На Старом коломенском кладбище 8 июля на могиле Глеба Артемьевича ШПЕЕРА появились свежие цветы. Их принесли сюда те, кто знал легендарного декана историко-филологического факультета Коломенского педагогического института. В тот день исполнилось 100 лет со дня рождения Г.А. Шпеера (1910–1979).
Глеб Артемьевич Шпеер.
Впервые о Глебе Артемьевиче Шпеере я услышал в середине 1950-х годов, будучи девятиклассником. В нашем стареньком доме одну из комнат родители на время учебного года сдавали студенткам пединститута. Так, в самой большой комнате у нас появились четыре жизнерадостные симпатичные девушки, жители разных городов Подмосковья. Все они учились на одном курсе историко-филологического факультета Коломенского педагогического института: Люся Иванова, Надя Лабина, Рая Насильникова и Тамара Новикова. Узнал от них о строгом, суровом декане Шпеере. Иной раз после выходных студентки приезжали в Коломну с опозданием (чаще всего из-за транспортных неурядиц), и тогда слышалось, как они сетовали: «Теперь влетит от Шпеера» или «Декан спуску теперь не даст». Иногда перед экзаменами или зачётами девушки волновались: «Тяжёлый завтра будет день, Глебу сдаём». Когда студентки возвращались из вуза, мама интересовалась: «Ну, как ваш грозный Глеб Артемьевич?» В ответ слышали: «Шпеер умница. Строгий, но справедливый». А сияющие лица девчат свидетельствовали, что испытания прошли успешно.
Воочию я познакомился с Глебом Артемьевичем Шпеером в сентябре 1961 года.
В августе того года заканчивался трёхлетний срок моей срочной службы в армии. Была мечта сделать ещё одну попытку поступить в Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское), куда сдавал экзамены ещё сразу же после окончания средней школы, но не прошёл по конкурсу (не добрал одного балла). Из армии послал документы туда вместе с творческими работами, но командир батальона воспрепятствовал увольнению, доказывая, что имеет право досрочно увольнять в запас только для поступления в институты. На все мои доводы, что МВХПУ – это вуз, на него не подействовали. И тогда, чтобы не терять год, я решил поступить учиться в Коломенский пединститут. В телеграмме сестре Тамаре, студентке истфилфака Коломенского пединститута, сообщил, что почтой послал на имя ректора КПИ необходимые документы и попросил её помочь убыстрить высылку мне вызова для сдачи вступительных экзаменов в вуз.
Тамара пошла к декану Г.А. Шпееру, объяснила ситуацию, и Глеб Артемьевич, вникнув в обстоятельства, не дожидаясь, когда придут мои документы с Урала, оформил мне вызов. Сестра ценным заказным письмом прислала мне этот документ в армию.
За два дня до начала первого вступительного экзамена я приехал в родной город. Успешно выдержал экзаменационные испытания и был зачислен студентом на первый курс историко-филологического факультета. Сразу же был приглашён на собеседование к декану.
Суровым и грозным, как я был наслышан о Г.А.Шпеере, он не показался. Более того, когда я вошёл в небольшой кабинет декана, закрыл за собой дверь и поздоровался, Глеб Артемьевич поднялся из-за стола, широко улыбнулся, сделал два шага в мою сторону и протянул правую руку:
– Здравствуйте, Анатолий Иванович. Рад видеть в основном-то в девичьем коллективе факультета бывалого солдата, отличника Советской Армии, сержанта. Ведь и у меня такое воинское звание – Великую Отечественную войну я закончил старшим сержантом.
Я не ожидал, что меня, новоиспечённого двадцатидвухлетнего студента, седовласый декан будет называть по имени-отчеству, на «Вы», да ещё и за руку со мной поздоровается.
Глеб Артемьевич указал рукой на стул, пригласил сесть. Сам занял своё место за столом.
– Вот читаю характеристику на Вас, которую представило командование. Выяснил, что Вы два года были секретарём комсомольской организации подразделения, что редактировали стенгазету, выпускали боевые листки. Из бесед с Вашей сестрой узнал, то Вы неплохо рисуете, даже пытались поступить в художественный вуз. Надеюсь, Ваши навыки и опыт пригодятся. Активные студенты нужны факультету.
Я слушал декана и размышлял: «Вряд ли для того он пригласил меня, чтобы пересказать содержание моей армейской характеристики. Дело, по всей вероятности, в чём-то другом». И верно. Глеб Артемьевич предложил:
– Анатолий Иванович, у нас в группах имеются старосты, старшие среди студентов, я их назначаю. Я бы хотел видеть в группе «В» – группе историков, куда Вы зачислены, в роли старосты Вас. Вы не будете возражать?
Но я возразил. Ещё в детстве, в школе, в классах имелись старосты, но мне почему-то само слово это не нравилось, в первую очередь, видно, потому, что из книг о партизанах (а я с удовольствием читал книги о Великой Отечественной войне) не раз узнавал о старостах, пособниках фашистов. Конечно, глупо было так суживать значение этого слова, но что поделаешь, какое-то внутреннее предубеждение у меня имелось. И поэтому уклончиво ответил:
– Глеб Артемьевич, я бы с большим удовольствием выполнял всякую другую общественную работу, и в первую очередь, связанную с изобразительным искусством. А ведь старостой может быть кто-то другой, у нас ещё несколько парней пришли учиться после службы в армии.
Шпеер оживился, в глазах вспыхнули огоньки:
– Очень хорошо. У нас на факультете выходит стенная газета «Словесник». Введём Вас в состав редколлегии.
Так с первого месяца учёбы в пединституте я стал участвовать в выпуске «Словесника»: рисовал заголовки, шаржи, карикатуры, писал заметки. А через некоторое время был утверждён редактором стенгазеты. И ощущал всемерную поддержку Г.А.Шпеера.
Газета выходила регулярно: это требование декана. Особенно запомнились выпуски, посвящённые круглым датам известных писателей, юбилеям в истории страны. Однажды в разгар зимней сессии Глеб Артемьевич предложил выпускать стенгазету с живыми отчётами за каждый день. Это требовало особенного напряжения. Ведь с меня никто не снимал моих студенческих обязанностей: вовремя отчитываться за пройденный семестр на экзаменах и зачётах. Я знал, что иногда декан разрешал некоторым досрочно сдавать экзамены. Пошёл к Глебу Артемьевичу посоветоваться: нельзя ли хотя бы экзамена два сдать досрочно, не со своей группой, чтобы освободившееся время посвятить выпуску стенгазеты. Декан с пониманием отнёсся к просьбе: «Хорошо, я распоряжусь об этом. А уж Вы сами договаривайтесь с преподавателями о дне и часе экзаменов».
Тот номер «Словесника» стал рекордным по размеру. Каждый день к ранее выпущенным страницам в ватманский лист приклеивали ещё по одному или два листа, из которых студенты и преподаватели узнавали последние экзаменационные новости: информации сопровождались юмористическими рисунками, изображающими сценки из студенческой жизни напряжённой поры. Листы газеты крепились на стене лестничных маршей второго и третьего этажей.
Г.А. Шпеер со студентами истфилфака пединститута на октябрьской демонстрации в Коломне.
Кандидат филологических наук доцент Г.А.Шпеер блестяще читал лекции по истории литературы второй половины XIX столетия. Предмет свой знал великолепно. Непосвящённым первокурсникам могло показаться, что он был слишком придирчивым, когда на зачётах и экзаменах «гонял» по произведениям, доискиваясь в знаниях студентов, казалось бы, самых мелких и незначительных деталей и подробностей. Но со временем понимали, что Глеб, как между собой называли Г.А.Шпеера его подопечные, добивался лишь одного: «Учителю литературы необходимо помнить все детали произведения, включённого в школьную программу, чтобы «не плавать», не попасть впросак на уроках, – это, во-первых. А, во-вторых, учитель обязан любить литературу».
Старшекурсники напутствовали начинающих обучаться в вузе: «Читайте произведения внимательно, не упускайте деталей. Глеб может, к примеру, спросить, как звали лошадь Андрея Болконского? А ведь кличка лошади этого одного из главных персонажей романа «Война и мир» так ни разу и не называется».
Запомнилось, как Глеб Артемьевич обратил внимание студентов на одну из деталей романа Л.Н.Толстого. На лекции он с лукавинкой в глазах произнёс: «Вы не можете не знать, в каком городе начались военные события, описанные в романе «Война и мир», по той простой причине, что это слово звучит точно так же, как и фамилия вашего лектора. Правда, пишется чуть иначе. Я – Шпеер, а тот немецкий городок пишется с «и кратким» – Шпейер». И довольным взглядом обводил студентов.
В пединституте Г.А. Шпеер прославился и как режиссёр-постановщик литературно-музыкальных монтажей, слава о которых гремела далеко за пределами города. Не без его активного участия готовились и проходили вечера, посвящённые юбилеям всемирно известных литераторов, и становились событиями, о которых долго говорили.
Человеком Глеб Артемьевич был строгим, требовательным, не терпел болтунов, лентяев и обманщиков. Был заботливым и внимательным. Примеров тому множество. Однажды он предложил мне и моим друзьям Мише Комарову, Володе Фокину подработать в ночные часы – натереть мастикой паркетные полы в коридорах института. Работу мы выполнили и получили энную добавку к стипендии. Ещё одно воспоминание. Предстояла педагогическая практика в школах города. Глеб Артемьевич подсказал: «В полутора километрах от Коломны расположено село Парфентьево. Там тоже наши студенты стажируются. Могу направить туда. Учтите, что село это расположено на территории района и мы всем, проходящим практику за пределами города, выплачиваем небольшую сумму в качестве командировочных. Советую выбрать на время педпрактики парфентьевскую среднюю школу». Естественно, я так и поступил.
В Коломне знали Г.А.Шпеера как непревзойдённого лектора Московского областного отделения Всероссийского общества «Знание». В институте он руководил лекторской группой. По направлению Глеба Артемьевича и мне приходилось не раз выступать с лекциями. В моём архиве сохранилась путёвка, в которой говорится: «Поручается члену Общества тов. Кузовкину А.И.прочитать бесплатную лекцию на тему «Современное положение в Арабском мире» 28 октября 1965 года в 19 часов по адресу совхоз «Сергиевский», Центральная усадьба. Руководить Г.Шпеер». Расписался Глеб Артемьевич красными чернилами. В совхозе я побывал, лекцию прочитал. На ней присутствовало 45 человек. Это засвидетельствовано подписью лица, ответственного за проведение лекции, и круглой печатью рабочкома совхоза «Сергиевский». Почему я не сдал путёвку Глебу Артемьевичу, уже и не помню. Но, по всей вероятности, по той причине, что через две недели я был принят на работу в редакцию газеты «Коломенская правда». И попал я туда не без доброго напутствия Глеба Артемьевича, так как ещё учился на пятом курсе…
Г.А. Шпеер у своей дачи в посёлке Пески.
В последующие годы встречаться стали реже: или в новом здании института, куда заглядывал по каким-либо делам, или случайно на улице. Так в последний раз увиделся я с Глебом Артемьевичем на Окском проспекте недалеко от магазина «Книжный мир». Был солнечный летний день. Глеб Артемьевич показался мне бледным и немного стеснённым, замедленным в движениях. Он пояснил: «Знаешь, Анатолий Иванович, я ведь инфаркт перенёс. Почти месяц лежал прикованный к постели, и всё время на спине, врачи не разрешали переворачиваться даже на бок. Очень неприятное ощущение».
– А как сейчас чувствуете себя?
– Вот встал на ноги, совершаю недолгие прогулки. До книжного магазина выбрался, познакомился с новинками.
Отошли в тенёк дерева, разговорились. Глеб Артемьевич оживился. Вспомнил, как мы несколько лет назад по его просьбе ездили к нему на дачу в Пески. Шпеер попросил меня тогда посмотреть на его дачное строение и порекомендовать, в какой цвет покрасить небольшой деревянный домик. Глеб Артемьевич поинтересовался судьбами некоторых бывших воспитанников, где они сейчас, чем занимаются.
Пожелав друг другу здоровья, расстались… Как оказалось, навсегда.
Родился Г.А.Шпеер в Ярославле в семье служащего. В 1939 году окончил литературный факультет Московского государственного педагогического института и был оставлен в аспирантуре на кафедре русской литературы. Кандидатский минимум сдал в суровом сорок первом. Началась Великая Отечественная война, и Глеб Артемьевич Шпеер добровольцем ушёл в ряды Красной Армии. Воевал на Сталинградском, Юго-Западном и 4-м Украинском фронтах стрелком, пулемётчиком, радистом. Был контужен, ранен. Боевой путь Г.А.Шпеера пролёг по земле России, Украины, Болгарии, Венгрии, Румынии, Югославии, Австрии. Войну закончил гвардии старшим сержантом, помощником командира радиовзвода. На гимнастёрке солдата сияли медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».
Вернулся бывалый воин в Москву, окончил в МГПИ аспирантуру и был направлен в Коломенский учительский институт. Год исполнял обязанности заместителя директора института, в 1948 году назначен заведующим кафедрой русского языка и литературы. А с 1 сентября 1955 года по 10 ноября 1970 года был деканом филологического (историко-филологического) факультета. За всю 57-летнюю историю этого факультета Глеб Артемьевич дольше всех деканов руководил его работой. И как руководил! До сего дня бывшие его студенты с восхищением и гордостью вспоминают время, когда они учились под началом Г.А.Шпеера. За свою плодотворную кипучую деятельность Глеб Аремьевич был удостоен ордена Трудового Красного Знамени.