Сидим в бане. Разговоры умные разговариваем. Дошли и до искусства. Особенно эстрадного. Наш бравый генерал, глава собрания облаченных в простынные тоги офицеров, с высоты своего авторитета вещает:
– Ну, что это за эстрада теперь!? Взять этого, лохматого… как его… Леонтьев. Тоже мне певец! Вырядился в какое-то тряпье, обсыпался блестками, как баба, и скачет, как дурак. Никакого вида внешнего. Чему он хорошему научит. Только глотку дерет. У нас комбат тоже голосистый. Как рявкнет, все на жопу…. Ха-ха-ха! Вот это талант! И форма одежды – всегда в порядке. Не то, что клочья какие-то. Вот помните, раньше было. Ансамбль, вокальный, что ли! Четыре Ю. Вот молодцы. Черные брючки, черные начищенные туфли. В белых рубашках, черных галстучках. Вышли на сцену, спели. Повернулись направо и ушли. Никаких претензий. Молодцы! А теперь…. Тьфу, да и только. Глаза бы не смотрели.
– Да-да! Конечно! – поддержали мы генерала. Сидим, глаза выпучили, вроде задумались. И головами горестно так покачали. Падает уровень искусства, падает. Не то, что раньше. Эх!