Лизка прилетела из Турции – и сразу ко мне. Надо же кому-то рассказать о своих заграничных приключениях.
– Меня там чуть не украли! – интриговала она меня по телефону.
– Как это чуть не украли? – единственное, что я мог произнести в ответ.
– А вот приду – расскажу.
Как принято писать в любовных романах, золотого загара я у Лизки не увидел.
– Так я уж облезла вся, – как всегда, запросто объяснила она. – Сколько времени-то прошло? Три недели. Какой загар?
На шее и на запястье правой руки у нее болтались дешевые турецкие безделушки на веревочках, вроде наших фенечек.
– Ну и как тебе в Турции? Понравилось?
– Вааще! – Лизкино лицо светилось счастьем, словно она попала в финал «Мисс мира». – Олег Сергеевич, вы просто не представляете, как там здорово! Я прилетела домой – наших парней видеть не могу! Там такие клевые ребята – я фигею!
Этим летом Лиза впервые выбралась за границу. И мне понятно ее состояние: все вокруг чужое, незнакомое, совершенно иной мир, манящий, удивляющий – глаза разбегаются. Первый в жизни полет на самолете. Первая встреча со Средиземным морем!
В прошлом году одна моя дальняя знакомая, не раз бывавшая за границей, тоже впервые выбралась в Турцию – и в отправленном мне e-meile буквально исходила слюной от восторга. Потом еще от нее пришла по электронке куча фоток. Типа, я лежу на пляжу. Я у моря. Я у бассейна. А тут я с турецким мальчиком, что продавал на пляже клубнику и арбузы. Так тетке уже за сорок. А Лизке всего двадцать два года. Но побывала за границей – и совсем другой человек, вроде как что-то главное в жизни узнала. Молодец! И, слава Богу, что у нее все хорошо закончилось.
– Ладно, давай рассказывай, кто там тебя хотел украсть? – отделяю я зерна от плевел.
Но Лиза уже решила самое сладкое оставить на закуску. Сначала впечатления. И фотки. Как же я не догадался про фотографии-то спросить? Хорошо. Сейчас поглазеем!
– Лиз, это кто?
– Орхан... Он у нас на пляже работал.
– Уборщик пляжа, значит. А это? Сразу видно, что в годах дядечка. Хозяин отеля?
– Нет. Это хозяин сети магазинов. Ариф. Мы с ним в Аланьи познакомились, он нас с мамой в ресторан приглашал. Добрый такой…
– Так ты с мамой, что ли, в Турцию ездила?
– А с кем же?
– Мало ли... Может с подругами...
Представляю, каких усилий стоило Лизе уговорить свою маму выправить заграничный паспорт!
Людмиле Константиновне за пятьдесят, она, как говорят, человек старой закалки. Тоже учительница. Но чего не сделаешь ради любимого дитя? Да еще такой красавицы, как Лиза. И коня на скаку остановишь, и в горящую избу пойдешь.
У самой-то Лизаветы, как она рассказывала, заграничный паспорт уже давно оформлен. На всякий случай. Вдруг на какую-нибудь зарубежную стажировку возьмут – после иняза это запросто. Лизкина подруга вон полгода во Франции жила, как королева рядом с Версалем. А Лизка сразу в аспирантуру пошла. Втянулась девчонка в учебу, привыкла жить от сессии до сессии. И правильно, как говорится, учись, пока молодой! Вот она и учится, старается. Не по дискотекам ночами мотается, не пиво из бутылок горланит, а кандидатский минимум сдает, диссертацию пишет. А по выходным для разрядки в бассейне плавает.
В Турции, как увидела бассейн с голубой водой – сразу очки для плаванья на нос и давай стометровки накручивать. Престарелые немцы смотрят, смеются, шпрехают меж собой, что, мол, русиш швимэрин дорвалась до бассейна. Не догадываются, что Лизка каждое их слово понимает.
Отель был, конечно, не дорогой – три звезды. Русских много, а обслуживающий персонал по-русски ни бум-бум. Так Лиза стала в рецепшине по-английски объясняться – все языковая практика. Особенно, когда их с мамой хотели в номере на первом этаже поселить, где бы их сожрали комары. Но после Лизиного монолога легко дали номер на четвертом. Так в нем по закону подлости кондиционер сломался. Пошла Лиза к руководству отеля, опять же по-английски объяснила суть проблемы – прислали электрика. Тот полчаса ковырялся в проводке, но кондишен починил. А на Лизу сразу положил глаз весь обслуживающий персонал. Один официант за ней в ресторане ухаживает, разной вкуснятиной угощает, другой как-то с розой в номер приперся, третий в магазин зовет, большие скидки обещает. И каждый спрашивает, сколько ей лет – по Лизкиной внешности не поймешь, есть ли ей восемнадцать. Перестраховываются, не хотят с малолеткой связываться. Видят, что девочка с мамой приехала, на английском круче местных переводчиц шпарит, не шамора какая-нибудь.
– Лиза, ты давай мне зубы не заговаривай! – устав от ее охов и ахов, настаиваю я. – Рассказывай, как там тебя турки хотели украсть.
– Очень просто. Мы с мамой зашли в один магазинчик. Хозяин, такой приятный молодой человек, сразу к нам. Расстилается предо мной, пытается что-то объяснять на ломаном английском, вроде наших студентов. Расспрашивает, откуда приехали, где живем, куда ездили. Короче, как всегда, куда ни зайди – везде чай предлагают, прохладительные напитки, кальян зовут покурить.
– А где это было?
– В Аланьи.
– Чего вас туда занесло? Вы же вроде бы в Канаклы жили – нормальный поселок, правда, бывает, что электричество пропадает. Так это раз в неделю, но все отели тут же на дизельные генераторы переходят – без света никто не сидит.
По Лизкиному рассказу получалось, что ей надоело на солнце жариться и в бассейне плавать. И она уговорила Людмилу Константиновну съездить в Аланью. На экскурсию. Там, говорили, есть магазины, где торгуют за наши рубли. Поехали на рейсовом автобусе. Вышли возле мечети, чтобы потом по ней ориентироваться и не заблудиться.
Уже темнеть стало – самый разгар уличной торговли. А у Лизки пачка затертых турецких лир, что они еще в аэропорту сдуру обменяли. Надо их истратить купить домой хоть какие-нибудь сувениры. Ходят, приценяются, торгуются. Турки ведь цены с потолка берут, а для «красивый дэвушк» тут же скидка. Пока Людмила Константиновна щупала турецкие полотенца, молодой человек пригласил Лизу в какую-то отдельную комнатку, чтобы напитками угостить. Та, естественно, согласилась. Ведь не в ресторан позвали, всего-то в какую-то тесную подсобку. Трындят по-английски, минералку пьют. Молодой человек Хасаном представился, все о своем бизнесе говорит, какой он умный да богатый. Но пора и честь знать, чтобы на обратный автобус не опоздать.
И тут Хасана как подменили. «Все, – говорит, – никуда тебя не отпущу! Со мной останешься, сейчас в ресторан пойдем, а маму в гостиницу мои друзья на такси отвезут». Лизка к выходу, а он ей дорогу перекрыл. Ну, не кричать же: «Помогите!» Тем более что все равно никто, кроме мамы, не услышит, а та сразу с ума сойдет. Лиза и так и эдак Хасана уговаривает, тот ни в какую! Держит за руку и не отпускает. Возбудился так, что даже в лице переменился. Хотела Лизка его как у нас, на пушку взять, сказать, что, мол, ладно, пойдем, согласная я. Только маму в гостиницу отправь! А сама слово произнести боится. Кто знает, какие у них, турок, нравы. Потом скажут, что сама повелась, за язык никто не тянул – и ни какая мама не поможет. А полиции здесь никогда и не пахло.
Одним словом, струсила Лиза. Кто знает, что у этого Хасана на уме. Заткнет нос ватой с хлороформом и сыграет в «турецкую пленницу». Стала Лиза стыдить кавалера, что, мол, разве так за девушками ухаживают, не по-мужски это, и вообще у нас говорят, что силой милым не станешь, с налету счастье не возьмешь! И только Хасан утратил бдительность, сразу, как мышка, ширк на выход.
Потом, конечно, тот говорил, что пошутил, хотел проверить ее, попугать. Снова в ресторан звал. Вместе с мамой. Обещал доставить их в отель на собственной машине. Но Лиза ни в какую. Все! Не хватало только, чтобы по дороге в какой-нибудь притон завезли. Быстренько к мечети и на автобус, как раз на последний рейс успели.
– Ну и чего тогда тебе в этой Турции так понравилось? – выслушав всю историю, спрашиваю Лизу. – Ты теперь еще в Египет слетай! Там тебя точно в гарем уведут! Неужели нельзя в Европе отдохнуть? В Испании или Греции, например? Такое же море, такое же солнце – и никаких приставаний, а ля «Раша Наташа»!
– Так дорого же! Откуда у учителей такие бабки? А недельный отдых в Турции нам с мамой встал всего в пятьсот долларов.
Вижу, что Лиза что-то не договаривает. Ладно. Сейчас выясним.
– Дай-ка, – говорю, – еще раз фотографии посмотреть.
Ага. Знакомые все лица. Это Орхан – уборщик пляжа. Добрый дядя Ариф, злой Хасан, неудавшийся похититель русских девушек... А это еще кто? Что за молодой человек с шаловливыми ручками? При беглом просмотре я что-то не обратил на него внимания, хотя он довольно часто он мелькает в кадре. А на одной фотке они даже в обнимку стоят.
– Лиз, а это кто?
– Вулкан…
– Везувий, что ли? – шучу я.
– Скажите тоже, Олег Сергеевич! – смущается девушка. – Имя у него такое. Турецкое. Вулкан!
Понятно. Значит, любовь – морковь. Уточняю:
– Тоже продавец?
– Ага. Его магазинчик рядом с нашим отелем находился. Вулкан мне сказал, когда у них распродажа будет. Так и познакомились. Он у меня вроде телохранителя всю неделю был. Говорил: «Со мной, Лиза, тебя здесь никто не тронет». Хозяин магазина как-то приглашал нас с Вулканом в ресторан, но я все равно не поехала. Одним разом насытилась... Вулкан провожал меня до ворот отеля, а дальше его не пропускали. А когда мы уезжали в аэропорт Антальи, он специально пришел рано утром, чтобы попрощаться. Вулкан – замечательный парень, совсем не такой, как наши…
И, конечно, был прощальный поцелуй. Долгий и ненасытный. Вулкан звал Лизу в Турцию на следующее лето, говорил, что хотя у него здесь и есть девушки, но такой, как она, нет. Лиза дала парню номер своего телефона.
И Вулкан ее не забыл. Звонит каждую неделю на сотовый и все что-то лопочет, лопочет... Вот только входящие звонки из Турции обходятся недешево. Лиза говорила об этом Вулкану. Но он все равно звонит. А она не может ему отказать, потому что эти звонки – единственная ниточка, связывающая Лизу с оставшейся в Турции романтикой прошедшего лета.