Не в коем государстве добры и честны дворянин вновь пожалован поместицом малым.

    И то ево поместье меж рек и моря, подле гор и поля, меж дубров и садов и рощей избраных, езерь  сладководных, рек многорыбных, земель доброплодных. Там по полям пажити видети скотопитательных пшениц и жит различных; изобилны по лугам травы зеленящия, и разноцветущи, цветов сличных  прекрасных и благовонных несказанно. По лесам древес - кедров, кипарисов, виноградов, яблонь и груш и вишень и всякого плодного масличья - зело много; и толико премного и плодовито, что яко само древесие человеческому нраву самохотне служит, преклоняя свои вершины и розвевая свои ветви, пресладкия свои плоды объявляя.

    В садех же и дубровах птиц преисполнено и украшено - пернатых и краснопеснивых сиринов и попугаев, и струфокамилов, и иных птах, служащих на снедь человеческому роду. На голос кличещему человеку прилетают, на двор и в домы, и в окны и в двери приходят. И кому какая птица годна, тот ту себе, избрав, взмет, а остаточных прочь отгоняет.

    А по мори пристанищ корабелных и портов утешных и утишах  добрых без числа много там. Насадов и кораблей, шкун, каторг, бус и лодей, стругов и лоток, паюсков, кояков и карбусов неисчетныи тьме тысящи, со всякими драгоценными заморскими товары безпрестанно приходят: з бархоты и отласы, со златоглавы и оксамиты, и с олтабасы, и с коберцами, и с камками. И отходят и торгуют без пошлин.

    А по краям и берегам морским драгоценных камней - акинфов, алмазов, яхонтов, изумрудов драгоценных, бисеру и жемчугу - добре много. А по дну морскому песков руд златых и сребреных, и медных и оловяных, мосяровых  и железных, и всяких кружцов  несказанно много.

    А по рекам там рыбы - белугов, осетров и семги, и белых рыбиц и севрюг, стерледи, селди, лещи и щуки, окуни и караси, и иных рыб - много. И толико достаточно, яко сами под дворы великими стадами подходят, и тамошние господари, из домов не исходя, но из дверей и из окон и руками, и удами, и снастями, и баграми ловят.

    А по домам коней стоялых - аргамаков, бахматов, иноходцев, - кур и овец, и лисиц и куниц, буйволов и еленей, лосей и соболей и бобров, зайцев и песцов, и иных, одевающих плоть человеческую во время ветров, - безчисленно много.

    А за таким великим приходом той земли не бывает снегов, не знают дождя, грозы не видеть, и что зима - отнюдь не слыхать. И таких зверей и шубы людем непотребны.

    Да там же есть едина горка не добре велика, а около ея будеть 90 миль полских. А около тоя горки испоставлено преукрашенных столов множество, со скатертми и с убрусами и с ручниками, и на них ключи имисы златыя и сребреныя, хрустальныя и стеклянныя, и различных яств с мясными и с рыбными, с поеными и скоромными, ставцы, и сковороды, и сквородки, лошки и плошки. А на них колобы и колачи, пироги и блины, мясныя части и кисель, рыбныя звены и ухи, гуси жареныяи журавли, лебеди и чапли и индейския куры, и курята и утята, кокоши  и чирята, кулики и тетеревы, воробьи и цыплята, хлебы ситныя и пирошки, и сосуды с разными напитками. Стоят велики чаны меду, сороковыя бочки вина, стоновыя делвы  ренскова и рамонеи, балсамов  и тентинов, и иных заморских драгоценных питий множество много. И браги, и бузы, и квасу столь множество, что и глядеть не хочется.

    А кто-либо охотник и пьян напьется, ино ему спать довольно нихто не помешает: там усланы постели многия, перины мяхкия пуховыя, изголовья, подушки и одеяла. А похмельным людям также готово похмельных ядей соленых, капусты великия чаны, огурцов и рыжиков, и грушей, и редки, и чесноку, луку и всякия похмелныя яствы.

    Да там же есть озеро не добре велико, исполненно вина двойнова. И кто хочет, испивай, не бойся, хотя вдруг по две чаши. Да тут же близко пруд меду. И тут всяк пришед - хотя ковшем или ставцом, припадкою или горьстью, - бог в помощь, напивайся. Да близко ж тово целое болото пива. И ту всяк пришед пей да и на голову леи, коня своего мои да и сам купайся, и нихто не оговорит, ни слова молвит. Там бо того много, а все самородно. Всяк там пей и ежь в свою волю, и спи доволно, и прохлаждайся любовно.

    А около гор и по полям, по путем и по дорогам, перцу валяется что сорю, а корицы, инбирю - что дубова коренья. А онис и гвоздика, шаврань и кардамон, и изюмныя и винные ягоды, и виноград на все стороны лопатами мечут, дороги прочищают, чтобы ходить куды глаже. А нихто тово не подбирает, потому что всего там много.

    А жены там ни прядут, ни ткут, ни платья моют, ни кроят, ни шьют, и потому что всякова платья готоваго много: сорочек и порт мужеских и женских шесты повешены полны, а верхнева платья цветцова коробьи и сундуки накладены до кровель, а перстней златых и сребреных, зарукавей, цепочек и монистов без ларцев валяется много - любое выбирай да надевай, а нихто не оговорит, не попретит ни в чем.

    А кроме там радостей и веселья, песень, танцованья и всяких игр, плясанья, никакия печали не бывает. Тамошняя музыка за сто миль слышать. Аще кому про тамошней покой и веселье сказывать начнешь, никако ничто тому веры не пойме, покамест сам увидит и услышит.

    И кто изволит до таких тамошних утех и прохладов, радостей и веселья ехать, и повез бы с собою чаны с чанички и с чянцы, бочки и бочерочки, ковши и ковшички, братины и братиночки, блюда и блюдички, торелки и торелочки, ложки и ложечки, рюмки и рюмочки, чашки, ножики, ножи и вилочки, ослопы  и дубины, палки, жерди и колы, дреколие, роженье, оглобли и каменья, броски и уломки, сабли и мечи и хорзы, луки, сайдаки  и стрелы, бердыщи, пищали и пистолеты, самопалы, винтовки и метлы, - было бы чем от мух пообмахнутися.

    А прямая дорога до тово веселья от Кракова до Аршавы и на Мозовшу, а оттуда на Ригу и Ливлянд, оттуда на Киев и на Подолеск, оттуда на Стеколню и на Корелу, оттуда на Юрьев и ко Брести, оттуда к Быхову и в Чернигов, в Переяславль и в Черкаской, в Чигирин и Кафимской. А кого перевезут Дунай, тот домой не думай.

    А там берут пошлины неболшия: за мыты, за мосты и за перевозы - з дуги по лошади, с шапки по человеку и со всево обозу по людям.

    А там хто побывает, и тот таких роскошей век свой не забывает.