Что может быть лучше окна? Когда вырвешься из аудитории, где собственный голос ежесекундно рождает коллективную тоску, перебежишь раскалённую солнцем площадь, завернёшь несколько спиралей подземки, затем ещё столько же — хоботом эскалатора и, наконец, выйдешь в каменное ущелье улицы, чтобы через секунду опять нырнуть в стерильность и пустоту, взлететь на лифте на сто пятый этаж, крикнуть двери «настежь» и оказаться в одиночестве на шестидесяти четырёх квадратных метрах, — что может быть лучше окна?
Деревянная рама в облупившейся краске, шпингалет открывается с трудом, цепляясь за выпадающий шуруп, а за окном — и ветка цветущей вишни, и лай цепного пса-добряка, и гомон кур, и запах дождя, и голос мамы.
Что может быть лучше окна?
— Море, — уверенно говорит Васька-сосед, забегая глотнуть пивка и удостовериться в собственной состоятельности на фоне моей чудаковатости.
— Море — это хорошо, — соглашаюсь я.
— Зачем тебе окно? — спрашивает Васька. — Что ты там увидишь? У тебя двадцать четыре квадратных метра внешней стены. Выбери любой пейзаж, запусти программу запахов, шумов, ветра. Вот тебе и окно! Это лучше окна!
— Лучше.
Я оглядываю комнату. Стена, которая служит экраном в тысячах подобных блоках, заставлена книжными шкафами и завешена картинами. Так же, как и остальные стены. Оставлено место только для будущего окна. Даже прибит под потолком затейливый карниз, и обыкновенные шторы спускаются к безумно дорогому дощатому полу.
— На что ты тратишь деньги! — раздражённо качает головой Васька, берёт книгу, брезгливо листает жёлтые страницы.
— Это моя работа, — замечаю я.
— Знаю-знаю, — машет рукой Васька. — Литература двадцатого века. Утопический реализм. Самоидентификация человечества. Предвиденье и психологизм. Но зачем тебе эта рухлядь?!
— Я должен держать книгу в руках.
Смотрит на меня как на больного.
— Пойдём, — подталкивает в спину. — Пойдём ко мне, я покажу, как надо тратить деньги.
Васька живёт этажом выше. Он требует, чтобы я разулся, открывает дверь и торжествующе отходит в сторону. Я ступаю внутрь. Под ногами шуршит песок. Вперёд и в стороны, до горизонта — море. Тёплые волны накатывают на берег, касаются пальцев. Влажный воздух обволакивает лицо. Чайки с криком взмывают в голубое небо. На горизонте — парус. Васька сбрасывает одежду и с торжествующим рёвом забегает в воду.
— Интерьер DX! Настоящий! — Он стоит по пояс в воде, чертит руками по волнам, орёт, захлёбываясь от восторга.
— Не может быть, — я щёлкаю блокфайлом, нахожу справку. — Интерьер DX. До семи пользователей одновременно. Двести тысяч единиц! И это только цена интерьера! Ты же накопил всего шестьдесят! А тройная защита физиопроектора? Автономное питание? Ты обокрал банк?
— Плевать на защиту! — ржёт Васька. — И на автономное питание! И на страховку! Мы с тобой пять лет соседствуем, хоть раз была авария на линии? Я ломаную версию нашёл. За пятьдесят тысяч. Правда, только на четырёх пользователей, но куда больше? Я, ты, Людка моя. Попрошу, она подружку приведёт. Жить надо сегодня. Понимаешь?
— Ломаная? — я с сомнением чешу затылок. — Опасно.
— Опасно, — кивает Васька, расплываясь в улыбке. — Если язык за зубами не держать. Ты что? Плавать не умеешь?
— Умею. В бассейне.
— Ну и хрен с тобой, — плюёт в воду Васька. — Сколько тебе не хватает на окно? Пять тысяч? Сегодня же сброшу на карточку. Вставляй! Но поплавать приходи! С пивком. Это, кстати, только часть интерьера, знал бы ты, какие под водой кораллы!
Назавтра я перечислил деньги в строительную фирму. Бригада прибыла ближе к вечеру. Моложавый мастер поправил усы, посмотрел на меня с сомнением.
— Зачем вам окно?
— За деньги, — огрызнулся я. — Разрешение получено. Оплата произведена. Вставляйте.
— Вставим, не сомневайтесь, — буркнул мастер, расчехляя лазер.
Рабочие накрыли пол защитной тканью, распаковали блеснувшую чистыми стёклами мечту. Загудел резак.
— Не волнуйтесь, — успокоил меня мастер, когда свет начал мигать. — Тут стены просто нашпигованы коммуникациями. Ничего страшного. Отвыкли от перебоев? Сейчас сработает авторегенерация, освещёние восстановится.
Он крякнул и обрушил на пол тонкий пласт внешней стены. Естественный свет проник в комнату, и на мгновение она показалась голой и неуютной. Заморгали, восстанавливая освещение, светильники. Загудели пылесосы. Я шагнул к отверстию, посмотрел вниз и метнулся к двери.
Васька лежал на тротуаре плашмя. В ластах он напоминал раздавленную розовую лягушку. Голова вывернулась в сторону, но разглядеть лицо через покрытое сеткой трещин стекло не удалось. Маска была наполнена кровью.
— Ну? — мастер торжествующе хлопнул пластиковыми створками, покрутил шпингалеты, вытер салфеткой следы пальцев. — Как?
Я подошёл к окну. Глухая стена высотки напротив. Полоска белёсого неба над ней. И всё.
— Антимоскитную сетку заказывать будете?
— Сколько стоит?
— Две тысячи.
— Не буду.