Новые часики я хотела давно. Не то, чтобы старые надоели или разонравились, нет. У меня красивые часики. Просто хотелось новых. И ещё впечатлял огромный рекламный щит, на котором очень убедителен был Олег Меньшиков - такой небрежно-элегантный за рулем открытого ягуара. Щит украшал центр городка, и миновать его не было никакой возможности: красивый мужчина в ретро-кабриолете (пусть и на картинке) не отпускал моего воображения. А звучало как вкусно: часики Longines!..

Но, несмотря на ласкающее слух название, чего конкретно хочется, я не знала. Примерно - пожалуйста: кожаный ремешок, прямоугольный корпус белого металла. Однако одно только наличие правильных ремешка и корпуса отнюдь не гарантировало, что именно такие часики мне понравятся. Со мной бывает: хочется одного, а итогом становится нечто диаметрально противоположное. И вовсе даже не факт, что в коллекции Longines было хоть что-нибудь подходящее.

Естественно, я с пристрастием разглядывала все витрины с часами. Естественно, посещение салона швейцарских часов тоже значилось в списке, но: Но случился - ага! как вы догадались? - финансовый кризис, и мечта о часиках Longines начала стремительно растворяться в непонятной реальности. Нет, деньги в семье были - я только что уволилась с выплатой трёх окладов - однако будущее выглядело довольно мутно, и потому мы перешли в режим жёсткой экономии. <Ну и ладно, - подумала я. - Ну и фиг с ними, с часиками. Не повод для огорчения. В конце концов, у меня же есть замечательные часики - аглицкие, между прочим, и тоже, между прочим, со швейцарским механизмом - без новых временно обойдусь>. На том и успокоилась.

Ну, не совсем на том. Для окончательного успокоения я купила себе новый L'Officiel - перелистывание модного глянца действует на меня, как мантра на йога: на втором десятке страниц я покидаю действительность и погружаюсь в нирвану. И там, в нирване, я вдруг узрела настоящее чудо: литые часы-браслет от Calvin Klein. Помните Эллочку-людоедку и её реакцию на золотое ситечко? Вот примерно то же сделалось со мной. Но - не забудем! - я все ещё была в нирване и потому в обморок от восхищения всё же не упала.

Сглотнув слюну, я показала картинку с чудом от CK Михалычу - как образец того, что мне хотелось бы носить на запястье. Как образец, не более (финансовый кризис - помним, да?). Михалыч одобрительно приподнял бровь и понимающе кивнул. Я с лёгким вздохом отправила журнал в стопку ему подобных, включила компьютер и села за работу.

Недели через две, когда я курила на кухне, думая какую-то безусловно приятную мысль (думать неприятные крайне вредно, и потому сие глупое занятие я оставила в забытом прошлом), Михалыч появился в дверном проёме с тем самым L'Officiel в руках:

- Эти часы ты хотела бы?.. - журнал был открыт на страничке CK.

- Да! А что? - я не подозрительна, я просто хорошо знаю Михалыча - без особых причин он таких вопросов не задаёт.

- Ничего, - он развернулся и ушёл в комнату.

Но я-то знаю, что значит это его <ничего>! Это очень даже <чего>! В данном конкретном случае <ничего> моего мужа могло означать только одно: он видел эти часики. Он точно видел эти часики не только в журнале - в магазине! Понимаете? Михалыч видел чудесные литые часики из последней коллекции Calvin Klein в нашем заштатном городишке!

Что стало со мной, описать невозможно: с одной стороны, я ощутила пугающую близость полного счастья (а обладание такими часиками - безусловно счастье), с другой стороны - упомянутый (будь он неладен!) финансовый кризис, который такое возможное счастье практически немедленно отменял.

Я рванулась в комнату:

- Ты их видел? Где? В старом городе? - я уже вычислила, где он видел эти часики: в нашем городишке только один магазин мог позволить себе такую роскошь.

- Ну: - Михалыч неопределённо пожал плечами и уткнулся в журнал.

В течение ближайшего часа я понимала, что моя дальнейшая жизнь без новых часиков от CK абсолютно невыносима, и безмерно страдала по этому поводу. Молча конечно. Ещё через полчаса я успокоилась - и не такое переживали. Журнал был опять со вздохом закрыт и отправлен в стопку. Часики: Нет, не забыты, но отправлены к прочим мечтам на <после кризиса>.

Впрочем, где-то очень глубоко я прикопала - на всякий случай! - мыслишку, что возможно получу часики на день рождения - если, конечно, позволят финансы. Три месяца - не такой уж и большой срок, когда ждёшь часики своей мечты.

Ещё через неделю мне случилось побывать (исключительно по делу) в старом городе, в квартале от магазина, где: Ну, вы поняли. Конечно, я зашла. Конечно, посмотрела. И даже померила. И пришла в полный восторг: на моем изящном запястье часики смотрелись просто великолепно. Конечно, я их не купила - жёсткая экономия, ага. Я поблагодарила продавщицу и пошла домой, счастливая оттого, что в моей копилке будущих ценностей уже лежит такая прелестная штучка. Потому что кризис - это точно не навсегда.

А ещё через несколько дней в старом городе мы с Михалычем оказались вместе. Конечно по делу. Нам позарез нужно было большое красное яблоко идеальной формы. Супермаркеты и магазины оказались в этом плане совершенно бесполезны: яблоки там были или зелёные, или мятые (а нам нужно было только безупречно гладкое яблоко), или недостаточно красные. В старом же городе функционировал небольшой стихийный рынок, где искомое яблоко вполне могло обнаружиться. Даже зимой.

Знаете, я иногда бываю страшно бестолковой. Особенно когда моя голова занята каким-нибудь островажным делом. Вероятно, весь толк в такие моменты уходит на это самое островажное. Именно такой момент и случился в тот день.

Вопрос, почему мы вдруг вышли на остановку раньше, возник у меня, когда мы уже вышли, и автобус уехал. Михалыч на мой вопрос отреагировал весьма невразумительно, и я - в островажных размышлениях о яблоке - не обратила особенного внимания даже на сей возмутительный факт. А я ведь вовсе не отношусь к любителям шляться по улицам зимой, и чтобы пойти на это мне нужна очень уважительная причина.

Мы шли по старому городу в направлении рынка. За яблоком. Под ногами хлюпала предновогодняя снежная жижа, Михалыч мирно жужжал о чем-то, не имеющим никакого отношения ни к зиме, ни к яблоку, ни к: Вот вы наверняка уже поняли, а до меня дошло только у дверей магазина! Нет, иногда я бываю просто неприлично бестолковой!

Не дойдя двух шагов до <Швейцарских часов> мы остановились. Михалыч открыл, было, рот, но я - вот в ответственные моменты я соображаю очень быстро! - его опередила: мне была просто невыносима мысль, что это я услышу от него:

- Мы не будем покупать эти часы. Мы только посмотрим! Ты увидишь, как замечательно они смотрятся на моей руке. Но покупать не будем!

Михалыч подозрительно весело рассмеялся, посетовал, что я и тут его опередила, и открыл передо мной дверь.

Они лежали у самого края небольшой витрины Calvin Klein, обнимая черную бархатистую подушечку. Литые часики белого металла. С белым циферблатом и пятью продольными проточками на браслете. Точно такие, как в журнале. Лаконичные и очень стильные.

Я опять любовалась ими на собственном запястье: часики были чертовски хороши! Развлечения ли ради, или по привычке перещупывать весь ассортимент мы временно отложили их и стали примерять другие часики из той же витрины. И тут:

:В глубине витрины, у самой стены тихо лежали часы. Другие часы. <Вот!> - я была не в состоянии озвучить своё восхищение. Продавщица достала их и щелкнула изящным замком на моём запястье. Я онемела окончательно: они были не просто красивы - они были вызывающе, бесстыдно хороши! Они были безупречны.

Слегка отойдя от первого потрясения, я решила, что мы немедленно должны покинуть магазин - чем больше я смотрела на эти другие часы, тем яснее понимала, что дальнейшая моя жизнь без них решительно невозможна, как невозможна и немедленная их покупка. В голове моей сделался когнитивный диссонанс. <Ещё пять минут, и я натурально рехнусь>, - поняла я и потянула Михалыча за рукав - к выходу.

А Михалыч, как ни в чём не бывало, мило улыбался продавщице и выяснял у неё попутно какие-то несущественные, на мой взгляд, подробности про швейцарские механизмы. На мой жест он отреагировал, как мне показалось, странно и несколько неуместно:

- Ну что? Эти лучше? Точно эти? - я решила, что он издевается.

- Да! - я физически не могла смотреть, как продавщица укладывает их обратно на витрину.

- Заверните!

Шок. Это был самый настоящий шок. На какое-то время я даже потеряла дар речи. Но сопротивляться не было сил:

- А: м: а: - кажется, я была не очень убедительна.

Михалыч хохотал в голос, нисколько не стесняясь ни моей прострации, ни опешившей продавщицы, осознавшей наконец, что вот уже полчаса она возится с сумасшедшими.

Я плохо помню, как он рассчитывался, как часики уютно улеглись в строгом металлическом футляре, как футляр попал в мои руки, как мы вышли из магазина: Помню, как шла по улице, сжимая в руках вожделенную коробочку, как щебетала что-то бессвязно, как Михалыч, искренне забавляясь моим состоянием, объяснял, что скоро мой день рождения, и что ему очень хотелось подарить мне эти часики, и что часики может вдруг кто-нибудь купить, и тогда они меня не дождутся, и что деньги мы всё равно спустили бы на что-нибудь не очень важное: Я сжимала в ладошках коробочку, не в силах переложить её в сумку. Я пыталась привыкнуть к мысли, что в моих руках совершенство, и что оно теперь принадлежит мне.

Честно говоря, дальше я тоже плохо помню. Каким-то чудом мы таки нашли правильное яблоко и принесли его домой в целости и сохранности. И всё, что должно было с яблоком случиться, случилось в тот же день и очень удачно. Это очень важно было - яблоко, но я правда ничего толком не помню.

Занятно, но буквально через две недели сумма, выложенная Михалычем за часики, вернулась в семью: моя работа (помните, после просмотра L'Officiel я села за компьютер?) была принята и весьма прилично оплачена.

Наступил Новый год. Прошел мой день рождения. Много, очень много подарков и радости было в эти дни. И не только в эти. Но вот ощущение от коробочки CK, которую я не могла просто положить в сумку и так и несла, крепко сжимая обеими руками, забыв даже надеть перчатки - я!? без перчаток!? зимой!? - останется со мной, наверное, навсегда.

А часики Longines: в тот день мы даже не подошли к их витрине. Может быть когда-нибудь мои прекрасные Calvin Klein сменят и Longines. Но это будет совсем другая история.