У нас на улице живёт одна уже практически пожилая, но ещё довольно шустрая женщина, в лучшие времена бывшая даже ударницей коммунистического труда, некая Нюша Проколова, мать четверых себе подобных детей. Правда, женщиной, как идеалом совершенства и прочей грации, её можно назвать с очень большой натяжкой (а лучше не называть), потому что на самом деле это самая настоящая зверская бабища: здоровенная, как слон, тупая, как корова, напористая, как боевой носорог, и плюс ко всему этому абстрактному сюрреализму в духе испанского художника Дали - с маленькими поросячьими глазками, источающими постоянную злобу. Правда, у этого, с позволения сказать, человеческого животного хитрости и вредности хватит на сто миллионов зоопарков. Вот такая это оригинальная женщи… в общем, вы поняли кто.
А тут по осени она приноровилась огурцы воровать из бывшей совхозной, а сейчас – сэзэаошной, потому что сейчас у нас не совхоз, а СЗАО имени неутомимого Луиса Корвалана, теплицы. Огурцам-то, им всё равно, какой ты –совхозный, сэзэаошный, Корвалола, валидола или Двадцатого партсъезда КПСС. Они растут при любых революциях, при любых съездах и при любых корвалолах с гондурасами.
Так вот она, эта самая Нюша, баба хитрая, много огурцов никогда не брала. Если много - это сразу заметят, ловить будут, может, даже поймают (что вряд ли, потому что, повторяю, её все боятся), в общем – одно лишнее беспокойство. Она обычно в теплицу залезет, полмешочка огурцами набьёт, вылезет, в коляску детскую, в которой всех своих спиногрызов перевозила, а теперь специально для таких гнусных целей приспособленную, загрузит и катит её спокойненько. Знает: свои, которые соседи и знакомые, не продадут, у нас начёт этого – круговая порука, потому что все со своих и родных рабочих, и совершенно нерабочих мест воруют. А для незнакомых – очень умилительная картинка теперь уже в духе не Дали, а Рембрандта: идёт себе женщина-мать и колясочку впереди себя этак заботливо толкает. А, может, это уже не мать, а самая настоящая бабушка, и теперь она внука или внучку таким образом выгуливает. Да, очень умилительная картинка!
Вот и на этот раз тоже так же всё было. Залезла в теплицу – затарилась –вылезла – в коляску под младенца замаскировала – и выкатила на дорогу. Она, Нюша, хоть и хитрая, каких поискать, но одновременно и дура невнимательная. Она привыкла по проезжей части, как по пешеходному тротуару, прогуливаться, и ей чихать на разные-всякие автомашины, которые по той проезжей части периодически шлындают. Да и кто ей может чего против возразить: она ж вроде бы ребёньчика выгуливает! Святое дело исполняет! И только попробуй ей поперёк свой поганый рот разинуть – она за своего любимого ребёньчика любого в землю по самое темечко вгонит и даже не икнёт напоследок, а наоборот – яростно сплюнет. Вот какая это любящая детишек женщина! Настоящая бабушка или даже мать-воровка!
Но правильно говорят, что всегда всё хорошо не бывает. Потому что на этот раз с противоположного конца улицы, навстречу её стремительно ехал грузовик под предводительством некоего шофёра Ларионова. Этот самый Ларионов, внешне очень положительный гражданин, вёз с городской овощной базы некоему барыге (я не хочу называть его фамилии, чтобы не оказаться обвинённым в разжигании межнациональной розни братских народов нашей великой Родины, только-только отпраздновавших День единения и согласия, которых у нас ни того, ни другого на самом деле нет.) целых кузов списанных якобы за окончание сроков просрАчиваня арбузов, которые были на самом деле ещё вполне внешне хорошие, но внутри уже начавшие закисать. Хотя если продавать их в пол –цены, то уйдут влёт, а там, уважаемые покупатели, хоть все обдрищитесь, это будут уже ваши, как говорится, желудочно-кишечные проблемы! И подытоживая словесные портреты наших главных героев, могу сказать, что и Нюша, и Ларионов, и тот нерусский барыга – это наши обычные современники, настоящие стандартные герои нашего времени, обычные можно сказать, бизнесмены, которых сейчас развелось на Руси больше, чем помоечных собак, которых всегда, при всех строях и при всех временных было у нас несчитано и немеряно.
Продолжу. И, таким образом, ничего не подозревающие о существовании друг друга, и Нюша, и товарищ Ларионов стремительно шли к своему уличному сближению - и, конечно же, сблизились! И всё бы ничего, ну сблизились и сблизились, чего не бывает между мужчиной и, хм, даже такой, извиняюсь, почти женщиной, хотя это уже из области фантастики и одновременно фильма ужасов. Не это главное! Они, может быть, даже так же благополучно и разошлись, как в море корабли – но тут в процесс сближения внесла свои коррективы коварная дорожная ухабина-колдобина, которыми так славятся все наши российские дороги. Вот с этого момента и начинается конкретная хроника конкретного пикирующего бомбардировщика: автомашина Ларионова, поравнявшись с ничего не подозревавшей коляскотолкательницей Нюшей, неожиданно правым колесом (может, левым. Кто их, эти колёса, там считал-рассматривал?) попала в эту самую ухабину тире колдобину, присела, подпрыгнула и выбросила из кузова арбуз, причём, как назло, довольно увесистый и, как и его полосатые собратья, уже довольно прокисший.
Да, дела… Как же все мы зависим от нелепых случайностей! Вот, например шёл себе по дороге человек, даже что-то насвистывал, на весеннее солнышко благостно глядел и испытывал на душе самую настоящую песнь - а тут сосулька. Раз - и хлопнула его прямо по темечку. И что дальше? Дальше мрак, слёзы, последнее «прости», неприлично громко каркающие кладбищенские грачи, каждый с легкомоторный самолёт весом, и поминальная кутья с компотом. А ведь мог бы запросто жить и дальше! И продолжать себе насвистывать что-то под нос! Нет, ну как же несправедлива порой бывает жизнь! Хоть прямо и не родись совсем!
Вылетевший из кузова арбуз описал в воздухе полагающуюся ему геометрическую дугу, спикировал аккурат на нюшину коляску, и уже там, оказавшись среди огурцов, оглушительно взорвался от переполнявших его нутро бродильных газов. Вследствие этого и само колясочье нутро, и расположенные там огурцы, которые от такой мощной бомбардировки моментально превратились в кашу, и самая нагнувшаяся поглядеть своей широкой мордой Нюша, чего это в коляску шмякнулось, были обильно зачуханы давно тухшим и наконец, вырвавшимся наружу мерзко пахнувшим арбузным соком с такой же погано пахнувшей мякотью. Это, конечно, нарисовалась та ещё живописная картина теперь уже в духе бессмертных офортов Гойи, тоже между прочим, испанца по национальности, хотя это совершенно ни о чём не говорит!
Первой опомнилась Нюша. Сначала она, понятно, от такого наглого хамства прямо-таки остолбенела, потом взревела, как идущий в атаку слон, потом подхватила с обочины первый попавшийся под руку здоровенный булыжник и, прицелившись, метнула его в кабину застрявшего в той, чтоб её черти сжевали, ухабине-колдобине автомашины, где, ничего не подозревая, беззвучно матерился шофёр Ларионов. Поскольку особой целкостью Нюша никогда не отличалась, то булыжник просвистел мимо кабины, перемахнул через забор и, не потеряв ни грамма своей убойной силы, врезался в распределительный электрощит, висевший на стене деревянной частной бани. В щите что-то треснуло, чвакнуло, чмокнуло, затрещало, заискрило, и вскоре над банной крышей появился весёлый дымок. Ещё через пару минут из бани выскочил красномордный гражданин, некий Гога (фамилии не называю, потому что хочется ещё, знаете, пожить без тесно-непосредственного общения с бандитами, которых сейчас тоже не меньше, чем помойковых собак), местный мафиозный олигарх, в окружении беззаботно хохочущих девиц легкоразвратного поведения без всяких признаков лифчиков и трусов. Подняв по направлению к крыше свою могучую голову, господин Гога завыл, начал материться нехорошими словами и трясти в воздухе своими неслабыми кулаками. Практически одновременно с кулаками и проклятиями на улице начала стремительно собираться толпа озабоченных непонятным шумом соседских проживающих, а какой-то неудачно похмелившийся пролетарий, ещё толком ни в чём не разобравшись, радостно заорал: «Мафиозю подожгли!»- а в ответ уже неслось: «Да не, не подожгли, а тока убили!», на что народ ответил, конечно же, одобрительным гудением. Вообще же, постороннему наблюдателю открылась удивительная в своей детской непосредственности картина: справедливо боящийся вылезать из автомобильной кабины товарищ Ларионов с тоскливым взглядом, носящаяся, как Луна вокруг Земли гражданка Нюша, далее - разбомблённая детская корзинка с какой-то непонятной зелёно-розовой кучей дерьма, злорадные крики типа «Ну, чего! Наторговалась, курва косая!», и, наконец, мелькавшая в толпе фуражка участкового милиционера Гурама Ашкеназьевича, который истошно кричал: «Чичас на всех протоколы составлю!»… В общем, всё очень захватывающе, очень привлекательно и очень весело.
Закончилась история, как это и положено нашим ныне действующим законодательством, судом. Что на нём вытворяла наша Нюша, это надо было видеть! Вчинила иски и траурно сидевшему Ларионову, и мафиозе Гоге за угрозы, и Гураму Ашкеназьевичу за нанесённые словесные оскорбления, и, заодно, министерству транспорта за отвратительное состояние дорожного покрытия. Кроме того, она сообщила, что написала письма Президенту, в Страсбургский суд, в ООН и, на всякий случай, знаменитому путешественнику Туру Хейердалу ( а я уж грешным делом думал, что он давно того…в стране белых лебедей…), с просьбой защитить её как пострадавшую в результате человеческой злобы и преступного равнодушия мать-одиночку и ударницу коммунистического труда. В общем, получила Нюша за кражу сэзэаошного имущества целых два года условно, Ларионов отделался штрафом, Гоге было приказано молча умыться и не квакать, а Гураму поставлено на вид и рекомендовано тщательней подбирать русские слова, потому что работает он не в своём родимом кишлаке, а на равнинной российской территории. Что же касается колдобины, то с ней вышла заминка, потому что засыпать её решительно некому, поскольку она не входит в реестр дорог федерального муниципального и прочих значений. Поэтому если у кого есть желание, тот пусть её и закапывает. А то нашли, понимаешь, дураков, которых сейчас решительно нет!