Мальчишку нашли в сквере на улице Яна Грунта. Ни возраста, ни имени, лишь широко распахнутые голодные глаза. «Куда такого девать?..» Инспектор отдела по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних Коломенского УВД размышляла недолго…
Коломенский детский дом расположен среди жилого массива между улицами Ленина и Дзержинского. Работает совсем недавно — с мая этого года. Директорствует над всем этим хлопотным хозяйством опытный педагог И.Н. Исаева.
— Много ребят у нас воспитывается? — был мой первый вопрос к Ирине Николаевне.
— Двадцать пять детей. Это мальчики и девочки в возрасте от трёх до пяти лет.
— А как у вас с воспитателями?
— Двенадцать человек.
— Немало…
— Это на первый взгляд так кажется. Найти контакт с некоторыми нашими воспитанниками совсем непросто, ведь многие из них были лишены родительской ласки с самого рождения. За свою короткую жизнь они уже увидели столько грязи и жестокости, что не каждому взрослому это приходится испытать. Здесь нужны особенные специалисты. У нас работают педиатр, психиатр, психолог, гинеколог. Есть в штате и социальный работник, который занимается оформлением нашим воспитанникам пенсий и жилплощади после пребывания у нас.
— Не скучают ребята по «вольной жизни»?
— Не без этого… бывает, что ударяются в бега… Вот не так давно убежала одна девочка. Я её на базаре встретила — голодную, растерянную. Спрашиваю: ну и что? Тебе здесь лучше, чем в детском доме? Они ведь иной раз сами не ведают, что творят… Конечно, много беспокойства доставляют хулиганы из окрестных домов. Не могут придумать ничего умнее, как поздно вечером или даже ночью прийти пьяными в «гости». Приходится вызывать милицию.
Я понимаю беспокойство Ирины Николаевны. Она хочет, чтобы её воспитанники чувствовали себя здесь как дома, а может, даже и лучше. Многие дети отстали от школьной программы: конечно, им не суждено двигать вперёд научно-технический прогресс, но настанет пора, и они вырастут, придёт такое время, когда они сами будут зарабатывать себе на хлеб посильным физическим трудом и приносить своей работой пользу обществу. Так почему же мы все, представляющие широкие слои общественности, так мало озабочены судьбой этих детей? Почему мы так упрямо и стыдливо отворачивается от проблем, связанных с такими детьми? Уж не потому ли, что живём с каким-то подсознательным чувством вины перед ними за их трагедию? У большинства этих детей есть родители. Но это или горькие пьяницы, или люди, не имеющие средств к существованию. О воспитанниках детских домов у нас сложилось почти что единодушное мнение: какое мне до всего этого дело, зачем мне портить себе настроение, думать об обездоленных детях, когда жизнь и так полна стрессов, а тут ещё эти чужие дети, своих бы вырастить.
Этим летом в железнодорожной столовой, что на станции Голутвин, я познакомился с девятилетним Игорем и одиннадцатилетним Олегом. Они робко подошли ко мне и жалостливым голосом попросили по рублю на брата на обед. Как говорится, со слезами на глазах. Я их пригласил к столу, и пацаны с жадностью набросились на бутерброды и компот. Позже Олега и Игоря я встречал на привокзальной площади не раз. И не только здесь, но и в окрестных магазинах. Я здоровался с ними и всегда протягивал мелочь.
Почему они стоят с протянутой рукой? «Так в семье нет денег, вот и приходится клянчить у прохожих.» Чем занимаются родители? У одного — «ничем», у другого мамка ушла, а в семье ещё две сестры и младший братишка. Поэтому денег нам с папкой не хватает…»
— Это ваши отцы заставляют вас весь день торчать на улице и клянчить деньги? — спрашиваю я.
— Да нет, — отвечают приятели, — мы по собственной воле.
Пацаны очень худенькие, кожа да кости. «Спортсмены из Бухенвальда», — с горьким юмором подумал я о них. И только глазки бегают туда-сюда, следят за людьми. Как только что-то насобирают, идут в магазин, чтобы купить что-нибудь поесть.
У Игоря одна сестра уже взрослая, ворованной кукурузой торгует у магазина, другая, Лидочка, ещё маленькая. «А ты кем хочешь быть?» — спрашиваю у паренька. Судя по ответу, над этим вопросом он ещё не задумывается. Видимо, некому его научить задуматься о своей дальнейшей судьбе. А что-то самому «придумать» как-то невдомёк.
Потом они как-то пропали из моего поля зрения. И вот новая встреча, но уже не около магазина, а в электричке. Шли с протянутой рукой и просили милостыню. Многие лезли в карманы и протягивали в их ладошки мелочь. Я остановил их и, посадив рядом с собой, спросил: «Что, здесь больше дают?» Игорь пожал плечами, а Олег сказал: «На улице сейчас холодно стоять».
— Игорёк, тебе девять лет, а ты ещё в школу не ходил. Не хочешь?
— Почему не хочу. Очень хочу.
— Так чего же ты не идёшь?
Игорь молчит, не отвечает, отводит глаза. Видимо, никто не позвал, никто не отвёл.
— Чем думаешь заняться, когда подрастёшь? — задал я старый вопрос. В ответ опять молчание…
…В разговоре с Ириной Николаевной я вспомнил эту историю и спросил у неё:
— Помогает ли кто-нибудь вам?
— Да, нам многие оказывают помощь. В первую очередь это, конечно, ЗАО «Ленинское». Директор Н.В. Братушков обеспечил нас на всю зиму картофелем, морковью, свёклой, капустой. Коломенский агроколледж обеспечивает нас мясом и молоком. Церковь Воздвижения у Пятницких ворот каждую неделю даёт нам одежду, которую собирают прихожане. Налоговая полиция помогает нам овощами. Магазин «Красный Октябрь» балует наших детей тортами, конфетами. Мир не без добрых людей!
— И всё же проблемы, наверное, есть?
— Разве без них обойдёшься? Вот самая конкретная: у нас одна стиральная машина «Аристон» на 4,5 кг белья. Одна на двадцать пять ребят! Работает на пределе, что неудивительно — столько белья. А если сломается? Для нас это катастрофа.