Это уведомление, появившееся 22 января 1878 года в номере 20-м газеты «Русские ведомости», по сути своей означает начало нового этапа в существовании одной из самых крупных и богатых «новых коломенских фирм». Старые коломенские торговые предприятия к тому времени пришли в окончательный упадок «из-за падения торговли по водным путям», краха, наступившего после проведения железных дорог, изменивших привычные торговые пути, прежде пролегавшие через речной порт Коломны. Кустарная и мелкая промышленность в округе постепенно сходили на нет, будучи не в силах конкурировать с новыми, крупными и технически более современными предприятиями, возникшими в результате экономических реформ, начатых ещё в царствование Александра II. Как говорится, «свято место пусто не бывает». На смену ушедшим фирмам пришли другие, более жизнеспособные и востребованные.
Покупка купцом Алексеем Озеровым огромного дома, принадлежавшего некогда одной из самых почтенных купеческих семей города (фамилии купцов Кротовых), перевод на эту усадьбу своего водочного завода, склада, оптового магазина и розничной торговли стало своего рода символом наступления «новых времён в России»: молодой российский капитализм резво набирал обороты.
Сведения о личности Алексея Семёновича Озерова крайне скудны: что была за семья, в которой он вырос, учился ли он, и если да — то где? Пока на эти вопросы нет ответов. И вообще, в Коломне более известен даже не сам Озеров, а «дом Озерова», который он приобрёл со всеми строениями у наследников Кротова. До революции газеты в Коломне не издавались, поэтому взять сведения из рубрики «Местные вести» невозможно, в больших газетах о Коломне писали нечасто, и сведения эти отрывочны, да и представляют они собой «взгляд со стороны», часто очень поверхностный. Документы, если и сохранились, пребывают в архивах в большом беспорядке, будучи рассеянными по делам разных учреждений и департаментов. Добавляет трудностей для исследователя и то обстоятельство, что и сам Алексей Семёнович Озеров, и жена его Александра Ивановна в Коломне были люди пришлые, нездешние. Скорее всего, происходил Озеров из Ярославской губернии, из купеческой семьи города Ростова Великого. Жена его была также из купеческого сословия, уроженка Рязани. Об этом свидетельствует запись в книге Старо-Ямской Николаевской церкви Рязани: «Ярославской губернии, города Ростова, купеческий сын Алексей Семёнов Озеров, православного исповедания, 27 лет, венчающийся первым браком, и дочь рязанского купца Ивана Михайловича Денисова, девица Александра Ивановна, 22 лет, православного исповедания, венчающаяся первым браком, повенчаны 3 ноября 1863 года».
До того как стать коломенским купцом, Алексей Семёнович сначала набирался опыта в семейной фирме, состоя в ростовском купечестве. Потом попробовал завести дело в Самарской губернии, в Николаеве и Хвалынске, поступая в тамошнее купечество по 2-й гильдии, хотя и жил здесь, в Коломне. Об этом можно судить по записям, сделанным в метрических книгах коломенских церквей, зафиксировавших факты рождения и крещения его детей. В книге коломенской градской Покровской церкви записано: «1866 года 18 февраля родился Николай, крещён 19 числа того же месяца. Родители — Алексей Семёнов Озеров, Самарской губернии, Николаевский купеческий сын, и законная жена его Александра Ивановна». А двумя годами позднее, в 1868 году, в Воскресенской на Посаде церкви 5 апреля крещена была дочь Александра, родившаяся накануне, 4 апреля. В той записи Озеров указан как состоящий в хвалынском купечестве Самарской губернии. Наконец, в 1869 году он записался в коломенские 2-й гильдии купцы «и находился в той гильдии сряду и непрерывно три года». Здесь дела его, видимо, пошли лучше, нежели где-либо прежде. Появляется завод, винный оптовый склад, разворачивается торговля, и уже через три года, в 1872 году, Алексей Семёнович «объявил капитал по 1-й гильдии» и более уже из таковой не выходил никогда. Жили Озеровы тогда, надо думать, где-то возле Москвы-реки, неподалёку от завода и склада, находившихся «возле Москворецкого моста», вблизи Покровской и Воскресенской церквей.
Алексей Семёнович, не стесняясь, вкладывал деньги в дело, и его предприятие занимало тогда почти целый квартал вокруг нынешнего «дома Озерова». Дело было поставлено не только широко, но и очень грамотно. «Уведомление», помещённое в «Русских ведомостях», не врало: по тем временам завод Озерова был оснащён «по последнему слову техники». Качество водки и других напитков, выпускавшихся им, было высочайшее, об этом свидетельствуют не слова, а дипломы, полученные продукцией завода на различных выставках. Фирма с шиком и гордостью помещала в своих рекламах такого рода перечни:
«От конторы ректификационного водочного завода А.С. Озерова в городе Коломне Московской губернии.
Рекомендуется столовое вино № 1 и 2 (так тогда называли водку), ликёры, наливки, «Нежинская рябина» № 1 и 2, а также из других ягод и фруктов, отпускается высшего качества.
Произведения нашего завода удостоены в течение 1890 года на выставках и конкурсах следующих наград:
· от всемирной Академии в Брюсселе — золотой медали 1-го класса;
· от Академии Христофора Колумба в Марселе — почётного диплома;
· от Брюссельской международной выставки — почётного диплома (высшая награда);
Справедливости ради следует всё же заметить: настоящих наград в этом перечне две — те, что были с международных выставок. Судя же по «звонким названиям», обе «академии», вероятнее всего, были из тех учреждений, что тогда весьма в большом количестве расплодились в Европе: они награждали своими медалями и дипломами «на коммерческой основе». Делалось это так: группа ловких людей составляла капитал, регистрировала его как «фонд содействия улучшению качества производимой продукции» (или ещё как-нибудь, не менее эффектно), делала требуемые взносы в казну того государства, на территории которого она обосновывалась, и учреждала такую вот «академию». Заказывались геральдические знаки, медали, дипломы, учреждались призы. Потом среди деловых людей через торговую агентуру пускался слух: «Мы готовы рассмотреть любые предложения». И предложения не заставляли себя ждать: коммерсанты, которым нужно было получить «несколько медалей на этикетку», обращались в такую «академию», где их внимательно выслушивали и предлагали сделать взнос в «академический фонд, с целью дальнейшего развития работы Академии». В зависимости от размеров взноса получалась и награда.
Это был такой своего рода «рекламный приём», метод «раскрутки марки товара». Как сейчас бы сказали, создание имиджа фирме-производителю. С откровенной дрянью «академики» не связывались: блюли репутацию. Но всегда были рады помочь небольшим фирмам, которые с трудом пробивались на большие форумы среди промышленных гигантов. Озеров был тогдашним «новым русским», человеком прогресса, и потому играл по всем правилам тогдашней коммерции. Обе «настоящие» награды — международных выставок в Брюсселе и Мадриде — хоть и нельзя отнести к разряду достижений из ряда вон выходящих, однако это было яркое свидетельство признания «европейского качества продукции завода».
Что же касается двух других наград — достаточно посмотреть на карту Европы, чтобы догадаться о том, как они были приобретены: вероятнее всего, возвращаясь с выставки в Испании, Алексей Семёнович заехал в Марсель, где и прикупил диплом у «Христофоро-Колумбовой академии». А находясь на выставке в Брюсселе, присмотрел тамошнюю «всемирную Академию» и приобрёл у неё медальку на этикетку, видимо, по русскому обычаю полагая, что кашу маслом не испортишь. Такого рода реклама ориентирована была на внутренний рынок, где и вела свою торговлю фирма Озерова.
Для выхода на международную арену у коломенского купца силёнок не хватало. Да и трудно было тогда пробиться с напитками в Европу: там слишком сильны были позиции «старых фирм»: виноделов, производителей коньяков и ликёров из Франции, Италии, Испании, Потругалии. Водку же в каждой стране тогда предпочитали пить «свою». Но российскому ли производителю «хлебного вина» искать иностранных рынков?!
Дела у Озерова шли отлично, и, что ценно, он оставался передовым человеком не только в деле, но и в обыденной жизни. Именно благодаря его «спонсорской поддержке» и попечительству во многом расцвела культурная жизнь в городе: на средства семьи Озеровых в Коломне существовала любительская театральная труппа, в которой актёрами и режиссёрами были дети Алексея Семёновича.
Коломенский «Общественный клуб», долгое время помещавшийся в гостинице Шварова, в 1887 году переехал в отдельное помещение в доме, принадлежавшем семье Фроловых. В этом доме прежде того некая госпожа Лазурина пыталась содержать коломенский любительский театр, но театр этот прогорел, и на его место вселился клуб. При нём был создан «вокально-музыкальный театральный кружок города Коломны», который должен был привлечь «культурную публику», запросы которой простирались дальше картёжной игры, в основном заполнявшей досуг посетителей «Коммерческого клуба». Театрально-музыкальный кружок, завлекая публику на свои спектакли, «поддерживал оскудевшие фонды клуба», но вернее будет сказать: основными «спонсорами» «Общественного клуба» стали несколько активистов театрального кружка, бывшие людьми весьма состоятельными. Главным же среди них был, несомненно, Николай Алексеевич Озеров, сын коломенского купца 1-й гильдии, «водочного короля» Алексея Семёновича Озерова, семейство которого весьма охотно поддерживало увлечение своих детей театром. При клубе сложился вполне приличный творческий коллектив театралов-энтузиастов, поддержанный щедрыми меценатами, и в 90-х годах коломенская любительская труппа «гремела» на всю округу, ставя несколько спектаклей в год.
Озеров состоял попечителем городской больницы, нескольких училищ, городских богаделен, поддерживал молодых людей, проявлявших способности к учению, но не имевших средств к продолжению образования. В больницы и лечебные учреждениях всей округи бесплатно отсылался спирт с его завода.
За своё «общественное служение» он был неоднократно награждён орденами и медалями. Причём благотворительность его не замыкалась в рамках Коломны. В 1883 году он оказал помощь «Братолюбивому обществу снабжения квартирами нищенствующих в Москве», построив при Федосьевском доме вдов и сирот церковь во имя св. Иоанна Предтечи, «на каковой предмет, помимо трудов по наблюдению за постройкой, издержал из собственного капитала более 18 тысяч рублей».
В этом доме проживали более трехсот человек, в основном женщины с малолетними детьми, а также помещалось учебно-воспитательное заведение для слепых детей, и потому «в сооружении при сем доме церкви ощущалась особенная необходимость». За этот свой поступок он 3 февраля 1884 года был награждён орденом св. Анны 3-й степени. В том же 1884 году, 8 октября, вышел Высочайший Указ о причислении Алексея Семёновича Озерова, жены его Александры Ивановны, детей их Николая и Александры к потомственному Почётному гражданству с повелением «пользоваться всеми правами и преимуществами, дарованными этому сословию».
Несмотря на все успехи, Александр Семёнович всё-таки оставался в Коломне «нелюбимым чужаком». Пришлому «водочному королю», ведшему дело «на новую колодку», представители «старых родов» коломенского купечества не могли простить коммерческой успешности и образа жизни. Хоть деловые позиции они утратили, но городское самоуправление продолжали цепко держать в руках, контролируя многие очень важные вопросы. На все выборные должности, умело играя на струне «местного патриотизма», они проводили «своих», «пришлых не пуская». Поэтому случались на фирму Озерова и «налоговые наезды», когда его облагали несусветными поборами, строились различные козни его начинаниям.
Эта нелюбовь передалась по наследству и представителям «новой власти» после революции. В 20-х годах в газете «Коломенский рабочий» Озеровы были своего рода притчей во языцех, о них не раз писали «обличительные материалы», рисуя страшные картинки из жизни «при старом режиме». Но ведь какая вышла штука: брань эта, прозвенев «бубенцом-пустозвоном», сгинула, яд ненависти и завистливой досады, которым были наполнены строки забытого всеми автора, видимо, «имевшего личный счёт» к Озерову-младшему, выветрился за давностью лет. Зато именно из этих «обличительных материалов» мы теперь можем узнать, скажем, о том, какие именно пьесы ставила труппа любительского театра в Коломне, о попытке Озеровых построить обсерваторию в Коломне, о заведённой им ферме породистого молочного скота и о многом другом. У православных это называется «служение зла добру»: это когда по промыслу Божию человек, задумавший злое дело, сам о том не подозревая, делает добро, которым творимое им, может быть, отзовётся через годы. По крайней мере, иных свидетельств людей, знавших эту семью, либо не сохранилось вовсе, либо они весьма скудны.
Мы не знаем, когда умер Алексей Семёнович Озеров, где он похоронен и что стало с его семьёй впоследствии, но, к сожалению, это участь слишком многих россиян. Озеровым, можно сказать, ещё повезло: после них остался «дом Озерова», ставший культурным центром города. Он словно памятник бывшим владельцам, и это весьма символично, ибо принадлежал этот дом не просто «фабриканту водки отличного качества», а семейству, умевшему обратить свои «водочные доходы» на добрые дела и пытавшемуся дать людям хотя бы часть того, чем могли и умели насладиться в этой жизни: театр, книги, образование, хорошую медицину, возможность реализовать свои способности.
Алексей Семёнович Озеров многое успел, но, к сожалению, поддержать и продолжить его дело ни у кого не достало способностей и сил. Да и времена очень скоро изменились: ещё до революции, с началом Первой мировой войны, в России был введён сухой закон, запрещавший продажу любых алкогольных и спиртосодержащих напитков, потом была революция, Гражданская война… Коломенская водочная фирма, выпускавшая продукцию высшего, европейского качества, умерла и не сумела возродиться.