« Мишку Шихмана не трожь, у него предвиденье. Что мы видим, говорит, в наше телевиденье?». Эта песня Высокого – одна из самых любимых у Сани-Бормана. Саня – один из самых популярных у нас в микрорайоне самогонщиков. Популярность эта вполне объяснима: Борман с самогонкой не хитрит, димедролом и прочей медицинской гадостью её «для убойности» не заправляет, и наливает всегда честно, грамм в грамм, согласно прейскуранту цен на сегодняшний день. За такую глубоко порядочную, даже в чём-то принципиальную позицию народ его уважает. Борман – порядочный человек. Об этом все говорят, это все знают, за это его все хвалят.
- Машина сломалась, - говорит он, вздыхая и хмурясь, когда я сегодня утром появился на их улице с очень определённой целью: вчера на «фазенде» серьёзно с соседом «отметились», пролчка только через два дня, о магазина идти далеко – так что всё в кон..
- Самогонная? – расстроился я.
- Да, дураком быть, конечно, легче, - соглашается Борман язвительно. – У дураков ничего никогда не ломается. Потому что нечему. Самогонный – это аппарат. А машина – это которая на колёсах. «Жигули» называется. Девятой, между прочим, модели.
Морда у Бормана хотя и не особо широкая, но круглая, волосики жиденькие, уложенные на пробор, выражение глаз строго-добродушное (левый глаз косит: в детстве баловался самодельной «поджигой», она взорвалась у него прямо перед носом, вот и результат). Фигура у заместителя Гитлера по партийной части коренастая, но начинающая грузнеть, с намечающейся отвислостью живота. Своё прозвище он получил из-за поразительного внешнего сходства с известным партайгеноссе Юрием Визбором - гражданином Борманом из «Семнадцати мгновений». Только тот там, в киносериале, был вечно хмурый и вечно чем-то недовольный (да и кому ему улыбаться-то? Штирлицу, что ли, этому врагу нации, вечной угрозе сытой жизни на фашистской земле?), а с саниного лица улыбка, наоборот, редко когда сползает. Он доволен своей жизнью, она, жизнь, довольна им, Саней, так что у них - полная гармония. Опять же серьёзное увлечение самогоноварением даёт ему существенный приварок к инвалидной пенсии (Борман – дважды инвалид. Первый раз – в общем-то, липовый, по этому самому глазу. Ему её ещё покойница-мать состряпала, чтобы в армию не забрали. Второй – настоящий, по сердечному заболеванию. Если уж начистоту, то на нём, Бормане, пахать можно и сеять. Но только не подкопаешься: кривизна глаза есть? Есть? Инфаркт был? Был. Инвалидность положена? Положена. Так что пожалте пенсион. А поскольку жить на такую смехотворную сумму совершенно невозможно, то нужно варить мозгами насчёт дополнительного стабильного дохода. Вот он и «сварил» - занялся самогоноварением чуть ли не в промышленных масштабах. Так что всё логично, все по уму. Как говорил кто-то великий, «источник нашей мудрости – наш опыт. Источник нашего опыта - наша глупость». Глупостью Бормана была та самая глазовыбивательная поджига. Но его мамаша, а за нею и он сам не впали в тоску и уныние, а сделали из этой трагедии правильные и выгоднее для себя выводы, да так умело сделали, что этот несчастный случай начал работать на них. Наглядный пример – «отмазка» от армии. Молодцы. Так сегодня и надо жить. Это не мы, которые действительно дураки.).
- Менты-то не дёргают? – спрашиваю его участливо.
- Не, - мотает он головой. – Сами у меня затариваются.
- Ну, им-то наверняка со скидками отпускаешь…
- А иной раз и бесплатно… - вздыхает он. – А куда денешься? Хотя сейчас за самогонку не сажают. Не при коммунистах, слава Богу, живём.
- А чем тебе при коммунистах-то плохо было?
- Нет, неплохо, - соглашается он. – Только скучно: это нельзя, это нельзя, об этом и думать не моги. Сплошной железный занавес.
Сейчас он явно блефует: какие уж у него-то могли быть «железные» занавесы! Тоже мне, диссидент-самогонщик нашёлся, борец с режимом за свободу брагоприготовления!
- Тебе чего, отпустить? – спрашивает он и привычно хвастается. – Только сегодня выгнал. Не продукт – слеза божья! Сам бы пил, если бы не сердечко.
И многозначительно хлопает себя по левой стороне груди. Там – сердце с послеинфарктным рубцом, его надо беречь.
- Сто пятьдесят, - соглашаюсь я и протягиваю деньги. Борман понимающе кивает, идёт в дом, выносит наполненный на три четверти стакан и кривой солёный огурец. Огурец - бесплатно, подарок от бормановской фирмы и, одновременно, реклама и тонкий расчёт: наш народ любит, когда ему чего-нибудь перепадает бесплатно.
Я выпиваю, благодарю кивком и хрумкаю удивительно вкусным, несмотря на неказистый вид, огурцом. Сегодняшняя самогонка Борману действительно удалась. Впрочем, она у него всегда отменного качества. Он, Саня Борман, очень ответственный человек. Только такие люди, беззаветно-скромные труженики, прогрессисты и пропагандисты новых экономических отношений, могут поднять Россию с колен и вынуть их всех экономически кризисных ж.., предварительно достав, ободрав и обобрав её до самого ливера!