Сегодня утром встречаю на улице соседа. Вид у него куда как задумчивый, в глазах – противоречивые размышления о несправедливости распределения в нашем противоречивом обществе материально-денежных благ и суетности бытия… Ну, понятно. Тяжело. Бывает (особенно с ним, с соседом). Нет, он очень хороший человек! Пескоструйщиком работает на нашем цементном заводе. Между прочим, передовик производства, и по этой причине у него очень часто не хватает наличности для удовлетворения ежедневных потребностей.
Поэтому сразу же достаю из кармана червонец (именно столько стоит сто пятьдесят у Машки-самогонщицы, тоже очень уважаемой в нашем районе женщины, хотя и не ударницы производства) и делаю приветливое выражение лица. В ответ его лицо при моём приветливом виде, а больше при лицезрении приятно захрустевшей купюры тут же озаряется светом благодарности: вот и на этот раз я избавил его от привычного вранья насчёт нехватки денег на покупку хлеба и пачки пролетарских сигарет «Прима».
- Меня с утра мучает один философический вопрос, - неожиданно признался он, деликатно, но неотвратимо вынимая червонец из моих пальцев. – Скажи, имею я право баллотироваться на пост Президента?
- Согласно Конституции, - киваю я, ничуть вопросу не удивляясь. У нас на улице таких…философических оригиналов политического уклона больше чем кошек на всех городских и районных помойках.
- Как и всякий достигший возраста полноценный гражданин, - добавляю тут же, чтобы он ни на секунду не усомнился в искренности моих слов.
- Да? – всё же позволяет он себе слегка усомниться в своих законных конституционных правах. - А то, что я… - и он звонким отработанным движением щёлкнул себя по горлу.
- Это уже детали, - успокоил я его. - Ничего страшного. А кто не пьёт? Тем более, на свои.
- Иногда занимаю, - стеснительно признался он.
- И это не смертельно. Долг-то всегда отдаёшь, что характеризует тебя только с положительной стороны.
- Я – честный человек, – согласился он, и лицо его покрылось завесой лёгкой задумчивости. - Так ведь под такое дело государство и денег выделить должно?
- Конечно, - охотно согласился я. – Агитация – дело недешёвое и непростое. Это не к Маньке сходить, освежить измученный нарзаном организм. Здесь концепция нужна. И тактика со стратегией.
- И сколько? – в его глазах загорелась живая заинтересованность. (Не в отношении, понятно, стратегии, а насчёт суммы.)
Я пожал плечами: никогда ни в какие президенты не баллотировался, так что понятия не имею. И, главное, не хочу!
- А с чего это тебя в политику потянуло? - поинтересовался я.
- Вчера по телевизору, пока я был ещё в целой, без провалов, памяти, одного клоуна углядел, - сообщил он витиевато, но доверительно. – То ли артист, то ли куплетист… Так он именно в туда и намылился. Я, говорит, подниму страну с поставленных на них колен. Каждому старику со старухой пенсию – по три миллиона, каждому младенцу – соску из чубайсовой нанотехнологии, каждой бабе – по почти трезвому мужику, каждому мужику – по бутылке водки. Нет, очень душевно выступил! Прямо до слёз пробрал! Вот я и подумал: а чего? Клоуну можно, а мне нельзя?
- Почему нельзя-то? – возразил я. – Ты же достойный представитель широких пролетарских слоев?
- А то! – воодушевился он. – На Доске Почёта висю. Сто пять прОцентов к плану!
- Вот я и говорю! Какие проблемы-то?
Сосед в ответ задумчиво почесал правой рукой левое ухо.
- Значит, не знаешь, сколько под это дело выписывают?
- Откуда?
- Да, дела… - и он задумчиво почесал левой рукой правое ухо. – Как в анекдоте: «Съисть-то он съисть, да кто ж ему дасьть?».
- А ты в ЦИК напиши или позвони, - посоветовал я. – В Центральную Избирательную Комиссию. Они всё знают.
- А не заметут под эту дудку? – опасливо спросил сосед (Нет, ему нужно было срочно похмелиться! Машка, открывай воротА!). – А то и рта раскрыть не успеешь – подхватят под микитки и отправят ёлки пилить на Урал.
- У нас же демократия! – напомнил я. – Не при Иосе живём! Какие микитки?
- Такие! – вдруг осерчал он. – Микитки – они всегда микитки. И при социализме, и при капитализме, и при Иосе, и при Лёньке, и при вашей грёбаной демократии. Ну, ладно, заболтался я тут с тобой, - вдруг неожиданно заторопился он (как я понял, из-за излишней деликатности поднятой темы). - Пойду быстрее хлеб покупать, а то в горле совсем пересохло.
И быстро пропал в ближайшем переулке. Нет, удивительный у нас народ! Сколько в нём искренних переживаний и настоящей боли за судьбу родной страны и всеобщего процветания, несмотря ни на что, вопреки всему и независимо об чём! Как говорится, жила бы страна родная – и нету других забот…