Помнишь ли, как это было хорошо?
Помнишь тот день наивысшего расцвета весны с приветливо машущей всюду листвой, изготовленной как будто из цветной бумаги? С первым запахом трав… Гудящий, свежий, радующийся день в белёсой дымке, создавшейся из-за возбуждения природы, лежащей на грандиозном просторе нагревшейся земли.
Помнишь тень столетнего дуба, укрывающую старый вокзал в Озёрах? В этой тени можно было, благодушествуя, передохнуть перед новым витком странствия; ненадолго присесть на почтенную скамейку «МПС», остывая как локомотив после шального, стремительного пути, вольготно распахнуть рубаху и слушать музыку птиц, погружаясь в блаженную кратковременную статику. Смену эпох своей жизни порой ощущаешь с таким вот распахиванием рубахи…
Помнишь кипучую субботнюю площадь, удалой рынок, а на нём солидных пожилых женщин в чёрных одеждах подле молочных бидонов и посудин с творогом — как они утирали загорелые лбы, и ярко-цветастые их деревенские платки, которые сильнее окрестных патриархальных домишек являли собой старину, сугубо крестьянский край? Над площадью этой высится в небесах голубая глава церкви, под которой само людское бытование кажется добродушнее…
Помнишь задумчивый гром понтонов моста на Оке по дороге в Зарайск, замершие при них, как щуки, востроносые катера, бредущие себе понемногу зеленоватые воды застенчивой реки? Помнишь ликующий хор одуванчиков, выглядывавших, словно весёлые дети, из травы над рельсами?
Помнишь встречный ветер дорожного приволья, не утомлённый ещё зноем, не тронутый ещё пылью? — Ветер мая, ветер-юноша…
А как вишня цвела в тот день? Есть ли красивее что-нибудь её цветов, рассыпанных среди бревенчатого жилья… А эту пахнущую подсохшими грядками жару?
Как ехалось нам, как говорилось в пути, как колёса звончато колотили? Как почти слышимо смеялось солнце? Как ослепительно нарядно блестели на нас форменные знаки отличия, которые всё же — сила!
Как в яростном и изящном бреющем долго-долго обгонял наш поезд настоящий степной сокол…
Словно колокол восторга гудел — сам собою, без особых событий, истории — тот день, тот путь.
Это всё была наша Родина. Наша в ней жизнь, молодость.
1996