Рассказ о земляке младшем лейтенанте авиации Николае Алексеевиче Константинове, обессмертившем своё имя в Великую Отечественную войну, начну с небольшой цитаты из энциклопедии “Авиация” (Москва, 1994 г.). В статье “Таран воздушный” говорится, что это “один из приёмов возд. боя. Заключается в нанесении удара винтом или крылом самолёта по вражескому самолёту (после израсходования боезапаса). Является наивысш. проявлением мужества и воли лётчика”. К процитированному добавлю, что за годы Великой Отечественной войны советские лётчики свыше 600 раз таранили фашистские самолёты. И не было случая, чтобы вражеский лётчик, растратив в поединке боеприпасы, пошел бы на таран.
Среди тех, кто совершил подвиг самопожертвования ради достижения победы в бою, был и выпускник Коломенского аэроклуба Н.А. Константинов. Он родился 85 лет назад – 14 мая 1923 года. Но ему вечно будет двадцать один год. Именно в таком возрасте он погиб: по приказу своего сердца и разума пошёл на таран, ценою жизни выполнив боевую задачу.
Детство Николая Константинова прошло в деревне Сычёво, недалеко от Коломны. Сейчас сюда за считанные минуты можно доехать на седьмом номере трамвая. А в начале 1930-х годов надо было прошагать несколько километров, чтобы оказаться в городе. Поэтому мальчишке на учёбу в школу пришлось ходить в село Семёновское, оно было ближе к Сычёву, чем Коломна.
После окончания семилетки Николай Константинов поступил в Коломенский механический техникум (впоследствии он назывался машиностроительным, а сейчас это ФГОУ СПО “Коломенский политехнический колледж”). Одновременно занимался в аэроклубе. Тогда многих молодых людей влекло желание научиться водить самолёты, прыгать с парашютом, быть на “ты” с воздушной стихией.
Учился охотно и прилежно и в техникуме, и в аэроклубе. Но увлечённость небом, авиацией в конце концов пересилила. Осенью 1940 года Николай учился уже на третьем курсе техникума и заканчивал обучение в аэроклубе. 12 октября руководство аэроклуба так аттестовало курсанта Н.А. Константинова: “… за период обучения в аэроклубе показал себя как выдержанный, дисциплинированный курсант, грамотный, инициативный, политически выдержанный; занятия по теории и практике посещал регулярно, практику усвоил хорошо. Лётное дело любит. Может быть зачислен кандидатом в школу ВВС”. А в характеристике, выданной Николаю, подчёркивалось, что усвоение им полётной программы лёгкое, отмечались плавность и точность в движениях, что утомляемость не быстрая и то, что в обыденной работе не наблюдалась тормозимость (то есть растерянность, неосмотрительность, излишняя впечатлительность, недостаток внимания), не замечалась тормозимость к выработке быстрых решений. Было записано, что Н.А. Константинов лётным делом интересуется, всю технику пилотирования на самолёте У-2 выполняет хорошо, интерес проявляет ко всему теоретическому курсу, дисциплинирован во всех отношениях.
В личном деле Н.А. Константинова, которое хранится в Центральном архиве Министерства обороны страны, имеется ещё один любопытный документ – “Результаты проверки по полётной подготовке”. Его подписали пять человек, выпускающих курсанта из аэроклуба: председатель комиссии лейтенант Брусков, члены комиссии начальник аэроклуба майор Петровский, от НКВД Попутчиков, от ГК ВКП(б) (подпись неразборчива), от райвоенкомата Горохов. В ней названы двенадцать пунктов техники полёта при проверке. Константинов получил четыре оценки “хорошо” и восемь – “отлично”. Пятью баллами были отмечены такие элементы техники пилотирования, как осмотрительность на земле и в воздухе, взлёт, набор высоты, разворот, маршрут полёта, виражи левый и правый, штопор левый и правый, посадка. Общая оценка полётной подготовки курсанта была высшая – “отлично”. И комиссия сделала заключение об использовании выпускника аэроклуба Н.А. Константинова: “Годен зачислить кандидатом в школу ВВС Красной Армии”.
В автобиографии Н.А. Константинов написал: “В РККА вступил добровольно 12 декабря 1940 г.”. Коломенский военкомат направил его в Качинскую военную авиационную школу лётчиков в Севастополь. Там и встретил весть о начале Великой Отечественной войны. Курсант Константинов рвался на фронт, но командиры не отпускали. В школу пришла новая техника – американские самолёты “Харрикейн” и нужно было как следует изучить эти машины, ведь на них предстояло идти в бой.
В выпускной аттестации 23 сентября 1942 года инструктор старшина Пышков написал: “За время пребывания в школе курсант Константинов Н.А. показал себя дисциплинированным, аккуратным, исполнительным… Среди товарищей пользуется деловым авторитетом… Физически развит хорошо. Лётное дело любит, летает отлично”. Командир звена Н. Гудков отметил: “Курсант Константинов Н.А. программу на самолёте “Харрикейн” закончил с общей оценкой “отлично”… Целесообразно использовать лётчиком-истребителем действующей армии РККА. Достоин присвоения воинского звания “сержант”.
Николай регулярно писал домой, в Коломну, на улицу Горького, 23, где жили его мама Анастасия Никифоровна и сестра Аня (отец Алексей Матвеевич был на фронте, старший брат Михаил работал в городе Кирове, эвакуировался туда вместе с Коломзаводом). С родителями Николая я познакомился в апреле 1977 года, жили она тогда всё в том же доме, откуда ушёл на службу в армию их сын (сейчас там новый микрорайон Коломны). Анастасия Никифоровна показала лишь два письма, которые сохранились. С её позволения я переписал их содержание.
Вот что сообщал Николай в письме, написанном 10 сентября 1942 года:
“Здравствуйте, моя многоуважаемая мама, сестра Нюра и бабушка. Шлю я всем вам свой комсомольский привет и желаю самой наилучшей жизни.
В первых строках своего письма я хочу сообщить, что я жив и здоров, чего, конечно, и желаю всем вам. И ещё сообщаю, что письмо я ваше получил, за которое очень и очень большое спасибо. Мама, вчера я получил письмо от отца, из которого узнал, что он уже уехал на новое место.
Мама, ты извини, что я так долго не писал писем.
Мама, живу я ещё по-старому (то есть на фронт не отправили – А.К.)… Правда, я простыл и 4 дня проболел. Но теперь уже здоров, и всё в порядке.
Ну вот, мама, пока до свидания.
До скорой встречи.
Привет нашим знакомым.
Привет Ракиной Зине. (По всей вероятности, это была подруга Николая. Если кто-то из читателей что-то знает о её судьбе, просьба откликнуться – А.К.)
До свидания, мама. Жду ответа.
Ваш сын Николай”.
Это письмо-треугольник написано простым карандашом. А второе письмо, датированное 30 марта 1943 года, написано фиолетовыми чернилами:
“Здравствуйте, моя дорогая мама, сестра Нюра и бабушка! Шлю я вам всем свой чистосердечный привет и желаю самой наилучшей жизни.
В первых строках своего небольшого письма хочу сообщить, что я, ваш сын Николай, жив и здоров, чего, конечно, и желаю всем вам.
Мама, я ваше письмо получил, но это было давно. На днях получил письмо от отца, узнал, как вы живёте. К вам приезжал Миня (Михаил – старший брат – А.К.) в отпуск. Это очень хорошо. Но ничего и мы когда-нибудь встретимся, а то вот уже четвёртый год никого вас не видал, так же и вы меня. Немного соскучился. Мама, живу пока я хорошо. В апреле месяце буду непосредственно в боях. Мама, я послал вам денег 1700 руб. переводом. Как только получишь, пришли письмо. Теперь буду присылать регулярно.
Ну, вот, вроде и всё. Сейчас нахожусь (в этом месте цензурой вымарано. По всей вероятности, он указал адрес, где размещался его 238-й истребительный авиаполк – А.К.).
До свидания. Привет знакомым.
Остаюсь жив и здоров. Ваш сын Николай”.
На фронт Н.А. Константинов попал лишь в апреле 1944 года вместе с 17-м истребительным авиаполком. Был он в звании младшего лейтенанта и летал на американском самолёте “Аэрокобра”. Полк воевал на 1-м Прибалтийском фронте. Как правило, лётчики сопровождали вылетающих на задание штурмовиков.
В июне полк базировался на полевом аэродроме километрах в двадцати восточнее белорусского города Полоцка. 30 июня 1944 года в назначенное время над аэродромом появилась группа штурмовиков Ил-2, летевшая с соседнего аэродрома на штурмовку фашистских войск. Сразу же в воздух взмыла шестёрка “Аэрокобр” во главе с В.И. Утенковым. В обязанность истребителей входило охранять штурмовиков от нападений немецких истребителей.
Две “Аэрокобры” пристроились слева от “Илов” с превышением метров 200–400, два – справа. Это были истребители так называемой группы непосредственного прикрытия. Две “Аэрокобры” составляли ударную группу. Они летали над истребителями непосредственного прикрытия метрах в 400–600. Ведущим этой пары был младший лейтенант Н.А. Константинов.
Километрах в пятидесяти южнее Полоцка группу обстреляли фашистские зенитчики. Лётчики-штурмовики среагировали мгновенно: спикировали и выпустили по зениткам реактивные снаряды. Две пары истребителей непосредственного прикрытия также начали снижение. И в этот момент сверху на наши самолёты свалилось восемь ФВ-190, сделав попытку атаковать штурмовиков.
“Фоккеров” заметил Константинов, и наша пара завязала с ними бой. Отбивая атаку противника на встречном курсе, Н.А. Константинов своей “Аэрокоброй” таранил ведущего фашистской группы, и оба самолёта, загоревшись, упали на землю. Немцы, не ожидая такой развязки, ушли в сторону. Ни один советский штурмовик не пострадал.
Ценою жизни Николай Алексеевич Константинов выполнил боевую задачу – предохранил штурмовиков от атаки противника. Наши лётчики сумели исполнить приказ командования.
В Политехническом колледже с 1976 года существует музей боевой и трудовой славы. Он рассказывает историю формирования в Коломне осенью 1941 года 289-го и 296-го ПТАПов РГК (противотанковых артиллерийских полков Резерва главного командования). Местом их базирования тогда был машиностроительный техникум. По инициативе преподавателей истории Л.Г. Новожиловой и А.И. Степиной была организована поисковая группа “Подвиг”. Поисковики не только воссоздали историю легендарных полков, отличившихся в боях под Москвой, но и собрали большой материал о преподавателях и учащихся техникума – участниках Великой Отечественной войны. Достойное место в экспозиции музея занимают материалы, рассказывающие о Николае Алексеевиче Константинове и о совершённом им подвиге – воздушном таране.