19 ОКТЯБРЯ 1837 ГОДА
Блажен, кто пал, как юноша Ахилл, Прекрасный, мощный, смелый, величавый,
В средине поприща побед и славы, Исполненный несокрушимых сил!
Блажен! Лицо его, всегда младое, Сиянием бессмертия горя,
Блестит, как солнце вечно золотое, Как первая эдемская заря.
А я один средь чуждых мне людей Стою в ночи, беспомощный и хилый,
Над страшной всех надежд моих могилой, Над мрачным гробом всех моих друзей.
В тот гроб бездонный, молнией сраженный, Последний пал родимый мне поэт...
И вот опять Лицея день священный; Но уж и Пушкина меж вами нет.
Не принесет он новых песней вам, И с них не затрепещут перси ваши;
Не выпьет с вами он заздравной чаши: Он воспарил к заоблачным друзьям.
Он ныне с нашим Дельвигом пирует. Он ныне с Грибоедовым моим:
По них, по них душа моя тоскует; Я жадно руки простираю к ним!
Пора и мне! - Давно судьба грозит Мне казней нестерпимого удара:
Она того меня лишает дара, С которым дух мой неразрывно слит!
Так! перенес я годы заточенья, Изгнание, и срам, и сиротство;
Но под щитом святого вдохновенья, Но здесь во мне пылало божество!
Теперь пора! - Не пламень, не перун Меня убил; нет, вязну средь болота,
Горою давят нужды и забота, И я отвык от позабытых струн.
Мне ангел песней рай в темнице душной Когда-то созидал из снов златых;
Но без него не труп ли я бездушный Средь трупов столь же хладных и немых?
