Алексей Курганов

"Творенья муз не терпят колбасы..."

         - Чего это вы сегодня целый день жуёте-то? – спросил дед, делая вопросительное выражение лица. – Куски с кухни таскаете? Сели бы да поели нормально, если голодные.

         - Мы не куски, - объяснила Катя. –Мы – жувачка.

         -Чего?

         - Называется «Дирол». Хочешь?

         - Нет, - и дед демонстративно поморщился. – Я всякую гадость  в рот совать не привык.

         - Это не гадость, а «Дирол», - повторила Катя. – С восхитительным малиновым вкусом. Витамины! Питательность! И вообще – жирность!

         - Во-во! – ехидно хмыкнул дед (как ой же он, право, язвительный! Всему ничему никогда не верит! Как это он ещё в танке служил военным офицером! Прямо удивительно, как это ему, таком ехидному и недоверчивому, начальники доверяли такую боевую машину, которая может ездить и стрелять прямо в коварного врага!).

         - Да, витаминов в этой гадости навалом! – продолжал беспощадно ехидничать по поводу этого химического продукта дедушка. – А жирности – вообще караул! Прямо обжиреешь весь! Лучше бы молока попили. Только что из деревни принёс. А? Прямо из-под коровки!

         - Из-под коровки означает заболевание, - авторитетно заявила Катина сестра-двойняшка Маша. -  Так тётя по телевизору говорит, что в коровке – глисты.

         - Ага, - согласился дед. – Они там много чего говорят. Потому что все умные со своими рекламами. Дураки.

         - Вань, не выражайся! – строго сказала бабушка.

         - Вот именно! – тут же поддержала бабушку Маша. – Дураки – это некультурно. Это всякий может.

         - А ну вас, культурных! – непонятно на что обиделся дедушка и раскрыл газету. – Жуйте, если вы такие умные. И эту тётеньку в телевизоре угостить не забудьте.

 

         На улице – жара. Делать решительно ничего не хочется.

         - А давайте, что ли, стихи? – предложила Катя. Она – известная в домашних кругах поэтесса. Сочиняет стихотворения каждый день, по любому поводу, а чаще – без, как казахский народный певец акын: «чего вижу, то пою». Да, прямо Лермонтов Юрий  Михайлович, тёзка нашего некогда искренне уважаемого московского бывшего мэра, героически застреленного из дореволюционного ещё пистолета на горе Машук гражданином Мартыновым! Вот, например, собирались они с дедом на рыбалку, за карасиками – и она тут же сочинила:

 

         - Мы пойдём сейчас на пруд

         Потому что рыбы тут.

 

         - Хороший стих, - одобрил дедушка. – Полезный. Только где это «тут», если на самом деле - там?

         Дедушка – большой знаток и вообще любитель поэзии, потому что сам ни одного стихотворения не знает.

         - И ничего хорошего, - тут же фыркнула Маша (её постоянно задевает, как это так у этой Катечки эти самые стишки так быстро из головы вылезают). – Я тоже так могу.

         Но сочинять почему-то не торопится, потому что это действительно надо уметь. Призвание должно быть к поэтическому  творчеству. И этот… как его… эстетический вкус, вот!

         Или, например, смотрят они телевизор, а дикторша говорит: «С вами я, Ольга Кокорекина!». Катя тут  как тут:

 

         - Здравствуй, Оля, Новый год!

         Ты не трогай бутерброд!

 

         - Хороший стих, - говорит дедушка (он тот ещё уважаемый в их семейном кругу литературный критик! Он всегда правду говорит про литературное творчество!). – Чужого трогать не надо.

         - Подумаешь… - тут же опять фыркнула Маша. – Может, она голодная!

         -Кто? – не понял дедушка.

         - Тётька! -  и Маша кивнула на счастливо улыбающуюся в телевизоре, голодную дикторшу. – Может, ей дома кушать не дают!

         - Это почему же? – удивился дед.

         - Потому что она новости врёт! – убежденно заявила Маша.

         - Это что за слова? – тут же грозно сдвинула брови бабушка.

         - Дедушка так сам говорит, что всё они, эти тётеньки, врут, - объяснила Маша.- И дяденьки тоже.

         - Ну, не все… - смутился дед. – Некоторые.

         - Вот ты, оказывается, какой, - осуждающе произнесла Маша. – Сначала говоришь, а потом не говоришь. Надо отвечать за свои слова! Ты сам так говоришь.

         - Нет, это не семья, а какое-то постоянное партсобрание! - хмыкнул дедушка. – И откуда только вы такие правильные появляетесь?

         - Я не появляюсь. А это ещё и папа так говорит, - пояснила Маша. – Твой, между прочим, сыночек.

         - Ну, всё! Хватит меня учить! – внезапно разозлился дедушка ( а чего злиться, если правда?). – Прямо вздохнуть не даёте со своими нравоучениями! Мало меня в армии учили, теперь вы взялись!

         - Обижается, - подмигнула Маша Кате. Та в это время как раз новую жувачку из пачки достала. -  Потому что правда.

         - Опять? – рявкнул дед. – Тоже папа научил?

         - А чего? – сделал Маша невинный вид. – И очень даже культурно.

         - Всё! – дед решительно отложил газету. – Чем язык чесать, берите свою любимую книгу и читайте.

         - Это какую? – поморщилась Маша. – Про твоего любименького Незнайку, что ли?

         - Почему это про моего? Он между прочим, для детей написан!

         - Детство сейчас уже совершенно другое – решительно возразила Маша. – Это так тётька по телевизору говорит. Которая умная и в очках.

         - А я сейчас возьму и этот вот телевизор вообще на помойку выброшу! – пригрозил дедушка. Нет, он может, хотя в данный момент пребывает в добром здравии и трезвом виде, потому что пока ещё пенсию не получил. – И этих самых тётек с ним впридачу! Чтобы мозги вам всякой хренью не …

         - Ваня! – грозно прикрикнула бабушка.

         - А хочите, я вам ещё стихотворение прочитаю? – говорит Катя. Нет, это не просто Катя, а прямо какой-то неутомимый поэт Пушкин Александр Блок!

         - «хотите»… - поправил её дедушка. Он хоть и  бывший военный офицер, а тоже грамотный. – Конечно, хотим.

 

         - Мне в лесу увидел лось.

         Палкой ты в него не брось!

         Он – животный и большой.

         Я скажу ему: постой!

         Проживает лось в лесу.

         Будешь кушать колбасу?

 

         - Кто?- спросил дедушка.

         - Чего «кто»? – не поняла Катя.

         - Кого ты спрашиваешь про колбасу?

         - Это не про «кого»! – радостно начала объяснять Катя. – Это называется рифма такой.

         - Да, - сказал дедушка. -  Творец с гастрономическим уклоном. Нет, ты точно кушать хочешь. Сытые такие постоянные колбасные шедевры не сочиняют.

         - Ты прям как дура какая! -  напустилась Маша на сестру. – Прям как подумаешь чего – сразу сочиняешь!

         - Я не дура, я  - поэт! – набычилась Катя.

         - Ох-ох-ох, прям поглядите на неё! – закудахтала Маша. Сделала она это очень демонстративно и вызывающе, чтобы подчеркнуть значимость обвинения. -  Поэт! Прям Пушкин Михаил Толстой!

         - Да! – не сдавалась Катя, и была, по-своему права. – Потому что я – гений!

         - Ох-ох-ох, скажите, гений! – опять разохалась Маша (нет, какая же она всё-таки вредная). – А вот я, бедненькая, прям даже не знаю, кто я такая!

         - Зато я знаю! Ты – вреднючька!

         - Нет! Я – справедливая!

         - Всё? – вежливо поинтересовался душка. Он следил за этой словесной баталией без всякого интереса, потому что наблюдал их почти ежедневно. – Может ремня и гениям, и справедливым? Чтобы поровну, по справедливости?

 

         - Да, время уже одиннадцатый час, - сказал дедушка вечером, когда все они -  и сам дедушка, и бабушка, и девочки – утомившись от послеобеденного труда на огородных грядках, расслабленно надувались чаем с клубничковым вареньем, только что сваренным бабушкой. – Пора на боковую.

         - А хочите, я вам последнее стихотворение прочитаю? –заявила Катя и, неожиданно осекшись, искоса взглянула на Машу. Та демонстративно отвернулась. Её угнетало собственное чрезмерное самолюбие, а это неправильно. Ну не всем же быть Пушкиными Александрами Грибоедовичами!

         - «Хотите»… - машинально поправил её дедушка. – Опять про колбасу?

         - Нет! – возразила Катя. – Про природу зверей!

         - Правильно! – одобрил дедушка и в предвкушении удовольствия даже глаза прикрыл. – Природа – красивая и благородная тема!

         Катя вышла из-за стола, выставила вперёд правую ногу, обутую в симпатичный домашний тапочек с розовым помпончиком наверху и обутую в белый носочек с синей каёмочкой и торжественно-громко продекламировала:

 

         - Не боись, медведь в лесу!

          Я тебе сегодня покушать принесу!

 

         -Опять, - недовольно сказал дедушка. –А сказала –про природу. Всё правильно: кто про что, а вшивый…

         - Ваня! – строго сказал бабушка. Она, как всегда, была начеку и на страже Родины.

         Дедушка хотел ей сначала возразить, но возражать не стал, а просто сладко зевнул и пошёл спать. Ему завтра нужно было рано вставать, потому что нужно было ехать в город за ежемесячно долгожданной пенсией.

 

 

Hosted by uCoz