

- Что случилось?

Выяснилось, что она вообще ничего не помнит, так что единственным источником информации взамен собственной памяти, стал для нее рассказ ученика, и тому пришлось постараться быть наиболее подробным и точным, потому что Леда хотела знать все.

Вечером пришел староста и сказал, что они видели мертвых волков, и, вот, пожалуйста, прими, госпожа рыцарь, свой гонорар. Извини, что так мало, мы бы рады платить за такие важные услуги больше, но у нас сейчас голод. Если погода не наладится в ближайшее время, мы можем вообще остаться без урожая, а это верная гибель.... Он наклонил голову и пожевал бородой. Что говорить, если сейчас семьи радуются, когда умирают старики и больные - меньше ртов. Леда с кривой ухмылкой смотрела на него. Надо сказать, сам староста тоже был не молод, может быть, он даже переживал по поводу того, что жив....

- Не изволь потешаться над нами, впрочем! - Выпрямился староста, заметив ее ухмылку.

- Я не над вами смеюсь, а совсем над другим. - Сказала Леда.

- Над чем?

- Когда мы работали на богатых купцов и торговцев, они платили не больше вашего, но при этом не только не думали извиняться и оправдываться, а еще и торговались со мной. Странно, не правда ли?

Староста пожевал бородой.

- Что странно? - Наконец спросил он.

Леда только вяло махнула рукой и поблагодарила его. Староста в ответ еще раз принес свои благодарности и даже поклонился. В общем, наконец, он свалил, а Леда рухнула на лавку.

Глава третья

Ее никто не гнал из дома, но Леда позволила себе только день отдыха, а потом они с Реметом собрались в путь. Вышли из деревни на рассвете, и Леда, указав на восток, сказала.

- Видишь? Вон там. Даже краешек солнца видно из-за облаков!

Ремет оглядел обложенное небо и только вздохнул.

- Тучи дождевые. - Сказал он.

Он подбросил за спиной мешок, подергал перевязи и крайне раздраженно сказал.

- У тебя сотрясение мозга! Тебе надо лежать неделю!

- Где? - Спросила Леда. - У них в доме?

- Мы не брали у них еду! - Возмутился Ремет. - А места там достаточно!

Леда повернулась к нему.

- Ты опять забыл. - Сказала она. - Ты кто?

- Странствующий рыцарь. - Понурил голову Ремет. - Я из-за этого с тобой пошел, потому что я это понимаю и принимаю, но нельзя же просто себя гробить.

- Не знаю. - Сказала Леда. - Ты что, собрался долгую жизнь прожить на этой работе? Зря. Хочешь прожить долгую жизнь - займись чем другим, я тебя не держу.

- Да чтоб тебя! - Вспылил Ремет. - Не смей так говорить! У меня даже мыслей не было плохих! За что ты меня гонишь?!

- Извини. - Сказала Леда. - Просто это обет, и я тебе уже говорила. Уступишь своей слабости один раз - будешь уступать всегда, а значит, будешь становиться все слабее и слабее. Пока следующий волк не загрызет тебя.

Некоторое время они шли молча. Дорога была совершенно пустынная. Подтаявший снег, не вытоптанный и не укатаный колесами повозок, лежал на ней тонким слоем.

- Как же его зовут. - Вдруг сказала Леда напряженно. - На языке вертится, а вспомнить не могу.

- У меня тоже. - Откликнулся Ремет. - Я наверняка слышал о нем - какое-то простое имя - просто я посчитал это за сказку, поскольку речь там шла еще о деде Верера. Впрочем, это конечно не может быть он.... Не знаю....

- Дор! - Воскликнула Леда.

- Точно! Да.

- Только Дор - это действительно персонаж сказок и былей. Так что это наверняка кто-то другой очень похожий.

- Что он будет делать с ребенком? - Спросил Ремет.

- Не знаю. Отдаст кому-нибудь.

Очередные надежды не сбылись, солнце снова полностью укрылось в тушах туч, и хлынул дождь.

Еще не было и полудня, когда Ремет, который как всегда шел позади Леды, сказал.

- Давай сделаем привал?

- С чего вдруг? - Спросила Леда.

- Я же вижу, что тебе плохо. - Ремет догнал ее. - Идем вон туда под елки, переждем дождь и пойдем дальше. 

Леда колебалась. Тогда Ремет взял ее за плечи и ненавязчиво повлек за собой. Леда сдалась. На опушке Ремет выбрал большую разлапистую ель, постелил под ее широкими ветвями шкуру, а другую набросил на ветви, создав что-то вроде полога от дождя. Леда не сдержалась и со стоном повалилась на шкуру. Едва ее голова коснулась ложа, она замерла на боку, смежив в болезненной гримасе глаза. Ремет укрыл ее и сел рядом. Даже костер развести было невозможно. Ремет некоторое время кусал себя за пальцы, потом посмотрел на безмолвную Леду. Это все из-за погоды. Дождь сейчас дурное время. Снег тоже. Плохо только что они идут почти каждый день. Тот, кто сляжет нынешней весной, уже вряд ли встанет. Если бы Ремет мог прокормить их обоих, но он всего лишь подмастерье.... Один он ни на что не способен. В их дуэте Ремет был тем, кто заманивает в ловушку, позорно бежит, аки трус. Леда ни разу не позволила ему вступить в бой наравне с собой. В боях с разбойниками ее мастерство позволяло ей сразить сразу нескольких соперников, позволив Ремету лишь схватку один на один с самым бестолковым из них. Они ходили вдвоем уже давно. Ремет даже иногда думал, что суровый ветеран пинками и подзатыльниками вправил бы ему воинскую науку в организм гораздо быстрее, а Леда говорит с ним, как с другом.... Нечастых упражнений во владении разными видами оружия, которые устраивала Леда и на которых он, конечно, очень старался, было явно недостаточно. Ремет снова поглядел в лицо воительницы, которое никак не изменилось за время отдыха - казалось, она спала, но это вряд ли было так - и подумал, что ей на самом деле вовсе и не нужен был ученик. Ей нужен был друг, который скрасил бы ее одиночество, но взрослых мужчин она не любила, как вообще не любила людей.

Ремет достал из мешка Леды их кошелек и пересчитал серебро. Слава богу, подумал он, что Леда не согласилась на его предложение купить коней - сейчас бы в кошельке было пусто. Она, конечно, сделала это по другой причине, и Ремет, знамо дело, был недоволен, что таскаться по длинным извилистым тропам приходится на своих двоих, но теперь эти деньги были очень кстати. До столицы отсюда два дня пути, до города Лтан - семь. Но в Лтане живет известный доктор Житар - добрый знакомый Леды, который уже пользовал ее и Ремета заодно - и они забыли о своих хворях. На вопрос Леды, что такой знающий лекарь делает в таком маленьком городке, когда мог бы открыть практику при дворе, Житар ответил, что, пожалуй, действительно мог бы, но его пугает духота этого места. Так и сказал. Родственная душа, в общем.

- А потом там получше меня лекари найдутся. - Продолжил врач. - Говорят, нынешней зимой Верера буквально с того света вытащили. На дворцовой площади уже даже провозгласили: "Князь умер! Да здравствует князь!". А потом оказалось, что все напутали, и Верер здравствует по-прежнему до сих пор.

Тут на Ремета накатило. Давно бродившее у него во внутренностях негодование, по направляющим тоскливых мыслей вырвалось на волю. Лицо его побагровело, кулаки сжались.

Сволочь!!! Мерзавец!!! Ублюдок!!! Как он мог?!! Он же башня! Что она могла ему сделать?! Он же мог двадцать раз ее обезоружить - зачем же лупить по башке ни за что, ни про что?!!

Ремет выполз из-под ветвей и оглядел небо. Небо было одинаково серым на всем протяжении. Дождь несколько утих, но не прекратился. Ремет заполз обратно под свой полог. Еда у них была на исходе. Ремет мог бы охотиться, но в одиночку он потратит на это несколько дней, при этом придется бросить Леду одну. Гораздо проще все-таки дойти до Чгона и купить еду там, как бы не были в столице завышены цены. Ремет угрюмо устроился подле наставницы и стал ждать, когда ей немного полегчает.

Он ничего не услышал. Это Леда вдруг вырвалась из объятий обуявшей ее все-таки тревожной дремы и в одно мгновение оказалась на ногах с растянутым от кулака вытянутой вперед левой руки до правого уха луком, целясь в глаз непрошенному и очень опасному гостю, который оказался всего лишь в пяти шагах.

В отличие от своих дружинников, которые, предусмотрительно прячась за щитами, поспешным кольцом окружали своих жертв, гость щита не имел, и, судя по его ничуть не испуганному взгляду, наверное, в нем и не нуждался. Это был уже немолодой муж в самой расцвете сил, в кольчуге, но без шлема, наверное, из любви к своим длинным ухоженным волосам. В руках он держал две легкие сабли, говорившие о том, что он мастер очень редкого стиля "богомол". Этот стиль подразумевал не только владение двумя клинками, которые заменяли в бою любое прочее оружие, но и регулярное медитирование и самоанализ, дабы уметь укрощать порывы гнева и страха и опираться в любой ситуации лишь на холодный рассудок, за что этих мастеров так и называли.

Богомол смотрел на Леду с выражением сожаления, сочувствия, и даже симпатии. Впрочем, в его решимости закопать ее под этой же вот елью, если она будет сопротивляться, можно было не сомневаться.

- Приболела? - Спросил он сочувственно. - Это все дрянная погода! У меня тоже полотряда в лежку лежит. Если эта чертова зима не прекратится, мы все просто передохнем от простуд! - Воин вздохнул. - Ты бы опустила лук.... - Ласково предложил он. - Если ты этого не сделаешь, мы убьем тебя, даже если ты завалишь пару наших, но что тебе с того? А если сдашься, может, мы словчим чего?

- Чего же тут можно словчить? - Прогудел мощный дядька по правую руку от мастера. - Она убила сына барона!

- Да чтоб тебя, Гайм! - Беззлобно прикрикнул мастер. - Этот недоглядок мизинца ее не стоил, тут все свои. Эх, как мне не по душе это задание! Ей бы еще жить и жить! Остепенилась бы, детей нарожала.... Тьфу!

Это было точно так. Леда убила сына барона Витша (хозяина земель от девяностой до сто пятнадцатой версты вдоль Тучного тракта) за то, что происходило в доме молодого "недоглядка" с девушками из приписных деревень, и теперь видела перед собой полководца дружины барона, который явился с вполне очевидным заданием, о котором его можно было даже не спрашивать.

- Да чего с ней разговаривать-то? - Высказался тощий коротышка по левую руку от мастера. - Не сдастся она.

Полковдец, впрочем, и сам это знал. Лицо его окаменело и потеряло следы каких-либо чувств. Леда приготовилась пустить стрелу и сразу же выхватить меч.

- Уходите!!! - Словно разряд небесного грома прокатился над головами дружинников лязгающий голос. Все аж присели. Ужаса добавило и то, что обладатель голоса обнаружился за спинами дружинников и непосредственно за спиной мастера буквально в двух шагах. Это было вдвойне невероятно вследствие того, что в таком тяжелом, громыхающем при каждом шаге, доспехе просто невозможно подобраться незамеченным даже к спящему человеку.

Воины кинулись в две стороны и сомкнулись полукругом перед пришельцем, заслонившись щитами и выставив клинки. Леда cо своим неожиданным защитником оказалась по одну сторону от этой стены щитов. Ремет, недолго думая, схватил ее за рукав и потащил вперед, пока они не укрылись в безопасном месте за башнеобразной железной спиной.

- Меня зовут Дор. - Сказал железный воин. - Барон Витша знает меня.

- Что-то я не слышал! - Ответил мастер, который по-прежнему стоял перед строем, но не слишком высовываясь.

- Меня по-разному называют. - Сказал Дор.

- Железное лицо? - Спросил один из солдат.

- И так тоже.

- Это Дор. - Вдруг уверенно заявил кто-то на правом фланге. - Он убивает взлетевших.

- Не взлетевших, а падших! - Тут же поправил другой рядом.

Мастер, вытаращив глаза, уставился на них. Потом он медленно повернулся к великану.

- Чего ради тебе защищать ее?! - Спросил он.

- Просто уходите! - Ответил Дор.

Он даже не достал еще меча, но ни у кого из отряда совершенно не было желания ввязываться с ним в бой. Мастер колебался. Дор стоял совершенно неподвижно, как каменный обелиск, и по лицу его невозможно было прочитать, сколь велико его терпение, потому что лица вообще не было видно, но что-то подсказывало, что терпение-то не очень велико.

- Мастер! Это непопедимый железноликий! - Зашипел коротышка слева. - В Гермии нет силы, которая могла бы одолеть его, надо валить, пока по добру!

Видя, что командир колеблется, коротышка подхватил его под руку и повлек за собой, здоровяк справа сделал то же самое. Богомол стряхнул их и сказал.

- Ладно. Ходу!

Воины с большой охотой бегом ретировались и скрылись за деревьями. Где-то там они оседлали коней и, выехав из леса на дорогу, пустились вскач.

- Никого не тронул! - Со злостью произнес Ремет. - С нами ты не был так любезен!

- Выйдем под небо. - Сказал Дор и пошел к опушке.

Леде и Ремету ничего не оставалось, как с тревогой повиноваться. Сбежать от Дора все равно нечего было и думать. Они вышли по вялый дождь, и Дор повернулся к ним.

- Куда ты дел ребенка? - Неожиданно спросила Леда.

- Отдал в зажиточную бездетную семью в Чгоне. Они, конечно, могли бы подобрать брошенного ребенка на улице, но для этого нужны силы. Все делается гораздо проще, когда дают, а не когда берешь.

- Быстро же ты обернулся до столицы и сюда! - Поразился Ремет. - Где же твой огнедышаший конь? - Он стал оглядываться.

- Я еще побывал в селе Вгаронь в пятнадцати верстах на восток от Чгона. - Сказал Дор.

- Я знаю, где это. - Убито проворчал Ремет.

- Тот солдат правильно сказал, что я убиваю падших. - Произнес Дор. - Но только когда опаздываю. В гибели падших уже мало пользы, поскольку удар тверди уже нанесен. Гораздо важнее убить взлетевшего в тот момент, когда он готов упасть.... - Дор помолчал, а потом закончил. - Или не дать ему упасть.

- А какая польза от твоего бреда?! - Храбро высказался Ремет.

- Вот какая. - Грянул Дор.

При этом он так стремительно надвинулся на Леду, что та успела только взвизгнуть, когда стальные руки схватили ее за бока и просто, как тряпошную куклу, швырнули в небеса. Леда взлетела так высоко, что земля распахнулась под ней, как гигантская красочная карта. Это было невообразимо красиво! Наверняка никто из людей не видел землю вот так, с городами, как песчаные замки, и лесами, как серый мох. А спиной Леда почувствовала мягкое влажное касание облака. Она задохнулась от счастья, но тут начался полет в другую сторону. Ремет видел, что фигурка воительницы уменьшилась до размеров парящего орла, а потом стала стремительно расти. Вскоре он услышал нарастающий крик ужаса и хотел даже зажмуриться, но вместо этого посмотрел на Дора.

Дор сделал два гигантских шага в сторону, вытянул руки перед собой и поймал Леду, словно ту же куклу, брошенную забывчивому ребенку из окна детской. Ремет остановившимся взглядом смотрел на свою наставницу, не зная, что он сделает дальше - засмеется или заплачет, но замершие, скрытые под маской удивления чувства его были подобны урагану. Леда должна была разбиться насмерть об землю ли, об руки ли Дора, буде они так же крепки, но он прекрасно видел, что Леда жива, и даже улыбается и вообще выглядит как после веселого неприличного, аттракциона, когда все друг над другом от души похохотали и пошли попить пивка.

Дор поставил Леду на землю.

- А ты шутник! - Весело сказала Леда и погрозила ему пальцем. - Но больше так не делай, договорились?

- Я могу многое, - сказал Дор, - И всегда делаю то, что хочу сделать.... - Он помолчал. - Иногда выходят глупости.

Пораженный Ремет видел, что лицо Леды посвежело, вместо мертвенной бледности, покрывавшей лица всех людей нынче в Гермии, на ее щеках играл озорной румянец, который вместе с белозубой улыбкой лучше всяких румян и теней превратил ее просто в писаную красавицу.

К сожалению, обращаться с такими игривыми речами к глухой железной маске было как-то неловко даже, Леда отступила на шаг от неподвижного Дора.

Ремет поспешно встал между ними.

- Так. - Сказал он, обращаясь к Дору. - За наше спасение, конечно, спасибо. Но, вообще-то, если бы не ты, мы бы не попались в эту ловушку. Это ты выбил Леде половину мозгов, она очень больна.

- Я хорошо себя чувствую. - Примирительно произнесла за его спиной воительница.

Но Ремет только отмахнулся.

- Ты знаешь, как сейчас трудно выжить. - Продолжал он. - Тебе рассказать, чем мы занимаемся?

- Не надо. - Грянул Дор и пошел прочь.

Меньше чем через минуту, его фигура превратилась в черную точку на серой равнине. Леда и Ремет все смотрели ему в след.

- Мне одному кажется, что говорит его шлем? - Поинтересовался в пространство Ремет. - У него там внутри есть что-нибудь?

- Странный он. - Сказала Леда.

Ремет воззрился на нее.

- Извини, твое утверждение требует уточнений. Что именно странно?

- Он всегда уходит.

- Кто бы говорил. - Иронично подначил Ремет. - Ты делаешь то же самое.

Леда гневно посмотрела на него.

- Ремет, ты что, дурак? С нами расплачиваются! Какой смысл оставаться там, где с тобой расплатились? Надо искать других, готовых заплатить. Собирай вещи! - Леда направилась к месту их стоянки.

Увязывая заплечный мешок, Ремет сказал.

- Я уверен, у тебя совершенно другая точка зрения на свою работу. Именно она мне очень люба. Даже не понимаю, почему ты ее скрываешь? Чего тут стесняться? Даже если бы не при мне, то все равно никто....

- Все хватит! - Прикрикнула Леда. - Мы полдня потеряли!

Ремет замолчал.

Они быстрым шагом двинулись по дороге в сторону столицы.

- Тебе, правда, стало лучше? - Спросил Ремет, пытаясь восстановить благорасположение наставницы.

- Да, я себя прекрасно чувствую. - Сказала Леда. - Давно мне не было так хорошо. Так что держись! - Она с улыбкой поглядела на Ремета. - Я тебя загоню!

Ремет подбросил за спиной мешок и сказал.

- Твое право. - Он ускорил шаг. - За исключением, конечно, того, что подобного чудодейственного средства я никогда от Дора не дождусь - с чего бы, правда? - Он хитро улыбнулся.

- Это было так здорово! - Мечтательно произнесла Леда. - Я долетела до самого облака! А внизу все было словно игрушечное. Я, наверное, увидела разом всю Гермию!

- Ну, это вряд ли.... - Прикинул в уме размеры княжества Ремет.

- Не важно! - Заявила Леда. - Я хочу сказать, что птицы даже не понимают - какая красота им доступна!

Леда оценивающе поглядела на Ремета и сказала.

- Согласись, что ты его ненавидишь только потому, что до сотой доли взлететь не можешь, куда взлетел он.

- А ты, понятное дело, в него влюбилась! - Огрызнулся Ремет. - А за что спрашивается? Ты даже не видела его лица!

- Мне это ни к чему. - Ответила Леда.

- Что?!! - Ввергся в панику Ремет. - Если я не ошибся, ты только что не уничтожила с гневом мое предположение?!!

- Ремет, не говори глупостей. - Сухо сказала Леда.

- Что именно было глупостью?! - Клещем прицепился Ремет. - Мое предположение или мое неверие в него?!

- Ремет! - Рявкнула Леда. - Заткнись!!!

- Так. - Сказал Ремет и замолчал.

Они шли некоторое время молча. Наконец Леда не выдержала.

- Что? - Спросила она.

- Кажется, все пропало. - Спокойно ответил Ремет.

- Не беспокойся. - Мягко сказала Леда. - Мы вряд ли вообще когда еще увидим его.

- Ох, не знаю, не знаю. - Прокряхтел Ремет. - По-моему неспроста у него стали приключаться глупости в твой адрес....

Глава четвертая

В столице Леда сразу зашла в таверну "У Лысого Вепря", которую так называли по кличке хозяина, где обычно проводила время недолгих своих наездов сюда. Ремет, впрочем, даже не настраивался на куриную ножку. Нечего было и мечтать. Леда была скупа до ужаса. Конечно, многие мужи из дружины и другие носители мечей и луков с удовольствием угостили бы ее за своим столом, но, если бы кто-то из них придумал на этом настаивать, мог бы случайно лишиться чего-нибудь из членов собственного тела только и всего. Леда попросила у стойки кружку воды. Трактирщик, здоровенный лысый лоб, сейчас же подал ей просимое и тут же, изогнув свой длинный торс так, чтобы приблизиться губами к уху воительницы, негромко и быстро заговорил.

- Твое счастье, Леда. Ты вовремя. Барон Гамит заплатил по два золотых за голову каждого из "гнилых"!

- Кто такие? - Спросила Леда.

- Эй! - Рявкнул густоволосый усатый воин, явно из княжеской дружины, который сидел за стойкой рядом над глубокой пивной кружкой. - Не охмуряй добрых людей, змей!

- Слушай, - резонно обратился к нему трактирщик, - Чего ты лезешь в чужой разговор? Сначала я с ней поговорю, потом - ты. А что делать - решать ей. Правильно я говорю? - Обратился он к Леде.

- Подлюга.... - Не удержался воин, но отвернулся.

- Так вот, - продолжал трактирщик, - Это банда разбойников в баронских землях. Торопись, пока они не нагадили князю, а то пошлют дружину отсюда. Очень они сильны!

Леда кивнула и взяла кружку. Трактирщик сейчас же удалился. Мохноволосый, как россомаха в зимней шубе, воин тут же придвинулся к ней и гневно заговорил.

- Ты знаешь, почему Гамит готов так дорого платить странствующим рыцарям? Он уже посылал против "гнилых" свою дружину. Их побили как детей! Ты не знаешь, куда ввязываешься. Говорят, они ядовитые грибы жуют. Протянет каждый конечно не долго, зато живучи и бешены в бою, как медведи-шатуны. Нашим берсеркам впору.

- Я видела ваших берсерсков. - Сказала Леда. Она сказала это без улыбки, но воин так и вскинулся. Не найдя чем ответить, он только открыл рот.

- Спасибо. - Сказал Леда и встала из-за стола, оставив кружку почти не тронутой.

Проводив взглядом спину воительницы, воин уставился на эту кружку.

- Не беспокойся. - Произнес трактирщик. - Это вода. Леда не пьет ни вина, ни пива в отличие от вас, увальней.

На соседней улице Леда увидела небольшую толпу и услышала истошные женские причитания. Она повернула туда. Войдя в лавку "Дары земли", где продавались фрукты и овощи, она прямо посреди зала на полу узрела отрубленную лысую голову в луже крови, и ручеек крови от головы к телу, которое сидело, привалившись спиной к прилавку. Судя по дорогой одежде, тело принадлежало купцу, хозяину лавки. Над немолодой головой стояла на коленях также немолодая женщина и, прижав ладони к щекам, что-то невнятно голосила.

- Кто это сделал? - Спросила у нее Леда.

Женщина, видимо хозяйка, подняла к ней зареванное, все в красных пятнах лицо и ничего не сказала.

- Железный великан. - Ответил на вопрос Леды подросток в фартуке.

- За что? - Спросила Леда.

- Он спросил, сколько стоит гречка. Хозяин ответил - полтина за фунт. Великан сказал, что цена завышена. Хозяин ответил, чтобы он не лез не в свое дело.

- И?

- И все.... - Упавшим голосом закончил подросток.

Леда вышла на улицу и спросила у одного из толкущихся зевак.

- Богато жил купец?

- Говорят, у него в подвале четыре сундука с золотом. - Внятно сказал кто-то из-за спин. Не у всякого графа такое.

Леда пошла обратно на свою улицу. Почему именно этот купец? - думала она. Сколько их наживается на голодающем народе! Вряд ли Дор собирается поотрубать головы им всем. Наверное, это вообще для него не имеет значения, он вряд ли вообще способен испытывать подобный праведный гнев. Она потерла лоб. Он что-то говорил о падших....

- Разойдись!!! - Рявкнули впереди, и на толпу клином наехала кавалькада вооруженных всадников.

Зеваки кинулись врассыпную. Вот те раз! - подумала Леда. Сам воевода Биарн! Леду никто не провожал плеткой по спине, а почтительно объезжали стороной. Биарн, хорошо заметный среди простых воинов не блестящими значками, а по причине похожести на медведя, как ростом, так фигурой и лицом, спешился у входа в магазин и вошел в него с двумя офицерами. Леда заинтересовалась и вернулась обратно. Офицеры остались внутри, а Биарн быстро вышел, снял шлем, поглядел на небо, утер лысину, и, заметив Леду, подошел к ней.

- Здравие Огненной Ласке. - Сказал он.

- И тебе привет, Биарн. Только меня зовут Леда.

- Боевое имя для воина вернее, чем данное матерью. - Высказался воевода. - Дор опять в городе и куролесит.

- Ты его знаешь.

- Да, конечно. Много слышал о его делах. Правда, он редко появляется в городе, и слава богу. Придет, нахулиганит и уйдет, как всегда избегнув встреч со стражей и наказания.

- Наказания? - Удивилась Леда.

- Ну, говорят, Тольдар писанул приказ о придании его смертной казни, а потом засунул его в самый нижний ящик, в который никогда вообще не лазил, а потом и вовсе от греха порвал его и выкинул. - Биарн хихикнул. - А что до меня, то я даже никогда не отдавал приказа взять его.

- Правильно. - Сказала Леда.

Биарн с интересом посмотрел на нее.

- Знаешь, как погиб старый придворный оракул? - Неожиданно спросил он.

- В смысле - старый? - Переспросила Леда. - А сейчас что уже другой?

- Да. Сейчас оракулом его сын, он немой от рождения.

- А как же он пророчествует, если он немой? Пишет?

- Слава богу, ничего не пишет. Вообще никак он не пророчествует. Верер, правда, ему очень верит и говорит, что когда на Гермию надвинется настоящее худо, его уста отверзятся. - Биарн пожевал губами. - Ну а что касается его папаши, то он-то немым не был и пророчествовал бойко, м-да.... А жил он в чародейской башне на территории княжеского дворца. Помнишь, высокая такая?

- Да. - Наморщила лоб Леда. - Она, кажется, упала?

Биарн захихикал.

- Так вот. - Сказал он. - В нынешнем марте Дор сломал ворота во дворец, проложил себе путь сквозь стражу и одним ударом своего меча скосил эту башню как... - Биарн пошевелил пальцами в воздухе, - Травинку!

- Наверное, переполох был.... - Мечтательно сказала Леда. - Вы его не боитесь?

- Да как тебе сказать.... - Биарн на секунду задумался. - Наверное, правильно будет сказать - устали бояться. Он конечно сумасшедший и совершенно неуправляемый. Вершит какой-то свой суд над некоторыми людьми. Но знаешь что: я скорее нет, но я вполне могу понять людей, которые говорят, что он справедлив, и те, кого он убивает, этого заслуживают, по крайней мере, многие из них, но.... Во-первых, это совершенно не его дело - вершить суд. Во-вторых, тот, кто неподконтролен власти - тот враг, без этого постулата любое княжество рухнет в один день. Слава богу, что он жуток, и им не восхищаются, а боятся того, что в один прекрасный день он явится за тобой. Но опять же.... - Биарн задумался.

Леда с интересом наблюдала за ним. Биарн продолжал.

- Я, глядя на то, что он делает, вынужден признать, что не понимаю, что он такое, и более того, я не понимаю многого из того, что происходит в Гермии, что ведомо ему. Может быть, его не бояться вовсе надо?

Биарн посмотрел на изумленную Леду и осклабился.

- Ладно, забудь. Ну что? - Обратился он к вышедшим из магазина офицерам.

- Мы закончили. - Был ответ.

- Ходу. - Сказал Биарн и запрыгнул в седло.

- А Верер сказал, что старик-оракул был шарлатаном! - Весело крикнул он, обернувшись. - И знаешь что, с новым прорицателем живется намного спокойнее! - Биарн захохотал и послал коня вперед.

Вскоре Леду догнал Ремет и доложил, что купил продуктов, как и было указано, вот сдача. Леда забрала деньги.

- Нам нужно найти стальную леску. - Сказала она.

- Я думаю, лучше пойти к кузнецу, который обслуживает рыбаков. - Предположил Ремет.

- Пошли. - Сказала Леда.

На обратном пути дорогу им заступили двое мужчин с мечами, луками, в полной походной амуниции.

- Просим благородно простить, госпожа, что отвлекаем вас. - Обратился к Леде один из них, склонив голову. - Меня зовут Магат.

- А я Гарон. - Весело добавил второй.

Леда, конечно, догадалась, кто они такие. Из доспехов на них были только кожаные куртки и штаны, потертые, порванные и порезанные во многих местах, но аккуратно заштопанные. Стоптанные сапоги явно отмахали не одну сотню верст. От таких людей за версту веяло свободой, удалью и благородством. Это были странствующие рыцари. Рыцарями их называли, может, и в шутку, потому что настоящих дворян среди них были единицы, но они по праву считались лучшими воинами, не под стать даже княжеским дружинникам, и снискали уважение среди всех сословий, кроме разве что княжеского двора, где оказывать почтение простолюдинам, чем бы они ни занимались, было просто неприлично.

- Мы слышали, что ты собираешься идти на "гнилых"? - Спросил Магат. - Мы с другом хотели бы предложить тебе помощь в этом опасном деле. Под твоим руководством, разумеется. - Он опять склонил голову.

- Не нужно. - Бросила Леда и прошла мимо.

Благородные воители остались только удивленно топтаться на месте.

Когда они завернули за угол, и впереди в конце улицы уже появилась площадь перед Западными воротами, Ремет догнал ее и сказал.

- Ну, вот это ты зря. Их-то ты чего прогнала? Они, наверное, хотели взяться за ту же работу, но чувствовали, что вдвоем не справятся. А ты очень хорошо известна. Вот они и решили с тобой объединиться. От такого товарища как Огненная Ласка никто бы не отказался.

- Да. - Проворчала Леда. - А заодно присоседиться к женской заднице.

- Ну-у... тут ты совершенно не права. Не в их адрес это уж точно.

- Все мужики одинаковые.

Ремет насупился. Однако потом ухмыльнулся и неожиданно выдал.

- А знаешь, с этой точки зрения, Дор очень неплохой выбор! Ему на твою задницу, по-моему, вообще плевать. - Сообразив, что в этот раз сболтнул лишнее, Ремет втянул голову в плечи.

Однако, Леда вместо того, чтобы разгневаться - рассмеялась.

- Это ты здорово придумал! - Сказала она.

- Что придумал?

- Жениха мне.

- Ничего я не придумывал! - Начал горячиться Ремет. - По-моему все было очевидно!

Леда снова расхохоталась.

- Ты такой милый фантазер! Вот за что я тебя обожаю!

- Да чтоб.... - Лицо Ремета стало пунцовым.

Он несколько раз открывал рот, чтобы сказать что-нибудь гадкое, но в последний момент спохватывался, боясь в ответ услышать очередной взрыв издевательского смеха.

В результате в молчании они миновали ворота и пошли по дороге, что вела к Гмину, городу барона Гамита.

Ремет дулся. Каждый полверсты он уничтожал Леду и распинал ее на дыбе позора. Несколько раз он уже бросил ее в трудную минуту, когда она молила его о помощи. Но больше всего ему хотелось, чтобы она прекратила молчать и завела разговор на какую-нибудь нейтральную тему. Но Леда, предавшись своим мыслям, которые, конечно, вряд ли имели хоть какое-то отношение к страстям ученика, молча продолжала свой путь.

Дорога шла в северо-западном направлении и прямо перед глазами наползала брюхом на небосвод могучая снеговая туча.

Глава пятая

Снова повалил снег, но человека, который шел по дороге впереди них, и которого они быстро догоняли это, казалось, радовало. Он делал странные неуместные телодвижения, словно неумело танцевал, и даже хриплый смех доносился с его стороны, хотя внешний вид его не соответствовал такой радости, вернее не должен был соответствовать. Он был одет в лохмотья, и вообще - босиком.

- Смотри-ка Ремет! - Сказала Леда. - Я первый раз вижу человека, который радуется снегу.

- Ну, так это же юродивый. - Равнодушно ответил Ремет.

- Удивительно, как он до сих пор жив.

- Добрые люди кормят.

- Ну да? Сейчас маковой росинки ни у кого не выпросишь. И потом он уже давно должен был замерзнуть.

- Дался он тебе....

Тут они поравнялись с сумасшедшим нищим, и Леда спросила его.

- Ты радуешься снегу или вообще - просто так?

- Снегу! - Ответил юродивый и взмахнул руками, словно пытаясь поймать как можно больше снежинок. - И дождю тоже, когда он идет!

- А солнцу ты бы не обрадовался?

Ремет молча слушал их диалог и дулся на Леду за то, что какой-то спятивший нищеброд вызвал у нее больше интереса для разговора с ним, когда он, Ремет, так в этом нуждался, а ей - плевать!

- Нет. - Честно ответил юродивый. - Я люблю, когда небо закрыто, и идет дождь или снег.

- И давно ты это все полюбил?

- Я точно не знаю. Я не считаю дни. Разве свеча считает дни своего света? Она просто горит, пока может.

- Какой же это свет? - Удивилась Леда. - Мы не можем засеять поля, нам грозит мор, а ты радуешься. Чему?

- Ты странствующий рыцарь, ты должна понимать, что смерть - это страх. Если не будет страха, то и смерти не будет. К сожалению, я не могу научить этому людей. Я могу спасти только себя. Он потряс рваным подолом своей рубахи, которая одна болталась на его истощенном торсе. Ну, может, хоть кого-то - тебя, например? - Он поглядел Леде в глаза, и она увидела, что глаза у него большие и светлые, и действительно как бы светятся - такое впечатление оставалось от его взгляда. - У тебя много денег? - Спросил юродивый.

- Нет. - Ответила Леда.

- Дай мне немного.

К ужасу Ремета, Леда полезла в кошелек и вложила в костлявую руку нищего пару монет.

Тот печально смотрел на эти монеты.

- Теперь, я, может быть, наконец, умру. - Сказал он. - Потом снова поднял глаза на Леду и улыбнулся ей, словно передавал ей что-то от себя, хотя он ничего не давал, и нечего у него дать было....

Глава шестая

- Здесь. - Леда остановилась.

Лес вокруг, по мнению Ремета, ничем не отличался от леса вокруг в каком-нибудь другом месте. Но Леда решила, что это место идеальное.

- Нам надо перебить банду хороших бойцов численностью четыре или пять десятков человек. Устроим ловушку.

- Ясно. - Обреченно сказал Ремет. - Мне опять убегать.

- Нет. - Сказала Леда. - Теперь убегать буду я.

- Почему?!

- Если побежишь ты, они догадаются, что их заманивают. А если они погонятся за мной, то будут думать только о том, чтобы догнать и вставить мне свои хвосты... ну, или изрубить на мелкие кусочки, потому что первое не получится.

Мы натянем стальную леску на кольях в несколько рядов на уровне колен. Достаточную степень натяжения, чтобы леска превратилась в лезвие, обеспечим растяжками обычной невидимой лески. Длина стороны квадрата будет примерно десять саженей, вот отсюда. Дополнительными растяжками прижмем колья к земле. Две несущие растяжки выведем к вот тому дереву, где будешь сидеть ты. Я заманю разбойников в квадрат, ты перережешь несущие растяжки, колья выпрямятся, и разбойникам порубает ноги.

- А ты?!

- Я буду прыгать через леску. Для этого надо заранее запомнить расположение растяжек. Я думаю, большинство разбойников будет покалечено, и их останется только добить. Возможно, некоторые успеют остановиться, но они будут бояться не туда ступить, будут смотреть себе под ноги, и нам с тобой не составит труда их перебить.

- Как?! И я тоже?!

- А ты думал! - Леда усмехнулась. - За работу. Нужно нарубить вот таких веток. Но не здесь. Здесь деревья не должны выдать ловушку.

Они работали полтора дня. Честно говоря, Ремет сомневался, что Леда построит ловушку как надо, тем более, что когда он спросил ее: строила ли она когда-нибудь раньше такие ловушки, она ответила, что - нет. Но с каждой новой приготовленной смертоносной растяжкой его сомнения рассеивались.

- Откуда ты знаешь, как это надо делать? - Спросил он.

- И ты это знаешь. - Ответила она. - Ты знаешь, что такое леска и что такое деревянный кол. Просто ты неуверен в своих силах. Это пройдет.

Растянув последний кусок стальной лески, Леда поглядела на небо.

- Солнце еще высоко. - Сказала она.

Ремет оглядел поле их работы.

- Мы так все вытоптали, что дураку будет очевидно, что тут что-то не так.

- Скоро пойдет снег и скроет все следы. - Ответила Леда.

Ремет тоже поглядел на небо.

- Не думаю. - Сказал он. - Тучи не те.

- Завтра или послезавтра будут те, ты что не знаешь? Лезь на дерево и руби растяжки.

- Зачем?! Мы же только все закончили!

- Во-первых, надо проверить, как работает. И, во-вторых, потренироваться прыгать через леску, чтобы в бою не остаться без ног.

Внутренне похолодев, Ремет, полез на разлапистую ель, среди пушистых ветвей которой его совершенно не было видно. Колья резко встали в два ряда с легким звоном. Этот звон был зловещим. В одно мгновение мирный лес превратился в мясорубку.

- Хорошо. - Сказала Леда с улыбкой. - Идем.

Ремет покорно пошел за ней. Ноги у него подгибались. Внутри что-то тряслось мелкой дрожью, как он ни старался эту дрожь подавить. Стальная леска кое-где поблескивала в скудном лесном свете. Приглядевшись, ее можно было увидеть. Но Ремет имел полную уверенность в том, до противоположной стороны квадрата с целыми ногами он не доберется.

- Больше жизни. - Весело сказала Леда, не оглядываясь.

- Во мне сейчас жизни, как в сотне праведников. - Неверным голосом ответил Ремет. - И она вся кипит как адов котел!

Они заняли позицию для старта.

- Улыбнись. - Сказала Леда.

- Что?

- Улыбочку!

- Зачем?!

- Смерть всегда возможна, так не радуй ее унылым выражением лица!

- Утешила....

- Вперед!!!

Леда побежала к первой растяжке и лихо взвилась в воздух над ней. Ремет старался не отставать.

- Господи спаси! Господи спаси! - Ничего не соображая, повторял он на каждом прыжке.

- Стоп. - Сказала Леда и остановилась. - Прошли.

Ремет сел на землю.

- Вставай! - Непреклонно произнесла Леда. - До заката еще полно времени. Будем тренироваться. Вперед!

Они побежали через смертоносное поле в обратном направлении.

Глава седьмая

Дор шел по девственно белому полю, на котором лишь едва заметным щтрихом протянулась цепочка заячьих следов. Это поле обычно распахивали жители деревни, что виднелась впереди, но, конечно, не в этот год. Деревня выглядела пустой. За все то время, что Дор приближался к ней, он не увидел меж домами никакого движения. Даже собак. Жизнь была лишь в каменной часовне на противоположной окраине. Дор слышал бормотание голосов, плач, заунывные вздохи. Все жители сейчас в разгар дневных работ были там.

Дор грохнул кулаком в тяжелую дверь часовни, так что она рухнула плашмя. Причитания враз смолкли. Множество лиц повернулись к нему. Люди видели зловещий черный силуэт на фоне белого дверного проема.

- Выходите из дома все. - Грянул Дор.

Только один человек, явно чужак, что очевидствовало из его нормальной пухлости щек, рванулся к выходу, но, сделав пару шагов, остановился, испуганно оглянувшись на местных. Никто из жителей деревни никуда не пошел. Те, что стояли на коленях или сидели на полу, медленно поднимались. Головы их были набычены, взгляды - отчаянны и непреклонны, как перед лицом захватчика.

- Кто ты такой, чтобы гнать нас из нашей святыни? - Спокойно спросил, наконец, один старик.

- Это не святыня. - Ответил Дор.

- Здесь прожил всю свою жизнь монах, который был душой нашей общины. Он был мудр и добр; как чистый колодец - жажду, он мог утолить любое горе. Он прожил очень долго, и пока он был жив, под его крылом мы не знали ни страха, ни раздоров, ни бед. У него ничего не было своего. Эта часовня единственное, что он него осталось. И если так суждено, мы все хотим умереть здесь.

- Он бы этого не хотел. - Сказал Дор.

Старик презрительно скривился.

- Что ты можешь знать о нем? - Спросил он. - Ты никогда здесь не был.

- В ваших закромах не осталось ни зернышка. - Сказал Дор. - Почти все дети умерли. Вы молитесь о спасении, но не имеет значения - где молиться. Искренняя молитва всегда будет услышана.

Дор оглядел бедное помещение, в котором не на что было даже сесть.

- Тот, кто жил здесь, был велик духом, но он умер. А это лишь стены и крыша для защиты от непогоды и сохранения тепла. Освободитесь от рабства. Уходите отсюда.

- Это ты уйдешь отсюда! - Прорычал верзила с пудовыми кулаками.

- Хорошо. - Грянул Дор.

Но вместо того, чтобы действительно уйти, он шагнул в самую гущу толпы, ухватил двух маленьких детей, мальчика и девочку, поднял их, визжащих, над головой, как котят, и пошел к выходу. На него кинулись все, с кулаками, с палками, ломали о его доспех самодельные ножи, хватали за ноги, но дотянуться до вознесенных на слишком большую высоту детей никто не мог. И так, кучей волочась следом за ним, все оказались на улице. Только одинокий чужак не участвовал в этой отчаянной обороне двух оставшихся детей. Он отбежал на приличное расстояние и, готовый к дальнейшему бегству, зорким глазом следил за действием.

Тут Дор без жалости швырнул детей вперед, так что они, пролетев по высокой дуге, упали на землю далеко от часовни. Толпа с ужасными криками кинулась к ним.

Дор шагнул обратно к жилищу умершего монаха и выхватил меч.

- Спи спокойно, отец Гламмат. - Сказал он и одним резаным ударом, как серпом, срубил часовню под самый фундамент.

Здание обрушилось грудой камней. Дор вогнал меч обратно в ножны и, разгребая обломки ногами, пошел по развалинам. На него уже мало кто смотрел. Дети оказались живы и здоровы, и селяне больше были заняты ими и своим отчаянием. Этот ходячий ужас мог делать здесь уже что ему угодно, им было все равно. Смерть давно распростерла крылья над их хижинами, и, действительно, разрушение пустого дома ничего тут не меняло.

Пол часовни тоже был каменным. И Дор, остановившись над одной из половых плит, со всего маху ударил по ней кулаком. Плита проломилась в черный погреб. Дор спрыгнул в него, оказавшись над полом по пояс, потом нагнулся и поднял из этого тайного закрома тяжелый сундучок. Сундучок тяжко звякнул содержимым, когда Дор поставил его на камни.

- Это еще что? - Раздались недоуменные голоса. Селяне стали медленно приближаться к Дору и его находке.

Дор отбросил крышку, и тут выяснилась очень странная вещь. Сундук под завязку был заполнен золотыми и серебряными монетами!

- Это ваше. - Сказал Дор. - Владейте.

В воздухе повисла ошарашенная тишина. Люди смотрели на это несметное богатство, как на небесного ангела, да, пожалуй, и тот бы не удостоился такого внимания. Когда они начали приходить в себя и оглянулись в поисках своего спасителя, Дора, конечно, уже и след простыл.

Глава восьмая

Тольдар вежливо постучал. Верер, который сидел в своем кабинете за столом над свитком, вяло сказал.

- Заходи, начальник стражи.

Тольдар вошел и почтительно склонил голову.

- Осмелюсь доложить, княже. Сегодня Дор опять был в городе. Зарубил одного богатого купца и ушел.

Тольдар сделал паузу и посмотрел на князя, но тот молчал.

- С этим нужно что-то делать. - Сказал Тольдар. - Невозможно предугадать за кем Дор придет в следующий раз. Он может заявиться и сюда и никто его не остановит.

- Я слышал подобное от тебя уже много раз. - Медленно сказал князь. - Чего ради беспокоить меня из-за еще одного раза?

- Я провел расследование. - Сейчас же ответил Тольдар. - Я послал агентов с заданием собрать информацию о нем. - Тольдар поглядел в очень длинный свиток, который держал в руках - видимо сводный отчет от своих людей. - Вывод, который можно сделать однозначно - он не человек. Так что не имеют смысла разговоры о его безумии. Просто у него какой-то другой взгляд на мир.

Верер усмехнулся.

- Я взял в начальники стражи идиота. - Заявил он. - Тебе потребовалась помощь стольких работников и столько времени, чтобы понять эту очевидную истину?

Тольдар поджал губы. У него, видимо, была заготовлена, состоящая из подобных выводов целая речь на эту тему, но теперь он засомневался, стоит ли ему все это озвучивать? Он опустил свиток.

- Простите меня, великий княже, за столь длинные и... неумные прелюдии, я хочу сказать о главном. - Наконец, произнес Тольдар. - Мы знаем, что Дор одиночка, его невозможно одолеть и с ним невозможно договориться... с ним вообще говорить невозможно, если на то пошло. Но! У меня есть свидетельства, что у него появилась связь с женщиной! Это странствующая воительница Леда, кличка - Огненная Ласка. Она лучший стрелок Гермии, и... хороша собой, но это не важно. Для него, наверное, не важно, хотя, конечно, кто знает....

- Что за связь? - Заинтересовался Верер.

- Я не могу сказать. Он спас ее от смерти, он, по крайней мере, говорит с ней....

- Хм.... - Верер улыбнулся. - Судя по архивам, - он положил руку на желтый свиток перед собой, - Дору лет триста, а может, и намного больше, я по сравнению с ним - дитя.... Но я хорошо знаю, что возраст не говорит ни о чем совершенно. Дор может быть молод душой, да, наверное, так оно и должно быть.

Тольдар, открыв рот, смотрел на просветлевшее морщинистое лицо князя. Тот вдруг повернулся к нему, и улыбка его стала насмешливой, а по мере того, как он говорил - плотоядной.

- И что же ты уже напланировал делать? Схватить ее и посадить в камеру, чтобы зацепить Дора на короткий поводок? В этом случае тебе стоит только молиться о том, что ты ошибся. Потому что если между ними какая-то связь действительно есть, твоя голова первая слетит с плеч.

- Нет, нет, нет, нет! - Поспешно запротестовал Тольдар. - Я вовсе не о камере! Я только о том, что она та, с кем просто можно поговорить! Может быть, она поможет нам протянуть ниточку к нему, так сказать на правах партнерства!

Верер уже не улыбался. И лицо стало, как и всегда прежде, суровым.

- Не гоняй своих людей попусту начальник стражи. - Сказал он. - Я знаю, чего хочет Дор.

- Чего же?

- Мне нет нужды говорить об этом. Скоро в Гермии настанут такие времена, что все будет очевидно и без моих слов. Дор - это страж Гермии на границе с преисподней. Возможно, он наша единственная надежда.

Глава девятая

Две стрелы вылетели из кроны высокой ели, и два всадника сползли с коней. Третья стрела ударила коня под третьим всадником в горло. Конь рухнул, но всадник успел выпрыгнуть из седла до его падения. Перекатившись через голову, он, не замедляя движения, оказался на ногах и бросился в лес, в ту сторону, где росла эта чертова ель. Его опыта хватило на то, чтобы понять, что воин в засаде только один. Оставалось только выследить этого мерзавца, отрезать ему ноги, перетянуть раны жгутами и привезти в таком виде атаману, чтобы он смог как надо отомстить за гибель двух братьев. Одно смущало матерого разбойника. Они не могли не заметить засаду. Но этот великий ловкач перехитрил самого себя. Не знаю, зачем он оставил жизнь ему, но это ошибка со всех точек зрения, не будь он Медный Хромец. Да он хромает, но только когда ходит, а не когда бегает! Едва укрывшись за стволом сосны, разбойник метнул дротик туда, где на ели сидел ловкач. Дротик вонзился в ствол, это было ясно по звуку. Промах! Но, он ясно видел, что враг не покидал своего насеста! Где же он? Разбойник, изготовив в замахе еще один дротик и укрывшись за щитом, начал перебежками перемещаться от дерева к дереву, обходя ель со стороны чащи.

- Кони сейчас убегут! Лови! - Раздался сзади звонкий девичий крик.

Разбойник распрямился в развороте, как тетива лука, и запустил дротик в грудь мерзавке. Но оружие просвистело саженей десять по пустому месту и застряло в коре кривой осины. Там совершенно никого не было, хотя Хромец ясно определил, откуда раздался голос. Его охватила паника. Где она, черт ее за ногу!!! Он вертелся на месте, оглядываясь, но лес не только был пуст - даже следов врага на чистом снегу он не видел! Надо валить. Забросив щит на спину, разбойник, петляя между стволами как заяц, бросился бежать. Коня он призовет потом свистом, кони у них обученные. Сейчас надо унести ноги, надо унести.... Удар!

Свет померк в его глазах на некоторое время. Когда он пришел в себя, то понял, что лежит носом в снег. Затылок ломило, он не сразу смог сообразить, где у него руки. Оказалось, что руки вовсе не связаны, как можно было ожидать. Но вот оружие, увы, у него изъяли, даже кинжал за сапогом, и потайные клинки в рукаве и за воротом.

Он медленно оперся на руки и перевернулся на спину. Она стояла над ним и насмешливо его разглядывала. Совсем девчонка, черт ее за ногу!!! Срам-то какой!

- Чего тебе от меня надо? - Спросил он, медленно садясь и подбирая под себя ноги. Черт! При малейшем движении головой мир плыл перед глазами, не получится на нее напасть, надо выждать.

- Очень хочу видеть Гнилого. - Ответила она. - У меня к нему дело.

И исчезла, словно ее и не было, оставив его только невнятно чертыхаться.

Глава десятая

На храме ударил набат. Народ разбегался по домам, хоронясь за крепкими дверьми, бухали ставни и засовы. "Человек-медведь идет!", - кричали тем, кто еще не в курсе.

Он собственно уже и не шел. А просто стоял на дороге, с интересом разглядывая панику. Он был гол торсом, но в меховых штанах и унтах. А медвежью шкуру он как капюшон нацепил на голову, так что она болталась у него за спиной и волочилась по земле. В общем, вид у него был довольно нелепый, но оттого только еще более жуткий.

Староста и охотники собрались одной кучей за углом, тревожно его разглядывая.

- Чего ему нужно-то? - Спросил один.

- Поди, спроси. - Ответил другой.

- Где Юним? Юним где?! Послали за ним?! - Спрашивал поминутно у всех староста.

- Побежали за ним, Гарют и Ншахи, и Везер.

- Господи, откуда его только на нас вынесло?! Надо же было так несвезти!

- Сейчас полно чудного народа по дорогам ходит. - Резонно заметил другой. - Больше чем лихих людей. Не этот так другой бы набрел.

- Про этого говорят, он силой, что лось или даже поболе.

- А вот это сейчас проверим! - Злорадно заметил третий. - Юним вон вместо себя друга своего послал!

И действительно вдоль села по центральной улице, прямо на гостя, молча, но с очевидным намерением бежал медведь. Этот был ручной медведь Юнима, взрослый крупный зверь, бесстрашный и могучий защитник села.

Человек в медвежьей шкуре, не меняя позы, с интересом смотрел, как зверь приближается к нему. Никакого оружия у него не было, разве кроме пудовых кулаков, но даже намека страха не отразилось на картофелеобразном лице. Только легкая ухмылка искривила губы, а потом он мотнул головой, и шкура упала на дорогу.

В этот момент медведь бросился на него, но человек сделал неуловимый скользящий шаг, уклонился от удара лапой и ударил сам. Он ударил медведя, как человека - кулаком в голову. Это было бы просто смешно, если бы зверя после этого удара не повело в сторону, так что он вынужден был встать на все четыре лапы, чтобы не завалиться на бок. А человек не остановился. Удары посыпались на противника как в профессиональном кулачном бою, в голову, в шею, в ребра. Кровь полетела из пасти медведя, так, что все лицо и весь голый торс человека обагрился ею. Зрелище было жуткое. Могучий зверь погибал долго, но человеку сил было не занимать, рот его ощерился теперь уже в полнозубой улыбке. Он упивался возможностью развернуться во всю свою силу, удовлетворить свое постоянное желание крушить, убивать, и даже не убивать, а превращать живую плоть в кровавое месиво. Повалив медведя и уже просто превращая его в огромный мешок с переломанными костями, он даже захохотал.

Охотники не могли смотреть на это. Все отвернулись, кого-то даже тошнило. Только один старик-староста смотрел хладнокровно.

Наконец, человек-медведь, убедившись в полном отсутствии жизни в защитнике села, а потому потеряв тут же к нему свой голодный интерес, широко распрямил свой окровавленный торс и, растопырив руки, потянулся.

- Эх, славно размялся! - Сказал он, направляясь прямиком к кучке охотников.

Те замерли в ужасе, боясь даже бежать. Один староста пошел к нему навстречу. Человек-медведь воспринял этот героизм, впрочем, как должное.

- Вы напустили на меня медведя. - Сказал он, встав над старостой и засунув руки за пояс. - За это трое умрут.

- Возьми меня. - Сказал староста.

- Еще двое.

Вокруг стало тихо. Староста неуверенно оглянулся на односельчан, которые испуганно глядели из-за углов.

- И-и... это, - человек-медведь сыто пошевелил пальцами в воздухе, - Дом мне переночевать, и трех девок на ночь молодых.

Пауза затягивалась. Человек-медведь, наконец, ощутил какое-то недовольство.

- Так. - Сказал он старосте. - Ну, значит, ты первый.

И замахнулся.

- Я еще. - Раздался позади него глухой, словно из недр огромного колокола голос.

Человек-медведь испуганно замер. Затем лицо его искривилось зверской гримасой гнева, и он с разворота нанес удар по голове добровольца.  Раздался глухой металлический бум и одновременно хряск переломленных костей. Непонятно откуда, словно из воздуха, взявшийся доброволец - великан, одетый в черные стальные доспехи, в глухом шлеме с забралом - не то что не пошатнулся от удара, а даже не качнул головой. Словно по чугунной колонне ударил человек-медведь. Взыв, он прижал искалеченную руку к животу и попятился, и совсем уже другой у него был голос, совсем другой.

- Кто ты такой, откуда? - Плаксиво спрашивал он, отступая перед надвигающейся на него черной горой.

Дор не ответил ему. Вместо ответа он ударил его в его же стиле - кулаком в грудь. Любителя молодых девок, словно камешек, что бросают по воде с берега тихого озера, стараясь, чтобы он проскакал как можно дальше, приподняло над землей и понесло по воздуху над крышами изб все дальше и дальше.... Хотя жители села, конечно, заметили только, как что-то черное мелькнуло в небе и врезалось в стену храма, обернувшись огромным кровавым пятном, которое потом протянулось до самой земли, пока то, что прилипло к стене, сползало вниз.

- Приведи Юнима. - Сказал Дор старосте.

- Ч... что? - Пролепетал белый, аки своя борода старик. - А... А... сейчас, сейчас... э... эй, вы! - Он махнул охотникам. - Юнима приведите! Да не мешкайте!

- Не пойдет он. - Отважился высказаться кто-то.

- Я что сказал?! - Грозно прикрикнул староста.

С Юнимом действительно вышла большая заминка. Но, наконец, он появился на улице. Совсем небольшого роста мужичок, и, по всей видимости, страшно пугливый, а уж когда тебя ведут к какому-то железному исполину - и подавно. Два мужика, что вели его, вежливо держали его под руки, ласково убеждающе уговаривали, что ничего страшного, и бояться совершенно нечего, один даже гладил коротышку по нечесаным патлам.

- Он немой. - Объяснил староста Дору. - Вернее, он только со зверями разговаривает, а с людьми нет. Зачем он тебе нужен-то? Он же и так убогий!

Дор ему не ответил.

Юнима подвели и поставили перед ним.

- Как ты приручил медведя? - Спросил его Дор.

- Я знаю их язык. - Вполне отчетливо ответил Юним.

Повисла пауза. Казалось, Дор сквозь прорези в забрале очень внимательно изучает стоящего перед ним Юнима, который сначала боялся, но потом перестал и даже позволил себе прямо взглянуть в плоское железное лицо.

- Не всякий медведь будет говорить с тобой. - Грянул Дор.

Потом он повернулся в ту сторону, где за недалекой окраиной села темнел лес, и оглушительно свистнул. У всех заложило уши, по улице пронесся небольшой вихрь, а флюгер на ближайшем доме крутанулся вокруг своей оси.

Долгое время ничего не происходило. А потом Юним неожиданно громко и радостно вскрикнул и кинулся бежать к лесу. А навстречу ему от опушки также со всех ног бежал медведь. Наверное, одинокий взрослый самец, немолодой уже, в самом расцвете сил, могучий исполин даже среди медведей. Добежав друг до друга, они остановились, и Юним обнял медведя за голову, не сумев даже обхватить ее своими короткими ручками. Он почти скрылся в густой бурой шерсти.

Люди выбегали на улицу, с умилением наблюдая эту картину. Наконец, староста, а за ним и некоторые еще спохватились и стали оглядываться, ища рыцаря, но того, конечно, и след простыл.

Глава одиннадцатая

Разбойники гуськом след в след шли через лес. Здесь была вся банда. Атмих, атаман гнилых, вообще-то, был большой весельчак, но не всегда, не всегда. Убили двух его воинов, а из третьего, весьма уважаемого, сделали посмешище.

- Она одна. - Сказал атаман.

- Почему ты так уверен? - Спросил его шедший за ним разбойник, его правая рука.

- Я хорошо знаю многих странствующих рыцарей. Я вам всегда говорил и еще скажу столько раз, сколько нужно. Они - единственные, кто может нам серьезно нагадить. Каждый из них стоит целого отряда, а если они соберутся в команду, будет очень невесело. Но Огненная Ласка ненавидит мужиков и скорее позволит себя убить, чем даст кому-то приблизиться к себе. От этой ее злости она вдесятеро опаснее любого странствующего рыцаря-мужика, но все-таки она одна. Она, правда, таскает с собой парнишку ученика, но это так, для развлечения. Я думаю, ожидая разговора со мной, она оставила его где-то в безопасном месте. Когда разделаемся с ней, найдем и его тоже.

- На что она может рассчитывать, если она одна? - Спросил правая рука.

- На свою бесовскую бабью гордость. Ты, что, не знаешь, как баба возносит себя, научившись всего лишь паре-тройке приемов рукопашного боя.

- М-да.... - Проворчал правая рука и сплюнул.

- Прям - королевна!... - Проскрежетал Атмих.

Подручному это не понравилось. Обычно атаман сохранял хладнокровие всегда, а теперь он был страшно зол.

В условленном месте, разбойники разделились на два отряда. Первый растянулся редкой цепью на довольно большое расстояние. Второй, с которым шел атаман, следовал за первым и должен был устремиться туда, где начнется заварушка. Место, где Леда напала на Медного Хромца и его товарищей, было неподалеку.

Леда пряталась в дупле большого старого дуба. Дыру она плотно загородила куском коры, так что на первый взгляд дупла не было вовсе. Леда прекрасно слышала крадущихся разбойников, и когда один из них оказался прямо под ней, она выпрыгнула из дупла ему на спину и одним быстрым движением свернула ему шею. Раздался свист и многоголосый крик. На нее кинулись со всех сторон. Правда, разбойники не могли напасть сразу кучей из-за разреженности цепи, и первые двое остались лежать на снегу. Один был мертв, второй, к сожалению для него - нет, всего лишь лишен своего мужского достоинства. Его громкий вопль заглушил все прочие. Его собратья по оружию просто озверели, еще пара секунд и Леду бы взяли в кольцо, и порубили на мелкие кусочки, но она устремилась бегством в единственную оставшуюся дыру в строю, увернулась от нескольких дротиков, и, петляя между деревьями, так что посланные ей вслед стрелы вонзались в стволы, стала отрываться от погони. Она бегала быстрее, чем любой из разбойников, но спасение бегством не входило в ее планы, так что, оторвавшись на достаточное расстояние, она сбавила ход и повела осатаневшую толпу к ловушке. Как бы ни были гнилые разъярены гибелью уже пятерых собратьев, они все равно пытались загнать ее по правилам. Два небольших отряда молодых быстроногих бойцов обходили ее с флангов, остальные бежали по следу. Стрелять из лука или бросать дротики никто больше не пытался. Разбойники теперь надеялись только, что, пусть малая их часть, но выиграет у сволочной девки соревнование в выносливости. И действительно! Вскоре передние стали нагонять Леду, а фланги смыкались все ближе и ближе. И вот настал момент, когда уставшая Леда оказалась практически в кольце. Раздался сигнал, фланговые отряды ринулись ей наперерез, остальные набежали сзади, кольцо замкнулось... и в этот момент Ремет перерезал растяжки.

Он не обладал умением Леды скрываться в кроне дерева так, что даже опытные воины не замечали засады, но конечно, никто из разбойников даже не думал глядеть по сторонам. Они видели единственную цель, она была уже у них в руках. Действие, произошедшее в этот момент, было просто жутким. Под слитный многоголосый вой целая толпа людей разом легла в кровавый снег. Ужасу добавляло еще то, что все они были живы, хотя и серьезно покалечены. Наблюдать их конвульсии было трудно даже привычному к насильственным смертям человеку, а Ремет уже был таковым. Из ступора его вывел окрик Леды.

- Руби головы!

Сама Леда осталась невредимой. Вместе с ней еще трое разбойников избегли коварного обрезания конечностей, потому что успели вовремя замереть на месте. Леда, прыгая через практически невидимую леску, кинулась на них, но никто из них не принял боя. Они боялись просто пошевелить ногой. Все трое бросили оружие и попадали на колени, моля ее о пощаде, если уж не голосом, потому что их бы все равно не услышали в раздававшемся со всех сторон вое, то хотя бы красноречивыми жестами. Леда безо всякой жалости, не замедляя шага, как курам, посносила им головы. А на что, собственно, они надеялись? Если на то пошло, то ни у кого из странствующих рыцарей даже не было такого обычая - пленять воров и убийц, за головы которых была назначена награда. Головы - значит головы. Здесь, наверное, сыграл свою роль слепой ужас неправедно проживших жизнь людей перед смертью, заставлявший даже самых могучих и, казалось бы, мужественных бойцов терять человеческий облик и просто по-заячьи молить о пощаде, забыв о гордости, чести и всем подобном. Слишком страшен был, видимый в последний час даже слабый отблеск карающего меча, занесенного над их душами в посмертии. И поделом.

Остальным Леда рубить головы не стала. У нее было другое, гораздо более важное дело. Хитрый атаман Атмих, что бежал последним, избегнул попадания в кровавый квадрат и сейчас, подгоняемый ужасом близкой гибели, уходил лесом, который он, кстати, хорошо знал, что давало ему некоторые шансы. Леда крикнула Ремету, чтобы он за ней не ходил, и кинулась по следу.

Ремет, тем временем, спрыгнул с дерева и, не мешкая, приступил к выполнению своей задачи. Вместо того, чтобы шагать через зловещую леску он придумал по-другому - просто перерубал ее, поскольку она теперь уже была не нужна. Со стороны истекающих кровью разбойников он встретил те же посылы, что и Леда. Его молили пощадить их, хотя, чего уж тут щадить, когда смерть и так всем была уготована, никто отсюда никуда бы уже не дополз живым. Но видя его безжалостность, кто-то пытался поднять оружие и защититься от его ударов. А потом в спину ему полетел дротик. Бросок трясущейся руки был слаб, но точен, и, вообще говоря - смертелен, попади он. Но Ремет развернулся и клинком отбил летящий снаряд. Потом набежал на метателя и с особым желанием зарубил его.

Если быть честным, то Ремет не знал - насколько он уже силен. Поставь его сейчас против натренированного на соломенных чучелах княжеского дружинника, он, пожалуй, смог бы не просто убить его, но обезоружить и отправить домой к мамочке! Леда старательно поддерживала в нем недовольство собой, заставлявшее его тренироваться с двойным усердием, тем, что сюсюкала с ним и оберегала его. Впрочем, многие наставники делали то же самое, хотя и другими методами. Леда считала опасным для неокрепшего юношеского духа удовлетворение своим мастерством. Пусть лучше для Ремета будет сюрпризом то, насколько он силен, когда он войдет в полную мужскую стать, чем он сейчас неоправданно возгордится собой.

Так или иначе, Ремет покончил со всеми, и под черными кронами безлиственных деревьев воцарилась долгожданная тишина. Ремет поднял голову к небу и вытер со лба обильный пот. Потом он вспомнил, что Леда покинула его, погнавшись за атаманом, и с беспокойством огляделся. Но, ни своей наставницы, ни ее цели он не увидел. Подумав о том, стоит ли последовать за ней на случай, возможно, необходимой ей помощи, или нужнее остаться здесь и завершить работу с отрубленными головами - то есть собрать их все в заготовленные заранее мешки и защитить этим от кружащих уже над местом побоища ворон, что было важно на предмет правильного опознания этих голов, он сделал выбор в пользу второго. Что и говорить, вряд ли Леда там без него не справится. И потом - приказ, конечно. В общем, по-всякому утешая и пытаясь оправдать себя, он побежал за мешками.

Глава двенадцатая

Атмих знал, что бегство не принесет ему спасения. Леда настигнет его рано или поздно, и скорее - рано. Ему оставалось только принять бой, то есть устроить засаду. Лес он хорошо знал, и вскоре, как он и ожидал, впереди появился овраг, по дну которого тек ручей в ледяных берегах. Атмих перебрался через ручей, влез на противоположный склон оврага, на котором богатыми кучами лежал бурелом, взял левее вдоль берега и засел там за корягами, практически невидимый с противоположного берега.  Атмих был прекрасным стрелком из арбалета, и сейчас арбалет, конечно, был с ним. Атмих натянул тетиву, наложил стрелу, и прицелился в редкий в этом месте и хорошо просматривающийся лес на противоположном берегу оврага. Замерев, он стал ждать, впившись взглядом в панораму. Даже если Леда заметит его - это было не важно. Атаману важно было увидеть ее первым на несколько мгновений, и нажать на спуск.

Леда бежала по следу атамана не торопясь. Она, конечно, тоже знала, что Атмих не будет от нее бесконечно убегать. По длине его шага, она заметила, что старый атаман бежал во всю прыть, не жалея сил. Таким аллюром он далеко убежать не мог, ему это, видимо, было и не нужно, он только хотел выиграть для себя время, чтобы подготовить засаду. Вот его шаг стал короче, а ноги предательски принялись загребать снег. Он где-то совсем недалеко. Леда вообще перешла на шаг, старательно прислушиваясь и вглядываясь в лес впереди. Вот лес стал редеть, и впереди раздался едва слышный шум воды.

Леда остановилась.

Лежа в засаде, Атмих достал из кармана песочные часы и поставил перед глазами. Он считал, что намного не мог опередить Леду, она должна была появиться вот-вот. Но он уже дважды перевернул часы, а преследовательница не появлялась. Это атаману очень не нравилось. В хитрости этой лисы он убедился на собственном гребаном опыте! С чего он решил, что она полезет под его стрелы?!

Леда услышала впереди ручей. Ручьи нынче многочисленны и полноводны, хотя и холодны, и временами замерзают. Но полноводие приводит к тому, что многие текут по дну глубоких оврагов. Скорее всего, впереди такой овраг - очень удобное место для засады. Она видела арбалет за спиной атамана - очень милое дело получить сейчас болт в грудь. Это произойдет, если она попытается пересечь овраг недалеко от следа, оставленного атаманом. Но зачем это делать? Можно сейчас взять правее, вверх по течению и пересечь ручей вне приделов видимости охотника. Единственное условие - надо не ошибиться с этими пределами видимости. Для этого крюк придется сделать достаточно большим. Леда со скоростью лани рванулась вправо. Потом повернула в сторону ручья, перебралась через действительно глубокий овраг на другой берег и снова углубилась в лес. Теперь ее задачей было незаметно обойти лежбище Атмиха со спины и напасть первой. Глуша шаг почти до шуршания мыши, она двигалась теперь в обратную сторону, вниз по течению, вглядываясь в сторону ручья. Место, где след атамана пересекал ручей, было уже недалеко. Вот-вот она должна была увидеть Атмиха.

Часы атамана пересыпались дважды - это было три минуты. Слишком много. Леда не могла настолько отстать. Это означает одно - она что-то почуяла и пошла в обход. Ее план был, конечно, коварен, но оставлял приятную возможность для старого лиса перехитрить ее в свою очередь. Пока она будет делать свой крюк, пока будет осторожно искать место его засады (в котором его уже не будет), пройдет достаточно много времени. У него будет хорошая фора. Все, что ему надо - это прямо сейчас спуститься в овраг, пройти какое -то расстояние по воде, не оставляя следов, потом в укромном месте по упавшему бурелому выбраться на один из берегов - и ищи его, свищи. Атмих разрядил арбалет, вскочил, закинул оружие на спину, и, улыбаясь ловкости своего ума, с которой не сравниться какой-то юной соплячке, спрыгнул в овраг и побежал по ручью вниз по течению.

Что его заставило оглянуться - он не знал. Вряд ли он что-то услышал. Скорее, это древнее звериное чутье на близость опасного хищника проснулось в нем. Он поглядел через плечо и увидел, что Леда стоит на левом берегу оврага, всего лишь в нескольких шагах от него. Атмих только рот открыл. Свой обходной маневр она совершала лишь в его хитроумном воображении. Все было не так. Почуяв впереди засаду, она просто остановилась, рассчитала время, нужное на то, чтобы Атмих напридумывал себе ее великие маневры, выждала это время, стоя на месте, а потом рванулась вперед и вот - взяла его тепленьким!

Она не человек! - думал Атмих, круглыми глазами глядя на свою смерть. Она просто адова чертовка! Адова....

Леда метнула кинжал. Лезвие вошло в горло атаману. Тот поднял было руку, желая вырвать его, но тут свет померк в его глазах, и он плашмя рухнул в ручей. Вода накрыла его и густо обагрилась алым.

Глава тринадцатая

- Как богатый урожай патиссонов. - Мрачно пошутил возница, пока Леда и Ремет грузили в его телегу туго набитые мешки.

Леда подумала, что у несчастных крестьян теперь даже шутки про урожай. Наверное, даже сны.... Слава богу, она не знала, что это такое - сидеть без дела, глядя на заснеженное поле, когда руки и ноги жаждут до впитавшейся в них за поколения работы. Наверное, это было жуткое мучение. Хуже страха смерти. Если эти мелкие деревушки с никому не видимыми в них жителями повымрут, страна превратится в живой труп. Тогда выяснится странная вещь - вовсе не городами и дворцами держится держава, нет не ими. И она сама - благородный рыцарь, известная многим - всего лишь мелкий, почти незаметный придаток нужный ради благополучия невежественных крестьян.

Леда закинула в повозку последний мешок и махнула вознице рукой. Тот разобрал поводья и щелкнул языком. Костлявая кобыла, с навеки пригнутой к земле шеей, тронулась медленным шагом. Ремет взялся рукой за борт телеги, намереваясь запрыгнуть в нее.

- Куда?! - Раздался свирепый окрик Леды.

Ремет поспешно отпустил телегу и даже вытер руки одну о другую, отступая в сторону.

- Извини, забылся. - Пробормотал он.

У них уже был разговор на эту тему, когда он предложил Леде купить коней. Леда резко отказала и потом еще воспитала его в том смысле, что странствующему рыцарю конь не положен. Сел на коня - значит, не доверяешь своим ногам. Не доверяешь своим ногам - они-то тебя и подведут в самый нужный момент. Тело воина - его главное оружие, а оружию не дают выходных, оно должно быть в любой момент готово к бою. Так что хочешь, не хочешь - везде ходи пешком. Торопиться все равно некуда, от смерти не убежишь и счастье не догонишь, хоть дракона оседлай.

Леда далеко обогнала повозку. Ремет, как всегда, шел за ней. Возница позади сидел на облуке с видом тихо умершего от старости деда, на дорогу он смотрел своим теменем и был совершенно неподвижен, только время от времени шевелились его кисти рук, передовая через поводья какие-то еле заметные сигналы лошади, которая, впрочем, как брела сама по колее безо всяких указаний, так и продолжала брести.

Ремет издалека заметил эти странные следы в поле. Ему очень не хотелось, чтобы Леда остановилась и завела о них разговор. Но, конечно, именно так и произошло. Один след четырехпалой лапы, размером с сарай, находился прямо у дороги. Оставивший эти следы, видимо, вышел из далекого леса справа, пробузовал через поле и скрылся в более близкой опушке слева, где отчетливо видна была свежая просека.

Леда обошла след с разных сторон, тщательно его изучая. Потом она задала странный вопрос.

- И что это такое?

- Наверное, местные мальчишки нарисовали. - Устало пошутил Ремет. - И деревья вон те повалили, чтобы правдоподобнее было.

Леда подняла на него глаза.

- Скучно же им, наверное, сейчас. - Объяснил ей свою мысль Ремет.

Леда снова опустила глаза вниз.

- Похоже на след большой ящерицы. - Сказала она, после чего огляделась.

- Это след задней лапы, а вон след передней. Он намного меньше. А это - она указала на канаву между двумя рядами следов, которая не пощадила и дорогу, - След его хвоста.

Ремет молчал.

Леда снова посмотрела на него.

- А канаву они бревном сделали! - Выпалил подмастерье.

Тут их нагнала повозка.

- Его кто-нибудь видел? - Спросила Леда у возницы.

- Видели. Бродит тут. - Ответил тот.

- А чего он бродит?

- А не знает никто. Слава богу, не трогает никого.

- А откуда он пришел?

- Говорят, со стороны Тнаума. Там есть большое озеро, может, он из него вылез?

- А ты сам его видел?

- Нет.

- А те, кто видел, что говорят? На кого он похож?

- Говорят, что это трехглавый дракон.

- Что-о?!!

- Ну да. Говорят, три головы у него, как у дракона из сказок.

Ремет хихикнул.

Леда пошла рядом с повозкой, но снова стала быстро ее обгонять.

- Это уже чистое вранье! - Заявил Ремет. - Я имею в виду три головы. Хорошо, что он неразговорчивый, а то бы ты услышала еще много чего про то, что у этого дракона есть.

Леда только покачала головой. Лицо ее было хмурым, даже непривычно для нее.

- Он не из нашего мира. - Сказала она.

- Как это? А из какого же?

- Дор тоже не из нашего мира, однако, тебя его сила не удивляет, потому что он похож на человека. Но этот дракон совсем ни на что не похож, сам посуди. Это уже очевидно! Если только он не ест землю, то он давно уже должен был умереть от голода, потому что такой туше в нашей стороне прокормиться нечем. И это очень похоже на правду, что он не нападает на города и на людей, иначе бы он, - Леда ткнула через плечо пальцем в сторону возницы, - Не сидел бы сейчас, как сонная ворона.

- Мне от таких разговоров тошно. - Признался Ремет. - Кажется, что все катится в тар-тарары, а ты ничего не можешь сделать. Зима эта чертова! Ненормальная зима, словно специально сделанная, чтобы нас мучить! Как ты думаешь, хоть кто-то понимает, что у нас тут делается?!

Леда промолчала.

- Вот сюда, ваше благородие, пожалуйста! - Управляющий бодро под ручку подвел барона Гамита к выставке.

- Сколько здесь? - Грозно спросил барон.

- Сорок восемь-с! Вся банда как есть, ваше благородие! Каждую морду опознали!

- Всех сочли?! - Еще более грозно вопросил барон.

- Так точно-с!

- А ну-ка, я щас сам сочту.... - Недоверчиво проворчал барон и двинулся к началу ряда.

Головы разбойников выложили во дворе замка барона прямо на земле в один ряд. Провожаемый подобострастными взорами толпы челяди и собственных дружинников, Гамит, указуя на каждую голову пухлым золотоперстным пальцем, медленно двинулся вдоль ряда, бормоча.

- Рась, двась, трись, четыресь... и так далее.

Ни разу не сбившись, он добрался до противоположного конца шеренги и недоуменно поглядел на управляющего.

- А где же... этот....

- Атмих? Вот он, ваше благородие! - Поспешно указал слуга на последнюю в ряду голову прямо под ногами у барона.

- Точно он?!!

- Так точно-с! Он самый! Как есть опознан!

- Ну что ж..., - милостиво сбавляя тон, пророкотал барон и повернулся, наконец, к Леде, которая стояла тут же.

- Стало быть, с бандой покончено? - Прищурившись, спросил ее барон.

- Вам виднее, сколько их всего было. - Ответила Леда.

Остальные замялись, не решаясь что-то сказать. Барон покусал губу.

- Говорят, было еще трое, но они, возможно, погибли или покалечены.... - Неуверенно произнес управляющий.

- Или сдохли от горячки. - Проворчал барон. - Давай-ка сюда стол.

- Что?

- Стол! Стол давай сюда! Сюда вот прям! - Гамит даже указал пальцем.

Слуги метнулись. Приволокли скатерть, но барон жестом отослал ее.

Подойдя к столу, он достал из кармана бряцающий мешочек и громко сказал.

- Что ж, странствующий рыцарь, Гамит слово дал - Гамит слово держит. У меня тоже все посчитано, но насколько я был придирчив к результату твоей работы, настолько и ты будь  придирчива к моей оплате.

Тут барон развязавши мошну и с оглушительным звоном высыпавши сверкающее злато на столешницу. Не меньше сотни пар глаз алчно впились в это богатство. Сладко зачмокали губы.

- Значит так. Рась, двась, трись.... - Барон, как давеча головы, начал по одному выдвигать золотые из кучи и раскладывать их ровным рядком. Когда в ряду стало десять монет, он начал второй ряд, за ним третий, и в итоге у него их вышло натурально десять! Только в последнем не хватало двух монет.

- За голову атамана, как и было уговорено, плата вдвойне. - Сказал Гамит. - Все верно?

Леда молча кивнула. Барон отступил от стола, и Ремет загребущей рукой тут же смел сверкающие ряды в кошелек, туго перевязал его и упрятал в мешок.

- Не откажи, Леда, отобедать со мной, дабы отметить твою победу и наше избавление. - Негромко пророкотал Гамит, делая воительнице приглашающий жест в сторону крыльца замка. - Заодно отдохнете с дороги. - Тут Гамит вполоборота повернулся к управляющему и брезгливо шевельнул пальцами. - Уберите это дерьмо отсюда, и чтобы я больше его не видел. - И снова с широкой улыбкой обратился к Леде.

- Пошли. - Отрывисто сказала Леда Ремету и подхватила свой мешок.

В столовой Гамит воссел во главе стола, и сейчас из глубины покоев появилась его жена. Дама она была дородная, с самого барона ростом, волосы ее уже поседели почти целиком, а лицом она была настолько грозна и сурова, что у Леды сразу же возникла мысль о самой судьбе. Впрочем, едва взгляд супруги барона упал на молодую воительницу, как лицо ее смягчилось и озарилось материнской улыбкой.

- Садитесь, садитесь, дети, вот здесь. - Сразу же захлопотала она. - Какие вы предпочитаете вина?

- Мы не пьем вин. - Хмуро ответила Леда, усаживаясь.

- Даора, милость моя, это странствующие рыцари. - Объяснил жене Гамит. - Они лучшие воины, не чета нашим пивным лизоблюдам! Так что будь с ними поласковее и уважь их обеты. Это дело нешуточное.

Лицо Даоры вытянулось, но потом она снова улыбнулась и, повернувшись к прислуге, звонко хлопнула в ладоши.

- Первую перемену, девочки!

Служанки, шурша юбками? замельтешили вокруг.

С высочайшим мастерством поразив вилкой баранье рагу, барон заявил.

- Простите мне мое не совсем корректное представление, госпожа Леда, я имею в виду публичный подсчет денег. Если быть честным, не вас я хотел бы награждать этим золотом - а моих дружинников, но.... Вот пусть теперь полюбуются, как всего два воина, причем один из них - юная девушка, управились со страшной бандой, от которой они сами бегали без портков, я еще раз прошу прощения. Где бы мне набрать дружину, чтобы все были такие как вы? - Гамит даже отложил вилку, ввиду важности своего вопроса и устремил взгляд на Леду.

- Не знаю. - Пробубнила Леда с набитым ртом.

Даора склонила голову набок, любуясь ею.

- Да, это точно. - Печально сказал Гамит. - Похоже, решить эту проблему для меня оказалось сложнее, чем купить титул. Видимо, пивное лизоблюдство - это неотъемлемая черта служак. А настоящие воины - не служат.

Барон тяжко вздохнул и продолжил трапезу.

Не доев даже первую перемену, Леда встала из-за стола.

- Спасибо, мы сыты. - Сказала она, не спрашивая даже мнения Ремета, который, впрочем, тут же отложил вилку и утер рот рукавом.

- А... э.... - Сумел только выдавить из себя барон.

- Спасибо, за прием. Всего хорошего. - Леда пошла к выходу.

- Д-да.... - Успел только вымолвить Гамит. - Было очень.... Приятно. - Последнее слово он сказал уже в закрывшуюся дверь.

Даора, подперев щеку кулаком? печально смотрела им вслед.

Глава четырнадцая

На крыльце одной избы, недалеко от замка барона, где, скорее всего, проживал кто-то из обслуги, сидел, понурясь, косматый злой мужик. Он не смотрел, кто идет мимо, но стоило Леде поравняться с ним, как он зло спросил.

- Много получила золотых, рыцарь?

- Девяноста восемь. - Ответил Леда, останавливаясь.

Мужик вскинул голову.

- А у меня, вот, был один - да и тот украли. Вот вчера буквально!

- Кто?

- Дождевик. Его так кличут у нас, хе, хе, как плащ.... - Он сплюнул. - Бродяга-безумец. Я и подумать не мог, что....

- Это тот, который дождь любит?

- Встречала его? - Осклабился мужик. - Приятный тип, правда? Не знаю, насчет дождя, но золотишко он жалует!

- Это не он.

- Да откуда ты знаешь?! - Взъярился мужик.

- Я его видела.

Мужик свирепым взглядом смотрел ей в глаза, словно, ожидая от нее какого-то продолжения, но продолжения не было. Мужик потряс перед собой скрюченными пальцами и поборов в себе ярость уже спокойнее сказал.

- Я ведь его в дом пустил, накормил - думал доброе дело сделаю. А он - вон что! Так что? если встретишь его, прирежь к чертям. А золотой себе забери.

- Почему ты решил, что это он?

- Дак почему! До его прихода деньги были, а после - нет! Вот - и почему!

- Все равно это не он. Ищи другого вора, который подставил вместо себя безумца. - Холодно сказала Леда и пошла прочь.

Мужик смотрел ей вслед уже без прежней ярости. Взор его как бы прочистился, словно он впервые услышал, что ему говорят.

Их провожало много взглядов. Большинство не слишком доброжелательных, увы. Когда они, наконец, вышли из города, Ремет сказал.

- В сказках драконы были огнедышащими.

Леда молчала. Ремет решил, что она подавлена, потому что она часто опускала голову, глядя себе под ноги.

Пройдя версты три, она вдруг остановилась.

- Дождевик шел этой дорогой совсем недавно. - Сказала она.

- Откуда ты знаешь?

- Разве ты не видел его следов?

- Э.... Если честно, я не приглядывался.

- А здесь он свернул с дороги в лес.

И Леда тоже шагнула с колеи в снег и направилась к опушке вдоль цепочки следов босых ног.

- Леда! Ты чего?! - Вскричал Ремет, бросаясь следом.

- По дороге он шел ровно, а когда свернул, его шаг стал нетвердым. Сам посмотри.

- Ну и что?! Наверное, он заболел и помрет скоро там себе в лесу. Чего тебе от него надо?! Или хочешь добыть тот золотой?

- У него нет никакого золотого.

- Но у тебя-то он деньги просил!

Леда повернулась к Ремету, и ее голубые глаза сверкнули.

- Вот именно. - Сказала она.

- Ну, пусть так. - Согласился Ремет. - Чего за ним ходить?

- Ремет! Что ты опять брюзжишь! Как мне это надоело! Мы богаты, и можем не спешить теперь с поиском новой работы.

- Не ожидал от тебя такое услышать! - Искренне изумился Ремет.

- Я имею право немного устать?

- Нет. - Отрапортовал Ремет, потому что это были слова самой Леды.

Леда пожала плечами и повела головой.

- А я все равно устала. - Заявила она, и пошла дальше.

Ремет счастливо улыбнулся. Подобные проявления женственности в своей наставнице очень ему нравились, но, увы, не часты они были.

Они очень недалеко углубились в лес, даже опушка еще была видна позади, если оглянуться, когда нашли юродивого. Следы его с каждым шагом путались все больше и больше. Потом он остановился, опершись о дерево, не в силах дальше идти. Потом сел на землю прислонившись спиной к стволу? и сейчас сидел так. Он был еще жив, но совершенно обессилен. Леда присела над ним на корточки, внимательно его разглядывая. Потом она приблизила свое лицо к поникшей голове Дождевика и внятно спросила.

- Кто тебя убил?

- Дор. - Едва слышно пробубнил безумец, не шевельнувшись.

- За что?

Тут Дождевик, сделав над собой, видимо, последнее предсмертное усилие, поднял голову, чтобы посмотреть в глаза Леде.

- Я вызвал дождь. Я хотел, чтобы он шел и шел. Я думал спасти людей, но он сказал, что я заблуждаюсь, и дела мои злы....

Горло юродивого дернулось, словно он хотел сказать что-то еще, но не смог. Его мутный взгляд застыл.

Леда еще некоторое время смотрела в его уснувшее лицо, словно пытаясь что-то прочитать в нем, а потом закрыла ему глаза. Когда она поднялась, лицо его было хмурым.

- Он что? Стукнул этого дурачка? - Непонятным голосом произнес Ремет.

Они вышли из леса, и Ремет сразу же посмотрел на небо.

- Что-то тучи не расходятся. - Заявил он.

Словно в ответ, в лицо ему плеснуло непривычно сильным дождем.

- М-да.... - Только пробормотал он.

Глава пятнадцатая

Не доходя до села около полуверсты, Леда неожиданно приказала: "Бежим!". И сама побежала, как могла быстро. Ремет уже знал, что она что-то услышала там впереди, чего его даже более молодой слух не уловил вовсе. Леда его не винила в подобном, она говорила - не в слухе дело, а во внимании, чутье на беду, и, конечно, требовала от ученика тренировок. Но вот - пожалуйста! Ремет опять упустил момент, а теперь и вовсе ничего уже не мог расслышать из-за шума дыхания и топота собственных ног, которые, как всегда, не могли не только догнать наставницу, но сразу же начинали безнадежно отставать!

В селе на центральной улице лежали трое мужчин средних лет, вооруженные: двое ножами, один - дубинкой. Вернее, сейчас-то они не были вооружены данными предметами, их оружие в данный момент валялось в грязи бесхозное. Над ними стоял, тяжело дыша, совсем молодой парень, не старше Ремета, в расхлюстаной душегрейке и без шапки, которая находилась там же, где оружие его противников. Его руки были пусты. Взгляд Ремета сразу же преисполнился уважения и даже зависти. Леда, остановившись, внимательно осмотрела обездвиженные тела, потом перевела взгляд на юношу.

- Не судите его! - Раздался девичий крик. - Он меня защищал!

К парню уже бежала девушка, очень интересная с точки зрения мужского взгляда. Ну и, вполне вероятно? конкретно взглядов трех побитых мужланов, испитые подлые лица которых говорили сами за себя.

Парень и девушка, взявшись за руки, пошли к одному из домов, а Леда пока не спешила уходить. Ремет знал - почему. Если сейчас объявится кто-то, желающий все-таки "осудить" юношу - тому придется туго. Леда в таких случаях была крайне жестока, и с осознанной целью - она готова была перевести возмущение толпы на себя, чтобы о зачинщике позабыли вовсе. Ремет видел за ее кажущимся спокойствием большой гнев. Он не торопился заговаривать с ней и вообще сейчас что-то делать. Можно было запросто попасть под горячую руку.

Судей, слава богу, не нашлось. Леда спросила у собравшихся зевак, были ли у этих троих друзья? Ей ответили, что братья Глурты везде втроем ходили.

Один из лежавiих зашевелился и приподнял голову. Леда сейчас же сунула ему пальцы в нос, так что разбойник утробно застонал, и повторила свой вопрос. Впрочем, оживший брат оказался не в состоянии что-то разумно ответить. Глаза его блуждали по сторонам независимо друг от друга, слюна стекла изо рта до самой земли. Леда отпустила его и встала.

- Он не жилец. - Негромко сказала она Ремету.

Судя по тому, что двое других вовсе не очнулись, в их отношении ее вывод был такой же. Иначе она бы их просто добила.

Наконец подошел староста с двумя воинами в кольчугах. Леда демонстративно, при нем, выхватила меч и пронзила грудь каждого из разбойников. Потом, не убирая меча, она в упор посмотрела на старосту, встретив его косой взгляд. Ремет подошел к ней ближе и положил руку на рукоять своего клинка. Староста оглядел еще раз побоище, потом собрание вокруг, выслушал жаркие рассказы сразу из нескольких уст, оглянулся на дом девушки и, наконец, сказал.

- Похороним их - и дело с концом.

Леда пошла прочь.

- Как же он смог?! Голыми руками! - Не сдержал своего изумления Ремет. - Он не похож на воина. Ты как думаешь?

Они как раз проходили мимо дома, у крыльца которого юноша и девушка взявшись за руки, что-то объясняли друг другу, что-то вполне очевидное со стороны, но являвшееся откровением для них самих в тот момент. Леда бросила взгляд на парня.

- Не похож. - Холодно сказала она.

- Я люблю тебя! - Говорил юноша.

- И я тебя! - Отвечалось ему.

- Мы будем вместе навеки, пока смерть не разлучит нас! - С пылающим взором произнес юноша.

Стальной кулак врезался ему в висок.

Леда аж вскрикнула, оборачиваясь.

- Я так и знала. - Обреченно произнесла она. Плечи ее опустились.

С огромным удивлением Ремет увидел черного исполина, который стоял над упавшим ничком парнем. Удивление тут происходило только из того, что Дор возник (впрочем, как и всегда) словно из ниоткуда. Словно, казалось бы, не был он так заметен и даже слышен на большом расстоянии! Но нет. То ли он хитрой магией скрывался от человеческого взора, то ли и вовсе сам человеческий взор, предавая своего обладателя, боялся его замечать, пока не становилось слишком поздно.

Дор повернулся к девушке. Та, только взглянув в его плоскую маску, сразу же ослабела и без звука опустилась на землю, хотя она была вовсе не изнеженной барыней, а крепкой сельской работяжкой.

Дор отвернулся от двух поверженных тел и стремительно пошел прочь. Леда побежала следом за ним. Ремет, чертыхаясь, последовал за ней.

- Дор, погоди! - Закричала Леда.

Но даже бегом, она отставала.

- Стой, не уходи, Дор!

Великан не замедлял шага.

- Дор, стоять!!! - Командирским голосом рявкнула Леда.

И Дор остановился.

Леда догнала его, и они пошли рядом. Ремет, как и положено, плелся позади.

- Почему ты все время уходишь? - Спросила Леда. - Совершив хорошее дело, дурное ли, ты всегда бежишь, словно хочешь исчезнуть вовсе.

- Остаться где-то - значит быть с людьми, - ответил Дор, - Но я хочу быть с делами.... Хоть это звучит неловко, зато понятно, что я имею в виду.

- Дела не могут быть важнее людей! - Воскликнула Леда.

- Смотря для кого. - Ответил Дор. - Для оружия люди не имеют никакого значения.

- Ты не оружие.

- Именно оно.

- Тогда чье?

- Верный вопрос. - Сказал Дор. - Но я не знаю, что на него ответить.

Леда совсем поникла. Задай кто-то похожие вопросы ей самой, она, возможно, ответила бы так же, но сейчас, когда она видела, можно сказать, итог, которым хотела стать сама, он ее ужаснул. Она не думала раньше, что самосовершенствуясь, она, возможно, теряет человеческий облик, но теперь сомнения зародились в ней.

- И чем тебе не понравился этот мальчишка, которого ты убил? - Спросила она.

- Ты знаешь, что не убил. - Ответил Дор. - Только контузил. У него будет болеть голова в плохую погоду и от тяжелого труда. Жизнь больше не будет слишком легка и весела.

Леду невольно пробрал смех.

- Зачем это тебе?! - Изумилась она.

- Помнишь я тебе рассказывал, что лучшее, что я могу сделать - это прервать полет взлетевшего, не дав ему пасть. В этом, конечно, есть риск, что я сбиваю могучего орла, способного на многое, но в нынешнем году, таких не появляется вовсе, я убедился в этом столько раз, что не уже не верю в подобное перерождение вовсе.

Дор помолчал, потом продолжил.

- Из тех троих разбойников, которых он убил, каждый мог одолеть его одной рукой даже без помощи оружия. Ты же его видела.

Леда невольно оглянулась назад на покинутое ими село. Теперь она нахмурилась, обдумывая новую мысль.

- Расскажи подробнее, что значит - взлетевший? - Попросила она.

- Возьми вон тот камень - и брось его вверх. - Сказал Дор.

Леда повиновалась. Камень взлетел на довольно большую высоту, а потом шлепнулся в снег недалеко от дороги. Леда и Ремет уставились на место его падения. Дор молчал.

- И что? - Наконец, спросила Леда.

- Что получилось от его падения? - так небольшая ямка. - Произнес Дор. - А если рука, бросившая его, будет тысячекратно сильнее?

- Нет такой руки! - Горячо сказала Леда.

- Есть. - Громыхнул Дор. - Тело человека - это камень, который лежит прахом у дороги, не шевелясь. Дух - это рука, которая движет его. Сила духа беспредельна. И камень может взлететь на высоту, где небо станет черным даже в солнечный день. А потом упадет. Но от его падения ущерб тверди будет настолько же сильнее, насколько выше он взлетел. А теперь представь себе, что камень превратился в птицу, обрел крылья и не упал, а продолжил полет. Ты видишь, насколько велика должна быть сила духа, чтобы совершить такое превращение? Даже ведомая самыми чистыми помыслами душа может оказаться на него не способна. Скрытый изъян обрушит ее вниз. Это произошло в феврале этого года.

- Что произошло?

- Твердь Гермии получила страшный удар от перворода падших и стала тонуть, приближаясь к преисподней. И дыхание преисподней с тех пор становится все сильнее и сильнее. Благодаря ему все легче людям дается желаемое, но не крылья, чтобы удержатся в полете. Падших становится все больше, все больше ударов терпит земля, все глубже тонет. Сначала я успевал перехватить всех падших, теперь не поспеваю и за малой частью. По моим расчетам, у нас не больше двух месяцев, когда преисподняя воцарится в Гермии.

С точки зрения здравого смысла все это было полным бредом, но Леда поверила каждому слову Дора. В конце концов, он сам был чистейшим доказательством своих слов. И ужас охватил ее.

- Но можно что-то сделать?! - Тревожно спросила она.

- Да. Нужно убить перворода падших. Тяжесть его греха топит Гермию. Я ищу его с самого начала, но до сих пор не нашел. Я вижу многих падших, но который из них?

- А куда ты идешь сейчас?

- В Чгон.

- А зачем?

- Я убью князя.

- Что-о?!! - Ужаснулась Леда. - За что?!

Дор не ответил.

- Я верю тебе. - Пытаясь говорит спокойно и разумно, произнесла Леда. - Но, по-моему, относительно него ты ошибаешься. Верер честен и справедлив, и всегда был таким! При нем Гермия жила как ни при одном его предшественнике! И чего ты еще про него выдумал? Что он - падший?!

- Как и тот дурачок, который любил снег?! - Встрял Ремет. - Тоже, видать, великий колдун был, да вот только после его смерти, - Ремет подставил руку под морось, - Ни дождь, ни снег не прекратились.

- Не один Илагон виновен в том, что Гермия провалилась во временную яму и зима замерла на моменте первой оттепели. - Грянул Дор.

- Какую еще временную яму? - Переспросила Леда.

Дор наклонился к ней, словно желая, чтобы его слова особенно хорошо были расслышаны.

- Сейчас июль. - Глухо раздалось из-под шлема.

- Не может быть. - Уверенно сказала Леда, чувствуя, однако, сжавшийся внутри ледяной комок. - Все знают, что сейчас двадцать четвертое мая. Не могут же все люди ошибаться?!

- Могут. - Грянул Дор. - Страх перед правдой нарушил ваш счет времени. Если хочешь, можешь спросить у Верера.

- Хочу. - Уверенно сказала Леда, сильно нахмурившись, думая о чем-то своем. - Если позволишь, мы пойдем с тобой в столицу.... Если это, конечно, не сильно тебя затормозит....

- Хорошо. - Сказал Дор.

Глава шестнадцатая

Дор сдержал слово и сдержал себя, если так можно сказать, не помчался быстрее всадника или как он там вообще может ходить, этого даже никто не знал - а просто шел в обычном походном темпе Леды. Леда была молчалива и непривычна смурна всю дорога, она не заговаривала с Дором, а тот, видимо, открывал рот только для ответа, но не для вопроса. Ремету даже пришла мысль, что ему и спрашивать ни о чем не нужно, он и без этого каким-то неведомым образом все знает. Ремет в его присутствии и при сильно озабоченной чем-то наставнице тоже хранил унылое молчание не только в дороге, но и на привалах, которые Дор объявлял, пожалуй, даже чаще, чем сама Леда, хотя на этих привалах он ничего не делал, кроме того, что неподвижно сидел на земле. Правда, каждый раз, пресекая любые возражения, он сначала отправлялся в лес, через минуту, не более, вертался с огромной кучей хвороста, разжигал костер, а вот после этого предавался своему любимому занятию всю ночь напролет - не поймешь, то ли спит, то ли глядит.

И он ничего не ел и не пил. Удивленная этим Леда на ночном привале, все-таки вышла из кабалы своих мыслей и задала ему вопрос на эту тему, на что Дор ответил, что он точно не помнит, ест он что-нибудь или нет, ему этот вопрос совершенно неинтересен. В общем, проснувшись однажды в ночи от какого-то шороха - может лиса пробежала или заяц - и узрив в багровых отблесках догорающего костра над собой неподвижный черный силуэт, Ремет только благодаря большой удаче сдержал испуганный вскрик - вот было бы позору!..

В столице улицы были оживлены по обыкновению как ни в одном другом городе Гермии, но. За квартал до и за квартал после Дора, улицы пустели. Леда и Ремет, которые шли за ним пересекались навстречу лишь с единичными храбрецами или философами, которым было все равно.

Ворота в стене, окружавшей княжеский дворец, были уже закрыты, мост через ров поднят. Стражники с луками во множестве тревожно глядели в бойницы.

Дора подвесной мост смутил в той же степени, как обладателя болотных сапог смутила небольшая лужица на пути. Он всего лишь поднял руку с растопыренными пальцами - и тяжеленное сооружение, как тонкая доска, рухнуло в горизонтальное положение, порвав удерживавшие его цепи. Дор зашагал по мосту к воротам. Леда и Ремет, невольно прижимаясь ближе к нему, шли следом. Закрытые ворота, в общем-то, смутили Дора в той же степени, что и мост. Только работы теперь добавилось мастерам-плотникам, вот и все. За воротами гостя, по всей видимости, должен был встречать строй солдат, но Леда и Ремет увидели лишь их истаивающие в пространстве спины. Только один воевода Биарн с несколькими окружившими его храбрецами стоял на пути Дора.

- Что тебе нужно, Дор?! - Несколько повышенным голосом спросил он. - Мог бы не врываться, если твои намерения мирны, тебе достаточно было бы просто сказать что....

Вряд возможно было здесь ожидать мирных намерений от Дора, да они такими, собственно, и не были. Он молча прошагал мимо Биарна, увеличив скорость, так что Леда и Ремет вынуждены были бежать следом.

Опешившей страже осталось лишь наблюдать поваленную плашмя дверь парадного крыльца.

Все-таки Дору не дали спокойно дойти до покоев князя. В коридоре, ощетинившись пиками и арбалетами, его встретила личная охрана князя.

- Стой! - Отчаянным голосом провозгласил командир. - Ни шагу дальше!

- Прочь с дороги или умрите. - Громыхнул Дор, выхватывая меч.

Все загородившие ему путь стражники знали, что их ждет, но выбора у них не было.

- Залп! - Крикнул командир.

Но арбалетчики не успели нажать на спусковые крючки. Мелькнула ослепительная вспышка - это меч Дора дугой, направленной в сторону солдат, рассек воздух. Не сама сталь рубила тела, казалось, это сделал вспыхнувший лишь на мгновение свет, но лишь глаз успел моргнуть, как весь коридор оказался завален кусками плоти - тела всех стражников были порублены на несколько частей, как на туши на прилавке умелого мясника, а кровь залила дорогой ковер от стены до стены. Три десятка человек умерли мгновенно и без единого звука.

Дор, словно только что всего лишь открыл очередную дверь, прошагал по кровавой луже и пошел дальше, оставляя алые следы на ковре. Леда и Ремет невольно задержались на краю красного озера. Даже бесстрашной воительнице нелегко было видеть подобное. Но делать было нечего. Закусив губу, Леда побежала следом за Дором уже по коридору, который вел к тронному залу.

Она предполагала, что Верера попытаются спрятать, и это, конечно же, будет бесполезно, потому что Дор, похоже, видит сквозь стены или что-то в этом роде. Она не понимала только, почему он идет к тронному залу - неужели  Верер там? У нее мелькнула дурацкая мысль, что Верер сам спрятался в тронном зале, но не от Дора, а от своей охраны, которая в последнюю очередь будет искать его там. Охраны, которая встанет между ним и черным гостем....

Это оказалось правдой. Тронный зал был пуст, только князь Гермии сидел там на лавке у стены, даже вовсе не на своей троне. Даже сидя, он опирался рукой о посох, согбенная спина позволяла ему смотреть только в пол.

Но при приближении Дора, он поднял голову и посмотрел ему в глаза, вернее туда, где они были у нормального человека.

- Я приказал страже пропустить тебя. - Усталым голосом произнес князь, оглядывая окровавленные доспехи Дора. - Но, похоже, они меня не послушали....

Дор встал над ним и достал меч из ножен. Верер зорко наблюдал за его манипуляциями.

- Извини, - сказал он, - На колени не встану.

Меч взлетел вверх.

- Дор!.. - Раздался сзади нехороший голос Леды.

Ремет охнул.

Меч замер в верхней точке.

- Что?! - Испуганно выдохнул Верер, глядя за спину Дору.

Тот медленно опустил меч, и еще медленнее поворотил голову назад.

Леда стояла в нескольких шагах, направив кинжал себе в сердце. Руки ее были напряжены, как струна, глаза пусты. Увидев, что Дор повернулся к ней, она отступила еще на пару шагов. Даже он не успел бы остановить ее.

- Леда опомнись! - Вскричал Верер, воздвигаясь на ноги. - Я того не стою! Я уже старик, я сам через неделю помру! А... ч-черт!

Томительную вечность Дор неподвижно смотрел на воительницу, а потом поднял левую руку и, подцепив забрало снизу, одним движением сковырнул шлем со своей головы.

Здесь, наверное, находились первые люди, которые увидели его лицо. Да, никакой мистики не случилось. У Дора была обычная человеческая голова и лицо. Хотя, наверное, термин "обычное" к лицу Дора не подходил. Не бывает у людей таких лиц, потому что даже странствующий рыцарь, как не изнуряй он себя походами и тренировками, не может довести свое тело до такой степени сухости и избавления от всего лишнего. Лицо Дора скорее походило но лица умирающих от истощения людей с той только разницей, что у Дора это означало не умирание, а наоборот высшую степень готовности жить и идти самыми тяжелыми путями. Ремету помнилось, что он видит зубы Дора сквозь его впалые щеки. Никогда не видевшая солнца кожа рыцаря была иссине-бледной, с видимыми сквозь нее венами. Щеки его были гладко выбриты, может, он, не ведая того и не интересуясь, брился своим двуручным мечом, кто знает. Глаза его сидели так глубоко, что в этих черных ямах были вообще не видны. Образ завершала спутанная копна черных с проседью волос.

Надо сказать, и Леда, и Ремет были в значительно степени поражены увиденным.

- Так ты.... - Леда не договорила слова "человек", но Дор, конечно, понял.

- Что?! - Грянул он. - Ожидала увидеть волчью морду?!

Лицо у Дора было конечно не звериное, но прямо скажем - зверское. Глаза его излучали плотски ощутимый бешеный напор ярости. Смотреть в них было просто невозможно. Ремет поспешно отвел взор, но Леда наоборот смотрела в глаза Дору очень пристально.

Вдруг она враз обмякла, рука, сжимавшая кинжал опустилась, пальцы разжались, и лезвие лязгнуло об пол. Глаза ее закатились, и, если бы Ремет не подхватил ее, она мешком повалилась бы на мраморный пол.

- Что ты с ней сделал?!! - В гневе закричал Ремет. У него слезы наворачивались на глаза.

Дор, не отвечая, вогнал меч в ножны, подобрал свой шлем и зашагал к выходу из тронного зала.

Ремет обхватил бесчувственную Леду поперек груди и прижал к себе. Слезы все-таки брызнули у него из глаз.

- Сволочь!!! Она таскается за тобой, как половая тряпка, а ты ее только калечишь!!! Душегуб!!! - Яростно крикнул он в железную спину.

- Пошел ты.... - Проворчал Дор, натягивая шлем на голову.

Глава семнадцатая

Ремет хотел отнести Леду на лавку, но она уже приходила в себя и начала сама перебирать ногами. Отдавший последние силы Верер тоже плюхнулся на сиденье, как мешок.

- Позвать тебе доктора? - Спросил он у Леды. - Да что за черт! Куда все подевались?!

- Не надо. - Сказала Леда, и поскольку Ремет все еще держал ее, пихнула ученика в грудь. - Дор никогда не сделает мне ничего плохого.

- Ох, сомневаюсь.... - Проскрежетал Ремет.

Он был сильно зол на Дора, но понимал, что его злость подобна злости на верстовой столб, который ударил его по лбу, и от этого понимания чувство клокотало только сильнее.

- Княже, - Обратилась Леда к Вереру, - Правда, что сейчас июль?

Верер очень тяжело вздохнул и сказал.

- Правда, девочка. Никто этого не знает, поэтому я и не говорю никому. Тебе Дор сказал?

- Да.

Верер потер подаргические колени, глядя на висящую на одной петле дверь.

- И ты не поверила ему, но поверила мне? - Он помолчал.

- Мне очень жалко его. - Сказал он, наконец.

Леда и Ремет воззрились на князя, как на помешанного.

- Не он ли только что хотел убить вас?! - Воскликнул Ремет.

- Он не боится думать и чувствовать свои мысли и чувства, а не положенные по роли. И я тоже стараюсь так делать. И я одинок. У меня есть дочь и внучка, но мы не семья. И слава богу. Так им будет лучше. Но я не к тому. Его одиночества, я боюсь даже представить.

- Ладно, - Верер оперся о посох и встал, - Если никто не идет к князю - князь идет к ним. Идем со мной Леда. Хочу кое-что тебе показать.

Они направились к двери за троном, а там коридорами - в личные покои князя. Уже на пороге своих покоев Верера остановил примчавшийся с топотом первый советник и начальник дворцовой стражи Тольдар. Он был красен и запыхался.

- Княже, я вынужден просить вашего внимания, дело государственной важности, не терпящее отлагательств!

Верер вытаращился на него. Это было сложно себе представить, но, похоже, Тольдар ничего не ведал о Доре. Он хотел говорить о чем-то совершенно другом.

- Ни одно дело не может быть важнее беседы с дамой. - Веско сказал Верер.

- Я вынужден настаивать! - Словно потеряв рассудок или слух, и не слыша вовсе, что ему говорят, стоял на своем Тольдар. На него действительно было страшно смотреть, настолько он был напуган.

- Подожди меня здесь. - Сухо сказал Верер. - Я тебя вызову. - И пропустив Леду вперед, он зашел в залу и захлопнул дверь.

В своей комнате Верер первым делом направился к стеллажу со свитками и стал его исследовать, разыскивая что-то.

- Ты знаешь сказку о "диких лесорубах"? - Спросил он Леду.

- Конечно. Еще в детстве слышала. - Сказала Леда.

- Да. Ее все знают.... - Пробормотал Верер, рыская взглядом между свитков. - Куда же я его задевал?..

Он отошел от этого стеллажа и подошел к другому, который был еще больше.

- Там говорится как много-много лет назад на Гермию пришла грозная армия Литов, народа ныне исчезнувшего, но тогда наводившего ужас на весь континент. Пала княжеская дружина, были истреблены все отряды баронов и ополчения, которые пытались отстоять столицу и главные города. И казалось тогда, что конец пришел свободной Гермии. Но вышла из леса бригада простых лесорубов, которая заготавливала бревна для строительства и сплавляла их по реке ко Чгону. И вот эта бригада, вооруженная лишь топорами, побила рать Литов и прогнала ее прочь, убив самого их вождя. - Верер говорил негромко, словно сам с собой, но почему-то то, что он говорит, казалось очень важным. Что-то крылось за его словами. - Выдумка, правда? - Спросил он, наконец, Леду. - А вот он! - Верер торжествующе выхватил из горы свитков один.

- Не знаю. - Сказала Леда. - Я на своем опыте знаю, что многочисленность - не всегда сила.

- О, да! - Воскликнул Верер, даже глаза его сверкнули. - А что если даже не бригада "диких лесорубов", а только один лесоруб? - Верер протянул свиток Леде. - Это список почти нашего современника с одной древней, ныне забытой большинством были, по крайней мере, так он говорит. Я дарю его тебе.

- Спасибо. - Леда с поклоном приняла свиток.

- Я бы с большой охотой назвал сказку о "диких лесорубах" вымыслом, а этот одинокий сказ - вымыслом из вымысла, если бы не несколько слов в нем, которые как заноза мешают мне так думать. И я даже думаю по-другому - это, - корявый палец Верера указал на свиток в руках Леды, - Правда во многом. Ладно, ступайте. А то мой честный страж сейчас задохнется там под дверью. Мне, к сожалению, нужно работать.

Леда и Ремет одновременно поклонились и торопливо покинули комнату.

- Что случилось? - Устало спросил Верер у ворвавшегося Тольдара.

- Ргит захвачен. - Выдохнул первый советник. - Фарги.

- Сколько их?

- Флот огромный. Целая армада. Сколько точно пока нельзя сказать. Но....

Верер устало опустился в кресло и, сложив руки, стал смотреть на портрет покойной жены.

- Я знал, что они придут. - Сказал он. - Просто не ожидал, что вот сейчас. Даже не знаю, как к этому отнестись?

- В смысле - отнестись? - Тольдар совершенно не понял, что имеет в виду сильно склонный к философии его князь.

Верер, впрочем, не ответил.

Глава восемнадцатая

Это было четыреста лет назад. Литы перешли северные горы, они пришли из края, природа которого настолько сурова и безжалостна, что обычному человеку и представить трудно - как там жить? Да и им самим, конечно же, захотелось лучше доли. Воины они были бесстрашные и могучие, каких только и могла породить закаменелая от морозов земля. Их орда покатилась на юг, как снежная лавина. Гермия лежала у них на пути. Литы быстро разнесли города северных волостей и двинулись к Чгону. Гермы встретили их на полпути, на Горьком поле, как оно стало прозываться впоследствии. Дело в том, что в то время Чгон только начали укреплять. Деревянная стена вокруг города еще не была достроена. Смыcла ждать врага в нем не было, и войско князя Гермии двинулось навстречу литам. Кровавый бой длился двое суток. Гермов было как минимум втрое меньше. Они откатывались под атаками захватчиков, но не сдавались, пока не полегли все. Погиб князь, погибли все воеводы, большинство баронов и других знатных людей. Гермия пала, это было очевидно. Разъяренный тяжелой победой конунг литов приказал сжечь Чгон, и сейчас же заложить новый столичный город своей новой земли на другом месте. Для этой цели он разослал отряды собрать двадцать тысяч рабов. Самый крупный из этих отрядов, направился к бывшей столице в полной готовности как собрать дань рабочей силой с окрестных земель, так и покончить с теми, кто таковой силой становиться не собирался.

Когда всадники увидели идущего по дороге им навстречу одинокого человека с топором, они не испугались. Этот человек был одет в одни лишь черные от пота рваные порты, босой, несмотря на позднюю осеннюю мерзлоту. В руке он держал обычный топор дровосека. И хотя каждый лит, скорее всего, согласился бы, что богатыря подобного этому в их войске нет ни одного, все равно они нисколько не обеспокоились. Ведь он был всего лишь один.

Звали этого человеке Дикий, или просто Дичок - те, кто считал его дурачком, а воочию, дабы поиметь возможность изменить свое мнения на какое-то другое, никогда не видел. Возможно, у него было какое-то имя помимо этого прозвища, но он никому его не называл. Он вообще почти не разговаривал, так что многие считали его немым.

Дичок работал лесорубом в Хмельном лесу к северу от Чгона. Тогда князь повелел возвести вокруг столицы деревянную стену. На заготовку бревен отправились множество бригад лесорубов. В первую очередь - в Хмельной лес, оттуда удобно было сплавлять бревна по реке под самый Чгон. Но Дикий работал один. Бригадира, которому он подчинялся, часто пытали.

- Как же твой Дичок один выполняет норму за три бригады?!

Но тот не любил разговоры на эти темы, скорее всего потому, что он был единственным человеком, кто близко общался со своим одиноким рабочим.

Только однажды, будучи весьма под парами, он заявил.

- Бойтесь того дня, когда стена будет достроена.

- Почему? - Спросили у него.

- Потому что тогда ему нечего будет делать! - Ответил он.

Но этому предсказанию не дано было сбыться. Стена Чгона не была достроена, а Дикий вышел из леса совсем в другую сторону.

Литы уважили храбрость одинокого лесоруба, командир отряда даже попытался мирно заговорить с ним, предложив ему работу наемника в своей дружине.

Но ответ Дичка был неожиданным. Конечно же, он ответил не словами. И даже не топором. Вместо этого он ногой ударил коня воеводы литов под брюхо, так что тот, предсмертно заржав, вместе со всадником взлетел в воздух и грянулся оземь, раздавив седока.

Воины кинулись на наглеца как один. Бешенство застило им глаза. Не сразу поняли они что происходит. А происходило то, что Дикий убивал их как клопов: разрубал топором напополам вместе с конем, ударами другой руки и пинками ног он превращал тела людей и коней в мешки с перемолотыми костями мясом и требухой. Стрелы, копья, мечи не брали его, словно каменную статую.

Оставшиеся в живых литы в итоге обратились в бегство, но Дикий погнался за ними и убивал, убивал, убивал.

Лишь немногие тогда спаслись. Весть о самом Чуй-великане сошедшем на землю из литских сказок быстро докатилась до самого конунга. Тот громко хохотал над сказителями, но.... Приказал собрать всю свою армию, построил ее и повел в бой, как против нового войска гермов.

Как он и ожидал, одинокий лесоруб все так же шел по дороге ему навстречу, прямо на строй копий, словно косарь по утру во поле. Приблизившись к первому ряду оробевших воинов, Дикий перешел на бег, а потом огромным нечеловеческим прыжком нырнул в самую гущу ворогов и начал кромсать плоть, как совсем недавно - крепкие дубовые стволы, годные для постройки надежной ограды Чгона.

Невообразимый человеческому уму бой длился пять дней. Литы не желали признавать поражения. Ряд за рядом, погоняемые командирами, как пастухами - домашний скот, они кидались она одинокого великана и ложились так же рядами в сыру землю. Несколько курганов из мертвых тел выросло на поле там? где шел Дикий, пока конунгу не пришлось признать, что он столкнулся с силой не по его зубам. Он даже ужаснулся, в один неожиданный миг поняв, какое допустил роковое любование мощью и доблестью своего народа, положив в результате под лезвие этого явного выходца из преисподней почти все свое войско! Ему уже ничего не оставалось делать, как просто бежать из Гермии, с позором, как поджавшей хвост шавке, но даже это было не так просто сделать. Граница была далеко.

Бросив своей войско с последним приказом стоять до последнего, он, окруженный лишь самыми преданными воинами, во весь опор помчал по дороге на север.

Вскоре шум боя затих, кровавое поле скрылось из виду. И всадники, дав отдых усталым коням, поехали шагом. Ночью сделали привал. Утром вновь отправились в путь. Ими уже не владели никакие чувства кроме печали о многих и многих погибших товарищах, и лишь мысли о позорном возвращении в свой суровый край гнули их головы к земле. Но.

Однажды оглянувшись, один из них, словно в дурном сне, увидел бегущего за кавалькадой по дороге, красного от макушки до пят от чужой крови, человека с топором.

Не помышляя более о сопротивлении, всадники как один стеганули коней, послав их в галоп. Только возможность спастись бегством жалко тлела перед ними. Но оглядываясь, они с ужасом видели, что человек не только не отстает - он догоняет несущихся во весь опор коней!

Тогда ближайший друг конунга приказал: "Стоять!". А своему предводителю: "Бегите, мы его задержим!".

Конунг считал себя храбрейшим воином своей армии, и все его подчиненные, конечно же, считали так же, но, как ни странно, томимый лишь заячьей трусостью предводитель литов последовал предложению своих ближайших товарищей и бежал дальше один. Он боялся оглядываться. Лишь настегивая коня, он даже не пытался узнать, что происходит с его друзьями. Впрочем, он знал, что с ними происходит, а скорее всего, уже произошло. Он ничего не слышал за спиной, но, отъехав уже на значительное расстояние, все-таки первый раз оглянулся только для того, чтобы увидеть щербатое, багровое от засохшей крови лезвие топора, летящее ему в лицо....

Глава девятнадцатая

- Странно, что конец какой-то обрубленный. - Произнес Ремет, отрываясь от свитка. - Ничего не сказано о том, что потом стало с этим Диким - даже пары слов.

Он поднял глаза на Леду и ужаснулся. Леда сидела рядом с ним на лавке в таверне Лысого Вепря, подперев голову рукой.

- Ты что?! - Вопросил Ремет. - Меня ждала?!!

- Конечно. - Сказала Леда.

- Да я же.... - Ремет даже не знал, что сказать. - По слогам....

- Много ты прочитал сказов? - Спросила Леда, забирая свиток у Ремета и поднимаясь с лавки.

- Нет. - Уныло ответил Ремет.

- Наверняка меньше, чем убил людей. - Жестко сказала Леда и пошла к выходу.

Ремет поспешил за ней.

- Так, значит, Верер считает, что этот Дикий стал потом Дором? - Высказал свою мысли Ремет уже на улице. - Вернее, он, наверное, им и был.... то есть - есть.... Тьфу! В общем, ты поняла, чего это я.

- Может быть, и так. - Как всегда уклончиво ответила Леда.

- Я думаю, проще спросить у самого Дора. - Сказал Ремет. - Если мы его, конечно, еще увидим....

- Обязательно увидим. - Произнесла Леда. - Только я сомневаюсь, что он сможет ответить на подобный вопрос.

- Почему это? - Спросил Ремет. - Да, что они все! Очумели что ли?!

Уже третий всадник пронесся мимо них во весь опор. На улицах полно было вооруженных людей. Большинство из них пешим или конным ходом двигались к центру Чгона. Торговцы оружием тоже повылазили изо всех щелей и прямо на улицах предлагали орудия войны подешевле и подороже, попроще и получше.

- Биарн собирает дружину и ополчение. - Сказала Леда. - Как я поняла, они хотят встретить фаргов на пути в Чгон.

- Странно. - Сказал Ремет. - Зачем так? От Ргита досюда четыре дня пути. Надо бы укрыться за стенами!

Леда не отвечала. Добравшись до центральной площади, забитой вооруженным народом, она, высматривая по сторонам кого-то, двинулась сквозь толпу, обходя костры и повозки.

Вскоре в поле ее зрения обнаружился первый советник и начальник княжеской стражи Тольдар. Он не точил меч, не суетился, не бежал как очумелый с приказом, не подгонял сбрую, ничего такого не делал - он стоял, как монумент хладнокровия посреди мельтешения, с маленькой изящной фарфоровой чашечкой с кофе в правой руки и серебряным подносиком в левой. Чашечку он неторопливыми движениями время от времени подносил к губам, делал маленький глоток и ставил обратно на подносик. Подле него, чуть позади, стоял мальчик-слуга с фарфоровым кувшином, в котором, надо полагать, находилось кофе - наполнять чашечку. С плеч Тольдара до земли ниспадал роскошный меховой плащ, а на голове высилась роскошная же меховая шапка.

Правда, когда, узрив приближающуюся к нему Леду, он поглядел в ее сторону, выяснилось, что хладнокровия и философской отстраненности в его глазах нету вовсе. Глаза его были тревожны.

- Я сама не пробовала, но слышала, что кофе вкусен только пока горячий. - Вместо приветствия заявила Леда.

- Отчего же..., - Тольдар пожал плечами, - Очень даже ничего.

Он повернулся к Леде.

- Уверен, что тебя никто даже ни разу не поблагодарил. - Сказал он. - Так что... спасибо. - Тольдар склонил в ее сторону голову.

Леда наклонила голову в ответ.

- Я столько наслушалась о фаргах, - сказала она, - Что теперь не знаю, что о них и думать. Хотелось бы получить сведения от мастера.

- Что ж, - сказал Тольдар и пригубил кофе, - Фарги завоевали все королевства от наших восточных границ, чего мы могли теперь от них ждать? В общем, они обладают огнестрельным оружием.

- Что это такое? - С живейшим интересом спросила Леда.

- Пехота у них вооружена ручными огнестрелами, которые называются "мушкетами", да и конница тоже. Стреляют эти огнестрелы куском свинца, называемым "пулей" на четыреста шагов. Пробивная сила огромная, не спасет ни щит, ни доспех. И потом, чтобы обучить лучника мастерской стрельбе, у нас нужны годы и талант, а чтобы поставить в строй мушкетера - всего несколько месяцев. В нашем войске лучников незначительная часть, а у них вся пехота вооружена огнестрелами. Говорят, их залп подобен свинцовому смерчу! И это еще не самое страшное оружие, что у них есть. Еще, так называемые, "пушки" - тяжелые огнестрелы огромной пробивной мощи. Ядрами они могут разрушить любое, даже каменное укрепление, а гранатами и картечью выбивают живую силу.

- А сколько их?

- Трудно сказать точно, но наверняка больше чем нас. Так что....

- А хорошо ли укреплен город?

- Город? Да. Но что толку? Своими пушками они разрушат стены, разнесут ворота, а зажигательными гранатами, переброшенными через стены, устроят множество пожаров. Запираться в городе не много смысла.

- А что хочет сделать Биарн?

- Он рассчитывает на их самоуверенность. Они, конечно, пойдут по кратчайшему пути ко Чгону - по широкому Озерному тракту, тем более им надо везти свои пушки, а для этого нужны хорошие дороги. В общем, он хочет устроить им засаду в Тухлом лесу и напасть на них на марше. Он считает, что если ввязаться с ними в ближний бой, это нивелирует преимущество их дальнобойного оружия.

- Бред какой-то. - Пробормотала Леда.

- Да уж. - Поддакнул Тольдар. - Эта армия фаргов наверняка провела больше сражений, чем сам Биарн за всю свою жизнь.... Но, я думаю, он прекрасно все это понимает и говорит так для того, чтобы те, кто останется в городе не перемерли раньше срока от страха. Ему там конец, и Гермии тоже.

- Я так не думаю. - Сказала Леда.

Тольдар поглядел на нее.

- А ты не пойдешь с войском? - Спросил он.

- Нет. Я по другой части. - Ответила Леда.

- М-да... - пробормотал Тольдар., - Ни один странствующий рыцарь не присоединился к войску. Словно вы заранее готовитесь к поражению.

- Более глупого выражения я не слышала. - Заявила Леда. - Как можно готовиться к поражению и, вернее - зачем?

- Ну, это кому как. - Пробормотал Тольдар.

Леда протянула руку и указала перстом на флаг над башней.

- Можно заменить этот флаг на другой, можно вместо князя посадить в хоромах наместника императора, можно заменить княжескую дружину на гарнизон фаргов, но заменить людей, живущих в Гермии на других не получится. И фарги как придут сюда чужаками, так чужаками и останутся до того самого момента, как их погонят из Гермии, подобно шакалам. И не будет им тут крепких снов.

- Я отдаю должное твоей силе духа! - Тольдар почтительно поклонился Леде. - Но я, к сожалению, не согласен с тем, что таких как ты окажется много. Вряд ли. Простым людям все равно под кем жить. Ни один король, наместник или император в своем уме не отнимет у людей последнего. Ну, будут они платить дань вместо налога? Им все равно надо кормить семьи и поднимать хозяйства, а воевать - дело воинов.

- Тогда счастливо оставаться. - Сказала Леда.

- А ты где будешь? - Спросил Тольдар.

- Извини, не при тебе. - Отрезала Леда.

- И ты мне не доверяешь. - Несколько оскорбленным тоном произнес Тольдар. - Мне, в общем-то, плевать на неприязнь ко мне со всех сторон, меня считают тайным палачом, но я надеялся, что ты, как умный человек, меня поймешь. Без меня, человека способного служить не идеалу, а конкретному лицу на троне, не устоит ни одна власть. Ты влюблена в Верера, а меня считаешь средоточием зла в дворцовой службе, но я - всего лишь продолжение его грехов, не более.

Леда учтиво склонила голову.

- Спасибо за откровенность, - сказала она, - Но.... Удачного тебе дня Тольдар.

- И вам тоже. - Также учтиво поклонился первый советник.

- Куда мы теперь? - Спросил Ремет на ходу.

- В Хмельной лес. - Ответила Леда. - Будем следить за тем, что происходит.

- Много народу поляжет. - Горько сказал Ремет.

- Не думай об этом. Думай только о том, чтобы не лечь самому. Мы теперь нужны как никогда. Во Вгарони Магат собирает странствующих рыцарей. Мы должны научиться захватывать огнестрелы фаргов, чтобы обратить их против них самих.

- Теперь ты уже согласна с кем-то объединиться?

- Да уж.... Теперь не до капризов.... - Протянула Леда.

Глава двадцатая

Холодной мокрой ночью, в свете догорающих под моросящим дождем костров, лагерь армии фельдмаршала Хустгара, которому был обещан титул наместника императора в Гермии, производил попросту могильное впечатление. Тела спящих солдат походили на трупы, а снулые недвижные кони у коновязей - на призраков, поднявшихся из могил. Бодрствующие часовые, сгорбившись, опирались о свои ружья, как инвалиды о костыли. Фарги должны были выступить на Чгон еще утром, но произошла задержка, и пришлось остаться в этом лагере близ разграбленного Ргита еще на сутки.

Высадившись на побережье, солдаты были полны боевого пыла и сладостных надежд. Но вместо жаркого солнца и зелени, которую они покинули на той же широте, но на другом берегу моря, здесь их встретил снег с ледяным дождем, вездесущая чавкающая грязь и главное - из допросов пленных явствовало, что здесь эта гадость происходит с самой зимы, и конца ей, не предвидится. В Гермии сейчас голод, богатой добычи не будет. И уж однозначно никому из явившихся на новую землю не хотелось здесь оставаться после того, как она будет завоевана. Эта земля проклята - таково было общее мнение. Мы и на себя это проклятие привлечем, если сунемся! Офицеры, конечно, говорили другое, то, что им внушалось в штабе: обычная непогода, не такое видали и еще увидим. И уж во всяком случае, не побежим от простого дождика!

Хустгар сказал: "Бежать не побежим, но и взять гермов нахрапом не получится. Он хитры и отважны. Здесь будет тяжелее, чем в любой из завоеванных стран. Так что и победа наша будет славнее!".

Атака на ночной бивак предполагалась. Караулы были утроены, авангард располагался далеко впереди, а все окрестности были наводнены конными разъездами разведчиков. Фельдмаршал мог спать спокойно. Даже небольшой отряд гермов не подойдет к лагерю незамеченным, не то что все их войско. Дозорные, тщательно следили за кострами и пристально вглядывались в окружающую мглу, хотя и были уверены, что оттуда никто не мог неожиданно появиться.

Он и не появился. Он прошел сквозь цепь часовых совершенно незамеченным. Только когда случайно один из них оглянулся в сторону лагеря, он увидел в тлеющем свете костров исполинскую черную фигуру рыцаря в тяжелых доспехах. Поначалу он даже решил, что это ему мерещится. Он довольно долго вглядывался, но призрак никуда не исчезал. Рыцарь стоял недалеко от оружейной стойки, рядом с ничего не подозревающими спящими солдатами. Часовой даже растерялся, не зная, что ему делать - кричать ли караул или пальнуть в рыцаря из ружья. Неподвижность видения делала его только еще более жутким. Холодный пот вдруг прошиб часового, солдатские инстинкты все-таки сработали, и он разинул пасть для тревожного крика... но не успел издать ни звука.

Потому что в этот момент Дор выхватил свой меч и нанес удар. Рубил как всегда не сам меч, а острая вспышка света, как молния, только без грома. Свет полыхнул в глазах как бодрствующих, так и спящих, а после него уже не было ни тех, ни других - остались одни мертвецы.

Около полудня, не дождавшись ни одного сообщения о движении фаргов, Биарн оседлал коня и сам отправился в передовую линию. Там разведчики рассказали ему о нескольких мертвецах - это был разъезд фаргов. Все они были порублены вместе с конями, причем никто из разведчиков не признавался, что вступал с ними в бой. По-прежнему на столбовом тракте царила тишина. Фарги все еще сидели близ Ргита. Тогда Биарн послал людей в глубокую разведку. Ждать их возвращения пришлось долго, словно они дошли до самого лагеря врага и еще прогулялись по нему. Биарн уже начал думать, что никто из них не вернется, когда далеко за полдень егеря стали прибывать один за другим с одинаковыми и очень простыми докладами.

Лагерь мертв. Все фарги порублены напополам, и кони тоже. Вообще ни одной живой души на многие версты. Разве что полевых мышей и птиц не тронули....

- Мы видели железноликого рыцаря. - Сказал один. - Он еще ранним утром прошел мимо нас по тракту в сторону Чгона, не скрываясь. Мы не обратили на него внимания, но... шел-то он как раз с той стороны....

- В седло! - Скомандовал Биарн. - Я хочу сам все это увидеть!

Глава двадцать первая

Когда дружина гермов вернулась в столицу, Тольдар встречал ее на том же месте, с той же чашечкой кофе. Ну, любил он кофе, что уж тут говорить! Только теперь рядом с ним стоял Биарн и смотрел на проходивших мимо него своих воинов. Временами он тревожно поглядывал на дворцовое крыльцо, ныне пустое.

- Никого не взяли? - Спросил Тольдар.

- Нет. - Ответил Биарн. - Он нам никого не оставил. Полегло все войско на многие версты в округе.

- А пушки?

- Все пушки и мушкеты тоже перерублены напополам.

- А, черт! - Высказался Тольдар. - Придется учиться их делать самим. Благо образцов у нас теперь хоть отбавляй.

- Даже не знаю, что скажу ему. - Нервно произнес Биарн, глядя на крыльцо.

- Говори как есть. - Посоветовал Тольдар. - Чего тут, собственно, еще можно сказать-то?

Биарн еще раз оглядел свое войско.

- У меня такое чувство, что мы не победители, а побежденные!

- Не лукавь. - Предостерег его Тольдар. - Скорее - ни те, ни другие. Ты оказался ни причем, вот тебе и неуютно теперь. Ничего, это пройдет.

- Пройдет?! - Вспылил Биарн. - Мы готовы были драться до последнего! Готовы были все там лечь, если надо будет, хотя бы для того, чтобы как можно больнее ударить фаргов и ослабить их. И это была бы славная смерть! А Дор пришел и показал, - тут Биарн поднял правую руку и сложил пальцы в суровую мозолистую дулю, - Вот чего стоит наша славная смерть!!! Унизил!!!

Тольдар воззрился на воеводу, ему показалось, что тот готов был заплакать. Он даже кофе отставил.

- Слушай, - сказал он, - Обрати же, наконец, внимание на прекрасную сторону дела! Что ты все.... - Первый советник брезгливо скривился.

Тут случилось нечто неожиданное. Сводчатые двери распахнулись, и на крыльце явился сам князь Гермии. Поддерживаемый под руки двумя слугами, она даже стал спускаться по лестнице, пока не ступил на бренную землю. Вообще-то говоря, давненько он не появлялся на улице, давненько. Лицо его в контрасте со всеми прочими лицами вокруг просто сияло. Князь был явно очень доволен.

Биарн торопливо ринулся к нему и преклонил перед ним колено.

- Прошу меня простить, княже, что задержался с докладом и.... - Начал он.

- Вставай и докладывай. - Прервал его Верер.

Биарн сделал, как было указано. Верер меж тем внимательно оглядывался, щурился на слишком яркий для него свет, даже с удовольствием нюхал воздух. Ему явно по душе была прогулка.

- А чего все такие хмурые? - Спросил он, оглядывая лица советников, воевод и даже простых солдат, которые были в его поле зрения. - Все вернулись живыми, Гермия не только спасена, но пока Дор здесь, к нам теперь никто не сунется!

- Вот именно. - Пробормотал Биарн. - Пока Дор здесь....

- А в чем дело? - Прищурился на него Верер. - Не все ли равно - кто побил наших врагов: твоя дружина или один странствующий рыцарь?

- Дор не странствующий рыцарь. - Возразил Биарн.

- А кто же он? - Переспросил Верер. - Брось! Дор такой же герм, как ты, я и все прочие. С чего это вдруг ты собрался лишать его родины? Только с того, что он не делает церемониальных знаков в мой адрес? Он имеет право. Право силы, да.

Биарн изумленно смотрел на князя.

- Он же хотел вас.... Простите, я... кажется чего-то не понял....

- Ты просто еще не до конца вышел из-под смертной тени. - Успокоил его Верер. - Есть хорошее средство: веселитесь товарищи! - Он оглянулся на советника, распорядителя торжеств. - Устройте всеобщий праздник по поводу нашей победы! И день этот в календарь внесите! Ох....

Тут Вереру вдруг понадобилась все-таки помощь слуг-поддерживателей, и он ее стремительно получил.

- Пойду-ка я... к себе. А вам - праздновать! Ступай, ступай, Биарн, промочи горло.... - Верер начал тяжело подниматься по лестнице обратно во дворец.

Глава двадцать вторая

Почти три недели Леда не желала уходить из столицы. Они с Реметом снимали комнату в таверне у Лысого Вепря и, поскольку работать в городе было нельзя, они много времени проводили на тренировочном дворе княжеской дружины. Ремет сначала радовался активной науке, потом только несчастно стенал... внутренне. На тренировках Леда никогда его не щадила, но сейчас просто озверела, можно сказать. Ремет даже боялся, что она его случайно зарубит, поддавшись своей непонятной и все нарастающей злости. Они уже давно изучали защиту и нападение, рубя друг друга обнаженными мечами без поддавков. Иногда Леда давала приказание обороняющемуся вложить меч в ножны и защищаться только шагами и уклонами. Задание могло быть и противоположным - стоять столбом и отбивать удары мечом, щитом или даже каким-нибудь суком. Ремет как всегда видел лишь то, что он в подметке не годится своей наставнице, и был крайне недоволен собой, не замечая при этом уважительных ветеранских взглядов со стороны тренирующихся по соседству. Вечерами и до поздней ночи Леда где-то пропадала. Из разговоров Ремет узнал, что она бродит по городу и расспрашивает, не видел ли кто железного великана? Однажды он ее прямо спросил о цели их сидения в Чгоне.

- Биарн мне соврал. - Раздраженно заявила Леда.

- В чем?!

- Что Дор редко появляется в городе. Наоборот, его здесь видят довольно часто. Возможно, он просто не часто занимается четвертованием, колесованием и прочими подобными вещами. Он же, вот, детей разносит.... - Леда чуть не лопалась от злости.

- Так ты что? Ждешь его?! - Изумился Ремет.

- Да!!! - Выкрикнула Леда. Глаза ее при этом так яростно полыхнули, что Ремет надолго проглотил язык.

Прошло около недели после того, как Биарн вернулся домой, когда зажав в темном углу во дворе налоговой службы первого советника Тольдара, он вынудил его к разговору.

- Придержи коней Тольдар! - Шипя, как огнедышащий дракон, напал на собеседника воевода, не давая ему пройти.

- Что означают эти странный слова, полководец? - Крайне корректно спросил начальник стражи.

- Эти слова означают вопрос: "Что тебе обещали за сдачу Чгона?".

Тольдар окаменел лицом. Некоторое время они с Биарном сверлили друг друга боевыми взорами.

- Тебе очень повезло, что нас никто не слышит. - Проскрипел, наконец, Толдар. - Потому что такие слова принято доказывать, а доказательств....

- У меня нет! - Продолжил Биарн. - Но я знаю, что это так. Откуда? - Он прищурился.

Тольдар, однако, совершенно не был напуган.

- Из своей бредовой башки. - Спокойно сказал он.

- Я знаю, - продолжал воевода, - Что такой хитрый лис способен замести все следы. Но учти, ныне Верера защитил сам Дор! У тебя хватает ума водить за нос князя, но что ты скажешь ему, когда придет твой час?

- Дор защитил князя? - Искренне удивился Тольдар. - Никогда Дор не стоял на стороне правосудия. Он всегда защищал простой народ, а на власть ему было плевать. И сейчас он сделал то же самое! И вот что..., - Тольдар подался вперед, словно переходя в атаку, - Будь я тем, кем ты меня считаешь, я бы уничтожил тебя, и если ты думаешь, что этот Дор помешал бы мне, тебя ждал бы большой сюрприз. Но ты явился ко мне с тупыми обвинениями, как простой солдат собственной армии, и я ничего с тобой не сделаю, потому что мне ничего не обещали за сдачу Чгона! Верер в своей последней воле уже указал тебя своим преемником, так что подбери сопли, воевода, и готовься править. Я буду служить тебе так же, как служу Вереру, если ты меня не казнишь. Единственное, мне обидно - что не меня он назвал, но я знаю - почему. Я ему нянька. Я видел его голым, плачущим, при смерти, ты знаешь, что он очень боится смерти? И он меня тоже видел всяким, а тебя только издали, а издали человек всегда кажется лучше, чем вблизи. Вот и все. Я служу и буду служить, потому что за верное служение государю, каким бы он ни был, хорошим, плохим, святым, чертом - нас ждет самая большая награда на небесах. И если ты дашь волю своему гневу, я только быстрее получу ее!

Отпихнув Биарна плечом, Тольдар освободил дорогу и пошел прочь.

В последний день, что Леда и Ремет провели в столице, после полудня  на тренировочном дворе дружины к воительнице подошел гонец Биарна и сказал, что воевода желает ее видеть. Леда так на него глянула, что он, поспешно поклонившись, умчался галопом прочь.

- Вот. Началось. - Зло проворчала Леда.

- Может, уйдем? - Предложил Ремет.

- Нет. Прежде чем бежать, надо знать - от кого бежишь. - Ответила Леда, вкладывая меч в ножны. - На сегодня все. Я пошла.

Воевода Биарн сидел в своем кабинете за письменным столом и прилежно скрипел пером. На столе его в беспорядке громоздились исписанные листы, а пальцы его были обагрены чернилами. Леда с некоторым недоумением рассматривала непривычно бледное и задумчивое лицо воеводы.

Увидев, вошедшую воительницу, Биарн сразу же заулыбался и стремительно отодвинул бумаги кучей на край стола.

- Заходи, заходи. - Воскликнул он. - И дверь закрой. Погоди....

Он вскочил из-за стола, шмыгнул мимо Леды и, осторожно приоткрыв дверь, высунул голову в коридор. В коридоре было тихо. Биарн закрыл дверь и некоторое время прислушивался. Потом виновато поглядел на с интересом наблюдавшую его Леду и сказал.

- Извини. Такие служебные дела.... Пошли!

Он выскочил в коридор и быстро пошел по направлению к выходу из здания министерства. Леда шла за ним. Биарн вышел на улицу, свернул в пару переулков, и только оказавшись в глухом месте, где их наверняка никто не мог услышать, он остановился и повернулся к Леде.

- Еще раз прошу прощения за мое интригование, - произнес он, - Но на моем месте приходится это уметь, увы.

- Да уж, - произнесла Леда, - Вы что-то совсем не похожи на себя до своего "победного" похода.

И это было действительно так. Особенно заметно было по улыбке воеводы которая стала скромной и даже иногда жалкой, словно вместо того, чтобы все знать, как что положено делать, Биарн занялся непривычным делом - стал думать. Даже удивительно было видеть подобную перемену в человеке, который перешел за экватор своей жизни, и уже, казалось бы, дальше должен был двигаться по накатанной.

- Я... Должен тебе рассказать кое-что. Не откажи выслушать.

- Не откажу. - Произнесла Леда. - Что-то насчет Дора?

- Да. - Несколько воодушевился Биарн. - Видишь ли, его последний подвиг стоит всех, что были до. И он впервые поступил не в своих правилах, если таковые вообще у него были, он открыто поддержал и защитил государственную власть Гермии! Я знаю, что это именно так, кто бы что ни говорил! Ты, ведь, согласна со мной?

- Пожалуй. - Сказала Леда.

- С победой фаргов не пришел бы конец Гермии, но пришел бы конец нынешней власти. - Биарн опустил голову и пожевал губами, подбирая слова. - И потом это столь благожелательное отношение к нему Верера, которого я сначала не понимал.... Я стал думать о том, кто такой Дор и зачем он пришел к нам? И, надо сказать, я понял, что сильно ошибался, видя в нем угрозу. Что означают его зловещий вид, его маска? Его нарочитая жестокость: он не убивает, он превращает в кровавую кашу; когда хочет сделать внушение - он калечит; даже двери он не открывает - он выламывает их плашмя. Я понял, что он самый чистый и самый наивный из всех странствующих рыцарей, даже не по-человечески чистый. И мир людей уничтожит его, если он откроется ему. Он стесняется своего внутреннего света, и потому создал себе страшный образ, чтобы защитить себя.

- Дело не в этом. - Отмахнулась Леда.

- А в чем? - С большим интересом спросил Биарн.

- Просто он устал. Ни одна, даже самая выносливая, птица не может лететь бесконечно долго. Он стал терять силы и принялся сбрасывать лишний груз, чтобы удержаться в полете. Он начал чернеть снаружи, пытаясь сохраниться в чистоте дух. Но рано или поздно он почернеет и внутри. И тогда Гермии наступит конец.

- Черт! - Выдохнул Биарн. - Это неожиданное мнение.

- Почему? - Спросила Леда. - Он не делает тайны из закона, по которому живет. Я имею в виду его теорию о взлетевших и падших.

- Да, я ее знаю. - Биарн почесал лысину. - Просто я как-то....

- Да, я тоже далеко не сразу его услышала, хотя он говорил человеческим языком и довольно просто. А насчет его падения, то можешь сильно не беспокоиться. Это произойдет не скоро, явно не при наших жизнях.

- А наши дети?! - Воскликнул Биарн. - У меня, вот, уже внуки!

- Это будут их проблемы. - Холодно сказала Леда.

Биарн новыми глазами посмотрел ей в лицо.

- М-да.... - Пробормотал он. - Извини.... - Он опустил голову.

- За что?

- Так... не обращай внимания. Если я тебе скажу, ты взбесишься. Еще чего доброго покромсаешь меня. - Биарн усмехнулся. - Я, собственно, все это к чему. Я стал думать о прежних делах Дора. Я понял, что в каждом из них, даже в тех, которые мне мнились бешенством безумца, есть смысл, но какой? У меня не шел из головы случай с тем богатым купцом, которого он зарубил за дорогую гречку, помнишь?

- Да.

- Бред, правда? По крайней мере, он сделал все, чтобы так выглядело. Но теперь я знал, что тот купец погиб не случайно. Он... наверняка он падший, в именованиях Дора. Но в чем тогда эта его необычность, его грех? Я пошел в его дом один. Что-то меня остановило в выборе себе помощников. Я даже никому вообще не говорил, куда я хожу. Я пытался выяснить, чем необыкновенен был этот купец, кроме того, что очень и, скорее всего, незаконно богат? Но таких как он, которые наживаются ныне на бедах простых людей полно, если на то пошло, они все такие. Цены на продукты до того, как две недели назад, князь ввел государственный продуктовый регистр цен, были заоблачные! Я ничего не мог найти. Я опросил всех - его семью, деловых партнеров, друзей, врагов, несколько раз осмотрел дом, я даже простукал полы на первом этаже - ничего. Я начал думать, что у меня просто не хватает мозгов, чтобы понять что-то очевидное для взгляда сверху, но невидимое с точки зрения простого человека; либо что-то очень хорошо скрыто, и надо просто копать глубже.

В свое последнее посещение его дома, я вдруг подумал, что стена между двумя соседними комнатами на первом этаже слишком толстая, возможно, целая сажень. Я провел замеры, и выяснилось в точности оно! Там мог быть тайник или даже потайной ход. Я начал простукивать эту стену и довольно быстро нашел дверь тайного хода. Там, внутри стены была лестница, которая вела круто вниз. В этом доме был подвал, но эта лестница вела еще глубже - в подвал под подвалом. А когда я спустился туда, то это оказался даже не подвал, а... целое подземелье! Одиннадцать каменных залов! И в каждом, просто огромными кучами на полу лежит золото.... Золотые монеты нашей современной чеканки с профилем Верера. Вот, смотри! - Биарн полез в карман и предъявил Леде доказательство.

Лида внимательно осмотрела монету.

- Видишь? - Спросил Биарн.

Леда подняла на него глаза.

- Очень чистая чеканка.

- Ни один монетный пресс не способен на такое. - Приглушенным голосом произнес Биарн. - Это знак преисподней.

- И что ты сделал с этим золотом?

Биарн криво усмехнулся.

- Ничего. У меня была мысль доложить Вереру, я даже несколько раз порывался к нему идти, но... что-то меня останавливало каждый раз. А потом я и вовсе решил, что поскольку Верер уже официально назвал меня своим преемником, то я лучше дождусь времени, когда стану князем и тогда уже сам распоряжусь этим золотом по своему разумению.

- И как же? - Спросил Леда.

- Очень просто. - Ответил Биарн. - Все в казну. Там столько золота, что мне даже страшно его считать. На эти деньги мы можем закупать продукты у более счастливых по части погоды соседей в течение нескольких лет, а сами ничего не сажать и не сеять!

- Вы собираетесь просто так кормить свой народ?

- Да. - Ответил Биарн. - Мне эти деньги легко достались, и я легко их потрачу, - Биарн покачал головой, - Иначе будет худо....

Воевода замолчал, потом с облегчением вздохнул полной грудью.

- Извини, что я тебе все это рассказал, я просто не мог держать это в себе, меня словно разрывало, а там, - Биарн махнул рукой в сторону министерства, - Там рассказывать такое некому.... - Он поглядел на Леду. - А тебе я доверяю. Вот, собственно....

- Спасибо за доверие. - Холодно сказала Леда. - Я только думаю, если Дор хотел, чтобы эти деньги пошли на благое дело, почему он сам ничего не сказал тебе?

Биарн долго медлил с ответом.

- Я ведь их все равно нашел. - Медленно произнес он, наконец. - И нашел их не совсем тот я, который был тогда.

- Будем, надеяться, что именно этого он и хотел, воевода. - Отчеканила Леда, разглядывая поникшего Биарна. - Теперь, я могу идти?

- Да, конечно. - Устало произнес Биарн. - Леда! - Крикнул он уже ей вслед.

Она оглянулась.

- Я знаю твой ответ сейчас, - сказал Биарн, - Но, я надеюсь, и у тебя, и у меня впереди еще много времени, и я хочу, чтобы ты знала, что будь я воевода, или даже доведется мне быть князем... - я всегда буду рад видеть тебя при себе....

- Я поняла. - Бросила Леда.

И пошла еще быстрее.

- Собирайся. - Отрывисто приказала Леда Ремету, который ждал ее в их комнате в таверне.

Лицо у Леды было каменное, на щеках нездоровый румянец.

- Что будем делать? - Спросил Ремет.

- То, что и собирались - бежать.

- В чем опасность?

- В том, что эта трясина нас затянет и уже начала. Они будут очень не против втянуть меня в свои интриги.

Ремет только покорно вздохнул. В чем Леда была, конечно, права, так это в интересе к ее персоне буквально ото всех увидевших ее хотя бы однажды мужчин. Он только считал, что вовсе не всегда этот интерес нездоровый, но мнение самой Леды было однозначным.

Глава двадцать третья

Они ушли из города. На опушке Хмельного леса Леда свернула с дороги в лес. Этот лес они хорошо знали. Вскоре показалась большая поляна в кольце деревьев, похожих на черных конвоиров, стороживших одинокий сухой кустик лесной ягоды посреди поляны. Тут Леда остановилась и, зажмурившись, отчаянно закричала:

- Дор!!! Я жду тебя!!!

У Ремета в горле пересохло от этого беспомощного крика. Он поспешно отвернулся. Сколько они простояли в тишине, не глядя друг на друга, ссутулившись, словно бедные родственники у порога знатного барона, он не мог сказать. Ему казалось целую вечность. Дневной свет стал меркнуть. Потом налетел небольшой порыв ветра и прогудел в голых кронах. Ремет решился, наконец, поглядеть на Леду.

- Да ладно тебе.... - Неуверенно произнес он. - Все уже, успо....

Глаза Леды вдруг страшно расширились. Ремет оглянулся, как ужаленный.

Высокая черная тень возникла на краю поляны, хорошо различимая даже в вечернем лесном полумраке. Дор сделал пару лязгающих шагов и оказался рядом с ними, навис над Ледой, как тень рока.

- Ты звала меня. - Прогудел он.

- Надо же.... - Леда счастливыми глазами разглядывала его. - Как это оказалось просто....

- Дор, - встрял как всегда не вовремя Ремет, - А как ты стал, - он продемонстрировал Дора ему самому, - Вот таким?

- Не помню. - Лязгнул Дор. - Это не важно для меня.

- Ясно.... - Покорно выдавил из себя Ремет.

Леда склонила голову на бок, улыбки больше не было на ее лице.

- Зачем ты пришел? - Спросила она.

- Я не знаю, что делать. - Прогудел Дор. - А времени осталось совсем мало....

- Ты нашел перворода падших? - Спросил Ремет.

- У меня есть подозрение. - Ответил Дор.

- Так убей его! - Вскричал Ремет.

- Не все так просто. - Сказал Дор. - Слава богу, что я этого до сих пор не сделал. Его смерть не спасет, а погубит Гермию. Он должен уйти в преисподнюю живым, только тогда он заберет с собой свой грех, иначе твердь похоронит его в себе....

- А как это сделать? - Спросила Леда.

- Я не знаю. - Глухо ответил Дор. - Наверное, это вообще невозможно....

- Вот, что! - Заявил Ремет и наставил на Дора указательный палец. - Тебе нужно перестать бродить туда-сюда и заниматься мелкими делами, которые тебя отвлекают. Тебе нужно просто сесть и подумать. А мы с Ледой тебе поможем! - Он оглянулся на наставницу, надеясь, что она довольна его предложением.

- Хорошо. - Грянул Дор. - Тут недалеко в лесу есть заброшенная изба.

И он, недолго думая и ничего, конечно, не спрашивая, зашагал к опушке.

- Ты заметила, - глядя себе под ноги, произнес Дор, обращаясь к Леде, - Что твои следы стали глубже?

- Нет. - Ответила Леда.

- А я заметил. - Сказал Дор. - Но я вешу намного больше. Твердь размягчается. Он жара преисподней, я думаю, она вообще истает....

Уже в ночных потемках они действительно вышли к поросшей мхом по самую крышу деревянной избушке.

- Это не твое бывшее жилище? - Не сдавался выпытать свое Ремет.

- Я ее не строил. - Ответил Дор. И продолжил. - Я за хворостом.

Ремет с большим трудом отворил вросшую в землю дверь. Внутри избы было сыро и холодно. Из мебели там был только выложенный покрытыми толстым слоем пыли камнями очаг посередине.

- Хотя бы крыша над головой. - Заметил Ремет, довольно оглядываясь.

Дор разжег очаг и уселся на пол живым обелиском по ту сторону огня от Леды и Ремета. Леда съела кусок мяса, запила водой из фляги и с удовольствием растянулась на шкуре, глядя сквозь огонь на противоположную черную тень. Ремет, считал, что усадить Дора на одном месте уже великое дело, но Леде, видимо, было плевать на близкую кончину родной земли, она игриво спросила.

- Дор, а ты когда-нибудь любил?

- Не помню. - Резонно ответил Дор.

Леда захихикала.

- Так и знала, что он это скажет. - Повернулась она к недовольному подмастерью.

Ремет не ответил.

- Неужели, это для тебя не есть то, что важно?! - Принялась допытываться Леда.

- Для меня это не важно. - Эхом откликнулся Дор.

- А ты вообще понимаешь, о чем я спросила?

- Если ты о природе любви, то - не очень. А если об отношениях с женщиной, то - не помню.

- Я тоже не очень понимаю, что это такое. - Пробормотала Леда. - И никто, наверное, не понимает. Разве что - Ремет? - Она с ехидцей поглядела на ученика.

- Мне еще рано что-то понимать. - Отрапортовал Ремет. - Сама говорила: лучше не иметь никакого мнения, чем предвзятое. Так что я - не понимаю!

- Какие мы тут все, однако, дураки.... - Вяло произнесла Леда. - К чему бы это?

- Что - это? - Спросил Ремет.

- Когда много дураков собираются в одном месте всегда что-то происходит. Только у умных все остается как есть. А родителей своих ты помнишь? - Снова обратилась она к Дору.

- Нет.

- У меня от него уже почесуха! - Воскликнула Леда. - Что же ты считаешь важным?!

- Готовность.

- Чего?

- Себя.

Леда вздохнула. Потом улеглась на шкуру и приказала.

- Ремет, спать!

- Мы тоже будем готовы.... - Пробубнила она уже полусонным голосом.

Глава двадцать четвертая

Когда Леда проснулась, яркий утренний свет бил изо всех щелей. Она никогда не просыпалась так поздно. Дора на месте не было, хотя огонь горел, будто он совсем недавно подбросил в очаг дров. Леда некоторое время смотрела на веселое пламя.

- Как я, однако, хорошо поспала.... - Недоуменно произнесла она.

Рядом вздрогнул Ремет, сел и тоже уставил на огонь. Потом он огляделся, словно Дор мог затеряться где-то в углу и безнадежно произнес.

- И что теперь делать?

- Надеюсь, он что-нибудь придумал. - Уныло произнесла Леда и встала.

За стеной послышались тяжелые шаги. А потом дверной проем загородила железная грудь. Дору пришлось изрядно поклониться, чтобы проникнуть в низкое для него отверстие.

- Слава богу! - Облегченно произнесла Леда. - Мы думали, ты ушел.

- Я ждал, когда вы проснетесь. - Прогудел Дор. - Но кое-что произошло.

- Что? - Опасливо спросил Ремет.

- Идемте. - Сказал Дор, и повернулся. 

- Погоди! - Леда стремительно скатала шкуру. - Идем.

Они вышли из хижины и Дор сразу же направился к западной опушке леса. Когда глазам отрылось широкое пространство луга до реки Ячменной и после нее, стало понятно - что хотел им показать Дор. Это было видно совершенно явственно, настолько, что Леда и Ремет долго не могли ничего сказать, они просто онемели. Далеко в северной стороне облака были заметно чернее у самой земли. И не облака это были вовсе. Ремет осенил себя знаком оберега и пробормотал.

- Господи, что же это?..

- Лес горит. - Мертвым голосом произнесла Леда.

- Это пожар на много верст! - Ремет никак не мог поверить своим глазам. - Как это возможно?! Деревья все сырые насквозь!

- Если горит, значит подожгли. - Тем же тоном произнесла Леда.

- Не может быть. - Уверенно заявил Ремет. - Мне подумать страшно, сколько надо горючей смеси, чтобы поджечь столько леса! Сам ведь он гореть не будет!

- Это не смесь. - Устало произнесла Леда. - Это дракон.

- Что?! - Глаза у Ремета стали круглыми.

- Он идет от северной границы и выжигает полосу шириной в несколько верст. Сейчас он приближается ко Мгару. Оттуда наверняка все уже бегут в столицу. - Сказал Дор.

Ремет замолчал. Он видел следы сам и слышал много рассказов во многом одинаково описывающих этого зверя. Он довольно хорошо представлял себе его. И даже сам предположил, что он огнедышащий, просто пока не хочет этим своим даром пользоваться, хе, хе....

- Идем к дороге. - Сказал Дор и зашагал вдоль опушки по направлению к дороге, что вела из северных областей вдоль Ячменной в Чгон.

- Ты можешь его остановить? - Спросила Леда.

- Да. - Ответил Дор.

- Тогда ты идешь не в ту сторону.

- Верер наверняка послал гонцов призвать меня.

- Вряд ли. - Заметила Леда. - Уж он-то понимает, что он тебе не указ.

- Он понимает, но трясущийся от страха город его не поймет, если он этого не сделает. Так что он послал гонцов, но сам надеется, что я не приду... а я приду.

- Зачем?!!

- Хочу выяснить кое-что.

- Оставь его в покое!!! - Прорычала Леда.

Дор не ответил.

- Скажи, хотя бы, что не сделаешь ему ничего плохого!

Дор молчал.

Леда сопела, раздувая ноздри, в бессильной ярости, как тот же дракон, только что дым не шел! Наконец, не выдержав, она изо всех сил бумкнула кулаком в стальную спину. Ремет предостерегающе поглядел на нее. Но Дор никак не отреагировал на эту вспышку возмущения. И Леда сдалась. Набычившись, она шла за Дором, потому что - что ей еще оставалось? Она могла и не идти - и он бы этого вообще не заметил. И такой очевидный возможный поворот ломал любое сопротивление.

Выйдя на дорогу, они очень быстро догнали большой обоз беженцев. Их рассказ полностью подтвердил слова Дора. Вал пламени надвигается с севера. Самого дракона никто не видел, но то, что Мгар обречен, поняли еще несколько дней назад. Из города бежали все, кто мог. Некоторых, кто не мог, но у кого была сердобольная родня, тоже вывезли.

- Он напал на людей! - Убеждали Леду.

- С чего вы решили, что именно - напал? - Уточнила она.

- Он не просто идет, куда глаза глядят - он сжигает села и деревни! Он идет зигзагом от одного селения к другому, но в целом по направлению с севера на юг, вдоль этой дороги на Чгон. Сейчас от него можно убежать, потому что мы бежим по прямой, но когда он доберется до Чгона, то бежать нам будет некуда!

Дор, выслушав тревожных рассказчиков, которые липли к нему со всех сторон, быстро зашагал дальше и сразу обогнал обоз. Теперь он шел быстрее, чем раньше, когда с ним были Леда и Ремет, так что даже быстрый шаг им не помогал, и периодически им приходилось переходить на бег, чтобы догнать рыцаря. Впрочем, такой темп странствующим рыцарям был не труден. Бывало, они совершали марш-броски бегом, так что оба могли при необходимости обогнать на длинных переходах всадника. Догнав Дора в очередной раз, Ремет сказал.

- Никто из них так и не попросил тебя о помощи, хотя очевидно, что они очень хотели, но никто не решился. Теперь, наверное, уже поцапались из-за этого.

Впереди показался всадник, ехавший навстречу беженцам. Это был княжеский воин. Едва завидев Дора, он пустил коня в галоп. А доехав до цели, резко затормозил и сорвал с головы шлем.

- Здравия желаю тебе, рыцарь, - сказал он, - Я от князя Верера, он зовет тебя к себе, если тебе угодно будет прийти.

- Я иду. - Сказал Дор. - Езжай вперед и предупреди его.

- Слушаюсь! - Всадник с просветлевшим лицом, лихо развернул коня и погнал его обратно, разбрызгивая грязь.

Чгон уже громоздился впереди седым от идущего вновь снега бастионом.

Город встретил Дора иначе, чем в прошлый раз. Закрытых ворот не было, путь был свободен, но людей, желающих из разных чувств взглянуть на него было куда больше. От него больше не бежали, но сторонились, сильно загодя давая дорогу.

Во дворец их тоже пропустили без игры в благородных защитников. Придворные смотрели на него больше с тревогой и недоверием. Только некоторые - с открытой надеждой.

Верер ждал в тронном зале, по пути к которому ковры на полу сменили, и кровь тщательно зачистили. Теперь зал был набит придворными рыцарями, воеводами и просто солдатами в полном вооружении, а Верер сидел на троне, имея по левую руку Биарна и Тольдара, а по правую - свою дочь Юнишу. Среди всеобщего тревожного оживления в ожидании гостя Тольдар с интересом расспрашивал Биарна.

- Ты же послал против дракона полк?

- Да, - отвечал Биарн, - Я послал Хабьяра. Ты же знаешь, это мой лучший командир.... Был.

- А что?

- Вернулся только один воин, и то он уже умер от ожогов. Он рассказал, что под Мгаром они вышли на дракона посреди огромной горелой пустоши, кони просто бесились, ступая по раскаленной земле. Хабьяр разделил полк на три отряда, чтобы окружить его. Все три конных фаланги пошли в атаку одновременно. Но они не смогли подъехать к дракону и на полверсты, как он выдохнул пламя сразу из трех своих глоток и окружил себя кольцом пламени. Все всадники превратились в пепел в одно мгновение. Этот солдат, который выжил, просто оказался трусом. Едва увидев дракона, он решил, что его честь не так дорого стоит, затихарился, а, когда его товарищи пошли в атаку, погнал своего коня назад в лес, но пламя и его достало.

Тут вошел Дор. В полной тишине он прогрохотал сапогами до центра зала и остановился, став неподвижен, глядя слепым забралом в сторону трона. Леда, которая шла за ним, глядя на Верера, подумала, что Дор был прав, сказав, что Верер его не ждет. Действительно, князь выглядел не только не величественно, а скорее жалко - испуганно вжавшись в трон, словно ожидая неминуемой неприятности.

Дор молчал, и вследствие этого повисла пауза. Наконец, Верер сбросил с себя оцепенение, как мог выпрямился и расправил плечи, и сказал, впрочем, хрипло и негромко.

- Спаси Гермию еще раз, Дор.

- Это слишком большая просьба, чтобы выполнить ее бесплатно. - Прогудел Дор. Эхо пошло гулять под сводом от его голоса.

- Что тебе нужно? - Напрягшись, спросил Верер.

- Отдай мне свою внучку. - Грянул Дор.

- Ч-что?.. - Лицо князя исказилось.

Сильно замешкавшись, словно забыв от гнева, как это делается, он с трудом выбрался из трона и воздвигся на ноги. Это было святотатство. Любого другого на месте Дора сейчас бы понесли на плаху.... Наверняка мысль отдать такой приказ мелькнула в голове князя, что было видно по его лицу, и наверняка следом мелькнуло видение ослепительной вспышки от меча черного рыцаря. Лицо Верера вытянулось, губы затряслись, костлявый кулак с отчаянной силой сжал посох.

- Ей еще нет двух годиков.... - Еле слышно произнес он. - Зачем она тебе?!

- Это мое дело. - Непреклонно лязгнул Дор.

- Пообещай, что не причинишь ей вреда!

- Не буду ничего обещать. - Стоял на своем Дор. - Просто отдай и все.

Верер сделал едва заметное движение в сторону Юнишы, и та сразу кинулась к нему и схватила его за руку.

- Папа, прошу... - прошептала она и опустилась на колени подле отца, - Прошу не надо! - Ее речь перешла в истерические всхлипывания.

Верер, однако, не обращая на нее внимания, продолжил свое движение в сторону замершего бревном зятя, красавца баронского отпрыска.

- Принеси мне Зорю. - Мягко попросил он.

На лице зятя замельтешила паника, он круглыми глазами уставился на Дора, потом повернулся и на негнущихся ногах вышел из зала. Вскоре он вернулся с маленькой девочкой на руках, одетой, казалось, в одни сплошные кружева. Все еще стоя на коленях и заливаясь слезами, мать протянула к ней руки, и бессильно уронила их. Зять не без труда оторвал от себя вцепившегося в его камзол ребенка и передал его Вереру. Зал сейчас же заполнился звучным ревом. Зоря явно испугалась Дора. Отвернув от страшного видения сморщенное в крике личико, она уткнулась в грудь деду, прижавшись к нему, как утопающий в бурной реке - к столбу моста. Лица рыцарей вокруг оскалились. Верер бережно гладил внучку по голове и что-то вполголоса говорил, пытаясь успокоить. Юниша повисла у него на колене.

- Не отдавай, пожалуйста! Не отдавай, пожалуйста! - Как заведенная повторяла она.

- Ну что ты. - Мягко сказал князь, глядя в глазки внучке. - Как же я ее отдам.... Пошел к черту! - Походя бросил он Дору, лишь едва повернувшись к нему.

Воеводы вокруг закивали с пониманием.

- Да будет так! - Грянул Дор и, провожаемый ненавистными, испепеляющими взглядами, пошел куда послали.

За дворцовыми воротами Дор повернулся к Леде.

- Я найду вас. - Сказал он.

- Иди. - Сказала Леда.

Дор пошел дальше своим обычным шагом, то есть подобно тени он скользнул меж людей, домом, повозок, и растворился в мутной снежной пелене.

- Он же солгал там Вереру? - С надеждой спросил у Леды Ремет.

- Насчет чего? - Меланхолично переспросила Леда, глядя вдоль улицы, на которой только что был и уже пропал Дор.

- Насчет того, что не пойдет против дракона?

- Он этого не говорил. - Устало произнесла Леда. - Идем в ту избушку в Хмельном лесу. Странно, что я ее никогда не замечала, хотя мы исходили этот лес вдоль и поперек.

- Наверняка это его избушка. - Сказал Ремет, подбрасывая на ходу мешок за спиной. - Он ее для себя построил, еще когда лес валил. Я сразу заметил, что она на старой вырубке стоит. Он, наверное, просто забыл это все, вот и сказал, что не строил.... - Ремет опустил голову. - Надеюсь, он знает, на что идет.... Ты как думаешь?

- Дракону сила была дадена, а Дор ее сам взял, и если надо еще возьмет. Я боюсь за него вовсе не из-за дракона.

- А из-за кого?

- Из-за перворода падших. - Сказала Леда. - Слава богу, что Дор до сих пор с ним не встретился. Этот враг людей очень силен. Сам посуди: временная яма, фарги, дракон, и неизвестно, что еще будет....

- Погоди, погоди! - Изумился Ремет. - Ты хочешь сказать, что этот первый падший во всем виноват?! Даже фаргов он призвал?!

- Ну, конечно! Это же очевидно! Он хочет погубить Гермию! Дор ему мешает, и это должно приводить его в ярость. Но подумай, если он способен на такие дела - то каков он сам!

Они вышли за северные ворота. Сейчас нужно было уже поворачивать с дороги в лес, но Леда упорно, все убыстряя шаг, шла по дороге навстречу еще более плотному потоку беженцев. Когда Ремет спросил ее, куда она, черт ее подери, идет?! - Леда ответила, что она решила идти следом за Дором.

- Знаешь, что мне надоело больше всего? - Спросил Ремет.

- Что? - Поинтересовалась Леда.

- Эта твоя бесконечная погоня за вчерашним днем! Ему же плевать на тебя! Он уже отжил все, что положено человеку!

Как же потом хвалил себя Ремет, что этот короткий, что очень эмоциональный диалог произошел только в его воображении. А на деле, он только оскалил зубы, набрал в грудь воздуха, но не издал ни звука. Мысль о том, что некрасиво вываливать на бедную женщину свежую порцию нытья, была для него внове, но принесла облегчение, придала сил и нечувствительности натруженным ногам. Захихикав, Ремет сказал.

- Это очень необычное и трудное, хотя и приятное задание - поймать и оженить неуловимого полубога! Не думаю, что хоть один странствующий рыцарь вообще когда-то брался за подобное! Нет, ты для него все-таки многое значишь. Он, ведь, однажды перед тобой почти извинился, помнишь?

- Мало ли кто перед кем извинился....

- Нет, ты же понимаешь, что я имею в виду! Для Дора - это почти невозможное событие! Хе, хе.... И потом, он из-за тебя пощадил Верера.

- Вовсе нет. - Заявила Леда.

- Как так?

- Он меня обезвредил и мог делать с Верером что ему заблагорассудится. У него наверняка была причина желать смерти князя, и появилась другая причина - пощадить его. Но не я, конечно.

Ремет только насмешливо хмыкнул.

Глава двадцать пятая

Дракон вовсю порезвился, круша обгоревшие обломки стен домов в большом городе. Ему мало был сжечь город, он разнес по камню даже руины. Если бы кому было в тот день слышать его рев, возможно, помнилось бы этому свидетелю, что голос дракона чем-то похож на смех.

Когда Мгар превратился в плоскую пустошь, дракон, потеряв повод для веселья, двинулся дальше на юг. Выдохнув пламя, он расчистил себе от леса путь и шагнул было дальше, но тут же остановился. Его, скорее всего, звериный мозг не смог объяснить, почему по покрытой черным пеплом земле по направлению к нему движется еще более черная даже на таком фоне точка. Это был человек, рыцарь в тяжелых доспехах, но без коня. Он почернел от его огня, но не сгорел.

Недолго думая, дракон повернул все три свои головы так, чтобы перекрестье от трех столбов пламени сошлось на рыцаре, и выдохнул огонь.

Но к неожиданно поднявшемуся из неизвестного трехголовому змею угла его первобытного разума ужасу, прямо из волн пламени на него шагнула исполинская черная тень, загородившая, как ему в то мгновение помнилось, полнеба. Это был уже никакой не человек, теперь рыцарь размерами был равен дракону.

А потом Дор взмахнул мечом и нанес удар. Если бы кто-то из гермов в тот момент смотрел на север, он мог бы заметить короткую, как молния, вспышку, полыхнувшую под облаками. Хотя даже он, скорее всего, решил бы, что это и есть одинокая случайная молния.

Глава двадцать шестая

Придворные кучей нерешительно топтались в бардовой гостиной, пока Тольдар не произнес.

- Я ему скажу. - И пошел к спальне князя.

Подойдя к двери, он постучал. Он хотел постучать громко и твердо, потому что старик наверняка спал, и его надо было разбудить, но на деле вышло какое-то кошачье царапанье. Тольдар с неудовольствием отдернул руку и оскалился, но изнутри сейчас же раздался дребезжащий голос Верера.

- Заходи.

Тольдар вошел. Старик, оказывается, не спал. Он сидел на кровати и смотрел в окно. Возможно, он занимался этим уже некоторое время, поэтому необходимость в части разъяснений отпала. За окном несмотря на глухой ночной час горел неяркий свет, словно утренняя заря занималась, с той только разницей, что солнце ныне всходило не на востоке, а отчетливо - на севере. Верер повернулся к первому советнику и тот неожиданно дрогнувшим голосом произнес.

- У... уста отверзились....

Он не уточнил - что за уста, но по расширившимся глазам князя понял, что это и не нужно.

- Пошли. - Сказал Верер, влезая в тапочки и натягивая халат на ночную рубашку.

Поддерживаемый первым советником, он проделал путь от своей спальни до комнаты оракула - немого престарелого подростка, которого наверняка бы почитали слабоумным, не перечитай он уже большую часть огромной дворцовой библиотеки. Он собственно вообще больше ничего не делал - только сидел безвылазно в своей комнате и читал разнообразные сказы. Придворные и воеводы толпой стояли у закрытой двери, дружно гудя вполголоса. При появлении князя наступила тишина, толпа расступилась, давая ему дорогу к двери. На пороге Тольдар отпустил его, но Верер не стал закрывать за собой дверь. Он прошел в комнату и огляделся. Он был здесь много раз, но теперь тут что-то сильно изменилось, словно стало светлее, возможно, оттого, что камин горел непривычно ярко или из-за непохожего на солнечный, холодного света из окна, или же от вида неожиданно бодрого и даже возбужденного до состояния натянутой струны вместо вечной малохольной немочи хозяина комнаты.

Оракул стоял спиной к гостю у окна, глядя в поделенное светом на две половины небо - север сиял у самого горизонта звездой, а на южном полюсе небосвода клубилась чернильная тьма. А на экваторе небесного купола тьма и свет нехотя сливались, создавая полосу серого мерцания. Однако, когда князь вошел, подросток повернулся к нему и, сверкнув яростными как у вошедшего в образ актера, глазами произнес неожиданно звонким и звучным голосом.

- Настал час Гермии. Границ с другими землями больше нет. Мы в преддверии преисподней. Отсюда уже не сбежать. С юга, - оракул сделал широкий указующий жест, - В нашу землю вошел черт и идет на нас, а с севера - ангел. Ангел не даст черту забрать Гермию, он может изгнать его разящим светом, но дело в том, что в этом свете сгорит все живое, что находится на тверди. Гермия вернется в мир живых выжженной пустыней. Поэтому ангел остановился на северной границе и ждет.

- Чего? - Проскрипел Верер.

- Того, что люди сами отстоят свою землю. Мы позволили Гермии упасть, и теперь это наше дело изгнать черта, чтобы вернуть все на прежние места. Если вмешается небо, его делом будет забрать все живое.

Еще больше ссутулившись, Верер медленно повернулся к белым лицам в дверном проеме и пошел к выходу.

- Как же это мы?.. - Спросил кто-то. - Мы даже дракона не смогли, а это, вообще - черт!

- Говорят, дракон убит.... - Неуверенно произнес другой.

- Да. - Гулко подтвердил Биарн. - Дор разделался с ним.

- Так может.... - Говорящий замолк, не высказав свою очевидную мысль, потому что Верер был уже рядом и поднял глаза на воевод.

- Что? - Гневно спросил он. - Желаете совсем возлечь на завалинке, а всю работу переложить на плечи Дора?! - Он поднял длинный костлявый палец. - Не выйдет! Биарн, собирай всех, кто может держать оружие, и иди на юг. Назначаю тебя главнокомандующим. Я думаю, с тобой пойдут даже те, кто не может.... Возможно, Дор пойдет с вами, а может - нет, мы точно не знаем. Но даже если пойдет, неизвестно - чем все может обернуться и чья помощь окажется ценнее. Запомните - это черт! Тут не поможет ни число, ни оружие, ни стратегия, ни тактика! Только сила нашего духа... если она у нас еще осталась.... - Мертвым голосом завершил речь Верер и побрел один в свои покои.

Когда он отдалился, Тольдар сказал Биарну.

- Я тоже пойду с тобой. Лучше сдохнуть в бою от когтей черта, чем сидеть здесь и ждать неизвестно чего!

Глава двадцать седьмая

Дышать становилось все труднее, так что Орир, в конце концов, достал платок, сбрызнул его водой и намотал на нижнюю половину лица, закрывая нос и рот. Видимо, порубленная на куски туша дракона начала разлагаться и выделять при этом какие-то мерзкие испарения в воздух. Орир находился приблизительно в версте от места гибели змея, насколько он мог судить, но тревожно прислушиваясь к себе, он уже начал замечать, что голова стала тяжелой и дурной, как после попойки.... Хотя, конечно, это могло быть всего лишь его воображение, и ничего другого, кроме неприятного запаха, в воздухе нет, но, вот, и конь проявляет явное нежелание идти дальше, так что приходится его подгонять....

- Стой, солдат! - Раздался женский крик сзади.

Орир обернулся, ухватившись за метательный нож. Но увидел только странствующую воительницу, которую знал, и ее оруженосца, которые быстрым шагом приближались к нему от опушки леса, вдоль которой он ехал.

- Привет, Огненная Ласка! - Крикнул он и закашлялся. - Это хорошо, что ты появилась. Воевода Биарн послал нас искать Дора, но я его не видел. А ты, случаем, не знаешь, где он? Или, может, передашь ему послание от воеводы?

- Я тоже ищу его здесь, но.... Похоже, его тут нет. - Сказала Леда. - Объясни мне - что происходит?! - Леда обвела рукой апокалиптическое небо.

Орир пересказал ей слова оракула. Потом с тоской огляделся.

- Ясно, что он ушел отсюда на юг, сражаться с чертом.... - Произнес он. - По-другому и быть не может. Но у меня приказ.... Если увидишь Дора передай ему, что воевода очень ждет его у Дламра, там он собирается встречать черта, который идет на столицу.

- Хорошо. - Ответила Леда и пошла от опушки леса в сторону северного тракта, который вел на Мгар.

Орир вздохнул, потом вскрикнул:

- Но, мертвая! - И хлестнул упирающегося коня плеткой, понуждая его идти дальше, в сторону не погребенного дракона.

- Бегом! - Приказала Леда и первая принялась месить мокрый снег и грязь под ним, устремляясь к дороге.

Когда они добрались до нее, то бежать стало легче, только Леда почему-то повернула не на юг, а на север. На сильнейшее удивление таким ее решением Ремета она ответила.

- Он там.

- Где?! - Все еще не понимал Ремет.

- Не отставай! Черт! Только бы найти его!..

Глава двадцать восьмая

Орир ошибался, и все, кто шли, ведомые Биарном, с добрым оружием и просто с дубинами и рогатинами в руках, во все более сгущающуюся над головами тьму тоже ошибались. Дора там не было.

Дор шел прямо на сияющую все ярче по мере приближения, а теперь с каждым шагом все жарче ослепляющую звезду. Прямо на нее вела дорога от Мгара к северной границе Гермии. Дор находился уже в такой близости от звезды, что свет бил в грудь, как нечто плотное, как волна, а черные деревья по обе стороны дороги потеряли объем и цвет, стали плоскими серыми и размытыми, как растертый пальцем рисунок углем. Плотский мир все более истаивал вокруг, а неземной холодный свет обретал твердость. Человек не смог бы находится здесь. Даже сквозь закрытые веки свет ожег бы его и ослепил. И, возможно, убил бы. Но Дор только склонился телом вперед, преодолевая сопротивление, и шел дальше.

Прямая на протяжении нескольких верст дорога стала все круче  подниматься на холм, один из многих в этом преддверии северной горной страны. И вот, когда Дор одолел уже большую часть подъема, из столба света на вершине холма, как из раздвинувшихся занавесей вышел некто. Он был человеческого вида, что касалось тела и одежды, но это, конечно, был не человек, о чем можно было судить по ослепительной белизне кожи, пепельно-стального цвета, какого никогда не бывает у людей, длинным волосам и глазам - двум полыхающим тем же холодным огнем звездам без радужек и зрачков. Ангел ростом и статью даже превосходил Дора, хотя не озаботился тем, чтобы нацепить на себя грозные доспехи или, хотя бы, роскошные царские одежды. Одет он был просто, как житель села, разве что, нечеловеческого ряда благородства эта возвышенная скромность скрыть все равно не могла. Из-за плеча его торчала рукоять двуручного меча, который, пожалуй, был посолиднее, чем у Дора. Ангел остановился, скрестив руки на груди, и сильно нелюбезным взором воззрился на гостя. Дор тоже вынужден был остановиться, словно гнев ангела окончательно запретил ему путь. Но вместо того, чтобы склонить голову, он поднял руки, скинул с головы шлем и прямо посмотрел своими в большей степени человеческими глазами в пронзительные, как острые пики, очи ангела.

- Ты не того выбрал в противники, Дор. - Сказал ангел. - Ты бросил людей на произвол судьбы. Черт уничтожит их, как одного, а ты мог бы его сразить.... Но ты пришел сюда!

- Черт - всего лишь тень перворода падших, - хрипло произнес Дор, - От лампады, которую он же зажег. Чтобы уничтожить тень нужно убить того, кто ее отбрасывает, либо погасить огонь.

- Святотатство.... - Прошептал ангел. Его глаза полыхнули.

Он свободно опустил руки, сжал и распустил кулаки. Тело его напряглось. Дор тоже положил руку на рукоять своего меча.

- Ты заблуждаешься во всем! - Крикнул он ангелу. - Не умирай глупцом, скажи хоть что-нибудь верное напоследок!

- Мною крепка земная твердь!!! - Прогремел ангел, выхватывая меч.

- А мне это не нужно. - Сказал Дор.

Они бросились друг на друга одновременно. Два клинка сошлись в воздухе. От их соприкосновения лопнул такой громовой разряд, что земля качнулась, а деревья кольцом полегли вокруг. Меч ангела преломился надвое, а сам он, как бывало всегда с теми, кто шел против Дора, был разрублен напополам. Впрочем, его тело не успело коснуться земли - как истаяло, словно туман, в воздухе, так что ни следа от него не осталось.

Глава двадцать девятая

Свет бил в глаза так сильно, что Ремет в, конце концов, упал. Просто подкосились ноги. Он не мог объяснить, где, в каком месте и чем ему плохо, но от того ощущение было только ужаснее и обессиливало гораздо сильнее, чем сильный мороз, или удушливый дым, кровоточащая рана или еще что-то из этого ряда. Леда довольно долго трясла его за плечи и кричала, чтобы он очнулся, Ремет только мычал в ответ и блуждал глазами, как потерявший рассудок.

Когда он все-таки пришел в себя, выяснилось, что обессиливающего света больше нет.

- Скорее! Скорее! Вставай! Быстрее, бежим! - Кричала Леда.

Ремет, шатаясь, поднялся и, подчиняясь знакомому голосу, как пес команде хозяина, заперебирал ногами следом за наставницей. Уже на бегу, он окончательно пришел к рассудку. И старался только сильно не отстать от Леды, тем более, что он уже видел место, где произошло что-то страшное - место, где раньше горела звезда. Оно было хорошо заметно по кольцу переломанных, вырванных с корнем деревьев и вставших на дыбы пластам земли на вершине холма. Леда не притормаживая, чтобы оглядеться, ворвалась на след гигантского взрыва и сразу кинулась к одной, плохо заметной на фоне обнажившейся черной земли точке.

Там неподвижно, лицом вниз, все еще сжимая правой рукой свой обнаженный меч, лежал Дор. Рядом с ним валялись на земле его шлем и обломки другого меча, похожего на его собственный. Леда прижала пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс. Лицо ее было сосредоточенно и сурово, и понять по нему каков результат ее исследования было невозможно. Но судя по тому, что следом она стала бить Дора по щеке и звать его, видимо, он был жив. Дор, однако, никак не реагировал на ее призывы. Его сизо-бледное, как у мертвеца, лицо было неподвижно, рот полуоткрыт. Тогда Леда, богатырски размахнувшись, влепила ему такую пощечищу, что ей-богу порвала бы барабан, окажись он на месте лица рыцаря.... И Дор открыл глаза.

- Давай, давай, вставай! - Леда даже ухватила его за плечо, помогая подняться.

Дор был настолько тяжел, что ее помощь, скорее всего, была вообще для него не заметна, но слова, бодрящие, призывающие солдата встать, черт подери!, и, мать его за ногу, сражаться! - были гораздо важнее.

Тяжело опершись о колено, Дор встал на ноги, сделал пару шагов в сторону откуда пришел сам и, встав лицом к югу, куда прямой нитью уводила дорога, стал чего-то ждать, держа меч в опущенной руке. Теперь явственно было видно, что твердь с трудом держит его. Сапоги Дора при каждом шаге почти до середины голени уходили в укатанную глину, как в болотную жижу. При этом Леда и Ремет стояли на тверди как обычно. Разве что следы их стали чуть более глубокими.

Ремет вовсю озирался, в поисках чего-то. Наконец, он уставился на обломки серебряного меча с искусно выделанным эфесом и тонким узором на лезвии.

- Ты, что? - Тревожно спросил он. - Убил ангела?!

Дор не ответил. Он, не отрываясь, смотрел на юг.

- Сам посмотри! - Ответила за него Леда, указывая на небо.

Действительно, как пропало, словно его и не было, сияние на севере - так исчезла и клубящаяся тьма на юге и по иномировому мерцающая демаркационная полоса между тьмой и светом. Небо снова стало обычным гермийским небом, в низких серых тучах, так что не понять, откуда светит солнце, и не более того.

"А чего мы ждем?", - хотел спросить Ремет, но не стал, потому что испугался.

Испугался неподвижности и напряженности Дора и сжатых в тонкую линию губ Леды, которая тоже приковалась взором к уходящей вдаль дороге.

Но ждать долго не пришлось. Вдали на противоположном склоне широкой лощины появилась черная точка, которая стремительно двигалась по дороге в их сторону. Это не мог быть простой всадник, потому что ни один конь не способен был на такую пугающую скорость. Даже сам Дор, наверное, ходил медленнее. Всего лишь несколько мгновений прошло, как гость стал различим во всех подробностях, и вот он остановился перед Дором всего лишь в нескольких шагах. Это был лысый горбатый старик в дорогой меховой шубе, которая волочилась за ним прямо по грязи. Все дело было в том, что он так же утопал в тверди, как и Дор, и при ходьбе оставлял за собой на дороге две глубокие вспаханные борозды, словно от двух плугов. Лишь с огромным трудом, применив, скорее, логику, чем узнав зрительный образ, Леда признала в этом сморщенном, искаженном дикой злобой лице с вытаращенными глазами - князя Гермии Верера Первого. Враги впервые смотрели друг на друга без масок, и воздух задрожал и словно бы начал плавиться между ними. В их взглядах было что-то и от наслаждения. Они оба давно мечтали так сойтись, и теперь словно получили долгожданный подарок.

- Ты преступил дозволенное!!! - Яростно прохрипел князь, прожигая Дора взглядом. - Твой меч тебя не спасет!!! Я удавлю тебя голыми руками, я ведь сильнее, и ты знаешь это!!!

- Сильнее, значит - тяжелее! - Грянул Дор. - Провались ты!

С этими словами, он поднял меч и вонзил его в твердь у себя под ногами. Одному ему было ведомо, чего ему стоил этот удар в грудь матери земли, которую единственную он почитал на свете.

И твердь словно просела вниз под этим ударом, такое ощущение возникло у Леды и Ремета. И одновременно с этим разом стало темнее, потому что тучи из серых превратились в черные, рваные, как старые тряпки, но вместо дождя или града, в землю ударили молнии, одновременно сразу в нескольких местах, и продолжали бить без перерыва наполнив мир бесконечным грохотом и резким полыхание с разных сторон. Леда и Ремет невольно пригнули головы, но едва Леда заметила, что происходит с Дором, как весь испуг перед буйством погоды вылетел у нее из головы.

Дор тонул. Он провалился по колено в дорожную глину, как предательскую трясину и продолжал погружаться дальше.

- Держи!!! - Не своим голосом вскричала Леда и кинулась к рыцарю.

Подсев ему подмышку, она ухватила его за руку и за корпус и, что есть силы, уперлась ногами, пытаясь остановить его погружение, как если бы он и впрямь просто тонул в болоте. Под другой рукой Дора тут же оказался Ремет. Тяжесть, навалившаяся на плечи Леды, была подобна весу каменного блока, из которых сложили когда-то стены кремля Чгона. Она не надеялась удержать рыцаря, так уж сложилось у Дора с людьми, что никак они не могли воздействовать на него, ни к добру, ни к худу. Леда поступила так потому, что ничто другое с ее стороны в этой ситуации было просто невозможно. "Не удержать", - безнадежно подумала она... и ошиблась.

Бросив взгляд на ноги Дора, она увидела, что его погружение прекратилось. Дор замер в подвешенном состоянии, словно опирался на две надежные опоры, а не на двух слабых людей. Подняв руки, он обхватил Леду и Ремета за плечи, и Леда, несмотря на трясущиеся колени и скрипящий от непосильной нагрузки позвоночник, нашла в себе силы улыбнуться и со злым оскалом стала наблюдать за Верером, которого держать было некому.

Верер тонул неотвратимо и беспомощно. Сначала он пытался выдрать из трясины ноги и куда-то бежать. Когда он провалился по пояс, то стал барахтаться, загребая руками и расшвыривая вокруг себя землю, как взбесившийся крот. Погрузившись по грудь, и уже осознав до конца, что все, дальше уже ничего не будет, а будет только страшная смерть от удушья в холодном чреве тверди, он стал издавать жалобные нечленораздельные звуки, а глазами прикипел к небу, словно пытаясь насмотреться на него, как будто всей прошлой жизни ему для этого не хватило. Но вот твердь поднялась ему до подбородка, хлынула в рот, а потом и сомкнулась над лысиной.

Дорога разгладилась над ним, а все его следы пропали.

И не стало князя Гермии, словно и не было его никогда вовсе.

Глава тридцатая

В лицо тугой теплой волной ударил свежий ветер, который сразу начал безжалостно рвать и растаскивать серые дождевые тучи.

Дор выпустил свои опоры, и с легкостью вышагнул из глиняного капкана для ног, оставив в дороге две глубокие дыры. Леда, тяжело дыша, оперлась о колени и некоторое время стояла так, приходя в себя. Потом она огляделась. Простым глазом серьезных перемен заметно вокруг не было, но все-таки что-то изменилось очень сильно, и внутренний взор это видел, и неудержимая радость наполняла душу.

- Неужели все? - Спросила Леда, все еще боясь поверить своим внутренним ощущениям.

- Да. - Лязгнул Дор прежним голосом, словно общая радость Гермии его не коснулась вовсе, хотя, видимо, так оно и было. - Первород падших ушел в преисподнюю живым. Гермия теперь свободна от тяжести его греха и поднялась из ямы.

Радостная улыбка постепенно сползла с лица Леды.

- Дор, - сказала она, - Ты думал о том, что будет, если упадешь ты?

Дор стоял перед ней, опустив голову.

- Думал. - Пробубнил он.

- Гермию тогда некому будет спасать!

Дор поднял голову и посмотрел ей в глаза.

"Я бы ушел вместе с ним", - прочитала она в них, хотя вслух Дор не сказал ничего.

Леда отчаянно замотала головой. Лицо ее стало безжалостным.

- Нет!!! - Заявила она и стукнула его кулаком в нагрудник. - Не позволю! Слышишь меня?! - Из глаз ее вдруг брызнули слезы. - Я не дам тебе ни уйти, ни упасть! И ты больше от меня никуда не сбежишь!!! - С каждым акцентом она бумкала кулаком Дору в грудь, словно ставила печати на своих словах.

- Да куда уже мне.... - Совсем другим тоном, без прежнего металла в голосе, устало произнес Дор.

Лицо Леды озарилось надеждой. Возможно, свет из-за разбежавшихся облаков стал ярче, а может по другой причине, но теперь она видела глаза Дора, и они оказались вовсе не черными, как можно было предположить, а обычными карими. И лицо у него теперь было вовсе не зверское, а просто донельзя изможденное усталое лицо отчаявшегося человека, практически потерявшего надежду на человечность в отношении себя со стороны людей. Но что-то еще осталось тлеющего среди этих холодных углей, иначе бы Дор не приходил к Леде, хотя сам не в силах был объяснить себе - зачем он это делает. Маленький огонек.... И Леда стала раздувать его своим взглядом. Осторожно, чтобы не дай бог не задуть и не отпугнуть дикого зверя необъяснимой для жестокой сути лаской. И огонек зарделся сильнее, и вскинулось пламя. Лицо Дора дрогнуло. Он потянулся к Леде, и она пошла ему навстречу пока их губы не слились в предельной нежности, осторожно и трепетно, словно касаясь некой хрупкой драгоценности. Это было так трогательно, что у Ремета защипало в глазах. Он поспешно отвернулся и строго оглядел окрестности на предмет свидетелей, но только убедился в том, что свидетелей нет вокруг на многие версты.

Когда закончился их поцелуй, Дор потянулся было за своим шлемом, но Леда пинком отбросила его подальше.

- Не хочу, чтобы ты его больше носил! - Заявила она.

Дор покорно склонил голову. Леда взяла его за руку и они пошли вниз с холма. Честно говоря, со спины они больше походили на здоровенного отца с дочкой.

- Я тут подумал, - сказал Ремет, догоняя их, - Помнишь Леда, мы были в Озерной долине, и сказала, что хотела бы там жить?

- В старости. - Заявила Леда.

- Ну, - не сдавался Ремет, - Может, хотя бы месяц или два?

- Я скупа, - заявила Леда, - И не собираюсь тратить деньги на дом.

- Я построю! - Вдруг сказал Дор, останавливаясь, и добавил. - За день... если не будете помогать. Если будете - за три.

Он придирчиво вгляделся в лица Леды и Ремета и спросил.

- Не верите?

- Кажется, она как-то недоверчиво хмыкнула. - Сейчас же заложил наставницу Ремет.

- Что-о?!! - Взревел Дор, грозно наклоняясь над Ледой. - ХМЫКНУЛА?!!

Тут он подхватил взвизгнувшую Леду и ничтоже сумняшеся усадил к себе на шею.

- За неверие твое, - провозгласил он, - Поедешь с комфортом, странствующий рыцарь!

- И поеду. - Довольно произнесла Леда. - И вот, что, - продолжила она, - Тебе надо перестать так говорить.

- Как - так?

- Вот так, как ты говоришь - надо перестать! Словно постоянно вещаешь из пророческих бездн!

- Хорошо. - Покорно произнес Дор.

- Нет, нет, не годится, еще раз!

- Э-э... слушаюсь и повинуюсь!

Леда скривилась.

- Ладно, сойдет. Тебе надо потренироваться.

Они пошли дальше.

- Я тут подумал. - Начал новую мысль Ремет. - Э-э, Дор, ты ее хорошо держишь?

- Не боись, не упадет.

Ремет продолжил.

- Так, вот, раз уж ты теперь с нами, то почему бы мне - Дор держи ее! - не сменить наставника на более, так сказать, мастеровитого?..

- Что-о-о?!! - Вскричала Леда. - А ну-ка поди сюда!..

- Мы там вдвоем не поместимся! - Предусмотрительно предупредил Ремет.

- Я те щас покажу - мастеровитого!.. - Леда начала сучить ногами, пытаясь выбраться с шеи Дора, но тот держал ее крепко.

- Отпусти меня!!! - Взревела Леда.

И тут затылок Дора отведал настоящего богатырского леща. На лице великана появилась блаженная улыбка.

- Ладно. - Произнесла Леда, успокаиваясь. - Прибудем на место - получите оба!

- Нового наставника обещать тебе не могу. - Сказал Дор Ремету. - Но помочь вправить мозги в нужное место - это от меня всегда пожалуйста!

- Не подлизывайся! - Строго произнесла Леда.

Приятная умиротворенность все больше проступала в лице Дора.

- А та лачуга, в которой я жил, сгнила давно.... - Безмятежно сообщил он.

От облаков на небе остались лишь жалкие ошметки, и уже не жданное, наверное, никем вовсе солнце светило теперь почти из самого зенита. Ремет стащил с головы шапку, утер потный лоб и стал расстегивать меховую куртку.

- Слушайте, что-то стало прям жарковато!

- Август, как-никак. - Резонно заметил Дор.