Рассказ
Город просыпается. Уже совсем светло. Мне холодно.
Я не знаю, куда иду. Я не знаю, куда мне идти теперь. Я не виновата! Не виновата…
Нас было четверо. И нам было так хорошо вместе… А теперь я осталась одна.
Как это глупо, глупо, глупо! До сих пор не могу поверить в то, что они умерли. Но они умерли. А я?
Я иду по утреннему городу и пытаюсь не думать ни о чем плохом. Но получается плохо. И еще я стараюсь не смотреть на людей, которые изредка встречаются у меня на пути. Я гляжу вниз, под ноги.
И я вижу свои туфли – все в отвратительной пыли и пятнышках грязи. Еще я вижу асфальт – уныло-серый, усеянный мелкими камешками и трещинками. И я вижу… очки. Чьи-то разбитые, раздавленные очки. Расколотые линзы. Сломанные дужки.
Это зрелище почему-то настолько шокирует меня, что я останавливаюсь. И сажусь на корточки. И в этот момент, глядя на раздавленные очки, я слышу крик, идущий откуда-то изнутри меня: «Они все мертвы!» Все мертвы, все трое…
Мне хочется зареветь, застонать от боли. Но сквозь мои дрожащие губы вырывается лишь дикий хрип. Голова начинает кружиться. Я опускаюсь на асфальт. А улица танцует передо мной. Танцует и поет: «Они мертвы! О-ни все-е мерт-вы-ы-ы…»
Я уже не помню, почему пошла с ней. Просто мне было скучно, и я целыми днями только и делала, что жалела себя. И ей надоело смотреть на это.
– Одевайся, мы идем в ночной клуб, – сказала подруга однажды вечером.
Я не слишком любила ночные клубы. Но вечера в одиночестве уже давно опротивели мне. И я согласилась.
Едва мы оказались в клубе, как она куда-то исчезла. Пошла обниматься с кем-то из своих знакомых. А я, как дура, осталась одна стоять на танцполе. Среди всей этой музыки, разноцветных огней, потных людей.
Впрочем, одна я была недолго. Уже через пару минут рядом со мной появился какой-то странный тип. Я сделала вид, что не замечаю его. А он дважды обошел вокруг меня, затем остановился передо мной и сказал:
– Привет. Я – Лис.
– Лис? – переспросила я. – Это имя?
– Фамилия.
– Понятно.
Вообще-то, он мне понравился. Хоть и с самого начала показался подозрительным. Да, он был немного чудной, но веселый.
Мы некоторое время болтали, сидя в баре. Я плохо помню, о чем была беседа. Кажется, он рассказывал, как путешествовал по какой-то экзотической стране.
А потом неожиданно появилась моя подруга и сказала, что мы уходим. Лис предложил мне встретиться в том же клубе следующим вечером. Даже не знаю, почему я согласилась. Наверное, он действительно сразу мне понравился.
И я пришла. Пришла даже раньше, чем договаривались. Кстати, я терпеть не могу ждать. А там еще грохотала музыка, и какие-то кретины пялились на меня. Короче говоря, я решила, что хочу покурить.
Стоя перед автоматом по продаже сигарет, я пыталась понять, как он работает, когда вдруг услышала рядом, слева от себя, незнакомый голос:
– Вставляешь деньги сюда…
Я тут же повернулась и уставилась на него – кудрявые черные волосы, серьезные глаза и ямочки на щеках. Но едва я успела все это заметить, как снова услышала тот же голос:
– А потом нажимаешь одну из этих кнопок. Ты какие сигареты куришь?
Только теперь этот голос шел с другой стороны, справа. И когда я обернулась, то едва устояла на ногах: передо мной был точно такой же юноша. Я посмотрела на первого, затем на второго, затем снова на первого.
Так я встретила Двойняшек.
– Ты чего?
– Испугалась?
– Не бойся.
– Ты нам нравишься.
– Да, ты красивая…
Они говорили то попеременно, то хором, и поначалу это казалось мне странным. А потом я привыкла. Они были милыми, даже забавными.
Близнецы купили мне сигарет, и я уже собиралась было закурить, когда внезапно услышала позади себя голос Лиса:
– А ну, клонированные, проваливайте отсюда! Это моя девчонка!
Двойняшки переглянулись и нахмурились. Я не сразу поняла, что имел в виду Лис. Но когда смысл его слов дошел до меня, я тут же возмутилась:
– Кажется, ты что-то перепутал. Я не твоя девушка. И они никуда не уйдут. Они мои друзья.
Лис растерянно захлопал глазами – он был такой смешной в этот момент. А Близнецы благодарно заулыбались мне. Однако мне вдруг стало жалко Лиса, и я добавила:
– Но ты можешь остаться, если хочешь. Хочешь?
Он пробурчал что-то невнятное, затем покосился на Двойняшек:
– У них все равно, небось, денег нет.
Близнецы только захихикали в ответ:
– У нас есть деньги.
– Да, у нас достаточно денег.
– Не беспокойся.
Лис пожал плечами и украдкой огляделся вокруг, затем как будто случайно прикоснулся к моей руке и оставил в ней что-то маленькое, твердое и округлое – пилюлю. То же самое он проделал и с Двойняшками, каждый из которых вытащил из кармана и протянул ему в кулаке по крупной купюре:
– Этого хватит?
– Вполне, – ухмыльнулся Лис.
Положив свою таблетку в рот, он сделал глоток минеральной воды и протянул мне бутылку:
– Запей.
Потом, когда мы вышли на танцпол, сначала все было так же, как обычно: монотонная музыка, мелькание огней, какие-то люди вокруг. Мы вчетвером образовали небольшой кружок, пританцовывая на месте без особого энтузиазма. А Лис кричал нам:
– Танцуйте! Давайте, двигайтесь! – И подмигивал мне: – Танцуй!
А затем что-то произошло – я не знаю… Только мне вдруг почудилось, что мое тело превратилось в пружину, которая, что бы я ни делала, находилась в постоянном напряжении. Я могла, казалось мне, извиваться, растягиваться, как угодно. И это было ужасно приятно.
Тем временем Лис улыбался и кричал мне:
– Танцуй!
А я смеялась и тоже кричала ему:
– Но мне хочется петь! Я хочу петь!..
– Ну так пой! Танцуй и пой!..
И я пела, пела странную песню на незнакомом языке. Я танцевала и пела, и смотрела на Двойняшек, и видела их улыбки. Но время от времени мне почему-то казалось, что передо мной не двое Близнецов, а трое, четверо и даже больше…
После того раза мы стали встречаться почти каждый вечер. Я, Лис и Двойняшки. И я не хотела потерять ни одного из них.
Конечно, я знала, что нравлюсь им. Всем троим. Но ведь они тоже нравились мне. Все трое. И я понимала, что это может кончиться плохо.
Впрочем, тогда я еще не задумывалась ни о чем плохом. Ведь мне было очень хорошо. Нам было хорошо вместе.
На стареньком джипе Лиса мы все ночи напролет ездили из клуба в клуб или просто колесили по городу. И почти все время с нами была музыка. А мы – танцевали. И пели.
Мы пели, двигаясь на танцполе. Мы пели, сидя в машине. Мы пели, не зная слов. Мы пели, даже когда слов не было. Просто мурлыкали мелодию. И мы были свободны.
Иногда мы принимали те же пилюли, что Лис дал нам в первый раз. Или другие, похожие. Или курили травку. Но не слишком часто.
Да, Лис продавал наркотики в клубах. Я почему-то спокойно относилась к этому. Наверное, я считала, что каждый сам выбирает свой путь. Или что-то вроде этого. И потом, он говорил, что имеет дело только с легкой наркотой и ни за что в жизни не станет связываться с тяжелой. Я ему верила.
А Близнецы ничем не торговали. Но деньги у них всегда водились, потому что они были из богатой семьи. Из очень богатой. И они никогда не скупились.
У нас было все. По крайней мере, у нас были возможности. Много возможностей. И мы были свободны. Свободны, как ветер. Как теплый ночной ветерок. И весь город был нашим домом. И ночь стала нашим днем.
Впрочем, иногда я засыпала. Я лежала на заднем сиденье автомобиля, положив голову и ноги на колени к Близнецам. Порой сквозь сон я видела, как Лис глядел на меня в зеркало над лобовым стеклом и улыбался. В эти моменты у него было удивительное лицо, такое доброе и красивое…
Так прошел целый месяц. А потом начались неприятности…
Это был дорогой клуб, и мы редко приезжали туда. В тот вечер Лис говорил что-то про «большой куш». Не знаю, что он имел в виду, но на входе в клуб нас остановили охранники. Они даже не стали его обыскивать и сразу отвели за угол. А через несколько минут один из них вернулся и сказал, чтобы мы забирали своего дружка и проваливали, и чтобы больше никогда там не показывались.
Лежа на асфальте, Лис бормотал какие-то ругательства.
– Все, все забрали, – время от времени повторял он.
– Господи! Что же это?.. – Я тут же ударилась в слезы. – За что они тебя так?
Двойняшки молча помогли ему подняться, и мы пошли к машине. У Лиса все лицо было в крови, и я пыталась вытереть ее бумажной салфеткой. А он смотрел куда-то перед собой, словно не замечая меня.
С тех пор он сделался каким-то грустным, стал меньше говорить и почти не улыбался. И порой надолго задумывался, глядя невидящим взглядом куда-нибудь в одну точку. Иногда я пыталась расспросить его, о чем он думает. Но он всегда лишь молчал в ответ. Пока не наступил тот роковой вечер.
– Знаешь, это очень странное ощущение… – Лис достал сигарету и закурил. – Как будто ты танцуешь, но каким-то образом чувствуешь, что музыка вот-вот кончится…
Мы вдвоем сидели в машине и ждали Близнецов, которые немного запаздывали.
– Ты чего-то боишься? – тихо спросила я. – Но чего?
– Не знаю, – покачал он головой. – Кажется, я уже ничего не знаю. – Помолчав немного, он повысил голос: – И я не знаю, чем мы занимаемся почти каждую ночь. Что мы делаем вчетвером? И чего ты хочешь от нас троих?..
– Не надо… Перестань! – пробормотала я. – Хватит!..
– И что я с вами делаю?
Он умолк, заметив, что к машине приближаются Двойняшки.
– Привет.
– Мы пива купили.
Они уселись на заднее сиденье, поставив между собой две упаковки пива.
– Мы сегодня не хотим ехать в клуб.
– Да, нам уже надоело: все время одно и то же.
– Мы знаем хорошее место.
– Где можно спокойно посидеть.
– А вы чего такие грустные?
– Что-то случилось?
– Скоро случится. Я с ума с вами сойду скоро, – пробурчал Лис, заводя двигатель. – Куда ехать?..
Вскоре мы прибыли на заброшенную стройку на окраине города, пролезли через дырку в заборе и долго поднимались по лестнице недостроенного дома.
Наверху было тихо. Над нами нависал бетонный каркас верхних этажей. Внизу виднелись ночные огни города.
Мы открыли по бутылке пива. Лис принялся сворачивать сигарету с марихуаной. А Близнецы принесли откуда-то обрубки досок и развели небольшой костер на бетонной плите.
– Романтика! – фыркнул, прикуривая, Лис. – Богатые детишки развлекаются…
Его шуточка осталась без внимания. Некоторое время мы молчали, передавая по кругу сигарету и затягиваясь. Наши лица дрожали в свете пламени костра. А над нами было небо, бесконечное черное небо.
Внезапно Лис нарушил молчание:
– Ого! – присвистнул он. – Трава-то – не простая… – Он захихикал. – А золотая!..
И в этот же момент я тоже почувствовала: по всему моему телу побежали мощные волны радости. Я хихикнула. Лис уже успел свернуть вторую сигарету. И вскоре мы все уже хохотали, как умалишенные.
Это было чудесно. Хотелось петь и танцевать. Хотелось… Неожиданно я ощутила чьи-то руки на своих бедрах.
Я резко обернулась. Передо мной стоял один из Близнецов. Его лицо было неожиданно серьезным.
– Скажи, что надо сделать, – горячо зашептал он. – Я все сделаю. Чего ты хочешь?
Я вздрогнула. И машинально оттолкнула его, и отступила назад. А он вдруг вскочил на кромку стены, за которой… совсем ничего не было… и закричал мне:
– Смотри. Я все сделаю. Смотри!..
Я хотела было ответить ему, чтобы он был осторожен и не делал глупостей. Но не успела. А успела только закрыть глаза, моргая. И, когда я открыла их, его уже не было…
Все, что произошло потом, я помню смутно. Я видела, как второй Близнец, который сидел у костра, поднялся и приблизился к тому месту, где только что был его брат. Затем я посмотрела на Лиса, который что-то крикнул, а когда перевела взгляд обратно, то увидела, что второй Близнец пропал. Сперва я не поняла, куда он исчез, и продолжала смотреть туда, где он стоял, в надежде, что он появится снова. А потом…
Лис, раскидав головешки, затушил костер, схватил меня за руку, до боли стиснув мои пальцы в своих, и мы понеслись вниз по лестнице. Я плохо понимала, что творится. Когда мы очутились на земле, я хотела было обежать дом и найти Двойняшек, но Лис удержал меня:
– Куда?! Здесь этажей десять было, у них, небось, ни одной целой косточки не осталось. Надо сматываться!
И я послушалась его. А что еще можно было сделать? В любом случае, я плохо соображала в тот момент.
– Перестань! Ты ни в чем не виновата, – успокаивал меня Лис, пока мы ехали на машине по ночному городу. – Уймись!
А я сидела рядом с ним и всхлипывала, и никак не могла прекратить.
Вскоре мы остановились неподалеку от одного из ночных клубов, где бывали довольно часто.
– Успокойся! – Лис повернулся ко мне и положил руку мне на плечо: – Никто ни в чем не виноват. Просто так получилось.
Некоторое время мы сидели молча, а затем я вдруг почувствовала, что он занервничал. Да, он вздрогнул, порылся в кармане брюк и, достав оттуда мятую купюру, протянул ее мне:
– На другой стороне улицы за углом есть ночной магазин. Сходи и купи мне сигарет. Быстро!
Лис буквально вытолкнул меня из автомобиля. И я отправилась искать ночной магазин. Только краем глаза я успела заметить, что к машине направлялись двое короткостриженных парней в кожаных куртках, но не придала этому значения.
Никакого магазина я не нашла. Его вообще там не было. Но я поняла это лишь в тот момент, когда вернулась обратно к машине и снова увидела Лиса.
Он сидел неподвижно, запрокинув голову назад. Я боялась того, что могла увидеть, но все же открыла дверцу. По радио негромко играла танцевальная музыка. По белой футболке Лиса расплылось темно-красное пятно. Кровь сочилась из раны на груди и стекала вниз, на джинсы, на сиденье.
Я закричала? Или у меня не хватило сил закричать? Я не помню. Помню только, что долго бежала и все никак не могла остановиться…
Они мертвы. А я лежу на асфальте и не хочу вставать, не хочу никуда идти. Но знаю, что встану и пойду.
Я не виновата в том, что они умерли, в том, что я убила их, я убила их, убила их…
Чувствуя чье-то прикосновение, я поднимаю голову и вижу незнакомого мужчину, который склонился надо мной и о чем-то меня спрашивает. «Они мертвы!» – отвечаю я ему. Он поднимается, испуганно озирается по сторонам и пропадает.
Они мертвы. А я буду жить с этим дальше. Я буду танцевать и петь. Жить и убивать.