Лидуся – симпатичная молодая бабёнка чуть за тридцать лет отроду. Работает администратором гостиницы, квартира – почти в центре города, неплохая дача (не «фазендовый» курятник, совсем нет!), «мазда» из последних моделей, одевается дорого и стильно, питается совсем не сухарями и колодезной водой… В общем – обычная-стандартная «бизнесвумэн», и «упакована» солидно, соответственно должности, «назло врагам – на радость маме». Лидуся незамужем, и никогда не была, но от одиночества тоже не страдает, потому что до мужиков охоча и знает в них толк. Правда, есть одна особенность: все мужики у неё исключительно «чёрные», все родом с Кавказа. Это – по идее – должно напрягать отношения Лидии с соседями, но она рассуждает здраво: а кого, извиняюсь, чешет моя личная жизнь? С кем хочу – с тем и… Так что и здесь всё правильно. У каждого и каждой – свои любовные пристрастия.
- И всё-таки: чего ты исключительно на «чёрных»-то западаешь? – спрашивают её знакомые.
- А они хорошие, - слышат немудрёный ответ. – Вот, например, мой последний. Сам родом из Кутаиси. Умный, красивый, образованный. А какой стол умеет приготовить - и всё сам, всё сам! В постели – по высшему разряду, иной раз аж сознание теряю. Настоящий джигит!
- Наши, значит, не такие…
- Совсем нет! Наш – быдло. Хотят чтобы было подешевле и посердитее.
- Так ты чего – подрабатываешь, что ли, передком-то?
В ответ она мотает головой: нет, деньги со своих кобелей не беру. Подарки – другое дело, чего ж отказываться?
- И чего дарят?
- Кто как. Один азер шубу подарил, другой, из Дагестана, кухню мне обставил по последнему писку моды. Ну и так, по мелочам: духи, бельё, подарочные женские наборы.
- Нет, кавказцы – совсем другие люди, - продолжает она. - У меня есть знакомые русские, один женат на азербайджанке другой – на лезгинке. Обе – красавицы, умницы, и воспитаны так, что муж для них - единственный свет в оконце. Об изменах с их, женской, стороны даже в мыслях речи быть не может!
- А их мужики-то наверняка погуливают…
- Погуливают, и они это знают. Просто не придают этому серьёзного значения. Такое воспитание: у них измена мужа чем-то очень уж серьёзным не считается. Надо же мужику иногда пар выпустить?
- В общем, ты патриотизмом никогда не отличалась, - пытаются уколоть её собеседники, но опять оказываются неправы.
- Какой патриотизм, о чём вы? – удивляется Лидуся. - Это стон и плачь по русским берёзкам и приложенным к ним русским мужикам вы патриотизмом называете? А нужна она вам, таким патриотичным, наша страна и наши мужики? Очень сомневаюсь. Если бы была нужна, такого, что в ней творится, не допустили бы. Что, не права?
В ответ собеседники лишь разводят руками: логика в её словах не просто правильная, а самая что ни на есть железобетонная. Возразить абсолютно нечего.
- Ну а дальше-то что? – спрашивают её особо настырные, втайне надеющиеся ущипнуть её одинокой, бездетной, то есть, совершенно безрадостной перспективой.
- Замуж выйду, - не даёт им на этот «щипок» ни малейшего шанса Лидуся. – Кандидаты есть, могу выбирать.
- Тоже «чёрные», - понимают собеседники.
- А вот и не угадали! – вдруг весело смеётся она. – Одни русаки! – и поясняет. –« Чёрные» - это так, вроде трамплина. Я с ними жизни учусь. Хотя однажды чуть не сорвалась, серьёзно засобиралась за одного азера. Но вовремя представила, что это будет за семейная жизнь – ну нет, такого семейного «счастья» мне и задаром не надо! Так что только наш, только русский! Буду с ним вместе ныть и стонать под русскими берёзками!
И опять, теперь уже в нелогичности, её не упрекнёшь. Как это в анекдоте про двух червяков, отца и сына, которые сидят в коровьей лепёшке? «Да, здесь и холодно, и сыро, и вонизм такой, что задохнуться можно – но это наша Родина, сынок!». А одного из кандидатов на Лидино счастье я недавно видел. Маленький, не то, чтобы плюгавенький, но явно не Илья Муромец, с портфельчиком и в очёчках. Совсем не джигит, но для Лидии, похоже, «самое оно». А то, как она на него смотрела, было взглядом совсем не на очередной «трамплин». Это был взгляд на призовое место. Что ж, оно ей, похоже, под силу…