Апокалипсис осенний
Когда последним листопадом укроет наш осенний сад,
каким густым и сладким ядом блеснёт за окнами закат!
Так умолкают быстро залы, когда закончится сезон.
Погрузят осень в самосвалы и увезут за горизонт.
За горизонтом раскалённым не те ль последние листы
каштанов, лиственниц и клёнов бросают в пламень красоты?
Уже костюм её залатан и в серых метинах наряд,
но осень гаснущим закатом горит три вечера подряд.
Так осень - года? века? жизни? - входила в мокрые дворы,
и пахли табаком вирджинским её вечерние костры.
Траву причесывают грабли, и посылает с высоты
нам серый дождичек по капле холодных красок на холсты.
А ветер северо-восточный, не согреваемый костром,
в трубе гуляет водосточной полночный, как Луи Армстронг.
Но выдыхаемая фраза из дома каменной груди
холодной жестью вместо джаза гудит. И вдруг - неярко и нерезко -
мотив всей осени возник, как сохранившаяся фреска
средь новоявленной мазни. И всё: дома, дворы и тени
дерев, встающие из тьмы, весь апокалипсис осенний
лишь предвещает свет зимы. А смысл осеннего пейзажа -
не тлен, не сырость и гнильё. От серых сумерек до джаза
всё - откровение её.
