У Татьяны Кондратовой вышла книга «Три рода жизни». Под одной обложкой –повесть, пьесы, стихи. Я буду говорить только об одном стихотворении. Вот оно:
- Да врёшь ты всё: твой дед не герой –
Звезду-то на дом не прибили!
Картинка из детства всплывает порой
И льдинкою в памяти стынет.
А он под Курском был, воевал…
Может, погиб – может, в плен попал…
- Да что ты всё ходишь в военкомат?
Ходи ты хоть сто лет, хоть двести…
Он просто пропал без вести.
На нашей улице двадцать пять звёзд,
Домов всего двадцать восемь.
Подсчёт примитивен, и вывод прост:
Под корень костлявая косит.
Но эти-то семьи фронтовиков –
Живых или мёртвых – героев.
Так где ж, на земле иль средь облаков,
Пропали другие трое?!
- Опять вы, бабы, взялись кричать?
Да войте хоть сто лет, хоть двести…
Ваши – пропали без вести.
Наш дом сгорел тридцать лет назад.
Потом снесли и деревню.
Но солнце, как прежде, бросает взгляд
На опустевшую землю.
И я точно знаю: на небе всегда –
Пройдёт хоть сто лет, хоть двести –
Ночью должна загораться звезда
Для тех, кто пропал без вести.
Это стихотворение много дней звучало и прокручивалось во мне, не отпускало, что и явилось поводом сказать несколько слов. В сущности, поэта делает одно или несколько стихотворений, а не многие тома. Наверное, это имел в виду Леонид Леонов, когда говорил, что он, будь его воля, поэтов принимал бы в Союз писателей по двум строчкам хороших стихов, а не по двум книгам, как это было принято в советское время.
Лично я всегда отстранённо-осторожно относился к женщинам-поэтам, с некоторым сожалением и боязнью за них, по личному опыту зная, что занятие это мешает нормальной человеческой жизни. Говорю так независимо от Юрия Кузнецова, который, если не ошибаюсь, и ввёл этот термин – «женская поэзия», в сущности, верно обозначив те внутренние задачи, которые она решает – по определению своему.
Вот и Татьяна Кондратова – женщина, филолог, преподаватель – и, наверное, перед ней, более чем перед каждым, садящимся к письменному столу перед чистым листом бумаги, вставал вопрос: как писать, когда с книжных полок, из каждого угла на тебя смотрят великие? Когда, кажется, уже сама думаешь только цитатами? Как писать-то?
А просто! Полной грудью вдохнув «лирической дерзости». Вдохнула. И лирическая героиня Татьяны Кондратовой на душевном и духовном императиве, мимо поэтических школ и течений, мимо сонма писак, с умными лицами отламывающих по кусочку у этих великих и умело вставляющих эти кусочки в свои вирши так, что с ходу и не разберёшь: то ли это стилизация, то ли удачные инверсионные решения, - ни на кого не обращая внимания, ветром промчалась и встала – одна, с заплаканным лицом и ватными, непослушными ногами – в который раз – около твёрдых, неприступных ступеней и дверей военкомата. «Нет правды на земле…».
Деду, пропавшему на войне без вести, не положена звезда на его дом. По написанным законам получается так, ибо никто не знает, что случилось там, в страшной кровавой мясорубке под Курском. Но по какому праву невольная вина за то, что он пропал без вести, перекладывается на беззащитных родственников, на маленькую девочку, смотрящую открытыми глазами в лица сверстников и вынужденную проглатывать: « - Да врёшь ты всё: твой дед не герой». По какому праву на неё, а не на тех, кто его туда послал? Кажется, в упорном противостоянии двух правд нет выхода, «нет правды на земле…». Но по высшим внутренним нравственным законам правда есть, она живёт и существует, и эта внутренняя неодолимая опора, это внутреннее несгибаемое убеждение маленького человека, что правда есть, держит и цементирует и человека, и общество надёжнее и сильнее всех писаных законов. Выше правда – ЕСТЬ! Выше – не на земле – загорается звезда, «для тех, кто пропал без вести».
И я убеждён – там, выше, в царстве русской поэзии, где «катятся звуковые волны», всегда оставалось место для этого стихотворения. Ждало своего часа. И по мировосприятию, мироощущению и внутреннему строю его могла написать именно женщина. Татьяна Кондратова. И написала. И внесла такой необходимый, такой недостающий штрих в образную картину Руси небесной, сжимающейся на наших глазах как шагреневая кожа. Низкий поклон.
И ещё. Известно, что «больше того, что есть в душе, мы, увы, не напишем, мой друг». У Татьяны Кондратовой «есть в душе». И она напишет. И споёт. Жду с удовольствием.